Для монахов и не только
Из Румынии прислали страничку перевода рукописи монаха Софрония. Вероятно этот текст для монахов, хотя как знать, может и мирянам будет интересно.
РУКОПИСЬ МОНАХА СОФРОНИЯ
ОБ ОСЛАБЛЕНИИ МОНАШЕСКОЙ ЖИЗНИ И ВАЖНОСТИ ЧТЕНИЯ СВЯТЫХ ОТЦОВ
«Это произошло после смерти святого старца Паисия. Однажды ночью...
Библиотека Нямецкого монастыря является одной самых крупных монастырских библиотек православной Румынии. Это замечательное книгохранилище основано преподобным Паисием Величковским и насчитывает на сегодняшний день 22 тысячи томов (печатных и рукописных). Значительная часть её фонда состоит из духовной литературы XVI XVIII веков. Среди многочисленных книг хранится рукопись монаха Софрония (на румынском языке), одного из ближайших учеников старца Паисия и опытного делателя Иисусовой молитвы. Осуществляя ее перевод на русский язык, мы предполагаем, что она послужит к переосмыслению сути духовной борьбы в условиях современной жизни.
«Это произошло после смерти святого старца Паисия. Однажды ночью мне было страшное видение. Казалось, как будто рано утром я вышел прогуляться и направился к монастырским воротам. Смотрю и вижу около Агязматара (так называется помещение в большинстве румынских монастырей, в виде часовни, в которой освящается вода на двунадесятые праздники - прим. пер.) беса, арапа страшного на вид. Он был одет в военную форму и по тому, как давал распоряжения, можно было догадаться, что у него офицерское звание. Он громко кричал, отдавая приказания, точно так, как это обычно бывает в армии. Вид его очень страшен: лицо черное как смола, глаза блестят как пламень огня, рот как у обезьяны, со страшным оскалом зубов. Ремнём ему служила живая змея, жало которой напоминало острый меч. Вместо офицерских эполетов на плечах висели маленькие змейки. На голове его была каска, из-под которой видны были также ядовитые змеи, обвивавшие его шею.
От страха я как будто весь окаменел. Чуть позже придя в себя, я спрос арапа:
- Что ты ищешь в монастыре в столь ранний час?
-Разве ты не знал, что я комендант военного гарнизона, расположенного вашем монастыре? - услышал я в ответ.
-Не понимаю, о чем ты говоришь, какой военный гарнизон, ведь и страна и монастырь ни с кем не воюют.
Тогда бес мне ответил:
-Знай, что я прибыл сюда с невидимым воинством, воинством тьмы, до того, чтобы вести брань с монахами. Когда вы даете обеты при монашеском постриге, то объявляете нам невидимую войну, и много ран и побоев причиняете нам своим духовным оружием. Чаще всего мы удаляемся со стыдом, потому что нас попаляет огонь ваших молитв. Но при этом я тебе скажу, что с тех пор, как не стало старца Паисия, нам уже не так страшно. Много пострадали мы из-за него. Знай еще и то, что с момента его приезда с горы Афон вместе с 60-ю монахами, я был отправлен сюда, в ваш монастырь с 60.000 воинов для того, чтобы воевать с его братией. Пока был жив старец Паисий, мы не знали покоя. Сколько искушений, сколько бед и всяких интриг, сколько козней ни придумывали мы, чтобы вывести монахов из себя, ожесточить их, озлобить, чтобы они не подвизались, не преуспевали, не приносили плодов покаяния, но нам мало, что удавалось. При жизни старца все наши атаки оставались почти безуспешными, потому что он мудро их наставлял в духовной брани, укрепляя примером собственной жизни и назидая советами святых отцов. После его смерти заметно стало легче. Тогда мы вынуждены были убрать с поля боя 10.000 воинов, так как они оказали без дела. И осталось нас только 50.000.
Не так много времени прошло по смерти старца, как братия стала пренебрегать его учением, уже мало кто совершал со вниманием Иисусову молитву. В монастыре появились группировки; обилие материальных благ и мирское попечение так крепко уловили монахов в свои сети, что мы опять были вынуждены убрать еще 10.000 солдат. Осталось уже 40.000.
Когда было разрешено мирским людям проводить время в монастыре, особенно летом, и в, особенности, женщинам, тогда нашему счастью не бы границ: монахи сильно расслабились, да и мы воздохнули с облегчение Тогда еще 10.000 наших воинов были отправлены, осталось здесь толь 30.000.
Наконец, у вас в монастыре открылась школа для детей. Большинство монахов выбирали себе учеников из числа не столько проявляющих стремления к монашеству, а больше тех, которые тянулись к светским наукам. Именно в это время мы остались почти без работы. И еще 10.000 солдат отправлены в другие монастыри, а в вашем монастыре осталось всего 20.000. Итак, знай, что эти 20.000 постоянно находятся в монастыре, они здесь «прописаны» и воюют с монахами день и ночь.
