ЛЁЛЯ, ДЭН, ПОРТФЕЛЬ И ДРУГИЕ
Оригинал взят у suzemka в ЛЁЛЯ, ДЭН, ПОРТФЕЛЬ И ДРУГИЕ
Не знаю, с чего, но решил это выложить ещё раз. Наверное, опять всех вспомнил. Да и просто время было чудесное: те самые проклятые девяностые...
- И наградить гражданина США товарища Даниеля Тиери почетной грамотой, - сказал мент, заглянув в почетную грамоту.
- What the hell means «пошотна храмот»? - тихо спросил David Geovanis.
- Certificate Of Conformity, - так же тихо сказал я, - сертификат соответствия...
- Fuck! - сказал Geovanis. - Why the heck мы собрался? Дэн всегда conforms и без «пошотна храмот».
Мент потряс всем руки и ушел. Товарищ Даниель Тиери, он же Daniel Ralph Terry, с удивлением разглядывал грамоту с профилем Ленина. Новых грамот, видимо еще не печатали. Ленин, отвернувшись, смотрел в сторону. Ему было неприятно, что он попал в руки к американскому империалисту. По бокам от Ленина стояли два пионера с горнами. Похоже, грамота рассчитывалась на организацию «Юный Друг Милиции».
- Whо этот два ребёнки? - ткнул в пионеров Geovanis.
- Аngels, - объяснил я. - Doomsday. Это трубы Страшного Суда.
Услышав про ангелов, Val Engel (в девичестве Валя Энгел) заглянул в текст.
- Там написано «за помощь органам правопорядка». Dan, a short comment: обратно в Штаты тебя не пустят как и меня. Считай, ты помогал КГБ.
Вэл достал из кармана паспорт. Там, между визой в Монголию и визой в Польшу синел штамп о временной прописке. Паспортистки тоже были не лыком шиты:
Malayua Gruzinskaya Uliza dom 6 kwartira 17
ПРОПИСАН
127, Jamesroad, Ashville, NC, USA
ВЫПИСАН
- Кто-нибудь видел прописку в американском паспорте? - спросил Вэл. - Могу показать. И ладно, что меня тут прописали. Главное, они ж умудрились и оттуда выписать!
- «Врэмэны прописк» is worse than «пошотны храмот», - почти по-русски заметил Geovanis. И для убедительности добавил: - Fuck!
Tim Bryant с завистью посмотрел на него. Тим тоже пытался учить русский, но первое же занятие его чуть не сломало.
- It was а stupid idea, - сказал он Дэйвиду, придя с урока. - Look at this!
Тим показал тетрадку, в которой было написано всего одно слово - «zdravstvuyte».
- What's that? - не понял Дэвид.
- That's how Russians say «hi», - раздражённо объяснил Тим. - Zdra... Jesus! Try to say it.
- Fuck! - согласился Дэйвид.
...Дэну Терри было 64 года. В Москве он быстро обзавёлся дамой лет на десять себя младше. Имя её хранилось в тайне. На girl-friend она не тянула по возрасту. Дэн звал её lady-friend. По его рассказам, несмотря на возраст, лэди-френд была обременена излишней чувствительностью и часто теряла сознание от довольно невинных вещей. В частности, Playboy от неё приходилось прятать.
- А если она у тебя Hustler найдёт? - однажды спросил я.
- No way! - вздрогнул Дэн. - No - Fucking - Way.
Чёрт понёс замшелых любовников гулять в Измайлово на ночь глядя. Четыре грузина вышли туда же искать заработок, который был бы менее утомителен, чем раздувание шашлыков куском фанеры. Их пути пересеклись с тропками Дэна.
Грузины не знали, что Дэн служил сержантом в морской пехоте еще до того, как они в первый раз попробовали мацони. А сам Дэн с интересом наблюдал, как в России происходит ограбление. Выяснилось, что тут даже «this is a robbery!» никто тебе не скажет. В конце концов, ему это надоело и он сволок всех четверых в ментовку.
Временами приходилось отвлекаться, чтоб привести в себя ни к месту падающую в обморок лэди-френд, а потом снова бежать к грузинам, которые всё время пытались отползти. «Freeze now, you bloody bastards!» - орал Дэн. В результате, пока он их доволок, грузины действительно замёрзли: в ноябре в Измайлово особо на земле не поваляешься.
...Мент ушёл. Дэн сунул «пошотны храмот» себе в портфель и очень вовремя это сделал, потому что с потолка на портфель тут же что-то потекло.
***
...Мы строили бизнес-центр на Гашека. Шесть этажей. Первый при этом уже работал. Кадиллак, за рулём которого сидел Дэйвид, каждое утро въезжал через арку, пропуская под колёсами разноцветную гранитную звезду, в центре которой сияли медью две большие буквы - DP.
По замыслу дизайнеров они означали «Ducat Place». Сам Дэйвид говорил, что это - David's Place. А злые языки утверждали, что сокращение DP точно отражает степень эксплуатации сотрудников и расшифровывается, как Double Penetration.
Бойкая офисная работа первого этажа нарушалась несогласованностью действий всех остальных этажей. Там обитали строители. Они носили на ногах грязь и, в частности, портили ею вид «звезды Давида». Уборщица Лёля всегда ждала вызова.
