Третья тройка игрОков
Последние несколько недель я снова вляпался, в тематику современного мещанства или «клиповости» мышления. Так или иначе, исключительно ради оживления клеток мозга, а может и сердца, отвечающих за прекрасное, я пускаюсь в эстетический анализ картин, безумно понравившихся. Ещё одна тройка изумительных работ советского кино, и, конечно же, опять изящество оборонительных сооружений мысли, направленных против лени и унылой «клиповости бытия».
Влюблённые (1969) реж. Эльёр Ишмузамедов
Вроде бы обыкновенная история, посвящённая человеческим судьбам, о том, как мы любим, изменяем, боремся с огнём, не зная страха и поражения, но не в состоянии справится с потерей любимой женщины; как обманываем одинокую мать, чтобы поднять ей настроение, как жаждем увидеть родных, проживающих в далёкой Греции… Часто нам кажется, что мы контролируем степень взаимоотношений с близкими людьми, но на самом деле мы не подозреваем, как все частички нашего мира перекликаются с другими, вызывая грусть, страх или безысходность потери. С одной стороны, в весьма тривиальной истории о жизненных ситуациях, когда кажется, что кино не может удивить, главный герой попадает под ливень и оказывается в бурной реке, несущей его по опасным изгибам, но вместо того чтобы бороться с ней, герой расслаблено отдаётся её течению, а рядом с ним плывут арбузы, расколотые острыми камнями, герой протягивает руку, и в столь нетипичной ситуации начинает их есть. Это словно парадокс всей жизни, река знает, куда нам плыть, она полна сюрпризов, да мы можем изменить её русло, но окажись в воде, остаётся лишь подчиниться. Арбузы в реке, как лягушки, падающие с неба. Герой, словно очищается рекой, вкушает плод земли, и выплыв заново обретает жизнь. И те, кого мы считаем несчастными, обретают счастья, другим же ничего не остаётся, как примкнуть к ним и двигаться вместе по шумной реке.
И вся прелесть и изящество фильма заключается в нас самих, мы сами выбираем места, случаи и ситуации в фильме, способные пробудить в нас чувства, несколько подзабытые и даже покрытые прахом времени.
Мечта (1941) реж. Михаил Ромм
Порой настолько трудно отделять идеологию от искусства. Зачастую искусство находится в подчинении власти имущих, однако следует ли закрывать глаза на политизированную начинку в прекрасно снятом фильме? В «Мечте» Михаила Ромма, как и в «Машеньке» Юлия Райзмана пытаешься пойти с прошлым на компромисс, и только лишь человек верующий в истину, что рая на земле не существуют, может проникнуться ложными идеями заключённых в лентах уже сумеречного прошлого.
В действительности Ромм снял и написал сценарий о человеческом несчастье, о том, как стая злых собак, рычит, а потом унимаются. Человек должен уметь мечтать, однако ради мечты ни в коем случае нельзя опускаться на самое дно безнравственности. Прекрасные актёры, создали потрясающих персонажей и даже понимая всё бесчестие политического вранья, подобно героине Аннушке в конце мечтаешь о том, чтобы за границей была страна, вступив не земли которой в одночасье сбудутся все мечты. Для тех, кто любит кино, оно, прежде всего, олицетворяет красоту поэтического повествования, люди же близорукие способны лишь на слюнявый крик, вызванный политической пропагандой.
После фильма, где частью эпилога является повествование о том, как Западные территории Украины прекрасно стали жить после присоединения к Советскому Союзу в 30-х годах, оторванных из «грязных лап» буржуазной Польши, сразу задумываешься, что в нынешнее время, даже столь изысканный фильм разорвали бы на клочья за историческую неправду и политическую пропаганду. Может быть в этой, чрезмерной страсти зрителя по так сказать «правдивому кино», современный кинематограф и загибается.
Листопад (1966) реж. Отар Иоселиани
Полнометражный фильм, первая работа грузинского режиссёра вызывает почти идентичные эмоции от просмотра, как после фильма «Жил певчий дрозд». Простота истин, не надо далеко ходить за тем, как надо жить и во что верить. Если ты веришь, что прав, возьми в руки мел и поставь крест , запрети, раздави беспринципность. Возможно, кино как вино, иногда выпущенное слишком рано, иногда запоздавшее на встречу со зрителем.
Единственное, что одновременно смутило, но в тоже время заинтриговало, так это язык. Большую часть экранного времени герои говорят на грузинском языке, зрителю передаётся как бы часть того, о чём они говорят. А когда появляется русскоязычные экскурсанты на фабрике, я как зритель ощутил себя пришельцем в фильме Отара Иоселиани. Это одновременно интриговало, но и отторгало почему-то.