Мокрые дела с иллюстрациями
По самым разнообразным техническим причинам (часть тут) мы на нашей машине сейчас не можем далеко ездить, в результате побывали на Азриэли, и пока остается смаковать воспоминания.
Одна из наших последних поездок - поездка на Север - была объявлена поездкой за ягодами. И таковой она, конечно же, и была. Слюнки пускать можно, но повторить это удастся лишь через год.
Добирались до места традиционным для нас способом - проехали через музей марципана в Кфар Тавор и, удовлетворив свою страсть к лепке, поехали дальше.
Остановились мы в кибуце להבות הבשן в долине Хулы у подножия Голан - Башан оказался горным хребтом, очерчивающим долину Хулы с запада. Откуда взялось пламя? В этом кибуце делают огнетушители.
Первое, что нам бросилось в глаза, ряд разнокалиберных велосипедов в двух метрах от входа в наши апартаменты. Бери и катайся на здоровье. Так как на паре велосипедов были даже детские сиденья, то немедленно появился аттракцион - папа, едущий с ребенком на велосипеде. А мама? А мама боялась уронить вместе с велосипедом не только свое достоинство, но и какое-нибудь драгоценное чадо. Так что каталась самостоятельно, но с очень большим скрипом и никак не могла понять, какой блаженный придумал выражение: «Это никогда в жизни не забудешь. Это - как кататься на велосипеде.»
Комнатка небольшая, но мы все поместились :). А на улице стол и мангал, в соседней комнатке общительный пятилетний мальчик, рядом сидит здоровенный добрый пес, что еще надо для приятного вечера?
Вблизи от нас разместились более дорогие деревянные домики, а между ними причудливо пролегли подсвеченные деревянные дорожки, и дети устроили себе по ним ночную экскурсию.
«С утра» мы съели и собрали все, что смогли, на плантациях вишни и голубики в Шаале, причем вместо запланированных двух часов (ну, сколько наше семейство выдержит на таком жгучем солнце?) провели там большую часть дня и ушли последними.
Твердо решив, что «не дадим пропасть ни одному мгновению этого прекрасного дня» («Сержант Билко»), принялись искать взятый из путеводителя водный маршрут «Ейн-Дивша». Поехали по дороге 918. Эта дорога замечательна тем, что когда-то сирийские снайперы обстреливали ее с Голан, и ее загородили от них при помощи эвкалиптов, а потом еще добавили фиговые деревья, так что сейчас дорога напоминает зеленый туннель. И сирийский снайпер на что-нибудь пригоден. Как объяснил нам все тот же путеводитель, указателей на маршрут «Ейн-Дивша» нет, найти его можно примерно полкилометра севернее маршрута «Ейн-Тина» (на котором имеются неброские вывески) по «зеленому пятну водной растительности». Так как ехали мы на юг, то, обнаружив не просто указатели, а даже пару групп гуляющих под табличкой «Ейн-Тина», развернулись, проехали метров пятьсот и-таки углядели искомое. Переодели всех в резиновые сандалики, нахлобучили панамки, прихватили бутылку с водой и йод и мужественно сделали первый шаг на дно горного ручейка.
Ариэль и Инбар немедленно возопили, потому что к воде они не особенно привыкли. На пляж мы не ходим, а на Кинерете они отчаянно сопротивлялись всем окунаниям по этой же причине. Их тут же отвлекли мои радостные крики: «Смотрите, смотрите, краб!» Путеводитель обещал полчища этих крабов и вообще «осторожно, не наступите!». За время нашей прогулки краб попался только один, но зато какой знаменательный. Теперь страдающих малышей уже можно было вести за руку.
Правда, они предпочли ощущать под ногами огромную трубу нежели круглые камушки. Затем Эли упустил Crock (если, они называются «Crocks», то один, наверное, это «Крок»?), мы с Ариэлем были замыкающими, и тапок я поймала, но для этого перегнулась через трубу и не смогла выпрямиться, одновременно удерживая детскую сумку, «Крок», ручку Ариэля и саму себя в бурном потоке на камушках. Поэтому вручила Ариэлю «Crock» и отпустила его руку, чтобы вернуть себе равновесие. Парень прочувствовал всю ответственность этого мгновения, тапок сберег, с трубы не упал и с того момента бодро шлепал по камням, время от времени жутко брызгаясь и крича «баба сеяла горох» в компании с оттаявшей Инбар.