- Лола, - говорил Дэйвид, - суки-builders гразь again на Дэйвид звэзда. Fuck!
Лёля была женщиной неопределенных размеров и жизненных установок. С четверга она поглядывала на Дэйвида с опаской. Так получилось, что в среду у нас засорилась канализация и Geovanis сказал, чтоб я вызвал на четверг парочку plumbers из районного plumbing сервиса. Парочка пришла в одеждах, недвусмысленно говорящих о роде их занятий. И никакие это были не «плюмберы», а самые настоящие сантехники.
Путём несложных манипуляций, стоивших офису разбитого монитора и глубоких царапин на вишнёвой стойке ресепшена, которую самолётом везли из Вермонта, «плюмберы» извлекли из трубы грязный тряпичный комок и пристроили его на ту же вишнёвую стойку. Из комка закапало на принтер.
- Кто директор? - спросила парочка хором.
- It's me, - с опаской сказал Дэйвид, наклонив голову набок.
- Слышь, директор! - сказали мастера. - Ты б запретил своим такие вещи в систему кидать!
Они развернули комок и показали всем женские трусы какого-то шестьдесят невменяемого размера.
- Лола! - сказал Дэйвид, с отвращением разглядывая трусы. - Этот вэшш сегодна wash, dry, iron. Завтра будем fit.
- Что будем? - встревоженно спросили три анорексички с решепшена.
- Примерять будете, - объяснил Вэл.
Анорексички облегченно вздохнули: в такие трусы они могли бы влезть все троём даже в зимней одежде. Все посмотрели на Лёлю.
- Лола! - угрожающе произнёс Дэйвид, тыча пальцем в её бёдра.
- Я замужем, - покраснела Лёля.
- Phil, - повернулся ко мне Дэйвид. - Завтра you gonna be...
Он задумался. Всякий раз, когда по его мнению задание понижало статус сотрудника, Дэйвид старался поднять ему этот статус простейшими способами. Так, например, когда понадобилось перенести четыре стула из одной комнаты в другую, а никого, кроме меня в офисе не было, Дэйвид сказал:
- Phil, я тебе делать raise.
- You mean money, I hope? - спросил я.
- No! - сказал Дэйвид. - Ты - Vice-President for chair moving.
В этот раз он поступил так же:
- Phil! You are Commander-in-Chief for Лола-трусы-fit.
- Я для всех замужем, - на всякий случай предупредила Лёля.
Махнув рукой, я ушёл вслед за Дэном Терри. В офисе Дэн достал грамоту из портфеля и расстроился:
- Son of a bitch! - сказал он.
Как ни странно, это относилось к портфелю. Грамота была смята.
Дэн оглядел «сукиного сына» и даже сунул в него нос.
- Подарю я, наверное, его своей лэди-френд, - сказал он задумчиво и повернулся ко мне. - Замучал он меня. Я тебе не рассказывал историю портфеля?
- Ну-ка, - сказал я, устраиваясь поудобнее.
Портфель был шикарный. Тускло-жёлтый, красивый, из мягкой свиной кожи, с латунными замками. Самое главное - в нём чувствовался дух настоящей ручной работы. И при этом выглядел он совсем новым. David Geovanis говорил, что если ему нужно будет нести ценные бумаги в какой-нибудь высокий русский кабинет, он обязательно попросит портфель у Дэна Терри.
- Так я расскажу, - начал Дэн. - Это было в Дареме. Я работал на Лиггетт-и-Майерс и уже был заместителем бригадира. Неплохо для бывшего сержанта, который еще совсем недавно гонял коммунистов вокруг Сеула. Совсем неплохо, Фил.
У меня был дядя. И вот однажды он сказал мне: «Мой мальчик, я горжусь тобой». Он всегда так говорил, если ему не хватало денег на выпивку. И я ни разу не дал дяде засохнуть. Но в тот день он действительно пришел с хорошей идеей.
«Дэнни! - сказал он мне. - Я смотрю, ты растёшь и я не поручусь, что ты не будешь расти и впредь. Ты первый в нашей семье, кто купил себе галстук, а это уже чего-то стóит. Все негры Дарема смотрят на тебя с уважением, хотя ты даже не шериф. Я надеюсь, что через какое-то время на тебя так же начнут смотреть и белые.
Ты вырос, Дэниэл, ты стал мужчиной. Ты защищал нашу родину в этой чёртовой Корее, то есть, где-то очень далеко за Мексикой. Теперь ты чуть ли не инженер. Чёрт тебя побери, Дэниэл Ральф Терри, ты и в самом деле воплощаешь собой американскую мечту и даже иногда даешь мне денег на виски, чтоб и я ненадолго мог её воплотить!
И тем не менее, я не доволен. Знаешь, чего у тебя нет? - у тебя нет хорошего портфеля! Послушай Дэн, что тебе говорит родной дядя. Мы, Терри, должны слушать друг друга. Чего ты ждёшь? Иди на угол Сен-Дюка и Уэст-Мэйн. Я сегодня видел его в витрине. Он ждёт тебя. А теперь давай мне пять долларов, я слишком долго говорил и у меня всё пересохло».
