Словенская система здравоохранения или как мы не посмотрели Любляну
Уже прошел почти целый год с этой нашей чудесной поездки. А я вот все вспоминаю. Потому что было - обалдеть! И тут еще одним постом навеяло. Так что расскажу, как мы в Словении лечились. Квартирку сняли в городе Блед на озере Блед - это, наверное, самый-самый курорт в Словении. Как у нас Эйлат. Там со всей окрестной Европы народ отдыхает, дышит чудесным озерно-горным воздухом, занимается разнообразным спортом. Ездили мы нашей веселой компанией больше на природу, но и по замкам тоже, и в жуть какие огромные пещеры. А на один день была запланирована поездка в столицу - Любляну. Правда с утра у Эли заболел живот. Бывает. Живот не проходил. В Бледе к тому моменту мы уже заприметили аптеку. Заехали за активированным углем. Выдали ребенку угля, затем кока-колы. Потом еще кока-колы. Прошло. Поехали. До Любляны минут сорок. Там, в самом центре нашли пустое место на парковке! Гордые, вылезаем из машины, и тут Эли как закричит: "А-а-а-а!!!". Когда у него что-то болит, например, живот, он поноет, бывает, поплачет. Но чтоб кричать "А-а-а-а!!!", такого еще не было. Нашли на карте два заветных слова - "Центральна лекарня". Она оказалась как раз в самом центре. Подъехали к ней поближе, припарковались, где смогли, и потопали по булыжникам. Минут через пять мы ее нашли, только это оказалась аптека. Зато там нам объяснили, как доехать до больницы, а в больнице есть детское отделение и "Ургенца". Припарковались у больницы, я взяла пелефон, наши с Элькой паспорта и самого Эльку, и отправились мы с ним в больницу искать Ургенцу. Вадик и наши бабушка с дедушкой остались волноваться и развлекать всех остальных. Эли сидел у меня на руках, так как болело у него очень, и сил не было, и поэтому мчались мы с ним бодрой рысцой, следуя больничным указателям. Больница - учреждение солидное, простирается, как ему и положено, на целый квартал. Или несколько. От одной крупной улицы до другой. И мы таки успешно пробежали его насквозь от одной крупной улицы до другой. По указателям. И вдруг указатели на Ургенцу замкнулись сами на себя.
На наше счастье сделали они это рядом с информационным бюро. Но девушка в бюро не говорила по-английски. Она нашла девушку, говорящую по-английски, и та разъяснила нам, что Ургенца эта вовсе не детская, и ехать нам надо совсем в другое место, а как именно это сделать, сейчас объяснит вот этот молодой человек. Молодой человек в больничной униформе объяснил, и это оказалось буквально через несколько кварталов. Я уже закусила удила и порывалась рвануться с места, но молодой человек, пока объяснял, смотрел на Эльку, висящего на мне, и не дал мне никуда поскакать, а провел нас в свой Ambulance, познакомил с напарницей, и они домчали нас с ветерком. Но и там не отпустили. Напарница взяла наши паспорта, проводила нас до нужной двери, заглянула в дверь, провозгласила наше прибытие, вручила паспорта с пояснениями, усадила ожидать, и лишь тогда, пожелав скорее поправляться, удалилась.
Это была поликлиника! И мы сидели в очереди в настоящей словенской поликлинике! Я позвонила Вадику и рассказала, где мы. Вышла медсестра и поставила Эльке градусник. Очередь вполне оперативно продвигалась. Вышла медсестра и забрала градусник. Температура имелась. Подошла наша очередь, и мы оказались в первой комнате. Секреташа за столом с нашими паспортами и другими менее интересными бумажками. Медсестра. Медсестра проводила нас в следующую комнату - на прием к врачу. Клиент был положен на кушетку, сбор улик был быстр - пара нажатий на живот и вопрос, была ли рвота, приговор был ясен и обжалованию не подлежал: "Или аппендицит, или не аппендицит". Но нам написали на бумажке, что мы направляемся в Ургенцу, в ту самую больницу. Я даже не успела офигеть, а меня уже уверили, что теперь в эту Ургенцу Обетованную мы обязательно попадем. Это удовольствие стоило нам тринадцать евро, только в словенских деньгах. Столько словенских денег у меня с собой не было, а кредитная карточка, в свою очередь, в этом случае тоже ни чем не могла помочь. Случайно брошеный за окно взгляд открыл моему взору нашу прогуливающуюся там в палисаднике семью. Вадик сразу принес недостающие толеры (если я еще помню, как называются словенские деньги), и мы с Элькой помчались обратно в больницу.