Журчание воды. Прохлада. Радуга в брызгах. Развалины мельницы - все, что осталось от сирийской деревни Дарбашия. Красные и синие стрекозы. Из живности нам по дороге встретились еще коровы. Они вежливо расступились, когда мы подошли к ним вплотную. Маршрут в книжке описан наверх аж до самого источника, но мы с Вадиком струхнули и решили, что если мы туда дойдем, то сил уже не будет спускаться вниз, а ведь спускаться вниз сложнее. Так что в паре десятков метров над мельницей развернулись. Когда дошли до самого конца, то есть, начала, никто не хотел вылезать из ручья, энергия била через край, так что, очевидно, перестраховались. Вечером во время и после шашлыков у нас царила идиллия. Особенно она подчеркивалась тем, что наши соседи отчитывали своего ребенка так, как будто мы с ними, действительно, давно уже старые добрые соседи. Наши дети, похоже, ощущали контраст, так как ни разу даже не подрались и не поругались.
На следующий день у нас был запланирован еще один водный маршрут, уже рядом с Кинеретом, но для начала нам хотелось немного продлить наше пребывание на Голанах, поэтому мы отправились в Кацрин, искать упомянутый в другой книжке «Музей кукол». Кацрин в субботнее летнее утро (то еще утро - 10-11 утра) выглядит как декорация города. Наша машина была единственным движущимся объектом, а мы - единственными представителями позвоночных. Телефон музея не отвечал, указателей не было. Позвонили брату Вадика и попросили посмотреть что-нибудь об этом музее в Интернете. Нашелся лишь тот же номер телефона. Тогда мы оставили надежду провести часок в кондиционированном помещении и позвонили в «Парк Кацрин». Неожиданно на другом конце провода оказался настоящий живой человек. По дороге туда мы видели еще двоих. Нам с Вадиком иногда заклинивает мозги, поэтому уже несколько раз наши дети оказывались летом на какой-нибудь довольно долгой прогулке под открытым палящем солнцем - например, в «лесу» в Нетании или по дороге из מקורות הירקון в מבצר אנטיפטריס. Упрямство берет верх, и «если я чего решил, то пройду это обязательно». Обычно это все равно стоит того. Так и в этот раз.
Мы были измазаны кремом. В кепочках. Постоянно пили воду. Нам всем очень понравилась реконструкция дома в древней деревне, полазали по нему, погадали насчет предназначения кое-какой утвари. Пошли на зов синагогальных песнопений (это оказался магнитофон :), полюбовались на колонны.
Маджарса. Этот маршрут был представлен мне любительницей прогулок по Израилю, как излюбленный маршрут ее детства. Я успела забыть название, но оно сразу всплыло в памяти, когда перелистывала путеводитель. Северо-восточная оконечность Кинерета, перекресток Маале Гамла, вход въезд терпимо платный. Множество посетителей всех возрастов, и справедливо - по ходу дела мы поняли, что маршрут подойдет и для шестидесятилетних. Все дети и большинство взрослых в какой-нибудь водной одежде. Это тенистый ручей, преграждаемый иногда небольшими порожками, иногда стволами деревьев. Время от времени русло становится шире и глубже, образуя лагуну. В лагунах плещутся рыбки и дети. Ариэль и Инбар в этот раз почувствовали себя уверенно уже с первого шага, а в лагунах вся компания требовала, чтобы их «плавали».
Когда полуторачасовой маршрут закончился, точнее, закончилась его мокрая часть, выходить на сушу не хотел никто, но упрямые родители победили. Нас ожидала приятная неожиданность - «сухая» часть маршрута неизмеримо короче - через десять минут мы уже были на стоянке.
Ну что? Хочу еще так. А тем, кто соблазнится водными маршрутами, совет: Маджарсу делать после Ейн-Дивши, иначе впечатление от голанского ручейка сгладится. Да, и кстати, Ейн-Тина, которую мы использовали только как указатель, на самом деле тоже является отправной точкой для мокрой прогулки. Но мы еще там не были. ПОКА ЕЩЕ там не были.