Дядя всегда так заканчивал свои речи. «Пять долларов» было чем-то вроде присказки. Я мог дать три доллара, а мог и один. В зависимости от того, сколько удавалось наскрести в кармане. Но дядя всегда говорил именно про пять долларов и я тебе объясню, Фил, почему он так говорил.
Однажды его занесло в Чапел-Хилл на бесплатную раздачу Библии. Это, я тебе скажу, была специальная Библия для негров, толщиной не больше карандаша. Негр, он не будет долго читать, негру надо всё и сразу. Иногда это надоедает. В Северной Каролине это надоедает постоянно.
У меня, знаешь, был друг, который однажды поехал в Монтану покататься на лыжах. Через неделю он вернулся, продал в Дареме дом и машину, после чего уехал в Монтану навсегда. Я спросил, почему? Он сказал: «Ты не поверишь, Дэн, в Монтане вообще нет негров! Они их как-то вывели». Так он и уехал в свою Монтану.
И, пожалуйста, не надо мне тут о политкорректности. Я человек из середины пятидесятых, но я читал Марка Твена, я думаю, он был прав, когда говорил: «Дай негру палец и тот заберёт всю руку». Очень хороший писатель, хоть, конечно, и янки. Мы, на Юге, к ним по-прежнему не очень.
Я и Тиму Брайанту часто говорю: «Tim, sonny, ты, конечно не виноват, что родился в Нью-Хэмпшире. Я понимаю, так вышло, но good yankee is dead yankee, не обижайся, ты ж знаешь, что этим я желаю тебе только добра».
А с парнем, который уехал в Монтану, совсем некрасиво вышло - считай, негры ни за что, ни про что, на ровном месте лишили меня друга. Как я могу к ним относиться?
Но я не об этом, я о Библии. Святая книга, а в том варианте, в котором дядя добыл её в Чапел-Хилле, - вообще замечательная. Там всё коротко и понятно, как в инструкции для стремянки. Камни туда - камни сюда и всё нормально.
Притча о талантах (ты знаешь, Фил, притчу о талантах?..) - так вот, понятия не имею, как вам её рассказывали при коммунистах, но в дядиной Библии для негров притча о талантах начиналась словами «Было у человека пять долларов».
По-моему, гениально, согласись, Фил. Особенно для негров и дяди. Я только не знаю, с чего дядя решил, что свои таланты я должен тратить именно на него. Но я любил его, а идея с портфелем мне вообще показалась прекрасной.
...Дэн покрутил в руках измятую грамоту. Положив её на стол, он придавил пионеров и Ленина 500-страничным Fire Safety Requirements и вернулся к рассказу.
- Я не так много зарабатывал, чтобы сразу купить портфель. Он стоил 80 долларов. Точнее, 79.90, но у меня в ту пору каждый цент был на счету. Кредит на дом, кредит на машину. И это не считая талантов, выделяемых на дядю.
Поэтому каждое воскресенье я просто ходил на угол Сен-Дюка и Уэст-Мэйн и, стоя у витрины, любовался своим будущим сокровищем. Толстая свиная кожа отличной выделки, два латунных замка и шикарные швы. Это надо было видеть, Фил. Продавцы меня знали, предлагали зайти, я отнекивался. Я ждал своего часа и дождался. В солнечный апрельский день...
...Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Дэйвида:
- Дэн гдье?
- Тут.
- And his briefcase? Портфэл?
- Тоже тут.
- Cкажи Dan, я хочу портфэл tomorrow.
- Зачем? - удивился я.
- Top secret, - ответил Geovanis. - Нада. Лола comes, Лола дай портфэл.
- Geovanis needs your briefcase, - сообщил я Дэну. - Рассказывай, пока не отобрали.
- Вот и он кому-то пригодился, - злорадно заметил Дэн и, подумав, продолжил: - Так о чём мы? А! - стоял яркий апрельский день. С Эрвин-Роуд, где я тогда жил, до угла Сен-Дюка и Уэст-Мэйн не так далеко, поэтому я шел медленно. Меня приветствовали птицы, негры и люди. Я повернул...
...Повернулась ручка двери и вошла Лёля.
- Дай! - сказала она, показывая на портфель.
- Ты трусы постирала? - спросил я.
- Уже и погладила, - хмуро сообщила Лёля, - завтра принесу. Тебя Тим искал.
- А где он?
- Сидит на шестом этаже, русский учит. Херню какую-то несёт, если прислушаться. Что-то про детей, про еду...
Она забрала портфель и исчезла.
- Дэн, ты не Марк Твэн, расскажи быстрей, чем кончилось, - попросил я.
- Окей, - согласился Дэн и вытащил из-под Fire Safety Requirements свою «пошотна храмот». - Видишь? До сих пор не расправилась. Так я к чему: портфель замечательный, но веришь? - хоть бы раз я сунул в в этого сына желтоухой свиньи бумажку и она б там не помялась! Как так можно было делать?! Он потому и новый у меня, хотя ему 20 лет. Пусть теперь Geovanis помучается...
...Я пошел искать Тима.
