Феллини - Гранд Парад. Между инфернальным ужасом и звездами. Насилие от бессилия. (Часть 1)
Это впечатления о выставке "Феллини: гранд-парад", но по большей части - навеянные выставкой размышления о любви, нежности и насилии, принятии и понимании, инфернальных ужасах и возвышенных чувствах, о сексе, ... - короче, о жизни.
Если бы я подбирала название выставки, я бы ее назвала "Феллини между Vagina dentata и звездами". Дальше не для ханжей и несовершеннолетних.
Чтобы понять философа, нужно почитать его биографию, желательно из разных источников. Тогда у шопенгауэровких дикобразов отпадут иголки личных травм философа, а у фрейдовских комплексов откроется другой смысл, очищенный от переживаний самого Фрейда о славе для оправдания чужих честолюбивых надежд, возложенных на ребенка, и тогда на первый план выйдет главная работа Фрейда.
Есть способ еще точнее - сны. Чтобы понять человека нет лучшего способа, чем увидеть его сны. Фильмы Феллини, порожденные его снами и ставшие их продолжением, "цепляют" уже не одно поколение людей разных стран и культур. Значит, в них есть универсальные символы и смыслы, которые задевают за живое глубинную человеческую суть вне культурных и цивилизационных "одежек".
Центровой образ снов Феллини - гигантская женщина в полнеба с огромной грудью, необъятными бедрами и вагиной, соизмеримой с размерами самого сновидца на рисунках. Женщина притягивает гиганским мягким телом, всасывает героя, приглашая к полному поглощению. И мечется маленькая фигурка сновидца ото сна к сну, как маятник, между желанием овладеть этой всепоглощающей сущностью и быть ею поглощенным. Вот он - маятник - и вот те три крайние позиции, между которыми лежит траектория маленького человечка, находящегося во власти образа мира как гигантской всасывающей вагины:
- тяга быть поглощенным и расчлененным этим образом, желание абсолютного слияния с ним, жажда отдаться абсолютной власти и контролю образа,
- овладение, власть, подавление и расчленение образа, как попытка избавиться от его власти над собой, лишить образ энергии, уничтожив или подавив его, установив над ним свою власть, ну или контролировать по возможности,
- «бегство от…», как способ покинуть образ, отстраниться, уйти от его символики.
Символика поглощения и ее власть универсальна - есть во всех архаичных культурах, и в современных шедеврах. Тем и ценна. И также универсальны три крайние положения маятника, между которыми мечется маленький обессиленный человек, как отношение к любой сущности:
- с тобой (в данном случае - слиться с образом, быть поглощенным-уничтоженным-расчлененным им),
- против тебя (в данном случае - подавить образ своей властью, овладеть им, уничтожить его),
- без тебя (в данном случае - попытаться повернуться к образу спиной и уйти от него).
Трагизм в том, что все три крайние позиции по отношению к образу - с тобой, без тебя, против тебя - не избавляют от ниточек, связывающих с образом. Потому что в фокусе всех трех вариантов отношения - сам образ. И даже в варианте «уйти от…», который кажется освобождением, вектор движения и потерю энергии определяет точка, от которой бегут.
Все три варианта - это способ связи с образом, который привлекает и разрушает одновременно, лишая жизненной энергии.
Архаичные культуры, древние и современные внеавраамические религии, будучи незашоренными концепцией греха авраамизма, вполне успешно справлялись с образом всепоглощающей засасывающей гиганской женщины-вагины-груди. Они указывали пути и давали рецепт и инструмент как обрести свою самость. "Убить свою мать" называется.
«Убить свою мать» не имеет ничего общего с членовредительством родительницы. Суть - в освобождении от инфернального ужаса поглощения или расчленения через проявление его наружу, вытаскивания его из бессознательного в подсознательное и реал, а потом проживания и отпускания.
Неосвобождение грозит прогрессирующей волей к смерти, наведенной этой символикой. Или метанием между крайними позициями описанного выше маятника, что только сильнее проявит волю к смерти. Хотя внешне это может выглядеть как жажда власти и желание носить социальноодобряемые в мужском мире маски властного правителя, но такая власть будет не бесстрастным инструментом и ресурсом достижения результата. Будучи страстью власти ради власти, а на самом деле попыткой предъявить насилие как ответ на собственное бессилие, эта власть ведет к опустошению - высасыванию жизни - как самого "властителя", так и тех, над кем такой тип власти устанавливается.
