фавориты
5 из 6 моих знакомых говорят, что победит этот фильм. Или иранский фильм "Развод"
Все стявят на "туринскую лошадь"
Вот и Коммерсант о том же.
Другой эмблематичный фильм фестиваля, "Туринская лошадь", поставлен гуру венгерского авторского кино Белой Тарром и декларирован им как "последний". Понятно почему. Взяв за исходный пункт историю помешательства Фридриха Ницше в Турине (это случилось, когда философ увидел, как кучер избивает старую больную лошадь), режиссер выкладывает известный эпизод в закадровом тексте в первые две минуты фильма, в то время как в кадре - заполнившая экран чернота. Черная ирония звучит в словах о том, что про Ницше мы знаем достаточно много, но ничего не знаем о той лошади. И дальше два с половиной часа нас погружают в апокалиптический мир венгерского хутора, где, словно после Чернобыля, бушует разрушительный ветер, высыхает вода в колодце, а отец с дочерью и старой больной лошадью доживают последние шесть дней перед концом. Они каждый день встают, одеваются, безуспешно пытаются запрячь несчастную лошадь и загоняют обратно в стойло, съедают по одной обжигающей пальцы сваренной картофелине, хозяин выпивает свою дозу палинки.
В черно-белом, предельно аскетичном фильме минимум диалогов, единственное понятное слово - "курва", нет решительно никакого просвета, а каждый раз, когда открывается дверь разваленной конюшни, мы как будто буквально входим во врата ада. Потому что, если страдания людей, как мы все равно понимаем, разыграны артистами, умирание лошади, отказывающейся есть и пить,- одно из самых страшных зрелищ мирового кино. Это действительно "последний фильм", в котором все и до конца сказано.
Все стявят на "туринскую лошадь"
Вот и Коммерсант о том же.
Другой эмблематичный фильм фестиваля, "Туринская лошадь", поставлен гуру венгерского авторского кино Белой Тарром и декларирован им как "последний". Понятно почему. Взяв за исходный пункт историю помешательства Фридриха Ницше в Турине (это случилось, когда философ увидел, как кучер избивает старую больную лошадь), режиссер выкладывает известный эпизод в закадровом тексте в первые две минуты фильма, в то время как в кадре - заполнившая экран чернота. Черная ирония звучит в словах о том, что про Ницше мы знаем достаточно много, но ничего не знаем о той лошади. И дальше два с половиной часа нас погружают в апокалиптический мир венгерского хутора, где, словно после Чернобыля, бушует разрушительный ветер, высыхает вода в колодце, а отец с дочерью и старой больной лошадью доживают последние шесть дней перед концом. Они каждый день встают, одеваются, безуспешно пытаются запрячь несчастную лошадь и загоняют обратно в стойло, съедают по одной обжигающей пальцы сваренной картофелине, хозяин выпивает свою дозу палинки.
В черно-белом, предельно аскетичном фильме минимум диалогов, единственное понятное слово - "курва", нет решительно никакого просвета, а каждый раз, когда открывается дверь разваленной конюшни, мы как будто буквально входим во врата ада. Потому что, если страдания людей, как мы все равно понимаем, разыграны артистами, умирание лошади, отказывающейся есть и пить,- одно из самых страшных зрелищ мирового кино. Это действительно "последний фильм", в котором все и до конца сказано.