Мой папа. 94 года!
Решила при жизни папы написать о нём. Когда родился мой папа, неизвестно. Прежде дни рождения отмечать было не принято, скорее дни ангела. Бабушка Анисья говорила, что родился он через 2 недели после Михайлова дня, потому и назвали Михаилом. Праздник архистратига Божия Михаила 21 ноября, через 14 дней - 5 декабря, но папа почему-то выбрал 25. Так и стоит в документах - 25 декабря 1927 год. В 1927 году еще было довольно активно противостояние Советам, "несознательные элементы" - кулаки сожгли сельсовет со всеми документами. Как определить возраст ребенка? Отвести к врачу, он и сказал: "Примерно, 6 лет". О детстве и жизни папы известно очень много. Он сам отличный рассказчик и, как только видит объект, готовый внимать воспоминаниям, может с подробностями говорить часами. Для меня папа образец для подражания. Во всём. В кристальной честности, порядочности, удивительном трудолюбии, постоянной готовности и желании подставить своё плечо, умении повести за собой и понять, щедрости, доброте, сдержанности, неприхотливости в быту и твердости. Род Смирновых таков, по крайней мере, такими я знала бабушку Анисью, такой и папа. Практически идеальный человек. С его детским багажом лишений он мог бы ожесточиться или не успеть развиться. Но при незаконченном 7-летнем образовании сумел одним из лучших сдать экзамены в военное училище. Как рассказывал сам - очень много читал, а на уроках в школе со слов учителя дословно запоминал весь материал. Дома делать уроки было некогда. Да, всегда читал очень много. Прекрасно знает всемирную историю, особенно Российской империи. Имена, даты, битвы без запинки до недавнего времени легко слетали из уст и рассказывал он о них так живописно, что казалось, сам был свидетелем оных. Маму свою очень жалел и никак не мог простить родного отца Филиппа, который оставил их с мамой сразу после его рождения. Своим отцом считает и называет только отчима Петра, который воспитывал его с 6 до 13 лет - до ухода отчима на фронт. Признал отцом отчима не сразу. Узнал, что мама вышла замуж, убежал за огороды и спрятался в стоге. Маленького Мишу искали 3 суток. Замерз, проголодался, вернулся сам. Папа вспоминает: "В Забайкалье морозы сильные, доходили до 50 градусов, в школу и в морозы ходили. Я тогда в первом классе был, ходил в школу за 3 км через огороды - там жила наша родственница - родня отчима, она вышла замуж за китайца, они огородами занимались. Занятия в начальной школе начинались в 8 утра, а я как-то еле к 9 пришел. Когда я был в 6 классе, жили мы уже в Тулуне и учился я тогда в третью смену - многие школы были заняты под лазареты - раненых привозили с фронта. Почти каждое утро ходил в лес, рубил дрова и вез их домой. Возвращался часам к 3-4 дня. А к 6 вечера надо было на занятия идти. В 7 классе уже работал на автобазе. Как-то машина из Братска шла с тушами и сломалась в пути. Послали за 200 км - водителя и нас- двоих пацанов ремонтировать машину. Водитель сломавшейся машины долго там сидел, часть тушек съел, потом пришлось автобазе их стоимость выплачивать государству". Работать приходилось много, с детства. Жертвенной и трудолюбивой была и его мама Анисья. Бабушка ради сына трудилась на самых тяжелых, подчас мужских, работах, недоедала. И сын с младенчества помогал маме по хозяйству, трудился. В детстве из Уфы поехали с мамой в Забайкалье (мама завербовалась на строительство железной дороги в Шилке). Ехали в теплушках около месяца, на стоянках завербованных кормили, обед полагался только взрослым, и мама бОльшую часть своей порции отдавала 5-летнему сыну. Мама работали на укладке жд шпал, а маленький Миша ходил за водой на речку для мамы. Потом переехали в Холбоне и здесь шестилеткой верхом на лошади пас казенных коров и возил сено; шестиклассником зимой ходил с санями в лес заготавливать дрова, а летом - за 20 км в тайгу собирать черемшу для продажи, чтобы им с мамой и маленькой сестренкой как-то выжить - отчим погиб на фронте. В школу ходил в маминой кофте, другой одежды не было. В 7 классе, когда в середине учебного года пришлось бросить школу и начать работать на автобазе, освоил все специальности, потому, когда призвали в армию в Красноярск, умел и водить, и ремонтировать любую технику. В армии ответственность и способности Михаила оценили и предложили поступать в военное училище. Первый год отказался, посчитал, что его "неполное семилетнее" не позволит, ведь поступали все минимум с девятилеткой. В штабе, по сути, заставили, он на второй год рискнул и среди всех поступающих, один из части сдал на отлично. Ивановское военно-политическое училище в 1952 году располагалось на ул. Советской, 23. 