В бюро информации нашу бумажку приняли как указание к немедленным действиям, и обе девицы, населявшие его в тот момент, бросились искать кого-то, кто говорит по-английски. Нашли. Англоговорящий представитель медперсонала объяснил нам, что надо идти до конца вот этого длинного коридора, затем, свернув налево, снова двигаться до упора, а потом налево - и всё. Что мы и проделали. В конце нашего путешествия обнаружилось множество дедушек с капельницами. Тогда в информационном бюро подошли к делу тщательнее и нашли нам молодого человека, который просто привел нас в детское отделение (после поворота налево, оказывается, не надо было идти до упора). Медсестра уложила Эли на кушетку, поставила ему градусник и пообещала, что сейчас придет врач. Врач пришла, по-словенски-русски-английски мы с ней немного объяснились, после чего она засмущалась и сказала, что пришлет другого врача. Пришел другой врач, он по-английски объяснялся так, что теперь смущаться могла я. Заодно мы с Элькой немного подучили словенский. Доктор нажимал на живот и спрашивал: "Тут боле? Тут боле?". Затем назначил нам несколько анализов крови. Тут у Эли открылись гениальные языковые способности, он просек, что пахнет жареным, скатился с кушетки и попытался под рукой врача проползти в раскрытую дверь. Доктор его поймал и сделал какое-то внушение, вроде "как мужчина мужчине". Эли все понял (в отличие от меня - но внушение же было для мужчин) и успокоился, особенно после того, как я сказала, что иголки не будет, а будет только пластиковая коробочка. Доктор пообещал, что результаты будут, через полчаса !!!! после того, как возьмут кровь, и удалился. Пришла медсестра, и, несмотря на языковой барьер, виртуозно мне подыграла на тему пластиковой коробочки без иголки. Затем мы остались одни - в комнате было немного игрушек, но у Эли на них не было сил. Кроме болящего живота, его еще мучили голод и жажда - доктор, оказавшийся, естественно, хирургом, запретил пока есть и пить, так как перед глазами у него уже маячила операция.
Обнаружилось также несколько детских книжек. Среди них нам особенно приглянулась хорватская сказка про Марко-королевича, и мы ее осилили почти целиком - все было понятно, приходилось додумывать очень немногое.
Вот так в это время развлекались брат и сестры. Кормили в скверике у больницы голубей. Это чуть ли не единственная наша фотография из Любляны.
Через тридцать пять минут !!! пришел доктор и сказал что лейкоцитов много, таки воспаление, и назначил нам очередь на ультразвук. За нами пришла девушка в больничной униформе, причем настояла, что Эльку понесет на руках она. Проводила к кабинету с ультразвуковым аппаратом, занесла наши бумажки, посидела с нами внутри, и отвела нас обратно. Ультразвуковой осмотр длился - правда, вместе с пояснениями и заполнениями бумаг - час. Больше, чем, когда этот молодой человек был у меня в животике. В общем, очень тщательно.
После того, как мы вернулись, к нам в комнату пришел наш хирург и разрешил пить. Он объяснил, что это не воспаление аппендицита, а воспаление лимфатических узлов рядом с ним, но что это может привести в конце концов к воспалению аппендицита, и что мы остаемся в больнице для дальнейшего наблюдения. По правде говоря, намеченная нами с Вадиком изначально линия партии была - в больнице не оставаться ни под каким соусом. Конечно, если это не аппендицит. Потому что ночевать в больнице - штука довольно мучительная. Нам не нравится. Но этим "может привести к" доктор мою уверенность сильно поколебал. Тут в моем мозгу всколыхнулось: "Воспаление! А если воспаление, то, значит ..." И я спросила: "Антибиотик?". Доктор посмотрел на меня очень строго и сказал: "В этом случае мы не даем антибиотик. Мы наблюдаем." Я сама не сторонница огульного приема антибиотиков, и знаю, что это вредит не только отдельно взятой личности, но и всему человечеству, причем в очень обозримом будущем, но, мне казалось, это был не тот случай. Доктор еще раз строго на меня посмотрел и удалился в соседнюю комнату к компьютеру. Он вернулся и обратился ко мне как коллега к коллеге: "Я могу выписать вам антибиотик, и он уменьшит воспаление, но вам надо будет завтра обязательно приехать с утра из Бледа для наблюдения." И тут он снова посмотрел на меня очень строго: "Но мы настоятельно рекомендуем остаться на ночь в больнице". Тут у меня возник еще один естественный вопрос (конечно сорок минут на машине - не много, но зачем): "А, может, вы нам выпишите направление к хирургу в Бледе, и мы к нему завтра и сходим?". Я его совсем удивила, судя по его приподнятым бровям: "В Бледе? В Бледе нет хирурга." Аааааа! Это, как если бы в Эйлате не было хирурга! ООООО!
