Чаадаев как отец шарлатанства в сфере русского и белорусского гражданского общества
С ключевыми фигурантами белорусских NGO (белорусского "гражданского общества") я знаком хорошо. И одна вещь меня более всего поражает. Вроде умные люди, но зачем-то позиционируют себя в чистом виде фейками и шарлатанами. Зачем? Зачем это больное желание приписывать себе чужие статусы? Например, одна дама (Дубянецкая) -- состоявшийся деятель белорусской культуры, успешный публицист и комментатор. А позиционирует себя как знаток финикийского, арамейского, угаритского и моавитского языков (ага, всех сразу). При этом в Интернете нет ни одного упоминания ее научной публикации в рецензируемых изданиях. Ни одного! Зачем ей надо так себя самой дискредитировать, выставляя шарлатаном перед всеми? Самой!
Есть у нас еще выдающиеся "методологи", не владеющие ни одним из методов ни одной из наук -- от социологии до математики или философии. Ну были бы только общественными деятелями и комментаторами. Разве это мало? Зачем выставлять себя перед всеми "учеными", а по факту -- шарлатанами? Что это им дает?
Я над этим много думаю и прихожу к выводу, что это всеобщая болезнь нашего региона с нездоровым желанием казаться перед всеми чем-то большим, чем есть на самом деле, например, "учеными" без единой научной публикации. Такие сетевые интриганы, которые своими публичными связями могут затыкать рот любому. Создают невероятный информационный шум лжи и шарлатанства.
И вот у всего этого есть отец -- Пётр Яковлевич Чаадаев. Фактически, он создает архетип русского диссидента, архетип типичного вороватого представителя NGO, архетип фейка, который через интриги и сплетни становится "ученым" и слывёт таковым в веках. Как это все случилось?
Наш регион уникальный. Вот мы все вроде нормальные европейцы, слушаем европейскую музыку, восхищаемся европейскими Джакондами, а мыслителей своих ну совсем не хватает. Такая жуткая европейская провинция, глухая и слепая, убогая, только потребляющая европейский продукт, их объедки. И вот это прекрасно понимает Чаадаев, одним из первых. Ему от этого становится грустно и неуютно. Местных философов нет совсем. И тут он решает: "Я буду местным философом!"
И он начинает бурную сетевую деятельность. Пишет много писем, очень много. Пишет письма в основном дамам. Это особые письма, "философическiе". Он потом их, полный апломба, публикует. Эти письма делают фурор среди аборигенов. Местных философов ведь нет совсем. Абсолютно! Университетское образование в России -- ниже плинтуса. Вот дамы и прочие аборигены убеждены, что письма Чаадаева, полные красивых сочных афоризмов, и есть настоящая великая философия! Публика в восхищении! Нашелся российский философ! Методолог! Знаток всех ближневосточных мертвых языков!
И чтобы у аборигенов не было сомнений, что письма женщинам от Чаадаева и есть подлинная философия, Чаадаев решает упрочить статус созданием своего NGO с символическим капиталом из Запада! И он пишет письмо Шеллингу, великому немецкому философу, в 1832, передает письмо через братьев Тургеневых, у которых с Шеллингом были хорошие контакты. Чаадаев об этом письме Шеллингу рассказывает всем своим дамам по переписке (десятитысячным подписчицам фейсбука Чаадаева) и молит Тургеневых сделать все возможное, чтобы убедить Шеллинга написать хоть что-нибудь в ответ. Послушайте, какой лизоблюдский тон письма Шеллингу:
"Не знаю, помните ли вы молодого человека, русского по национальности, которого вы видели в Карлсбаде в 1825 году. Он имел преимущество часто беседовать с вами о философских предметах, и вы сделали ему честь сказать, что с удовольствием делитесь с ним вашими мыслями. Вы сказали ему, между прочим, что по некоторым пунктам вы изменили свои воззрения, и вы посоветовали ему подождать выхода нового произведения, которым вы тогда были заняты, прежде чем знакомиться с вашей философией. Это произведение не появилось, и этот молодой человек был я. В ожидании я прочел, милостивый государь, все ваши произведения. Сказать, что я поднялся по вашим стопам на те высоты, куда в таком прекрасном порыве вознес вас ваш гений, было бы, может быть, самонадеянностью с моей стороны; <...> было бы слишком смело со стороны человека, неизвестного в европейском мире, притязать на превосходство перед столь крупной литературной известностью"
Итак, Чаадаев намекает, что он дескать изучил всю философию Шеллинга (всю!), что он -- состоявшийся философ, и хочет от него благословения на свой тернистый философский путь. Между делом, к письму прилагались и подарочки для Шеллинга и среди прочих -- его "Философические письма" дамам как образчик великой русской философии. Тургеневы скорее всего заплатили Шеллингу, чтобы он хоть что-то ответил и тот ответил так:
"В то самое время, когда мы оканчиваем уже давно начатую нами в тиши работу, результатом которой является новый интеллектуальный мир, до сих пор недоступный философии, нам отрадно узнать, что другие лица находятся на одном пути с нами, что они понимают нас заранее, и что не скудный и жалкий дух индивида, а общий дух времени вдохновил нас и пожелал выявиться в нас и через нас."