Тогда я с болью в сердце спросил его:
- Каков же тогда смысл вашего нахождения в монастыре сейчас, когда как сам рассказываешь, монахи не имеют давней ревности воевать с вами, угождают во всем вашим прихотям?
Тогда это чудовище (сила Божия понуждала его открыть мне тайну, почему демоны до сих пор воюют против монахов) мне ответило:
- Правильно ты говоришь, что сегодня нет таких монахов, которые боролись с нами как во времена старца Паисия. Любовь между вами иссякла, многое попечение и доступ мирским людям в монастыре охладели усердие монахов, но есть еще нечто такое в монастыре, что все-таки не дает нам покоя. Это - проклятые книги святых отцов, да поглотит их геена огненная! Но и теперь есть монахи, которые, когда начинают читать святых отцов, то ум их настолько просвещается, что они дерзают вести ожесточенную борьбу против нас и даже в состоянии выгонять всех нас за ворота монастыря. Они вдохновляются на молитвенный подвиг и тем самым поражают нас и попаляют как огненные стрелы. К таким мы не можем даже приблизиться, и предстоит немало труда, чтобы их побороть. Таких очень мало и это все-таки нас радует.
Тогда я не выдержал и спросил его:
- Чем же больше вы воюете монаха?
- Вся наша борьба заключается в том, чтобы монахи все свое внимание обратили на физический труд (сады, винограды, огороды), лишь бы не занимались чтением святых отцов и Иисусовой молитвой. И все эти монахи попадают в наши сети как мухи в паутину паука. Они служат нам, но не хотят этого понять. И мы не успокоимся, пока не истребим в них жажду к чтению святых отцов и не увидим, что они совсем перестанут их читать; или, в конце концов, просто устроим пожар в монастыре, чтобы совсем сгорели эти проклятые книги.
Когда же бес кончил, начали бить в било на утреню. И в этот миг «офицер» исчез как дым. Я же проснулся с болью в сердце от виденного мною и решил открыть это видение старцу монастыря, т.е. настоятелю (в Румынии старцами называют настоятелей и наместников всех монастырей - прим. пер.). Он же собрал всю братию в храме, и я со слезами на глазах рассказал им это страшное видение. После этого старец благословил записать мой рассказ на бумаге и велел хранить рукопись в библиотеке в назидание последующим поколениям».
РУКОПИСЬ МОНАХА СОФРОНИЯ
ОБ ОСЛАБЛЕНИИ МОНАШЕСКОЙ ЖИЗНИ И ВАЖНОСТИ ЧТЕНИЯ СВЯТЫХ ОТЦОВ
«Это произошло после смерти святого старца Паисия. Однажды ночью...
Библиотека Нямецкого монастыря является одной самых крупных монастырских библиотек православной Румынии. Это замечательное книгохранилище основано преподобным Паисием Величковским и насчитывает на сегодняшний день 22 тысячи томов (печатных и рукописных). Значительная часть её фонда состоит из духовной литературы XVI XVIII веков. Среди многочисленных книг хранится рукопись монаха Софрония (на румынском языке), одного из ближайших учеников старца Паисия и опытного делателя Иисусовой молитвы. Осуществляя ее перевод на русский язык, мы предполагаем, что она послужит к переосмыслению сути духовной борьбы в условиях современной жизни.
«Это произошло после смерти святого старца Паисия. Однажды ночью мне было страшное видение. Казалось, как будто рано утром я вышел прогуляться и направился к монастырским воротам. Смотрю и вижу около Агязматара (так называется помещение в большинстве румынских монастырей, в виде часовни, в которой освящается вода на двунадесятые праздники - прим. пер.) беса, арапа страшного на вид. Он был одет в военную форму и по тому, как давал распоряжения, можно было догадаться, что у него офицерское звание. Он громко кричал, отдавая приказания, точно так, как это обычно бывает в армии. Вид его очень страшен: лицо черное как смола, глаза блестят как пламень огня, рот как у обезьяны, со страшным оскалом зубов. Ремнём ему служила живая змея, жало которой напоминало острый меч. Вместо офицерских эполетов на плечах висели маленькие змейки. На голове его была каска, из-под которой видны были также ядовитые змеи, обвивавшие его шею.
От страха я как будто весь окаменел. Чуть позже придя в себя, я спрос арапа:
- Что ты ищешь в монастыре в столь ранний час?
-Разве ты не знал, что я комендант военного гарнизона, расположенного вашем монастыре? - услышал я в ответ.
-Не понимаю, о чем ты говоришь, какой военный гарнизон, ведь и страна и монастырь ни с кем не воюют.
