В ожидании листьев: прогулка по Москве
Весной есть очень интересный период, когда снег уже стаял, а листва не распустилась. Чисто внешне можно спутать с осенью, но не спутаешь. Апрельской весной особая чистота, своеобразная умытость талыми водами, тогда как осенью все кругом замусорено опавшими листьями.
Эта средняя весна стоит примерно неделю, словно балансирует на невидимой струне, но никогда не срывается вспять, обратно, в снег. К лету приготовляется все в природе - и даже такой большой город как Москва тоже имеет свои отличительные черточки. Город, в котором люди превратились в муравьев, автомобили стали чем-то вроде домашних животных, а улицы напоминают то ли переполненные нерестящейся рыбой реки, то ли каменные тропы между скал, - этот город живет своей особой жизнью, в которой социальная среда и природа образовали причудливого мутанта. Такого огромного бессердечного ребенка со стальными слезами и каучуковым языком.
Смотрите, вот он.
Мы направляемся от магазина «Фаланстер» в Малом Гнездниковском до Российской государственной библиотеки. Мы движемся по Леонтьевскому переулку, затем по Никитской улице, сворачиваем в Малый Кисловский, потом по среднему Кисловскому возвращаемся обратно на Никитскую, доходим до Романова переулка и по нему продвигаемся до Воздвиженки.
Нас интересует не архитектура, не достопримечательности, но исключительно социальная жизнь города. Смотри, читатель, чем живет твоя Москва.
Слева, за забором - дом советских богачей. там жили члены ЦК КПСС. Но они нам не интересны. Нам интересен этот крошечный листочек, который раньше всех налился соками жизни.
Проходишь чуть дальше - и видишь велосипед. Хороший велик, настоящий шоссейный велик для городского любителя велопрогулок. Немного Европы, и совсем рядом с нами.
Знаменитый дом №7, в котором расположен Музей кустарного искусства Саввы Тимофеевича Морозова
Типография Мамонтова.
Нехитрый московский маркетинг идет прямо к потребителю. Журналы с девушками недвусмысленного содержания подсовывают прямо днем и прямо под дворники автомобилей. Расчет простой. Весна. Взыграла кровь. С работы вышел, а тут тебе подсказка. Жена, конечно, убьет. если узнает. А если не узнает?
И главное, что практически во все подряд машины.
Пройти мимо таких дверей и не сфотографировать - грех. Скоро их не останется совсем.
Москва сама себя изживает. Журналисты ушли в подполье.
Таланты и поклонники. Сидят на чемоданах. Актуальные постановки для нашего креативного класса. И таких окон уже скоро совсем не останется. Окон, за которыми всегда свет.
Теперь уже кирпичи не клеймят.
В скверике на Никитской студенческая молодежь. Гуляет, общается. Солнышко пригрело.
Маркетинг-то работает! Вот оно, попадание в аудиторию!
Знай рабочий, крестьянин и разночинец, за кого сражались в революции - и кто их потом будет охранять, чтобы сделали? Формировали народную милицию, а превратилось все обратно в полицую.
А вот в таком доме жилось товарищу Ворошилову. ну и еще много кому тоже жилось. Например, товарищу Фрунзе. Порезали товарища Фрунзе хирурги, а товарищ Ворошилов дальше остался жить. В таком-то доме.
В этом доме кто только не жил. По всему первому этажу - сплошные мемориальные доски.
Кто такой, мы его не знаем, а он все равно там жил. И с ним другие.
В каком-то задрипанном доме напротив была какая-то несчастная городская дума 28 лет, да еще в период каких-то реформ... Какие реформы, какая дума... не видишь - мы кушаем. Газ. Нефть. Можно без хлеба.
В соседнем доме какие-то безымянные греки жили. Ишь как расплющило.
Худо-бедно, добежали мы до Ленинки. Тут тоже весна. Тут тоже все сидят. Голуби сидят. Достоевский сидит. Люди сидят. Весна. Всем хорошо.
Тут тоже свой маркетинг. Повернутая к людям умственного труда реклама. Прямо там, где они думают. И книги читают. Видите, сколько книжек прочитали. Пора сдавать - библиотека рядом.
Вот он, храм науки. А какой храм без своего нищего? Со своей книжкой.
Это если в библиотеку не пойти, а прямо тут начать читать, то и место приспособлено. Для читателей особого рода.
Вот такая она, наша Москва весной.
В апреле.
Когда только стаял снег, а листья еще не выпали.
И почему мое 5-е колено коренного москвичества пришлось на эти занятные времена?
И куда уйдет 6-е, в какие незримые дали?
Люблю тебя, моя Москва, люблю как твой природный сукин сын.