Но вообще-то он меня довольно сильно напугал этим "может привести к", и я уже не могла придерживаться линии партии самостоятельно. А батарейка в пелефоне села. Я все это объяснила и спросила, можно ли нам с Эли выйти посоветоваться с семьей. Доктор сказал: "Конечно". Я предложила оставить в залог мой паспорт (ведь мы уже успели полечиться на кучу денег - три анализа крови, часовой ультразвук и медицинская консультация), чем привела доктора в неописуемое удивление снова.
Вадик сразу же позвонил на пелефон нашему доктору в Израиль - это было очень предусмотрительно с его стороны - взять ее телефонный номер. Она нас успокоила и сказала, что эти воспаления лимфатических узлов к аппендициту привести не могут, что они просто по симптомам действительно очень похожи, и врачи хотят перестраховаться. И пусть мы на здоровье кушаем антибиотик, а в больницу поедем только если будет рвота или сильно поднимется температура.
Оставив Эли в темноте (уже десять вечера!) и в компании, вернулась в детское отделение. Тишина, ни доктора, ни медсестры. Комнаты пусты. Побродила по коридорчику мимо застекленных палат - в сумраке виднеются родители, склонившиеся над детскими кроватками. И никого в белых-зеленых-синих костюмчиках. А антибиотик нам нужен. В глаза бросилась дверь, на которой написано что-то вроде "здравник-профессор такой-то". Постучалась. Подергала ручку. Заперто. Повернулась, соображая, как все-таки найти "нашего" хирурга. Или медсестру для начала. Я даже фамилию не запомнила. И вдруг дверь открывается, и оттуда выходит, потягиваясь и потирая глаза заспанная молодая женщина в зеленом костюмчике и спрашивает по-словенски, чем помочь. Я жутко радуюсь, и объясняю по-английски ситуацию. Она начинает энергично бродить по тем же коридорчикам вдоль застекленных палат и высматривать медсестер. Через какое-то время сообщает мне, что, вообще-то, не работает в больнице. Наверное, она - чья-то мама, и просто прикорнула в профессорском кабинете ... И тут в отделение заходит еще одна представительница зеленых костюмчиков. Так как говорит и понимает она исключительно по-словенски, то помощь ранее обнаруженного мною заспанного зеленого костюмчика оказывается неоценимой. Вместе они-таки нашли "мою" медсестру, а та извинилась за исчезновение и вызвала доктора. Доктор выписал Эли из больницы по всем правилам, написал письмо, с которым мы должны были вернуться в больницу утром, а затем показал мне рецепт на антибиотик и объяснил, что на нем отсутствует печать, и за этой печатью мне надо будет пойти от лифтов по коридору направо, затем еще раз направо ... у двери номер такой-то позвонить в звонок ... На моем лице очевидно было что-то написано, потому что на сцене появилось еще одно молоденькое лицо в белом халате, которое сказало, что лучше оно само быстренько сбегает, выхватило у доктора рецепт и умчалось. У меня снова возник вопрос про оплату. Сколько? Нисколько. Почему?!?! Уже поздно, администрация закрыта. У словенцев есть эта милая черта - они, похоже, слегка пофигисты в отношении бюрократии. Вернулся рецепт с печатью, доктор еще раз осуждающе выслушал мои благодарности, объяснил где находится дежурная аптека, и мы расстались.
Пока ехали к дежурной аптеке, я изучила рецепт и поняла, что нам выписали таблетки. А Эли пять лет, и он таблетки глотать ни в жисть не согласится. Уже были преценденты. Соображаю, как попросить у аптекаря порошок, английское слово вылетело из головы. Маме Вадика приходит в голову идея, что по словенски это может быть что-нибудь вроде "прах". Стоим в очереди в дежурную аптеку, доходим до окошечка, и я прошу "прах" вместо таблеток. "А, powder!", восклицает аптекарь. Нет, порошка нет, и таблетку растолочь он тоже не может, потому что ее покрытие не даст ей растворться в желудке - она должна действовать в кишечнике. Затем обращает внимание на наше место жительства, указанное в рецепте: "Israel! У меня семья в Хевроне!". Радостно прощаемся с двоюродным братом и идем засовывать в Эльку таблетку.
