(no subject)
Георгий Филлипович Любоделов из деревни Аркхемово представляет свою первую часть венка сонетов под общим названием "Чеснок с Альдебарана":
I
Я шел рассветом склонами холмов,
Роса сверкала блеском янтаря,
Горела яркая весенняя заря,
И звезды таяли средь легких облаков.
Здесь пропадали люди без следа,-
Так говорили жители сих мест,
И не было жилья нигде окрест,
Как будто те холмы отметила беда.
Но я не верил в сказки стариков,
И смело шел зеленою тропой.
Я не боялся суеверных слов,
Я их считал неграмотной молвой.
Вдруг под ногами разошлась земля
И холм в мгновенье поглотил меня!
II
Безумным стал под старость дед Кузьма;
Его видать сам дьявол научил:
Он стены своей хаты испещрил
Рядами знаков странного письма.
А по ночам горел в сарае свет,
И псы в деревне выли на цепи:
И волки отзывались им в степи,
Пока их не распугивал рассвет.
Гадали люди: правда или ложь
Что у Кузьмы живет какой то гость?
И Петр Фомич, взяв свой мясницкий нож,
Пошел к нему сорвать немую злость.
Но через миг он выбежал назад:
Безумным стал его спокойный взгляд!
III
Механик Федор был известен тем,
Что выпивал тосол и антифриз.
Его просили повторить на бис
Отведать снедь из тормозных систем.
Все удивлялись этим чудесам:
Механик был известное лицо.
Но говорят, что Федькино крыльцо
Дало приют таинственным следам.
Соседи слышали ночами странный звук:
Копытом били у соседа в дверь.
Собаку же вдруг обуял испуг:
За конурой исчез бедняга-зверь.
Соседка говорила нам о том,
Что черт сидел за Федькиным столом!
IV
Милей Анюты не было в селе,
Все парни молча думали о ней.
Но Аня не смотрела на парней,
Печаль застыла на ее челе.
Она с зарей шла в темный дальний лес,
Где мхом покрыты древние стволы,
И там она, средь запаха смолы,
Ждала заката над чертой небес.
Однажды Васька, местный балабол,
Решил над Аней глупо подшутить:
Подкрался сзади, дернув за подол,
Чтоб дерзостью своей ее смутить.
Но сам упал, издав хрипящий звук:
Козлиных ног коснулись пальцы рук!
V
Однажды (так угодно небесам)
Задумал Фрол - слепой и старый дед -
Построить себе новый туалет,
Зачем? Он вряд ли знает сам.
Все лето проводил он под землей,
Стуча лопатой где то в темноте.
"Что он творит там в душной пустоте?"-
Соседи говорили меж собой.
Однажды Фрол не вылез на обед,
Соседи тут же вызвались помочь.
Однако нем был новый туалет,
С очком бездонным, где клубилась ночь.
Сосед столкнул туда гремевшее ведро,
Но звуков снизу нам не принесло.
VI
Был тих колхоз "Заветы Ильича",
На улицах всегда там ни души.
Селяне жили тихо, как ужи,
Лишь по ночам чертовски громко хохоча.
В райкоме знали как идут дела,
И партия направила сюда
Аркадия, ударника труда,
Чтобы помог он жителям села.
Но через день вернулся он в райком,
С безумным взгядом, в грязных сапогах:
Он говорил что будто бы тайком
В колхозе поселился жуткий страх.
Там в клубе кто то ходит при свечах
И богохульствует на фото Ильича!
VII
Жила Матрена на окраине села,
Где начинался длинный мглистый лог.
Выращивала репу и чеснок,
И вроде бы нормально шли дела.
Но вот беда: повадились ходить
За чесноком к Матрене в огород.
"Ну что же это, право, за урод?"-
Сказал сосед, подумав изловить
Злодея.Вот взошла луна.
Сосед с ружьем зашел за туалет.
Все было тихо, мир был в царстве сна,
Никто не знал, что принесет рассвет.
А утром были крики мужиков:
Труп со следами сдвоенных клыков.
VIII
Зима сковала реки крепким льдом,
А за окном стоит стена пурги.
И ночь среди заснеженной тайги
Глазами зверя смотрит в темный дом.
Я был один. Был вечер в декабре.
Метель мела последние все дни.
И за окном - лишь мутные огни,
Последние, кто помнит о добре.
Вдруг лай собак прервал мой полусон,
И на крыльце раздался снежный хруст.
И вдруг протяжный и ужасный стон
Донесся до моих смятенных чувств.