Тогда бес мне ответил:
-Знай, что я прибыл сюда с невидимым воинством, воинством тьмы, до того, чтобы вести брань с монахами. Когда вы даете обеты при монашеском постриге, то объявляете нам невидимую войну, и много ран и побоев причиняете нам своим духовным оружием. Чаще всего мы удаляемся со стыдом, потому что нас попаляет огонь ваших молитв. Но при этом я тебе скажу, что с тех пор, как не стало старца Паисия, нам уже не так страшно. Много пострадали мы из-за него. Знай еще и то, что с момента его приезда с горы Афон вместе с 60-ю монахами, я был отправлен сюда, в ваш монастырь с 60.000 воинов для того, чтобы воевать с его братией. Пока был жив старец Паисий, мы не знали покоя. Сколько искушений, сколько бед и всяких интриг, сколько козней ни придумывали мы, чтобы вывести монахов из себя, ожесточить их, озлобить, чтобы они не подвизались, не преуспевали, не приносили плодов покаяния, но нам мало, что удавалось. При жизни старца все наши атаки оставались почти безуспешными, потому что он мудро их наставлял в духовной брани, укрепляя примером собственной жизни и назидая советами святых отцов. После его смерти заметно стало легче. Тогда мы вынуждены были убрать с поля боя 10.000 воинов, так как они оказали без дела. И осталось нас только 50.000.
Не так много времени прошло по смерти старца, как братия стала пренебрегать его учением, уже мало кто совершал со вниманием Иисусову молитву. В монастыре появились группировки; обилие материальных благ и мирское попечение так крепко уловили монахов в свои сети, что мы опять были вынуждены убрать еще 10.000 солдат. Осталось уже 40.000.
Когда было разрешено мирским людям проводить время в монастыре, особенно летом, и в, особенности, женщинам, тогда нашему счастью не бы границ: монахи сильно расслабились, да и мы воздохнули с облегчение Тогда еще 10.000 наших воинов были отправлены, осталось здесь толь 30.000.
Наконец, у вас в монастыре открылась школа для детей. Большинство монахов выбирали себе учеников из числа не столько проявляющих стремления к монашеству, а больше тех, которые тянулись к светским наукам. Именно в это время мы остались почти без работы. И еще 10.000 солдат отправлены в другие монастыри, а в вашем монастыре осталось всего 20.000. Итак, знай, что эти 20.000 постоянно находятся в монастыре, они здесь «прописаны» и воюют с монахами день и ночь.
Тогда я с болью в сердце спросил его:
- Каков же тогда смысл вашего нахождения в монастыре сейчас, когда как сам рассказываешь, монахи не имеют давней ревности воевать с вами, угождают во всем вашим прихотям?
Тогда это чудовище (сила Божия понуждала его открыть мне тайну, почему демоны до сих пор воюют против монахов) мне ответило:
- Правильно ты говоришь, что сегодня нет таких монахов, которые боролись с нами как во времена старца Паисия. Любовь между вами иссякла, многое попечение и доступ мирским людям в монастыре охладели усердие монахов, но есть еще нечто такое в монастыре, что все-таки не дает нам покоя. Это - проклятые книги святых отцов, да поглотит их геена огненная! Но и теперь есть монахи, которые, когда начинают читать святых отцов, то ум их настолько просвещается, что они дерзают вести ожесточенную борьбу против нас и даже в состоянии выгонять всех нас за ворота монастыря. Они вдохновляются на молитвенный подвиг и тем самым поражают нас и попаляют как огненные стрелы. К таким мы не можем даже приблизиться, и предстоит немало труда, чтобы их побороть. Таких очень мало и это все-таки нас радует.
Тогда я не выдержал и спросил его:
- Чем же больше вы воюете монаха?
- Вся наша борьба заключается в том, чтобы монахи все свое внимание обратили на физический труд (сады, винограды, огороды), лишь бы не занимались чтением святых отцов и Иисусовой молитвой. И все эти монахи попадают в наши сети как мухи в паутину паука. Они служат нам, но не хотят этого понять. И мы не успокоимся, пока не истребим в них жажду к чтению святых отцов и не увидим, что они совсем перестанут их читать; или, в конце концов, просто устроим пожар в монастыре, чтобы совсем сгорели эти проклятые книги.
Когда же бес кончил, начали бить в било на утреню. И в этот миг «офицер» исчез как дым. Я же проснулся с болью в сердце от виденного мною и решил открыть это видение старцу монастыря, т.е. настоятелю (в Румынии старцами называют настоятелей и наместников всех монастырей - прим. пер.). Он же собрал всю братию в храме, и я со слезами на глазах рассказал им это страшное видение. После этого старец благословил записать мой рассказ на бумаге и велел хранить рукопись в библиотеке в назидание последующим поколениям».