Оказалось, проблема решается очень просто. Клиент ставится перед выбором - на дачу или голову оторвать глотать таблетку или возвращаться в больницу и ставить капельницу.
В последующие дни Эли глотал утреннюю таблетку на бис перед всеми желающими, а, вернувшись домой, продемонстрировал новое умение перед бабушкой Бэлой.
Кстати, мой дядя - врач объяснил, что аппендицит тоже можно лечить антибиотиками, просто процент выздоравливающих не такой высокий как после операции.
Не смотря на то, что Словения маленькая, и ездили мы по ней аж целых одиннадцать дней, осталось множество непройденных маршрутов и неосмотренных достопримечательностей, и я очень надеюсь, что когда-нибудь мы еще туда вернемся, к средневековым замкам, к изумрудным озерам, и к Юлианским Альпам, под которыми ночуют облака.
На наше счастье сделали они это рядом с информационным бюро. Но девушка в бюро не говорила по-английски. Она нашла девушку, говорящую по-английски, и та разъяснила нам, что Ургенца эта вовсе не детская, и ехать нам надо совсем в другое место, а как именно это сделать, сейчас объяснит вот этот молодой человек. Молодой человек в больничной униформе объяснил, и это оказалось буквально через несколько кварталов. Я уже закусила удила и порывалась рвануться с места, но молодой человек, пока объяснял, смотрел на Эльку, висящего на мне, и не дал мне никуда поскакать, а провел нас в свой Ambulance, познакомил с напарницей, и они домчали нас с ветерком. Но и там не отпустили. Напарница взяла наши паспорта, проводила нас до нужной двери, заглянула в дверь, провозгласила наше прибытие, вручила паспорта с пояснениями, усадила ожидать, и лишь тогда, пожелав скорее поправляться, удалилась.
Это была поликлиника! И мы сидели в очереди в настоящей словенской поликлинике! Я позвонила Вадику и рассказала, где мы. Вышла медсестра и поставила Эльке градусник. Очередь вполне оперативно продвигалась. Вышла медсестра и забрала градусник. Температура имелась. Подошла наша очередь, и мы оказались в первой комнате. Секреташа за столом с нашими паспортами и другими менее интересными бумажками. Медсестра. Медсестра проводила нас в следующую комнату - на прием к врачу. Клиент был положен на кушетку, сбор улик был быстр - пара нажатий на живот и вопрос, была ли рвота, приговор был ясен и обжалованию не подлежал: "Или аппендицит, или не аппендицит". Но нам написали на бумажке, что мы направляемся в Ургенцу, в ту самую больницу. Я даже не успела офигеть, а меня уже уверили, что теперь в эту Ургенцу Обетованную мы обязательно попадем. Это удовольствие стоило нам тринадцать евро, только в словенских деньгах. Столько словенских денег у меня с собой не было, а кредитная карточка, в свою очередь, в этом случае тоже ни чем не могла помочь. Случайно брошеный за окно взгляд открыл моему взору нашу прогуливающуюся там в палисаднике семью. Вадик сразу принес недостающие толеры (если я еще помню, как называются словенские деньги), и мы с Элькой помчались обратно в больницу.