Это только кажется, что энергия жизненности в такой системе переходит к "властителю", ровно наоборот - он первейшая жертва, хотя и на троне, и именно он ведомый т.к. полностью зависит от энергии подвластных ему, и он же теряет больше всего жизненой энергии. Куда уходит энергия всех? Она подпитывает образ-символ, который этой энергией живет из поколения в поколение.
Что делали древние, чтобы освободиться от разрушающей власти этого образа?
Дальше надо отвлечься от рамок. Освободиться от первородного греха делить все на "хорошо" и "плохо". Ханжи, брысь, я же сказала, что это не для вас.
Системы мифологий и религий показывают только три пути обретения целостности. Названия условны т.к. эти пути встречаются во многих религиях и мифологических системах.
Первый - египетский путь обретения целостности.
Осирис "по ошибке" (хи-хи) овладевает женой своего брата (насилие под властью образа), брат его убивает, расчленяет и разбрасывает расчлененные куски по всему белу свету (метафора фрагментированности и разделенности частей "я"). Жена-сестра его мотнулась по миру, собрала расчлененные части тела, дольше всего не могла отыскать член, соединила все части и зачала от обретшего целостность брата-мужа.
Важнейшая метафора - она полюбила ВСЕ части "я" своего брата и мужа - приняла без навешивания ярлыков, с любовью, собрав таким образом целостность "я" через безусловное принятие и любовь, чем обеспечила плодотворность. И понятно даже почему член "нашелся" последним. Он же типа «накосячил» и стал причиной расчленения. Все равно нашли, хоть он и ныкался, приняли с любовью и прикрутили на место. Все счастливы, плодотворны и целостны.
Второй - греческий путь.
Вырванный из чрева убитой матери и впоследствии расчлененный Дионис (сын Зевса) единственный из богов-мужчин Олимпа прошел путь полной трансформации, обрел целостность и по факту стал самым почитаемым богом. Целостность Дионис обрел, отпустив себя, ослабив контроль над собой, он дал проявиться всем своим страстями и страхам, выпустил их наружу. После чего спустился в царство мертвых (в самые темные инфернальные глубины своего бессознательного, туда, где покоится ядро воли к смерти), нашел там душу своей матери, погибшей от интриг ревнивой жены Зевса (Геры) вывел ее в мир живых, дал другое имя и короновал.
Дионисийские мистерии - это ни разу не про пьянство и блядство - это про временное снимание контроля суперэго - цербера и палача - чтобы дать проявиться подавлеямым бессознательным образам и импульсам, вывести все страсти из инфернальных глубин, дать им свободу - прожить их и отпустить. Когда инфернальные ужасы и страсти получат свободу самовыражения, они перестают отнимать жизненную энергиию, а личность обретает целостность. При этом все проявляемые страсти и страхи принимаются как есть, без ярлыков и клейма "хорошо" или "плохо", с любовью и пониманием. Тогда человек отпустивший себя в страстях и давший свободу своему инфернальному, освободившись может стать агентом трансформации других, как Дионис, и вести к целостности.
Третий путь - авраамический (в интерпретации Системы).
В нем предписывается соотносить себя с предписанными "хорошо" и "плохо", подавлять страсти и желания, с тем, чтобы после смерти обрести рай. Т.е. в этом мире ничего не светит, кроме как болтаться на ниточке привязки к образу, как маятник, и зарабатывать галочки в гроссбухе грехов.
Образ универсален. И также универсально он подавляет энергию своей властью над хрупкой самостью, подпитывая волю к смерти, волю быть поглощенным и расчлененным. И также универсально человек сопротивляется, пытаясь расщепить образ и свою жизнь, или обрести над ним власть и подавить его.
Универсальны проявления влияния этого образа:
- страсть к власти для подавления ею (власть статуса, денег, физическая)
- насилие, в том числе и связанное с сексом (это насилие от бессилия - не путать с агрессией завоевателя)
- зависимости - все аддикции связаны именно с этим образом (алкоголизм, наркомания, сексомания, игромания и т.д.), контрзависимость - вечное "бегство от..." как способ избавиться от того, что притягивает и влечет
- опустошенность и опустошение окружающих, любые формы бессилия (и насилие от бессилия)
- разрушительность, как способ разорвать внутренние оковы
- гомосексуальность (как способ приблизиться к образу и уйти от него)
- череда беспорядочных связей, как способ почувствовать себя живым
- бегство от чувств и от любимых (потому что любовь «сцеплена» со страхом поглощения и желанием разрушить любимого, как ответ на бессилие перед страхом поглощения)
- погруженность символику крови, насилия, «грязи», отравы - все, что касается ядовитой опасной для жизни среды
Ты говоришь, что любишь?