1 мая курсант Смирнов встретил у главпочтампа свою будущую жену - Изольду Марову, мою маму. Вскоре ивановское училище расформировали, а папу перевели в Уфу (вероятно, в Уфимское пехотное училище, в 1956 году тоже расформировано). Сюда на позицию к 27-летнему офицеру приехала мама. Папа рассказывал, как они расписались: ехать нужно было из части в соседнее селение. Там в конторе их расписали, а печать не поставили - глава сельсовета был в поле. Не было ни свадьбы, ни свадебного платья. Июль, жара, освежились в речке и пошли по городу. В очереди им, как молодоженам, первым продали вишню. Пакетик вишни стал их праздничным обедом. ... Офицеры освободили для них комнату с односпальной железной кроватью и стулом. Чтобы пожарить картошку, мама ходила к соседям, ждала, когда у них освободится их сковорода. Поэтому первыми покупками молодой семьи стали таз и стеклянная сковорода (которые было не так и просто купить). Вскоре папу отправили на курсы во Львов. Здесь они прожили год, а возращению папа получил назначение на Северный флот. В штабе ему предложили на выбор: Прибалтика или Баренцово. Папа узнал, что в Прибалтике климат примерно тот же, что и во Львове, где у мамы были постоянные головные боли, потому выбрал Баренцово. Но в штабе перепутали и отправили его документы не на Северный флот, а в Северную армию. Папа возражать не стал. Так все мы оказались в Карелии. Для папы семья священна. Женишься, значит, будь верен, предан жене до гроба. Ни о каких изменах, даже мысленных, и речи быть не может. Это как в армии. Решил связать свою жизнь с армией, положил основание: никогда не пить, не курить и служить Родине честно. Про таких людей пишут книги и снимают фильмы "Коммунист", "Павка Корчагин", "Настоящий человек"... Потому отцу непонятно: как можно нарушить присягу бойца, коммуниста, мужа и отца. Да, он из "честных коммунистов", таких, кто будет жертвовать собой ради ближних и Родины. Всё детство я провела в части у папы на плече. Мне нравилось быть "капитанской дочкой" и, когда я подросла, а папа стал получать очередные звания - майора и подполковника, расстраивалась. Папа сутками пропадал в части. Уходил рано, приходил поздно, по ночам проверял людей и технику. За 28 службы у него не было ни одного ЧП, не погиб ни один военнослужащий, не сгорел ни один объект (как это бывало с его предшественниками). Начальство любило офицера Смирнова бросать в проблемные места. На каком-то объекте не справляется командир, отправить туда Смирнова. Позже папа не раз говорил: "У меня хороший ангел-хранитель". Это так, но и сам папа был внимателен к личному составу. У одного солдата разболелся живот. В санчасти был только фельдшер, в ближайшем городке парня отказались принимать - воскресенье, врача нет; тогда папа отвез его на санях в другой городок, за 23 км. Успели вовремя, аппендицит только прорвался. Помню, этого солдата тоже звали Михаил. Потом приехала его мать, все подружились и долго общались семьями. Мы даже навещали Мишу после его демобилизации и он познакомил нас со своей женой. Петрозаводск, Паданы, Бесовец, Повенец, Пудож... 334-й Краснознамённый радиотехнический полк (в/ч 96848, в последствии в/ч 68018). В Паданы Медвежьегорского района меня привезли сразу после рождения. Мама сменила модную городскую одежду на ватник и валенки. Папа сам сделал деревянную кроватку. Меня укутывали как могли: в деревянном бараке, оставшимся от заключенных, стоял холод, стены в комнате за ночь покрывались льдом и инеем. Смутно помню Бесовец под Петрозаводском, мне года 4, мы с папой собираем у ворот части грибы- рыжики. В Повенце Медвежьегорского района я пошла в 1 класс. В поселок ходили через Беломорско-Балтийский канал по шлюзу или переправлялись на пароме - наша часть была на другой стороне канала. А по самому каналу мы с папой ходили на военном корабле. В Пудоже на "старой" и "новой" позициях мы прожили больше 10 лет. На "старой позиции"- деревянные домики. Как-то папа мне сказал: "В чулан пока не заходи". Он ушел в казарму, я тут же выбежала в чулан и стала искать - что же там такое? Открыла крышку очередной коробки, оттуда вылетела птичка и упорхнула, а дверь в дом захлопнулась. Была зима, я нашла в чулане старую телогрейку и в тапочках побежала его искать. На "старой" позиции появился Саша и мы с ним, еще маленьким, бегали по территории части наперегонки, перепрыгивая через ямы с соляркой; в одну из них он и угодил. А на "новой позиции" у нас какое-то время жила белка, потом дикая утка, но их скоро отпустили на волю. Мы с папой любили ходить за грибами. Грибы