В бюро информации нашу бумажку приняли как указание к немедленным действиям, и обе девицы, населявшие его в тот момент, бросились искать кого-то, кто говорит по-английски. Нашли. Англоговорящий представитель медперсонала объяснил нам, что надо идти до конца вот этого длинного коридора, затем, свернув налево, снова двигаться до упора, а потом налево - и всё. Что мы и проделали. В конце нашего путешествия обнаружилось множество дедушек с капельницами. Тогда в информационном бюро подошли к делу тщательнее и нашли нам молодого человека, который просто привел нас в детское отделение (после поворота налево, оказывается, не надо было идти до упора). Медсестра уложила Эли на кушетку, поставила ему градусник и пообещала, что сейчас придет врач. Врач пришла, по-словенски-русски-английски мы с ней немного объяснились, после чего она засмущалась и сказала, что пришлет другого врача. Пришел другой врач, он по-английски объяснялся так, что теперь смущаться могла я. Заодно мы с Элькой немного подучили словенский. Доктор нажимал на живот и спрашивал: "Тут боле? Тут боле?". Затем назначил нам несколько анализов крови. Тут у Эли открылись гениальные языковые способности, он просек, что пахнет жареным, скатился с кушетки и попытался под рукой врача проползти в раскрытую дверь. Доктор его поймал и сделал какое-то внушение, вроде "как мужчина мужчине". Эли все понял (в отличие от меня - но внушение же было для мужчин) и успокоился, особенно после того, как я сказала, что иголки не будет, а будет только пластиковая коробочка. Доктор пообещал, что результаты будут, через полчаса !!!! после того, как возьмут кровь, и удалился. Пришла медсестра, и, несмотря на языковой барьер, виртуозно мне подыграла на тему пластиковой коробочки без иголки. Затем мы остались одни - в комнате было немного игрушек, но у Эли на них не было сил. Кроме болящего живота, его еще мучили голод и жажда - доктор, оказавшийся, естественно, хирургом, запретил пока есть и пить, так как перед глазами у него уже маячила операция.
Обнаружилось также несколько детских книжек. Среди них нам особенно приглянулась хорватская сказка про Марко-королевича, и мы ее осилили почти целиком - все было понятно, приходилось додумывать очень немногое.
Вот так в это время развлекались брат и сестры. Кормили в скверике у больницы голубей. Это чуть ли не единственная наша фотография из Любляны.
Через тридцать пять минут !!! пришел доктор и сказал что лейкоцитов много, таки воспаление, и назначил нам очередь на ультразвук. За нами пришла девушка в больничной униформе, причем настояла, что Эльку понесет на руках она. Проводила к кабинету с ультразвуковым аппаратом, занесла наши бумажки, посидела с нами внутри, и отвела нас обратно. Ультразвуковой осмотр длился - правда, вместе с пояснениями и заполнениями бумаг - час. Больше, чем, когда этот молодой человек был у меня в животике. В общем, очень тщательно.
После того, как мы вернулись, к нам в комнату пришел наш хирург и разрешил пить. Он объяснил, что это не воспаление аппендицита, а воспаление лимфатических узлов рядом с ним, но что это может привести в конце концов к воспалению аппендицита, и что мы остаемся в больнице для дальнейшего наблюдения. По правде говоря, намеченная нами с Вадиком изначально линия партии была - в больнице не оставаться ни под каким соусом. Конечно, если это не аппендицит. Потому что ночевать в больнице - штука довольно мучительная. Нам не нравится. Но этим "может привести к" доктор мою уверенность сильно поколебал. Тут в моем мозгу всколыхнулось: "Воспаление! А если воспаление, то, значит ..." И я спросила: "Антибиотик?". Доктор посмотрел на меня очень строго и сказал: "В этом случае мы не даем антибиотик. Мы наблюдаем." Я сама не сторонница огульного приема антибиотиков, и знаю, что это вредит не только отдельно взятой личности, но и всему человечеству, причем в очень обозримом будущем, но, мне казалось, это был не тот случай. Доктор еще раз строго на меня посмотрел и удалился в соседнюю комнату к компьютеру. Он вернулся и обратился ко мне как коллега к коллеге: "Я могу выписать вам антибиотик, и он уменьшит воспаление, но вам надо будет завтра обязательно приехать с утра из Бледа для наблюдения." И тут он снова посмотрел на меня очень строго: "Но мы настоятельно рекомендуем остаться на ночь в больнице". Тут у меня возник еще один естественный вопрос (конечно сорок минут на машине - не много, но зачем): "А, может, вы нам выпишите направление к хирургу в Бледе, и мы к нему завтра и сходим?". Я его совсем удивила, судя по его приподнятым бровям: "В Бледе? В Бледе нет хирурга." Аааааа! Это, как если бы в Эйлате не было хирурга! ООООО!
Но вообще-то он меня довольно сильно напугал этим "может привести к", и я уже не могла придерживаться линии партии самостоятельно. А батарейка в пелефоне села. Я все это объяснила и спросила, можно ли нам с Эли выйти посоветоваться с семьей. Доктор сказал: "Конечно". Я предложила оставить в залог мой паспорт (ведь мы уже успели полечиться на кучу денег - три анализа крови, часовой ультразвук и медицинская консультация), чем привела доктора в неописуемое удивление снова.