Дашь ли ты Ему проявить и прожить до конца свои страсти - если он выбрал путь Диониса? Или начнешь вешать ярлыки и голосить "ах, противный, грязный, это стыдно!» или «извращенец!» или «по статусу тебе не положено»?
Сможешь ли ты спуститься с Ним в инфернальный ад, чтобы собрать там по частям осколки души, как сестра-возлюбленная Калигулы? Или будешь вопить «ах, урод, псих и извращенец!»?
Сможешь ли ты на удар хлыста улыбнуться и поцеловать руку, державшую хлыст, как Анжелика (2-я серия, эпизод с Маркизом Де Плесибельером), а потом быть нежной и любящей в постели? Или будешь предъявлять купоны и векселя из роли жертвы?
Сможешь ли ты спокойно отнестись к его зависимости, продолжая быть с ним, не обращая на аддикцию внимание? Или будешь вечно тыкать его в это носом, вызывая у него чувство вины?
А примешь Его гомосексуализм (и при случае готовить завтрак не на двоих, а на троих)? Или будешь относиться к этому как к проклятию и постыдной тайне?
Захочешь ли ты отказаться от сытой спокойной жизни и переехать к тому, кто был твоим надзирателем в концлагере - не по принуждению, а от любви, потому что с ним ты счастлива, как Лючия в «Ночном портье»? Или будешь держать его в страхе и зависимости от чувства вины и стыда за когда-то содеянное?
Ты способна пойти по любви за оскопленным Фаринелли-кастратом, зачать от его брата и быть счастливой? Или время от времени будешь изменять, делая ему нестерпимо больно?
Разделишь ли ты с ним боль и кровь, если это его способ почувствовать себя живым? Будишь ли ты счастлива дать ему боль и принять ее от Него? Или будешь «терпеть ради…», изображая мученическую жертву?
Сможешь ли ты не загонять его в роль «правильного» или «адекватного», разделяя его жизнь на витринную и теневую и вгоняя в чувство стыда и отверженности? Удержишься ли ты от искушения использовать его особенности для создания отторгающего образа в глазах окружающих, чтобы из роли незаменимого посредника контролировать связь между ним и миром? Если не сможешь, не удержишься - оставь, иначе ты станешь его палачом, все больше и больше расчленяющим его «я» и высасывающим жизнь чувством вины, отверженности и страхом разоблачения. Раздирая его на части между «быть» и «казаться», между «хорошо» и «плохо», ты обретешь власть, но при чем здесь любовь и целостность?
Сможешь «отпустить себя» и прожить с ним мистерии Диониса или пройти путь Изиды? Соберешь ли ты по кусочкам частицы Его души с принятием и любовью, ощущая святость любой части, потому что священна и чиста каждая часть, черта и секунда Его бытия? Сможешь принять Его, как есть, со всеми внешними и потаенными частями души, непроявленными порывами, всего целиком, с любовью, нежностью и благодарностью?
И будешь ли ты счастлива только от того и именно от того, что он рядом и ты разделила с Ним путешествие в поисках себя? Ему не нужно твое несчастье от боли, насилия от бессилия, от его нисхождений в ад, торжества безумия, от хлыста. Ему нужно видеть твои счастливые глаза, а не быть подавленным чувством вины. Сможешь ли ты в каждом из этих случаев опуститься на пол, обнять его колени и прошептать слова благодарности за то, что вы вместе, за ваше «мы»? Будешь ли ты счастлива каждое утро укутывать его в свое тепло и нежность и благодарить Мир за возможность проснуться рядом?
Сможешь? Хочешь? Да? Да?! Да!!!
Ниточки, держащие маятник ослабевают… Когда путь страстей и их полного безусловного принятия будет пройден, ниточки сначала истончатся, потом и вовсе оборвутся, маятник исчезнет, и можно будет поблагодарить великий образ, чтобы он мог вернуться - теперь уже не поглотить-убить своей властью, а поддержать или поиграть.