Одна из наших последних поездок - поездка на Север - была объявлена поездкой за ягодами. И таковой она, конечно же, и была. Слюнки пускать можно, но повторить это удастся лишь через год.
Добирались до места традиционным для нас способом - проехали через музей марципана в Кфар Тавор и, удовлетворив свою страсть к лепке, поехали дальше.
Остановились мы в кибуце להבות הבשן в долине Хулы у подножия Голан - Башан оказался горным хребтом, очерчивающим долину Хулы с запада. Откуда взялось пламя? В этом кибуце делают огнетушители.
Первое, что нам бросилось в глаза, ряд разнокалиберных велосипедов в двух метрах от входа в наши апартаменты. Бери и катайся на здоровье. Так как на паре велосипедов были даже детские сиденья, то немедленно появился аттракцион - папа, едущий с ребенком на велосипеде. А мама? А мама боялась уронить вместе с велосипедом не только свое достоинство, но и какое-нибудь драгоценное чадо. Так что каталась самостоятельно, но с очень большим скрипом и никак не могла понять, какой блаженный придумал выражение: «Это никогда в жизни не забудешь. Это - как кататься на велосипеде.»
Комнатка небольшая, но мы все поместились :). А на улице стол и мангал, в соседней комнатке общительный пятилетний мальчик, рядом сидит здоровенный добрый пес, что еще надо для приятного вечера?
Вблизи от нас разместились более дорогие деревянные домики, а между ними причудливо пролегли подсвеченные деревянные дорожки, и дети устроили себе по ним ночную экскурсию.
«С утра» мы съели и собрали все, что смогли, на плантациях вишни и голубики в Шаале, причем вместо запланированных двух часов (ну, сколько наше семейство выдержит на таком жгучем солнце?) провели там большую часть дня и ушли последними.
Твердо решив, что «не дадим пропасть ни одному мгновению этого прекрасного дня» («Сержант Билко»), принялись искать взятый из путеводителя водный маршрут «Ейн-Дивша». Поехали по дороге 918. Эта дорога замечательна тем, что когда-то сирийские снайперы обстреливали ее с Голан, и ее загородили от них при помощи эвкалиптов, а потом еще добавили фиговые деревья, так что сейчас дорога напоминает зеленый туннель. И сирийский снайпер на что-нибудь пригоден. Как объяснил нам все тот же путеводитель, указателей на маршрут «Ейн-Дивша» нет, найти его можно примерно полкилометра севернее маршрута «Ейн-Тина» (на котором имеются неброские вывески) по «зеленому пятну водной растительности». Так как ехали мы на юг, то, обнаружив не просто указатели, а даже пару групп гуляющих под табличкой «Ейн-Тина», развернулись, проехали метров пятьсот и-таки углядели искомое. Переодели всех в резиновые сандалики, нахлобучили панамки, прихватили бутылку с водой и йод и мужественно сделали первый шаг на дно горного ручейка.
Ариэль и Инбар немедленно возопили, потому что к воде они не особенно привыкли. На пляж мы не ходим, а на Кинерете они отчаянно сопротивлялись всем окунаниям по этой же причине. Их тут же отвлекли мои радостные крики: «Смотрите, смотрите, краб!» Путеводитель обещал полчища этих крабов и вообще «осторожно, не наступите!». За время нашей прогулки краб попался только один, но зато какой знаменательный. Теперь страдающих малышей уже можно было вести за руку.
Правда, они предпочли ощущать под ногами огромную трубу нежели круглые камушки. Затем Эли упустил Crock (если, они называются «Crocks», то один, наверное, это «Крок»?), мы с Ариэлем были замыкающими, и тапок я поймала, но для этого перегнулась через трубу и не смогла выпрямиться, одновременно удерживая детскую сумку, «Крок», ручку Ариэля и саму себя в бурном потоке на камушках. Поэтому вручила Ариэлю «Crock» и отпустила его руку, чтобы вернуть себе равновесие. Парень прочувствовал всю ответственность этого мгновения, тапок сберег, с трубы не упал и с того момента бодро шлепал по камням, время от времени жутко брызгаясь и крича «баба сеяла горох» в компании с оттаявшей Инбар.
