Восстановление старообрядческой иерархии как политическое движение
Интересно, а придет когда-то время выйти из охмурительного обаяния пушкинского парадокса "народ безмолвствует" и осмыслить политические движения русского народа XIX века?
Все политические реконструкции витают вокруг узкого круга "образованного класса" дворян и разночинной интеллигенции и его литературно-публицистического наследия.
Истину говорю: восстановление церковной иерархии поповского согласия есть самая яркая страница народной истории за все три послепетровских века.
Когда еще такое было? Это сопоставимо по масштабу коллективных действий с избавлением от Смуты - хотя бы в том ее представлении, которое характерно для официозной истории.
150 лет террора и геноцида - и вдруг откуда-то возникает народная структура. Народная, где нет ни деспотов, ни нищебродов.
Столько в России полиции, столько генералов, а народ все за двоеперстие держится.
Разве это безмолвие?
Разве это варварское чавканье?
Суздаль благодаря тюрьмам и сохранился - а теперь его как достопримечательность народу продают, Минино-пожарским блазнят.
С истории как с иконы надо снимать слои старой олифы, чтобы вновь засияли старые краски в своем подлинном виде.
А может там и вовсе иные лики писаны?
Все политические реконструкции витают вокруг узкого круга "образованного класса" дворян и разночинной интеллигенции и его литературно-публицистического наследия.
Истину говорю: восстановление церковной иерархии поповского согласия есть самая яркая страница народной истории за все три послепетровских века.
Когда еще такое было? Это сопоставимо по масштабу коллективных действий с избавлением от Смуты - хотя бы в том ее представлении, которое характерно для официозной истории.
150 лет террора и геноцида - и вдруг откуда-то возникает народная структура. Народная, где нет ни деспотов, ни нищебродов.
Столько в России полиции, столько генералов, а народ все за двоеперстие держится.
Разве это безмолвие?
Разве это варварское чавканье?
Суздаль благодаря тюрьмам и сохранился - а теперь его как достопримечательность народу продают, Минино-пожарским блазнят.
С истории как с иконы надо снимать слои старой олифы, чтобы вновь засияли старые краски в своем подлинном виде.
А может там и вовсе иные лики писаны?