Я дверь открыл печалясь и скорбя:
В незваном госте я узнал себя.
proshkin_gleb
I
Я шел рассветом склонами холмов,
Роса сверкала блеском янтаря,
Горела яркая весенняя заря,
И звезды таяли средь легких облаков.
Здесь пропадали люди без следа,-
Так говорили жители сих мест,
И не было жилья нигде окрест,
Как будто те холмы отметила беда.
Но я не верил в сказки стариков,
И смело шел зеленою тропой.
Я не боялся суеверных слов,
Я их считал неграмотной молвой.
Вдруг под ногами разошлась земля
И холм в мгновенье поглотил меня!
II
Безумным стал под старость дед Кузьма;
Его видать сам дьявол научил:
Он стены своей хаты испещрил
Рядами знаков странного письма.
А по ночам горел в сарае свет,
И псы в деревне выли на цепи:
И волки отзывались им в степи,
Пока их не распугивал рассвет.
Гадали люди: правда или ложь
Что у Кузьмы живет какой то гость?
И Петр Фомич, взяв свой мясницкий нож,
Пошел к нему сорвать немую злость.
Но через миг он выбежал назад:
Безумным стал его спокойный взгляд!
III
Механик Федор был известен тем,
Что выпивал тосол и антифриз.
Его просили повторить на бис
Отведать снедь из тормозных систем.
Все удивлялись этим чудесам:
Механик был известное лицо.
Но говорят, что Федькино крыльцо
Дало приют таинственным следам.
Соседи слышали ночами странный звук:
Копытом били у соседа в дверь.
Собаку же вдруг обуял испуг:
За конурой исчез бедняга-зверь.
Соседка говорила нам о том,
Что черт сидел за Федькиным столом!
IV
Милей Анюты не было в селе,
Все парни молча думали о ней.
Но Аня не смотрела на парней,
Печаль застыла на ее челе.
Она с зарей шла в темный дальний лес,
Где мхом покрыты древние стволы,
И там она, средь запаха смолы,
Ждала заката над чертой небес.
Однажды Васька, местный балабол,
Решил над Аней глупо подшутить:
Подкрался сзади, дернув за подол,
Чтоб дерзостью своей ее смутить.
Но сам упал, издав хрипящий звук:
Козлиных ног коснулись пальцы рук!
V
Однажды (так угодно небесам)
Задумал Фрол - слепой и старый дед -
Построить себе новый туалет,
Зачем? Он вряд ли знает сам.
Все лето проводил он под землей,
Стуча лопатой где то в темноте.
"Что он творит там в душной пустоте?"-
Соседи говорили меж собой.
Однажды Фрол не вылез на обед,
Соседи тут же вызвались помочь.
Однако нем был новый туалет,
С очком бездонным, где клубилась ночь.
Сосед столкнул туда гремевшее ведро,
Но звуков снизу нам не принесло.
VI
Был тих колхоз "Заветы Ильича",
На улицах всегда там ни души.
Селяне жили тихо, как ужи,
Лишь по ночам чертовски громко хохоча.
В райкоме знали как идут дела,
И партия направила сюда
Аркадия, ударника труда,
Чтобы помог он жителям села.
Но через день вернулся он в райком,
С безумным взгядом, в грязных сапогах:
Он говорил что будто бы тайком
В колхозе поселился жуткий страх.
Там в клубе кто то ходит при свечах
И богохульствует на фото Ильича!
VII
Жила Матрена на окраине села,
Где начинался длинный мглистый лог.
Выращивала репу и чеснок,
И вроде бы нормально шли дела.
Но вот беда: повадились ходить
За чесноком к Матрене в огород.
"Ну что же это, право, за урод?"-
Сказал сосед, подумав изловить
Злодея.Вот взошла луна.
Сосед с ружьем зашел за туалет.
Все было тихо, мир был в царстве сна,
Никто не знал, что принесет рассвет.
А утром были крики мужиков:
Труп со следами сдвоенных клыков.
VIII
Зима сковала реки крепким льдом,
А за окном стоит стена пурги.
И ночь среди заснеженной тайги
Глазами зверя смотрит в темный дом.
Я был один. Был вечер в декабре.
Метель мела последние все дни.
И за окном - лишь мутные огни,
Последние, кто помнит о добре.
Вдруг лай собак прервал мой полусон,
И на крыльце раздался снежный хруст.
И вдруг протяжный и ужасный стон
Донесся до моих смятенных чувств.
Я дверь открыл печалясь и скорбя:
В незваном госте я узнал себя.
proshkin_gleb