Журчание воды. Прохлада. Радуга в брызгах. Развалины мельницы - все, что осталось от сирийской деревни Дарбашия. Красные и синие стрекозы. Из живности нам по дороге встретились еще коровы. Они вежливо расступились, когда мы подошли к ним вплотную. Маршрут в книжке описан наверх аж до самого источника, но мы с Вадиком струхнули и решили, что если мы туда дойдем, то сил уже не будет спускаться вниз, а ведь спускаться вниз сложнее. Так что в паре десятков метров над мельницей развернулись. Когда дошли до самого конца, то есть, начала, никто не хотел вылезать из ручья, энергия била через край, так что, очевидно, перестраховались. Вечером во время и после шашлыков у нас царила идиллия. Особенно она подчеркивалась тем, что наши соседи отчитывали своего ребенка так, как будто мы с ними, действительно, давно уже старые добрые соседи. Наши дети, похоже, ощущали контраст, так как ни разу даже не подрались и не поругались.
На следующий день у нас был запланирован еще один водный маршрут, уже рядом с Кинеретом, но для начала нам хотелось немного продлить наше пребывание на Голанах, поэтому мы отправились в Кацрин, искать упомянутый в другой книжке «Музей кукол». Кацрин в субботнее летнее утро (то еще утро - 10-11 утра) выглядит как декорация города. Наша машина была единственным движущимся объектом, а мы - единственными представителями позвоночных. Телефон музея не отвечал, указателей не было. Позвонили брату Вадика и попросили посмотреть что-нибудь об этом музее в Интернете. Нашелся лишь тот же номер телефона. Тогда мы оставили надежду провести часок в кондиционированном помещении и позвонили в «Парк Кацрин». Неожиданно на другом конце провода оказался настоящий живой человек. По дороге туда мы видели еще двоих. Нам с Вадиком иногда заклинивает мозги, поэтому уже несколько раз наши дети оказывались летом на какой-нибудь довольно долгой прогулке под открытым палящем солнцем - например, в «лесу» в Нетании или по дороге из מקורות הירקון в מבצר אנטיפטריס. Упрямство берет верх, и «если я чего решил, то пройду это обязательно». Обычно это все равно стоит того. Так и в этот раз.
Мы были измазаны кремом. В кепочках. Постоянно пили воду. Нам всем очень понравилась реконструкция дома в древней деревне, полазали по нему, погадали насчет предназначения кое-какой утвари. Пошли на зов синагогальных песнопений (это оказался магнитофон :), полюбовались на колонны.
Маджарса. Этот маршрут был представлен мне любительницей прогулок по Израилю, как излюбленный маршрут ее детства. Я успела забыть название, но оно сразу всплыло в памяти, когда перелистывала путеводитель. Северо-восточная оконечность Кинерета, перекресток Маале Гамла, вход въезд терпимо платный. Множество посетителей всех возрастов, и справедливо - по ходу дела мы поняли, что маршрут подойдет и для шестидесятилетних. Все дети и большинство взрослых в какой-нибудь водной одежде. Это тенистый ручей, преграждаемый иногда небольшими порожками, иногда стволами деревьев. Время от времени русло становится шире и глубже, образуя лагуну. В лагунах плещутся рыбки и дети. Ариэль и Инбар в этот раз почувствовали себя уверенно уже с первого шага, а в лагунах вся компания требовала, чтобы их «плавали».
Когда полуторачасовой маршрут закончился, точнее, закончилась его мокрая часть, выходить на сушу не хотел никто, но упрямые родители победили. Нас ожидала приятная неожиданность - «сухая» часть маршрута неизмеримо короче - через десять минут мы уже были на стоянке.
Ну что? Хочу еще так. А тем, кто соблазнится водными маршрутами, совет: Маджарсу делать после Ейн-Дивши, иначе впечатление от голанского ручейка сгладится. Да, и кстати, Ейн-Тина, которую мы использовали только как указатель, на самом деле тоже является отправной точкой для мокрой прогулки. Но мы еще там не были. ПОКА ЕЩЕ там не были.