- Пытаюсь фразу составить, - сообщил Тим. - Ну и язык у вас! Завтра, кстати, какой-то русский top-brass должен сюда приехать. Дэйвид готовится. Сказал, что и мне придётся что-то сказать по-русски.
- Скажи «zdravstvuyte», - присоветовал я. - Если получится, можешь спокойно помирать. Второй раз тебе это не удастся.
...А в пятницу через звезду Давида в наш двор въехало сразу несколько лимузинов. Дэйвид выскочил из кабинета и сунул мне в руки «мыльницу»:
- Phil! Get onto the windowsill and shoot us!
- Прямо на подоконник лезть?
- Right! Много луди. Видно нада. Climb as high as possible!
- А кто приехал-то?
- Гьеращщь! Руски сынтральна банк!
Тут я понял. В наше здание за месяц до этого вселился Citibank. Это был их первый офис в России. Получается, приехал Геращенко к ним, а Дэйвид встречает его как хозяин бизнес-центра.
***
...Виктор Владимирович медленно вошёл в здание в сопровождении зыркающей по сторонам охраны.
Три наших анорексички тихо колыхались за стойкой ресепшена как три сурриката, ненадолго вылезшие из норы. Дэн Терри блистал сержантской выправкой. Вэл вытягивал шею из-за спины Тима Брайанта. Я, спрятавшись за жалюзи на своём подоконнике, включил «мыльницу».
Представитель отделения Citibank Eastern Europe стоял рядом с Дэйвидом. Сам Дэйвид улыбался и что-то бормотал про себя.
- Здравствуйте, - негромко сказал Виктор Владимирович. - А кто...
- Мъня зват Дэйвид, - сообщил Geovanis и поведя рукой в сторону собравшихся, затараторил: Daniel Ralph Terry, Timothy Peter Bryant, Val Engel...
Главный банкир России хотел было его остановить, но тут Дэйвид показал куда-то за спину Виктора Владимировича и сказал:
- Look at this!
«This» был я на подоконнике. Охрана напряглась. Дэйвид улыбнулся и сказал:
- He will shoot us.
После чего сам же и перевёл:
- Он будет нас стрылять, - и добавил: - На память.
- Слезайте, - мрачно сказал мне один из охранников, - стрелять он нас тут на память будет. Ещё не хватало...
Растерявшийся Дэйвид толкнул вперёд Тима. Тот мгновенно покраснел и попытался произнести своё страшное заклинание:
- Здыр... здыра... здырау...
- Здравствуйте, - подсказал Виктор Владимирович.
Тим с облегчением кивнул и непонятно к чему произнёс свою первую самостоятельно сочинённую фразу:
- Тим Брайант. У мне есть две дети и бутерброд с колбасом!
- Поздравляю, - суховато отреагировал банкир.
Тут Дэйвид, расстроенный тем, что всё пошло наперекосяк, схватил портфель Дэна Терри.
Красивая идея заключалась в том, чтобы из красивого портфеля вынуть красивый приветственный адрес, сочиненный Дэйвидом по случаю приезда к нам главного финансиста России.
- Вот теперь смотри, что будет, - шепнул мне Дэн.
Дэйвид рванул из недр портфеля застрявшую там бумагу и, как и предупреждал Дэн, выволок на свет уже совершенно смятый листок.
- Я ж говорил, - удовлетворенно прошептал Дэн. - Хоть бы раз из этого сукиного сына бумажка вылезла целая.
- Что это? - спросил Геращенко.
- Пошотны храмот, - упавшим голосом сказал Дэйвид.
И, может быть, всё б еще и обошлось, если б охрана хотя бы заблокировала выходы из подсобных помещений. Но сделано этого не было. Наши тоже не сообразили. И вот тут-то я понял, что предупреждать о приезде высоких гостей надо не только президентов компаний, но и вообще всех поголовно, вплоть до последнего грузчика.
Я понял это, когда из боковой двери прямо на Виктора Владимировича Геращенко, председателя правления Центрального Банка Российской Федерации вышла Лёля, державшая на вытянутых руках отстиранные и отглаженные трусы невменяемого размера.
- Хотели? - с чувством спросила она, оглядывая собравшихся. - Вот и меряйте теперь, кто тут самый толстый!
...Самым толстым, к сожалению, на фоне спортивных американцев и суррикотов с ресепшена, оказался именно Виктор Владимирович. В принципе, Лёля всё вычислила правильно, но мне сложно передать словами, что было дальше...
***
...Прошло больше двадцати лет. Дэн женился на лэди-френд и уехал строить табачную фабрику в Бразилии. Тима отправили в Чехию. Вэл пропал где-то на просторах Америки. Про Лёлю я ничего не знаю. Про остальных русских тоже. Надеюсь, их хотя бы не перестреляли на память.
А в прошлом году у меня случайно оказался телефон Дэйвида. Он так и застрял в России. Живёт на Рублёвке, знаком со всеми нашими и ненашими олигархами, женился и очень хорошо себя чувствует.
- David Geovanis, - раздалось в трубке.
- This is Phil speaking, - сказал я. - How are you doing, Dave?
- Нормално! - отозвался он. - Listen! Let's meet and have some beer!