росли в 100 метрах от дома, а рядом со станциями РЛС - клюква; иногда семьи офицеров возили подальше за белыми грибами, белыми груздями, лесной смородиной, земляникой, малиной и черникой. Белые брали только маленькие - их хорошо было видно на серебряном мху - ягеле. Мама их целиковыми мариновала; а сушили так много, что наволочками отправляли родным по почте. Ездили на рыбалку на многочисленные карельские озера. Ночевали в лесной избушке - на земляной пол стелили ветви; ночью по ногам бегали мыши... В начале 70-х в период египетско-изральской войны папа получил назначение в Египет в составе 20-ти тысячной группировки специалистов для подготовки египетских военных. Было решено, что поедут втроем: папа, мама и брат. Мне было ехать нельзя, тк в посольстве была только восьмилетка. Пока готовили документы, в Египте изменилась политическая ситуация, произошла смена власти, переориентация Египта с СССР на США, основную часть группировки наших военных стали выводить и поездка, на наше счастье, отменилась. Не знаю, как бы мама выдержала тот климат... Папа никогда не делал мне ни замечаний, ни ругал. Совершу что-то неблаговидное, мама папе: "Смотри, твоя дочь то и то делает". Папа посмотрит на меня и только скажет: "Не надо, доча". Я училась в институте в Петрозаводске, папа был у меня проездом. Встретила я его в привычном для меня тогда виде - хиппи. Папа ничего не сказал, но позже спросил маму: что это за одежда? Никогда для меня ничего не жалел. Мама просит его: "Давай, купим это". Пожмет плечами: "Зачем? Не надо". - "Это для Марины". - "Конечно, покупай". Как-то я собралась послушать джаз, папа - в юности играл на мандалине, пел в хоре, любил народные душевные песни, иногда оперу, особенно "Князь Игорь", но на джаз решил пойти только ради меня. Началось выступление - громко, хлестко, синкопы. Смотрю - папа мучается, но стойко сидит и готов сидеть до последнего, пожалев его я предложила уйти, он с радостью согласился. После демобилизации вся семья переехала к маме на родину - в Иваново. Папе предложили должность директора цирковой гостиницы. Он пришел туда, пообщался и понял, что это не его - там всё было построено на взятках. Много лет работал на базе "Ростекстильторга" ответственным за гражданскую оборону. Папа в юности и даже в зрелом возрасте был хорошо физически развит и подготовлен - легко бегал кроссы в полном обмундировании летом и зимой, участвовал в соревнованиях и нас с братом приучал к спорту - легкой атлетике, бегу и прыжкам, лыжам. Ни о какой вере в Бога, конечно, речь не шла. Папа как коммунист, отрицал существование Бога и какой-либо высшей силы и, когда в Иванове началась голодовка за возращение "Красной церкви" верующим, был на стороне властей. По вопросам веры у нас с папой споров никогда не было, разве что, зная, что я соблюдаю посты, он каждый раз намеревался меня накормить мясным. Много позже его отношение к религии изменилось: если Церковь начинали притеснять, он возмущался; с удовольствием слушал беседы Патриарха Кирилла, уважал нашего духовника архимандрита Амвросия, нашего отца Александра - бывшего военного. В старости стал вспоминать как со своей мамой ходил в церковь и он, маленький, дома набрасывал на себя платок, брал в руки банку и "кадил". На Рождество колядовал с ребятишками, на Пасху бегал христосоваться с соседями, скорее, собирать яйца - большое подспорье для голодной семьи. Сейчас папу периодически навещает священник. Отец Тихон каждый раз просит папу подготовить, написать с ним грехи. Как-то мы писали его грехи, я подсказываю: "Еще ты не молишься". Папа удивился: "Как не молюсь? Молюсь!". Раньше я пыталась его готовить к переходу в вечность, объяснять, что придется за многое отвечать, он эту проблему решил просто: "Приду туда и скажу: я вам отдал мою Марину, с нее и спрашивайте"... Папа очень сдал после гибели моего брата Саши. Внешне держался, не показывал вида, но получил тяжелый инфаркт. Когда в реанимации я спросила врача о прогнозе, он ответил: "Готовьтесь". 16 лет нет брата, второй год, как нет мамы, а папа (уже давно дедушка и прадедушка), слава Богу, с нами. Он слаб, плохо видит и почти не слышит и очень сокрушается, что от него нет никакой пользы. Обращается ко мне: "Милая", - так, как обращался и к маме, любимой Изоле, с которой прожили около 70 лет... Такой мой папа, наш дедушка, который с детства много трудился, служил Отечеству, любит семью и во всех ситуациях всегда остается настоящим человеком, каких очень мало...
Всё детство с папой
Михаил перед армией с мамой Анисьей и сестрой Галиной
Наша семья. Уже нет с нами мамы и брата Саши
