Ср. у Егунова в романе (сама цитата баянна): "… пресловутая ссора митрополита Платона с императором Александром. Дело в том, что митрополит, учитывая увлечение светских людей всем французским вплоть до католицизма, решил, в противовес, отправлять православное богослужение на французском языке. «На всяком языке можно поведать славу Божию - так размышлял митрополит, отчего же не читать ектенью на французском, оно тем скорее проймет сердца дам, с высокими талиями и прическами a la grecqué, и закоснелые умы престарелых вольтерьянцев». Митрополит Платон взялся переводить текст литургии. Настал долгожданный день. В Казанском соборе на амвон вышел дьякон, встряхнул шевелюрой и порычал: «Бени, деспóт», - так митрополит перевел «Благослови, владыко». Аракчеева, присутствовавшего при богослужении, передернуло. Молодые люди, гнусного вида, во фраках, аплодисментами встретили этот возглас дьякона, и никогда стены собора не наблюдали такого энтузиазма молящихся. Молебствие вылилось в нечто политическое. Когда же хор мальчиков, в польских кунтушах, плохо справляясь с французским произношением, затянул серафическими голосами: «Сеньёр, ейе питье де ну, тье де ну, тье де ну», а басы подхватили: «Туа, сеньор, а туа, сеньер», пришлось вмешаться самому санкт-петербургскому обер-полицмейстеру и экстренными мерами прекратить увлекательное богослужение. На другой же день митрополит Платон был высочайше выслан на Камчатку. Там он немедленно занялся изучением камчатского языка и сделал в нем такие успехи, что уже через месяц в провонявшей юрте, именовавшейся кафедральным собором, произнес проповедь на этом языке перед насильно согнанными из окрестностей камчадалами и алеутами… Темой для проповеди он взял текст апостола Павла: «Любы долготерпит». Изысканным камчатским языком, округленными периодами соперничая с Боссюэтом, владыка превозносил достоинства любви по сравнению с верой и надеждой… Туземцы, пряча лица в шкуры, хихикали каждый раз, когда святитель произносил какое-то слово. Впоследствии выяснилось, что он, основательно изучив местный язык и считаясь с требованиями реторики, употреблял здесь такие синонимы, которые в их буквальном переводе возможны были бы в России разве что на заборах. Последствия проповеди просветителя Камчатки не замедлили сказаться. Не прошло и года, как народонаселение Камчатки увеличилось втрое" (По ту сторону Тулы (репринт издания: Л., 1931) // Николев А. (Егунов А.Н.). Собрание произведений / Под. ред. Г.Морева и В.Сомсикова. Wien, 1993 (WSAS. Bd. 35). С. 133-134).
"… пресловутая ссора митрополита Платона с императором Александром. Дело в том, что митрополит, учитывая увлечение светских людей всем французским вплоть до католицизма, решил, в противовес, отправлять православное богослужение на французском языке. «На всяком языке можно поведать славу Божию - так размышлял митрополит, отчего же не читать ектенью на французском, оно тем скорее проймет сердца дам, с высокими талиями и прическами a la grecqué, и закоснелые умы престарелых вольтерьянцев». Митрополит Платон взялся переводить текст литургии. Настал долгожданный день. В Казанском соборе на амвон вышел дьякон, встряхнул шевелюрой и порычал: «Бени, деспóт», - так митрополит перевел «Благослови, владыко». Аракчеева, присутствовавшего при богослужении, передернуло. Молодые люди, гнусного вида, во фраках, аплодисментами встретили этот возглас дьякона, и никогда стены собора не наблюдали такого энтузиазма молящихся. Молебствие вылилось в нечто политическое. Когда же хор мальчиков, в польских кунтушах, плохо справляясь с французским произношением, затянул серафическими голосами: «Сеньёр, ейе питье де ну, тье де ну, тье де ну», а басы подхватили: «Туа, сеньор, а туа, сеньер», пришлось вмешаться самому санкт-петербургскому обер-полицмейстеру и экстренными мерами прекратить увлекательное богослужение.
На другой же день митрополит Платон был высочайше выслан на Камчатку. Там он немедленно занялся изучением камчатского языка и сделал в нем такие успехи, что уже через месяц в провонявшей юрте, именовавшейся кафедральным собором, произнес проповедь на этом языке перед насильно согнанными из окрестностей камчадалами и алеутами…
Темой для проповеди он взял текст апостола Павла: «Любы долготерпит». Изысканным камчатским языком, округленными периодами соперничая с Боссюэтом, владыка превозносил достоинства любви по сравнению с верой и надеждой… Туземцы, пряча лица в шкуры, хихикали каждый раз, когда святитель произносил какое-то слово. Впоследствии выяснилось, что он, основательно изучив местный язык и считаясь с требованиями реторики, употреблял здесь такие синонимы, которые в их буквальном переводе возможны были бы в России разве что на заборах. Последствия проповеди просветителя Камчатки не замедлили сказаться. Не прошло и года, как народонаселение Камчатки увеличилось втрое" (По ту сторону Тулы (репринт издания: Л., 1931) // Николев А. (Егунов А.Н.). Собрание произведений / Под. ред. Г.Морева и В.Сомсикова. Wien, 1993 (WSAS. Bd. 35). С. 133-134).
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment