Куда вы смотрели
Сказка о просмотренном времени.
Одним из любопытных социальных феноменов, сопровождающих текущие события, стало удивление определённых слоёв нашего общества по поводу некоторых шероховатостей, сопровождающих работу нашей государственной машины. Это удивление можно было зафиксировать в основном косвенными методами, но вот тут оно было выражено честно, в явном виде. Подчеркну: любопытным представляется не недовольство, а именно удивление.
Почему? Потому, что на протяжении ровно двух лет, предшествовавших текущим событиям, мы имели возможность поработать с демоверсией продукта. А именно: мы имели возможность наблюдать за тем, как наша государственная машина ведёт борьбу с ковидом. И мы могли легко заметить упомянутые выше шероховатости. Начиная с некоторой неопределённости верхов, проявлявшейся в том числе в использовании необычных слов и формулировок вроде "самоизоляции" или "нерабочих дней". Продолжая утратой контроля над информационным обеспечением. Когда кажущаяся столь привлекательной идея "управления общественным мнением через дозирование информации" привела не только к публичным нелепостям, со всякими "кордиорами" и "ступеньками" на графиках заболеваемости, но и, видимо, к утрате контроля над данными о заболеваемости "наверху". И - заканчивая историей с добровольной вакцинацией, имевшей уже ощутимые политические последствия.
Всё это было доступно взгляду простого наблюдателя. Проблема же была в том, что публичная критика работы государственной машины у нас маргинализирована. Причём тогда, во время ковида, главным была не административная маргинализация, а маргинализация интеллектуальная: многим людям "с головой", привыкшим высказываться публично, не хотелось солидаризироваться с несистемной оппозицией, а только ей-то и пристало критиковать государство.
Словом, недостатки были видны, указывать на них было как-то неудобно, а не высказываться многие не привыкли. Естественно, в такой ситуации в дело вступали механизмы психологической компенсации. Возникающий дискомфорт нужно было устранять. Отбросив в сторону мелкие детали, мы можем выделить три основных схемы работы таких механизмов. Они таковы:
1. Теория "договорнячка". Ковид - ерунда, всё это - шоу и подковрёная игра, то ли ради дохода от продажи масок, то ли за построение цифрового концлагеря.
2. Теория "внутреннего врага". Здесь был интеллектуальный, мягкий вариант "россияне не хотя заботиться о своём здоровье, так было извеку и за неделю этого не изменишь". И был вариант жёсткий, народный, выражавшийся в травле антиваксеров, которые всё испортили.
3. Теория "не мы такие, жизнь такая". Не очень популярный, но очень удобный с интеллектуальной точки зрения вариант: ковид - непобедимая стихия, любые меры бесполезны, и обсуждать их нет смысла.
Таким вот образом люди, не желавшие расстраиваться по поводу неудач в борьбе с ковидом, позволяи себе этого не делать. В итоге выход демоверсии оказался бесполезным.
Описанные выше теории я назвал так, как назвал, по понятным причинам. Сегодня эти три механизма также работают. Шероховатости сейчас заметней и воспринимаются острее, а публичная дискуссия здоровее, конечно, не стала.
Впрочем, кажется, мысль о том, что маргинализации критики государства ведёт к ухудшению работоспособности этого государства, сегодня начинает набирать популярность. Тут, конечно, можно вздохнуть - на дворе 2023 г., а не эпоха Просвещения. Дилемма, однако, куда серьёзнее. Теория специальных военных операций не рекомендует жаркую общественную дискуссию и реформы как результат оной в качестве верного средства для достижения успеха идущей операции (времена Петра I прошли). И, одновременно, та же теория не обещает обилия хороших новостей тем, у кого государственная машина во время специальной военной операции работает со скрипом.
Таким вот образом. Приятный продуктивный вывод, которым можно увенчать построенную цепочку рассуждений, формулируется так: всё надо делать вовремя. И, по возможности, хорошо.