- Давай, - согласился я. - Посидим, Геращенко вспомним...
- Fuck! - проникновенно сказал Дэйвид.
Не знаю, с чего, но решил это выложить ещё раз. Наверное, опять всех вспомнил. Да и просто время было чудесное: те самые проклятые девяностые...
- И наградить гражданина США товарища Даниеля Тиери почетной грамотой, - сказал мент, заглянув в почетную грамоту.
- What the hell means «пошотна храмот»? - тихо спросил David Geovanis.
- Certificate Of Conformity, - так же тихо сказал я, - сертификат соответствия...
- Fuck! - сказал Geovanis. - Why the heck мы собрался? Дэн всегда conforms и без «пошотна храмот».
Мент потряс всем руки и ушел. Товарищ Даниель Тиери, он же Daniel Ralph Terry, с удивлением разглядывал грамоту с профилем Ленина. Новых грамот, видимо еще не печатали. Ленин, отвернувшись, смотрел в сторону. Ему было неприятно, что он попал в руки к американскому империалисту. По бокам от Ленина стояли два пионера с горнами. Похоже, грамота рассчитывалась на организацию «Юный Друг Милиции».
- Whо этот два ребёнки? - ткнул в пионеров Geovanis.
- Аngels, - объяснил я. - Doomsday. Это трубы Страшного Суда.
Услышав про ангелов, Val Engel (в девичестве Валя Энгел) заглянул в текст.
- Там написано «за помощь органам правопорядка». Dan, a short comment: обратно в Штаты тебя не пустят как и меня. Считай, ты помогал КГБ.
Вэл достал из кармана паспорт. Там, между визой в Монголию и визой в Польшу синел штамп о временной прописке. Паспортистки тоже были не лыком шиты:
Malayua Gruzinskaya Uliza dom 6 kwartira 17
ПРОПИСАН
127, Jamesroad, Ashville, NC, USA
ВЫПИСАН
- Кто-нибудь видел прописку в американском паспорте? - спросил Вэл. - Могу показать. И ладно, что меня тут прописали. Главное, они ж умудрились и оттуда выписать!
- «Врэмэны прописк» is worse than «пошотны храмот», - почти по-русски заметил Geovanis. И для убедительности добавил: - Fuck!
Tim Bryant с завистью посмотрел на него. Тим тоже пытался учить русский, но первое же занятие его чуть не сломало.
- It was а stupid idea, - сказал он Дэйвиду, придя с урока. - Look at this!
Тим показал тетрадку, в которой было написано всего одно слово - «zdravstvuyte».
- What's that? - не понял Дэвид.
- That's how Russians say «hi», - раздражённо объяснил Тим. - Zdra... Jesus! Try to say it.
- Fuck! - согласился Дэйвид.
...Дэну Терри было 64 года. В Москве он быстро обзавёлся дамой лет на десять себя младше. Имя её хранилось в тайне. На girl-friend она не тянула по возрасту. Дэн звал её lady-friend. По его рассказам, несмотря на возраст, лэди-френд была обременена излишней чувствительностью и часто теряла сознание от довольно невинных вещей. В частности, Playboy от неё приходилось прятать.
- А если она у тебя Hustler найдёт? - однажды спросил я.
- No way! - вздрогнул Дэн. - No - Fucking - Way.
Чёрт понёс замшелых любовников гулять в Измайлово на ночь глядя. Четыре грузина вышли туда же искать заработок, который был бы менее утомителен, чем раздувание шашлыков куском фанеры. Их пути пересеклись с тропками Дэна.
Грузины не знали, что Дэн служил сержантом в морской пехоте еще до того, как они в первый раз попробовали мацони. А сам Дэн с интересом наблюдал, как в России происходит ограбление. Выяснилось, что тут даже «this is a robbery!» никто тебе не скажет. В конце концов, ему это надоело и он сволок всех четверых в ментовку.
Временами приходилось отвлекаться, чтоб привести в себя ни к месту падающую в обморок лэди-френд, а потом снова бежать к грузинам, которые всё время пытались отползти. «Freeze now, you bloody bastards!» - орал Дэн. В результате, пока он их доволок, грузины действительно замёрзли: в ноябре в Измайлово особо на земле не поваляешься.
...Мент ушёл. Дэн сунул «пошотны храмот» себе в портфель и очень вовремя это сделал, потому что с потолка на портфель тут же что-то потекло.
***
...Мы строили бизнес-центр на Гашека. Шесть этажей. Первый при этом уже работал. Кадиллак, за рулём которого сидел Дэйвид, каждое утро въезжал через арку, пропуская под колёсами разноцветную гранитную звезду, в центре которой сияли медью две большие буквы - DP.
По замыслу дизайнеров они означали «Ducat Place». Сам Дэйвид говорил, что это - David's Place. А злые языки утверждали, что сокращение DP точно отражает степень эксплуатации сотрудников и расшифровывается, как Double Penetration.
Бойкая офисная работа первого этажа нарушалась несогласованностью действий всех остальных этажей. Там обитали строители. Они носили на ногах грязь и, в частности, портили ею вид «звезды Давида». Уборщица Лёля всегда ждала вызова.
