история со счастливым концом нумер 2
зардик - керри-блю-терьер, который так и не посинел. он был угольно-черного цвета и отличался исключительной брехливостью. хозяин, поясняя свой выбор, говорил, что керри - это малолающая порода. (слово-то какое...) кст в ирландии kerryman - это примерно как у нас чукча, непременный персонаж анекдотов.
впервые зардик пошел с нами на колвицкие тундры. возможно, он считал, что после обитания в городской квартире попал в некий собачий рай. он гонял зайцев и куропаток, жрал чернику прямо с куста и научился виртуозно лазать по скалам - трехметровые стенки брал одним невероятным прыжком. после этого похода одолженную нами палатку пришлось оставить за зардиком навечно - он застолбил свое право собственности, основательно провоняв ее псиной. потом он прошел воньгу, чирку, териберку и еще много чего, пешком (то есть бегом), на байдарке и на катамаране. любое прохождение порога вызывало у него приступ энтузиазма. он репетовал все команды пронзительным лаем, чем вносил изрядное оживление в процесс, и иногда получил веслом по загривку. если прохождение было сложным, его оставляли на берегу, и тут приключалась натуральная истерика, что, впрочем, вполне объяснимо, потому что один раз его забыли и пришлось возвращаться.
так он и жил своей счастливой собачьей жизнью и дожил до весьма преклонных лет. и вот в одно прекрасное воскресенье поехали за грибами в яппиля, а зардика, естественно, взяли с собой. гуляли среди светлых сосен, собирали белые грибы, зардик степенно трусил в сторонке - и вдруг пропал. его звали, искали - бесполезно. мужики буквально просканировали лес, опрашивали всех встречных и поперечных, гонялись за всеми черными собаками. вернулись далеко заполночь, с последней электричкой. хозяин взял отпуск и в течение десяти дней, как на работу, катался в яппиля, а потом внял увещеваниям жены и перестал искать, а на 13-й день устроил поминки.
уселся он за стол, открыл бутылку, налил и уже собрался помянуть доброго друга, как вдруг показалось ему, что за дверью раздался какой-то странный звук. глюки, решил он, но все-таки открыл дверь.
на пороге сидел зардик, страшно худой и весь в репьях. они обнялись и заплакали скупыми мужскими слезами. как зардик добрался до города за сто километров, как нашел дорогу на станцию и от ланской до дому, и чем он занимался две недели - история умалчивает.
после этого зардик прожил еще год. он стал очень тихий и задумчивый, и лаял совсем мало. гулял недолго - выскакивал на улицу, быстренько справлял нужду и сразу же возвращался домой. нагулялся видимо на всю оставшуюся жизнь. когда пришел его час, он тихо скончался, оплаканный всеми, кто его знал.
впервые зардик пошел с нами на колвицкие тундры. возможно, он считал, что после обитания в городской квартире попал в некий собачий рай. он гонял зайцев и куропаток, жрал чернику прямо с куста и научился виртуозно лазать по скалам - трехметровые стенки брал одним невероятным прыжком. после этого похода одолженную нами палатку пришлось оставить за зардиком навечно - он застолбил свое право собственности, основательно провоняв ее псиной. потом он прошел воньгу, чирку, териберку и еще много чего, пешком (то есть бегом), на байдарке и на катамаране. любое прохождение порога вызывало у него приступ энтузиазма. он репетовал все команды пронзительным лаем, чем вносил изрядное оживление в процесс, и иногда получил веслом по загривку. если прохождение было сложным, его оставляли на берегу, и тут приключалась натуральная истерика, что, впрочем, вполне объяснимо, потому что один раз его забыли и пришлось возвращаться.
так он и жил своей счастливой собачьей жизнью и дожил до весьма преклонных лет. и вот в одно прекрасное воскресенье поехали за грибами в яппиля, а зардика, естественно, взяли с собой. гуляли среди светлых сосен, собирали белые грибы, зардик степенно трусил в сторонке - и вдруг пропал. его звали, искали - бесполезно. мужики буквально просканировали лес, опрашивали всех встречных и поперечных, гонялись за всеми черными собаками. вернулись далеко заполночь, с последней электричкой. хозяин взял отпуск и в течение десяти дней, как на работу, катался в яппиля, а потом внял увещеваниям жены и перестал искать, а на 13-й день устроил поминки.
уселся он за стол, открыл бутылку, налил и уже собрался помянуть доброго друга, как вдруг показалось ему, что за дверью раздался какой-то странный звук. глюки, решил он, но все-таки открыл дверь.
на пороге сидел зардик, страшно худой и весь в репьях. они обнялись и заплакали скупыми мужскими слезами. как зардик добрался до города за сто километров, как нашел дорогу на станцию и от ланской до дому, и чем он занимался две недели - история умалчивает.
после этого зардик прожил еще год. он стал очень тихий и задумчивый, и лаял совсем мало. гулял недолго - выскакивал на улицу, быстренько справлял нужду и сразу же возвращался домой. нагулялся видимо на всю оставшуюся жизнь. когда пришел его час, он тихо скончался, оплаканный всеми, кто его знал.