Вадик сразу же позвонил на пелефон нашему доктору в Израиль - это было очень предусмотрительно с его стороны - взять ее телефонный номер. Она нас успокоила и сказала, что эти воспаления лимфатических узлов к аппендициту привести не могут, что они просто по симптомам действительно очень похожи, и врачи хотят перестраховаться. И пусть мы на здоровье кушаем антибиотик, а в больницу поедем только если будет рвота или сильно поднимется температура.
Оставив Эли в темноте (уже десять вечера!) и в компании, вернулась в детское отделение. Тишина, ни доктора, ни медсестры. Комнаты пусты. Побродила по коридорчику мимо застекленных палат - в сумраке виднеются родители, склонившиеся над детскими кроватками. И никого в белых-зеленых-синих костюмчиках. А антибиотик нам нужен. В глаза бросилась дверь, на которой написано что-то вроде "здравник-профессор такой-то". Постучалась. Подергала ручку. Заперто. Повернулась, соображая, как все-таки найти "нашего" хирурга. Или медсестру для начала. Я даже фамилию не запомнила. И вдруг дверь открывается, и оттуда выходит, потягиваясь и потирая глаза заспанная молодая женщина в зеленом костюмчике и спрашивает по-словенски, чем помочь. Я жутко радуюсь, и объясняю по-английски ситуацию. Она начинает энергично бродить по тем же коридорчикам вдоль застекленных палат и высматривать медсестер. Через какое-то время сообщает мне, что, вообще-то, не работает в больнице. Наверное, она - чья-то мама, и просто прикорнула в профессорском кабинете ... И тут в отделение заходит еще одна представительница зеленых костюмчиков. Так как говорит и понимает она исключительно по-словенски, то помощь ранее обнаруженного мною заспанного зеленого костюмчика оказывается неоценимой. Вместе они-таки нашли "мою" медсестру, а та извинилась за исчезновение и вызвала доктора. Доктор выписал Эли из больницы по всем правилам, написал письмо, с которым мы должны были вернуться в больницу утром, а затем показал мне рецепт на антибиотик и объяснил, что на нем отсутствует печать, и за этой печатью мне надо будет пойти от лифтов по коридору направо, затем еще раз направо ... у двери номер такой-то позвонить в звонок ... На моем лице очевидно было что-то написано, потому что на сцене появилось еще одно молоденькое лицо в белом халате, которое сказало, что лучше оно само быстренько сбегает, выхватило у доктора рецепт и умчалось. У меня снова возник вопрос про оплату. Сколько? Нисколько. Почему?!?! Уже поздно, администрация закрыта. У словенцев есть эта милая черта - они, похоже, слегка пофигисты в отношении бюрократии. Вернулся рецепт с печатью, доктор еще раз осуждающе выслушал мои благодарности, объяснил где находится дежурная аптека, и мы расстались.
Пока ехали к дежурной аптеке, я изучила рецепт и поняла, что нам выписали таблетки. А Эли пять лет, и он таблетки глотать ни в жисть не согласится. Уже были преценденты. Соображаю, как попросить у аптекаря порошок, английское слово вылетело из головы. Маме Вадика приходит в голову идея, что по словенски это может быть что-нибудь вроде "прах". Стоим в очереди в дежурную аптеку, доходим до окошечка, и я прошу "прах" вместо таблеток. "А, powder!", восклицает аптекарь. Нет, порошка нет, и таблетку растолочь он тоже не может, потому что ее покрытие не даст ей растворться в желудке - она должна действовать в кишечнике. Затем обращает внимание на наше место жительства, указанное в рецепте: "Israel! У меня семья в Хевроне!". Радостно прощаемся с двоюродным братом и идем засовывать в Эльку таблетку.
Оказалось, проблема решается очень просто. Клиент ставится перед выбором - на дачу или голову оторвать глотать таблетку или возвращаться в больницу и ставить капельницу.
В последующие дни Эли глотал утреннюю таблетку на бис перед всеми желающими, а, вернувшись домой, продемонстрировал новое умение перед бабушкой Бэлой.
Кстати, мой дядя - врач объяснил, что аппендицит тоже можно лечить антибиотиками, просто процент выздоравливающих не такой высокий как после операции.
Не смотря на то, что Словения маленькая, и ездили мы по ней аж целых одиннадцать дней, осталось множество непройденных маршрутов и неосмотренных достопримечательностей, и я очень надеюсь, что когда-нибудь мы еще туда вернемся, к средневековым замкам, к изумрудным озерам, и к Юлианским Альпам, под которыми ночуют облака.