- Лола, - говорил Дэйвид, - суки-builders гразь again на Дэйвид звэзда. Fuck!
Лёля была женщиной неопределенных размеров и жизненных установок. С четверга она поглядывала на Дэйвида с опаской. Так получилось, что в среду у нас засорилась канализация и Geovanis сказал, чтоб я вызвал на четверг парочку plumbers из районного plumbing сервиса. Парочка пришла в одеждах, недвусмысленно говорящих о роде их занятий. И никакие это были не «плюмберы», а самые настоящие сантехники.
Путём несложных манипуляций, стоивших офису разбитого монитора и глубоких царапин на вишнёвой стойке ресепшена, которую самолётом везли из Вермонта, «плюмберы» извлекли из трубы грязный тряпичный комок и пристроили его на ту же вишнёвую стойку. Из комка закапало на принтер.
- Кто директор? - спросила парочка хором.
- It's me, - с опаской сказал Дэйвид, наклонив голову набок.
- Слышь, директор! - сказали мастера. - Ты б запретил своим такие вещи в систему кидать!
Они развернули комок и показали всем женские трусы какого-то шестьдесят невменяемого размера.
- Лола! - сказал Дэйвид, с отвращением разглядывая трусы. - Этот вэшш сегодна wash, dry, iron. Завтра будем fit.
- Что будем? - встревоженно спросили три анорексички с решепшена.
- Примерять будете, - объяснил Вэл.
Анорексички облегченно вздохнули: в такие трусы они могли бы влезть все троём даже в зимней одежде. Все посмотрели на Лёлю.
- Лола! - угрожающе произнёс Дэйвид, тыча пальцем в её бёдра.
- Я замужем, - покраснела Лёля.
- Phil, - повернулся ко мне Дэйвид. - Завтра you gonna be...
Он задумался. Всякий раз, когда по его мнению задание понижало статус сотрудника, Дэйвид старался поднять ему этот статус простейшими способами. Так, например, когда понадобилось перенести четыре стула из одной комнаты в другую, а никого, кроме меня в офисе не было, Дэйвид сказал:
- Phil, я тебе делать raise.
- You mean money, I hope? - спросил я.
- No! - сказал Дэйвид. - Ты - Vice-President for chair moving.
В этот раз он поступил так же:
- Phil! You are Commander-in-Chief for Лола-трусы-fit.
- Я для всех замужем, - на всякий случай предупредила Лёля.
Махнув рукой, я ушёл вслед за Дэном Терри. В офисе Дэн достал грамоту из портфеля и расстроился:
- Son of a bitch! - сказал он.
Как ни странно, это относилось к портфелю. Грамота была смята.
Дэн оглядел «сукиного сына» и даже сунул в него нос.
- Подарю я, наверное, его своей лэди-френд, - сказал он задумчиво и повернулся ко мне. - Замучал он меня. Я тебе не рассказывал историю портфеля?
- Ну-ка, - сказал я, устраиваясь поудобнее.
Портфель был шикарный. Тускло-жёлтый, красивый, из мягкой свиной кожи, с латунными замками. Самое главное - в нём чувствовался дух настоящей ручной работы. И при этом выглядел он совсем новым. David Geovanis говорил, что если ему нужно будет нести ценные бумаги в какой-нибудь высокий русский кабинет, он обязательно попросит портфель у Дэна Терри.
- Так я расскажу, - начал Дэн. - Это было в Дареме. Я работал на Лиггетт-и-Майерс и уже был заместителем бригадира. Неплохо для бывшего сержанта, который еще совсем недавно гонял коммунистов вокруг Сеула. Совсем неплохо, Фил.
У меня был дядя. И вот однажды он сказал мне: «Мой мальчик, я горжусь тобой». Он всегда так говорил, если ему не хватало денег на выпивку. И я ни разу не дал дяде засохнуть. Но в тот день он действительно пришел с хорошей идеей.
«Дэнни! - сказал он мне. - Я смотрю, ты растёшь и я не поручусь, что ты не будешь расти и впредь. Ты первый в нашей семье, кто купил себе галстук, а это уже чего-то стóит. Все негры Дарема смотрят на тебя с уважением, хотя ты даже не шериф. Я надеюсь, что через какое-то время на тебя так же начнут смотреть и белые.
Ты вырос, Дэниэл, ты стал мужчиной. Ты защищал нашу родину в этой чёртовой Корее, то есть, где-то очень далеко за Мексикой. Теперь ты чуть ли не инженер. Чёрт тебя побери, Дэниэл Ральф Терри, ты и в самом деле воплощаешь собой американскую мечту и даже иногда даешь мне денег на виски, чтоб и я ненадолго мог её воплотить!
И тем не менее, я не доволен. Знаешь, чего у тебя нет? - у тебя нет хорошего портфеля! Послушай Дэн, что тебе говорит родной дядя. Мы, Терри, должны слушать друг друга. Чего ты ждёшь? Иди на угол Сен-Дюка и Уэст-Мэйн. Я сегодня видел его в витрине. Он ждёт тебя. А теперь давай мне пять долларов, я слишком долго говорил и у меня всё пересохло».