Про "Философические письма" ни слова!
Чаадаев очень рад! Ответ Шеллинга он копирует и рассылает всем своим дамам-подписчицам фейсбука. Теперь ни у кого нет сомнений, что Чаадаев -- действительно, великий русский философ, он же переписывается с самим Шеллингом! Чаадаев тут же создает свое NGO как клуб своих фанов.
Государь Император смотрит на Чаадаева как на придурка. К тому же Чаадаев отказывается от выгодной службы в финансовом департаменте. А знаете, что хочет Чаадаев? Того же, что хотят современные белорусские "методологи" -- стать во главе всей системы образования! Государь Император объявляет, вполне резонно, Чаадаева сумасшедшим. И, самое забавное, как Чаадаев реагирует на это. В своем ответе Государю Императору, озаглавленном "Апология сумасшедшего", он с издевкой называет Императора в среднем роде -- "правительство" и всячески стебется над ним.
Современники не очень понимали даже этих "Философических писем". Слишком трудный текст для аборигенов! Немецких философов и вовсе прочесть никто не в состоянии. Так, в 1833 Ф. Голубинский дает такую оценку философии Чаадаева в письме А. П. Елагиной, эта оценка о многом говорит:
"Я уважаю г. Чаадаева как философа - особливо по его мыслям об обелисках Египетских".
Что тут сказать? Мне более всего интересно было посмотреть, как Шеллинг ржал с этих наивных "Философических писем", которые по уровню -- реферат немецкого студента-двоечника. И как, скрепя сердцем, но посматривая в карман с подарочком от Тургеневых, он писал ответное письмо Чаадаеву.
Вот с этого Чаадаева и начинается культура шарлатанства в гражданском обществе России и Беларуси. Замена интеллектуальной работы сетевым общением с дамами. Замена подлинных статусов красивой общественной позой, для которой главное прослыть, а не быть. Какая-то проклятая земля, если на ней ничего не меняется с этими фейками столетиями!
Вместе с тем, Чаадаев не был никаким диссидентом или либералом. Путинист в чистом виде, продажный Единорос. За сильную Империю с сильной центральной властью. Польское восстание он радикально осудил. Поляков считал неспособными к своей государственности, малым народом, а всех белорусов и украинцев -- чистыми русскими, которые вообще не должны рыпаться за пределы Империи:
"Против отторжения нынешнего Царства (польского) с целью превращения его в ядро новой независимой Польши, даже и при содействии этому со стороны нескольких европейских государств, стал бы возражать не один просвещенный поляк, в убеждении, что благополучие народов может найти свое полное выражение лишь в составе больших политических тел и что, в частности, народ польский, славянский по племени должен разделить судьбы братского народа, который способен внести в жизнь обоих народов так много силы и благоденствия"
Вот за что нам эти Чаадаевы и прочие фейки? Зачем представителям "гражданского общества" слыть, а не быть? Меня бесят все эти Чаадаевы, Кимы Хадеевы, Владимиры Мацкевичи. Нам нужны Шеллинги, а не они. Нам нужны философы, а не позёры!