7 лет.
Я помню нескончаемые мамины вопросы. Джозеф, тебе не холодно? Ты не голоден? Джозеф, ты завязал шнурки? Джозеф, куда ты идешь? Джозеф, куда я иду? Джозеф, ты ушел? Да, мама. Нет, мама. Да, нет, иногда, никогда. Со временем, даже мои односложные ответы стали повседневностью.
Вы не представляете, как я ненавидел эти пытки. иногда, когда она звала меня, я хотел исчезнуть, освободиться от ее внимания. И самое грустное в нашей жизни - наши сокровенные желания иногда исполняются.
Лишь много позже я понял, что означали те вопросы. Я был малоразговорчивым, практически невидимым маленьким мальчиком, но я был центром ее вселенной. Каким бы незначительным я ни был, она всегда меня замечала.
Я помню подвал. Лестница вниз была как широко распоротое брюхо, затягивающее в темноту под наш маленький домик. Время от времени меня отправляли что-нибудь оттуда забрать. И каждый скрипящий шаг на лестнице был чистым проявлением силы воли.
Иногда я представлял себе монстра, живущего там, ожидающего маленьких мальчиков. Но величайшим моим страхом было, то что в подвале вообще ничего не было... Что эта нескончаемая, одинокая темнота проглотит меня целиком.
Но каким-то образом я пережил каждый свой спуск в недра этой опасности. Каждая ступенька, ведущая меня в темноту, выталкивала мой вес, когда я возвращался к свету.
Я помню своего отца, Джеймса Уиллера. Он был тихим человеком довольно хрупкого телосложения. Но не смотря на шаркающую походку и трость, он казался мне скалой, монументальным человеком, обладающим величайшей силой и загадочностью.
Вся эта сила шла от его глаз. Независимо от того смотрел он на страницу из книги или оценивал своего молодого сына, этот взгляд был мощью природы. Когда он смотрел в твою сторону, ты знал, что полностью стал объектом его внимания. Весь окружающий мир просто исчезал.
Я помню, что боялся его глаз... Но я не помню их цвета, формы. Великий человек растворился. Все что от него осталось - его библиотека, величайший музей слов, который он постоянно дополнял и развивал.
Я помню Джонни Аплсида. Мой первый прочитанный рассказ. Он был о человеке, которые повсюду сажал яблочные деревья. Это была не простая книга, в ней не было картинок, но я был непоколебим. Я выговаривал слова одно за другим. Я прочел все пять страниц и обнаружил, к своему ужасу, что этот человек никогда не возвращался к своим деревьям, чтобы увидеть их выросшими и цветущими.
И весь этот труд ради пяти страниц фольклора. Когда-то они казались гигантской задачей, но я не могу вспомнить морали или зерна этой истории. Наверно я был не самым сообразительным яблоком на ветке.
Но все же я думаю, что я бы лучше был человеком, который следовал за Джонни. Человеком, который видел созревшие фрукты. Такой человек казался мне не менее важным.
Вы не представляете, как я ненавидел эти пытки. иногда, когда она звала меня, я хотел исчезнуть, освободиться от ее внимания. И самое грустное в нашей жизни - наши сокровенные желания иногда исполняются.
Лишь много позже я понял, что означали те вопросы. Я был малоразговорчивым, практически невидимым маленьким мальчиком, но я был центром ее вселенной. Каким бы незначительным я ни был, она всегда меня замечала.
Я помню подвал. Лестница вниз была как широко распоротое брюхо, затягивающее в темноту под наш маленький домик. Время от времени меня отправляли что-нибудь оттуда забрать. И каждый скрипящий шаг на лестнице был чистым проявлением силы воли.
Иногда я представлял себе монстра, живущего там, ожидающего маленьких мальчиков. Но величайшим моим страхом было, то что в подвале вообще ничего не было... Что эта нескончаемая, одинокая темнота проглотит меня целиком.
Но каким-то образом я пережил каждый свой спуск в недра этой опасности. Каждая ступенька, ведущая меня в темноту, выталкивала мой вес, когда я возвращался к свету.
Я помню своего отца, Джеймса Уиллера. Он был тихим человеком довольно хрупкого телосложения. Но не смотря на шаркающую походку и трость, он казался мне скалой, монументальным человеком, обладающим величайшей силой и загадочностью.
Вся эта сила шла от его глаз. Независимо от того смотрел он на страницу из книги или оценивал своего молодого сына, этот взгляд был мощью природы. Когда он смотрел в твою сторону, ты знал, что полностью стал объектом его внимания. Весь окружающий мир просто исчезал.
Я помню, что боялся его глаз... Но я не помню их цвета, формы. Великий человек растворился. Все что от него осталось - его библиотека, величайший музей слов, который он постоянно дополнял и развивал.
Я помню Джонни Аплсида. Мой первый прочитанный рассказ. Он был о человеке, которые повсюду сажал яблочные деревья. Это была не простая книга, в ней не было картинок, но я был непоколебим. Я выговаривал слова одно за другим. Я прочел все пять страниц и обнаружил, к своему ужасу, что этот человек никогда не возвращался к своим деревьям, чтобы увидеть их выросшими и цветущими.
И весь этот труд ради пяти страниц фольклора. Когда-то они казались гигантской задачей, но я не могу вспомнить морали или зерна этой истории. Наверно я был не самым сообразительным яблоком на ветке.
Но все же я думаю, что я бы лучше был человеком, который следовал за Джонни. Человеком, который видел созревшие фрукты. Такой человек казался мне не менее важным.