Одним из любопытных социальных феноменов, сопровождающих текущие события, стало удивление определённых слоёв нашего общества по поводу некоторых шероховатостей, сопровождающих работу нашей государственной машины. Это удивление можно было зафиксировать в основном косвенными методами, но вот тут оно было выражено честно, в явном виде. Подчеркну: любопытным представляется не недовольство, а именно удивление.
Почему? Потому, что на протяжении ровно двух лет, предшествовавших текущим событиям, мы имели возможность поработать с демоверсией продукта. А именно: мы имели возможность наблюдать за тем, как наша государственная машина ведёт борьбу с ковидом. И мы могли легко заметить упомянутые выше шероховатости. Начиная с некоторой неопределённости верхов, проявлявшейся в том числе в использовании необычных слов и формулировок вроде "самоизоляции" или "нерабочих дней". Продолжая утратой контроля над информационным обеспечением. Когда кажущаяся столь привлекательной идея "управления общественным мнением через дозирование информации" привела не только к публичным нелепостям, со всякими "кордиорами" и "ступеньками" на графиках заболеваемости, но и, видимо, к утрате контроля над данными о заболеваемости "наверху". И - заканчивая историей с добровольной вакцинацией, имевшей уже ощутимые политические последствия.
Всё это было доступно взгляду простого наблюдателя. Проблема же была в том, что публичная критика работы государственной машины у нас маргинализирована. Причём тогда, во время ковида, главным была не административная маргинализация, а маргинализация интеллектуальная: многим людям "с головой", привыкшим высказываться публично, не хотелось солидаризироваться с несистемной оппозицией, а только ей-то и пристало критиковать государство.
Словом, недостатки были видны, указывать на них было как-то неудобно, а не высказываться многие не привыкли. Естественно, в такой ситуации в дело вступали механизмы психологической компенсации. Возникающий дискомфорт нужно было устранять. Отбросив в сторону мелкие детали, мы можем выделить три основных схемы работы таких механизмов. Они таковы:
1. Теория "договорнячка". Ковид - ерунда, всё это - шоу и подковрёная игра, то ли ради дохода от продажи масок, то ли за построение цифрового концлагеря.
2. Теория "внутреннего врага". Здесь был интеллектуальный, мягкий вариант "россияне не хотя заботиться о своём здоровье, так было извеку и за неделю этого не изменишь". И был вариант жёсткий, народный, выражавшийся в травле антиваксеров, которые всё испортили.
3. Теория "не мы такие, жизнь такая". Не очень популярный, но очень удобный с интеллектуальной точки зрения вариант: ковид - непобедимая стихия, любые меры бесполезны, и обсуждать их нет смысла.
Таким вот образом люди, не желавшие расстраиваться по поводу неудач в борьбе с ковидом, позволяи себе этого не делать. В итоге выход демоверсии оказался бесполезным.
Описанные выше теории я назвал так, как назвал, по понятным причинам. Сегодня эти три механизма также работают. Шероховатости сейчас заметней и воспринимаются острее, а публичная дискуссия здоровее, конечно, не стала.
Впрочем, кажется, мысль о том, что маргинализации критики государства ведёт к ухудшению работоспособности этого государства, сегодня начинает набирать популярность. Тут, конечно, можно вздохнуть - на дворе 2023 г., а не эпоха Просвещения. Дилемма, однако, куда серьёзнее. Теория специальных военных операций не рекомендует жаркую общественную дискуссию и реформы как результат оной в качестве верного средства для достижения успеха идущей операции (времена Петра I прошли). И, одновременно, та же теория не обещает обилия хороших новостей тем, у кого государственная машина во время специальной военной операции работает со скрипом.
Таким вот образом. Приятный продуктивный вывод, которым можно увенчать построенную цепочку рассуждений, формулируется так: всё надо делать вовремя. И, по возможности, хорошо.