Дядя всегда так заканчивал свои речи. «Пять долларов» было чем-то вроде присказки. Я мог дать три доллара, а мог и один. В зависимости от того, сколько удавалось наскрести в кармане. Но дядя всегда говорил именно про пять долларов и я тебе объясню, Фил, почему он так говорил.
Однажды его занесло в Чапел-Хилл на бесплатную раздачу Библии. Это, я тебе скажу, была специальная Библия для негров, толщиной не больше карандаша. Негр, он не будет долго читать, негру надо всё и сразу. Иногда это надоедает. В Северной Каролине это надоедает постоянно.
У меня, знаешь, был друг, который однажды поехал в Монтану покататься на лыжах. Через неделю он вернулся, продал в Дареме дом и машину, после чего уехал в Монтану навсегда. Я спросил, почему? Он сказал: «Ты не поверишь, Дэн, в Монтане вообще нет негров! Они их как-то вывели». Так он и уехал в свою Монтану.
И, пожалуйста, не надо мне тут о политкорректности. Я человек из середины пятидесятых, но я читал Марка Твена, я думаю, он был прав, когда говорил: «Дай негру палец и тот заберёт всю руку». Очень хороший писатель, хоть, конечно, и янки. Мы, на Юге, к ним по-прежнему не очень.
Я и Тиму Брайанту часто говорю: «Tim, sonny, ты, конечно не виноват, что родился в Нью-Хэмпшире. Я понимаю, так вышло, но good yankee is dead yankee, не обижайся, ты ж знаешь, что этим я желаю тебе только добра».
А с парнем, который уехал в Монтану, совсем некрасиво вышло - считай, негры ни за что, ни про что, на ровном месте лишили меня друга. Как я могу к ним относиться?
Но я не об этом, я о Библии. Святая книга, а в том варианте, в котором дядя добыл её в Чапел-Хилле, - вообще замечательная. Там всё коротко и понятно, как в инструкции для стремянки. Камни туда - камни сюда и всё нормально.
Притча о талантах (ты знаешь, Фил, притчу о талантах?..) - так вот, понятия не имею, как вам её рассказывали при коммунистах, но в дядиной Библии для негров притча о талантах начиналась словами «Было у человека пять долларов».
По-моему, гениально, согласись, Фил. Особенно для негров и дяди. Я только не знаю, с чего дядя решил, что свои таланты я должен тратить именно на него. Но я любил его, а идея с портфелем мне вообще показалась прекрасной.
...Дэн покрутил в руках измятую грамоту. Положив её на стол, он придавил пионеров и Ленина 500-страничным Fire Safety Requirements и вернулся к рассказу.
- Я не так много зарабатывал, чтобы сразу купить портфель. Он стоил 80 долларов. Точнее, 79.90, но у меня в ту пору каждый цент был на счету. Кредит на дом, кредит на машину. И это не считая талантов, выделяемых на дядю.
Поэтому каждое воскресенье я просто ходил на угол Сен-Дюка и Уэст-Мэйн и, стоя у витрины, любовался своим будущим сокровищем. Толстая свиная кожа отличной выделки, два латунных замка и шикарные швы. Это надо было видеть, Фил. Продавцы меня знали, предлагали зайти, я отнекивался. Я ждал своего часа и дождался. В солнечный апрельский день...
...Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Дэйвида:
- Дэн гдье?
- Тут.
- And his briefcase? Портфэл?
- Тоже тут.
- Cкажи Dan, я хочу портфэл tomorrow.
- Зачем? - удивился я.
- Top secret, - ответил Geovanis. - Нада. Лола comes, Лола дай портфэл.
- Geovanis needs your briefcase, - сообщил я Дэну. - Рассказывай, пока не отобрали.
- Вот и он кому-то пригодился, - злорадно заметил Дэн и, подумав, продолжил: - Так о чём мы? А! - стоял яркий апрельский день. С Эрвин-Роуд, где я тогда жил, до угла Сен-Дюка и Уэст-Мэйн не так далеко, поэтому я шел медленно. Меня приветствовали птицы, негры и люди. Я повернул...
...Повернулась ручка двери и вошла Лёля.
- Дай! - сказала она, показывая на портфель.
- Ты трусы постирала? - спросил я.
- Уже и погладила, - хмуро сообщила Лёля, - завтра принесу. Тебя Тим искал.
- А где он?
- Сидит на шестом этаже, русский учит. Херню какую-то несёт, если прислушаться. Что-то про детей, про еду...
Она забрала портфель и исчезла.
- Дэн, ты не Марк Твэн, расскажи быстрей, чем кончилось, - попросил я.
- Окей, - согласился Дэн и вытащил из-под Fire Safety Requirements свою «пошотна храмот». - Видишь? До сих пор не расправилась. Так я к чему: портфель замечательный, но веришь? - хоть бы раз я сунул в в этого сына желтоухой свиньи бумажку и она б там не помялась! Как так можно было делать?! Он потому и новый у меня, хотя ему 20 лет. Пусть теперь Geovanis помучается...
...Я пошел искать Тима.
- Пытаюсь фразу составить, - сообщил Тим. - Ну и язык у вас! Завтра, кстати, какой-то русский top-brass должен сюда приехать. Дэйвид готовится. Сказал, что и мне придётся что-то сказать по-русски.
