Читатели позавчера и сегодня
Принципиальное отличие журналов второй половины XIX века и современных - существование читательской среды, обеспечивавшей платежеспособный спрос. При этом лучшие - в смысле самые популярные - издания (например, "Голос" Краевского, "Отечественные Записки" Некрасова, "Дело" Благосветлова, "Новое Время" Суворина) могли не только обеспечивать сами себя, но и давать своим владельцам определенную прибыль. Дальше всех в этом направлении шагнул Алексей Сергеевич Суворин, у которого был целый своего рода медиахолдинг, состоявший из изданий различной направленности и различной переодичности, что позволяло ему привлекать в свои издания лучших авторов самых разных жанров и взглядов. Нечто подобное было и у Краевского, хотя Суворин, полагаю, был безусловных фаворитом отрасли.
Важным является то, что каждый из перечисленных изданий был предназначен для одной и той же аудитории - интеллигенции, прогрессивного чиновничества и купечества, в общем, образованной городской среды.Каждый мог выбрать "свое" издание, но периодически заглядывал и в другие, что позволяло поддерживать серьезную журнальную полемику, затрагивавшую практически все актуальные темы, выражать самые разнообразные взгляды, включая легально-марксистские и даже "красные" - хотя, конечно, во вполне завуалированной форме. Журналы читали, а значит - покупали и продавали.
Я не люблю царизм. Я не страдаю царебожием. Но в целом общественная обстановка даже самых тяжелых реакционных лет (40-50-е и с 81 по 905) была много более здоровая. Даже чувствуя колоссальный пресс затхлой официальной идеологии "народности", человек мог оставаться в "своей среде", зная, что только какое-то антиправительственное выступление могло повлечь за собой репрессии.
Сейчас же совершенно не так.
Важным является то, что каждый из перечисленных изданий был предназначен для одной и той же аудитории - интеллигенции, прогрессивного чиновничества и купечества, в общем, образованной городской среды.Каждый мог выбрать "свое" издание, но периодически заглядывал и в другие, что позволяло поддерживать серьезную журнальную полемику, затрагивавшую практически все актуальные темы, выражать самые разнообразные взгляды, включая легально-марксистские и даже "красные" - хотя, конечно, во вполне завуалированной форме. Журналы читали, а значит - покупали и продавали.
Я не люблю царизм. Я не страдаю царебожием. Но в целом общественная обстановка даже самых тяжелых реакционных лет (40-50-е и с 81 по 905) была много более здоровая. Даже чувствуя колоссальный пресс затхлой официальной идеологии "народности", человек мог оставаться в "своей среде", зная, что только какое-то антиправительственное выступление могло повлечь за собой репрессии.
Сейчас же совершенно не так.