- Скажи «zdravstvuyte», - присоветовал я. - Если получится, можешь спокойно помирать. Второй раз тебе это не удастся.
...А в пятницу через звезду Давида в наш двор въехало сразу несколько лимузинов. Дэйвид выскочил из кабинета и сунул мне в руки «мыльницу»:
- Phil! Get onto the windowsill and shoot us!
- Прямо на подоконник лезть?
- Right! Много луди. Видно нада. Climb as high as possible!
- А кто приехал-то?
- Гьеращщь! Руски сынтральна банк!
Тут я понял. В наше здание за месяц до этого вселился Citibank. Это был их первый офис в России. Получается, приехал Геращенко к ним, а Дэйвид встречает его как хозяин бизнес-центра.
***
...Виктор Владимирович медленно вошёл в здание в сопровождении зыркающей по сторонам охраны.
Три наших анорексички тихо колыхались за стойкой ресепшена как три сурриката, ненадолго вылезшие из норы. Дэн Терри блистал сержантской выправкой. Вэл вытягивал шею из-за спины Тима Брайанта. Я, спрятавшись за жалюзи на своём подоконнике, включил «мыльницу».
Представитель отделения Citibank Eastern Europe стоял рядом с Дэйвидом. Сам Дэйвид улыбался и что-то бормотал про себя.
- Здравствуйте, - негромко сказал Виктор Владимирович. - А кто...
- Мъня зват Дэйвид, - сообщил Geovanis и поведя рукой в сторону собравшихся, затараторил: Daniel Ralph Terry, Timothy Peter Bryant, Val Engel...
Главный банкир России хотел было его остановить, но тут Дэйвид показал куда-то за спину Виктора Владимировича и сказал:
- Look at this!
«This» был я на подоконнике. Охрана напряглась. Дэйвид улыбнулся и сказал:
- He will shoot us.
После чего сам же и перевёл:
- Он будет нас стрылять, - и добавил: - На память.
- Слезайте, - мрачно сказал мне один из охранников, - стрелять он нас тут на память будет. Ещё не хватало...
Растерявшийся Дэйвид толкнул вперёд Тима. Тот мгновенно покраснел и попытался произнести своё страшное заклинание:
- Здыр... здыра... здырау...
- Здравствуйте, - подсказал Виктор Владимирович.
Тим с облегчением кивнул и непонятно к чему произнёс свою первую самостоятельно сочинённую фразу:
- Тим Брайант. У мне есть две дети и бутерброд с колбасом!
- Поздравляю, - суховато отреагировал банкир.
Тут Дэйвид, расстроенный тем, что всё пошло наперекосяк, схватил портфель Дэна Терри.
Красивая идея заключалась в том, чтобы из красивого портфеля вынуть красивый приветственный адрес, сочиненный Дэйвидом по случаю приезда к нам главного финансиста России.
- Вот теперь смотри, что будет, - шепнул мне Дэн.
Дэйвид рванул из недр портфеля застрявшую там бумагу и, как и предупреждал Дэн, выволок на свет уже совершенно смятый листок.
- Я ж говорил, - удовлетворенно прошептал Дэн. - Хоть бы раз из этого сукиного сына бумажка вылезла целая.
- Что это? - спросил Геращенко.
- Пошотны храмот, - упавшим голосом сказал Дэйвид.
И, может быть, всё б еще и обошлось, если б охрана хотя бы заблокировала выходы из подсобных помещений. Но сделано этого не было. Наши тоже не сообразили. И вот тут-то я понял, что предупреждать о приезде высоких гостей надо не только президентов компаний, но и вообще всех поголовно, вплоть до последнего грузчика.
Я понял это, когда из боковой двери прямо на Виктора Владимировича Геращенко, председателя правления Центрального Банка Российской Федерации вышла Лёля, державшая на вытянутых руках отстиранные и отглаженные трусы невменяемого размера.
- Хотели? - с чувством спросила она, оглядывая собравшихся. - Вот и меряйте теперь, кто тут самый толстый!
...Самым толстым, к сожалению, на фоне спортивных американцев и суррикотов с ресепшена, оказался именно Виктор Владимирович. В принципе, Лёля всё вычислила правильно, но мне сложно передать словами, что было дальше...
***
...Прошло больше двадцати лет. Дэн женился на лэди-френд и уехал строить табачную фабрику в Бразилии. Тима отправили в Чехию. Вэл пропал где-то на просторах Америки. Про Лёлю я ничего не знаю. Про остальных русских тоже. Надеюсь, их хотя бы не перестреляли на память.
А в прошлом году у меня случайно оказался телефон Дэйвида. Он так и застрял в России. Живёт на Рублёвке, знаком со всеми нашими и ненашими олигархами, женился и очень хорошо себя чувствует.
- David Geovanis, - раздалось в трубке.
- This is Phil speaking, - сказал я. - How are you doing, Dave?
- Нормално! - отозвался он. - Listen! Let's meet and have some beer!
- Давай, - согласился я. - Посидим, Геращенко вспомним...
- Fuck! - проникновенно сказал Дэйвид.