На острове Удо
На самом деле островок называется У. Просто У. А слово «до» означает «остров». Но ведь У - это как-то несолидно, вот и срослись два слова. То ли дело соседний большой остров - его хоть Чеджу называй, хоть Чеджудо, и так и сяк звучит. От большого острова до маленького плыть всего минут двадцать (картинки с кораблика есть в этом посте), но в порту надо заполнить бумажку, сильно напоминающую миграционную карту, - вот такие корейцы серьезные люди! Заполняют ее, разумеется, все, не только иностранцы.
«Удо» в переводе с корейского - «коровий остров». Жаль, что я не Задорнов и не Фоменко, а то непременно нашла бы этимологическую связь с удоями. Ну а тут считается, что остров имеет форму коровы, потому так и назван.
Но сколько ни вглядывалась я в его силуэт на карте, не заметила ни молока, ни вымени ничего коровьего. И вообще, остров скорее производит впечатление лошадиного.
Ковбойский корей.
А, нет же. Корейский ковбой.
Можно, конечно, воспользоваться и другими транспортными средствами.
Правда, велосипед вам вряд ли предложат. Им на острове находят довольно странное применение.
Ну а нам лучше всего пешком. Ходим, смотрим.
Ягодки сумасшедших цветов - виноградовник, если я верно нагуглила. А вот что за корова У на нем сидит? Вполне коровьих размеров животное. Надо бы в траве_у_дома спросить, да стесняюсь.
Это вроде кринум? Надо бы… см. выше.
Ну а про саговник мне никого спрашивать не надо. Старый знакомый. Сагу о Форсайтах помните? Он сочинил.
А тут другой писатель вспоминается. Точнее, поэт. Хочешь убедиться, что земля поката? Ну и т. д.
Что растет тут, не разглядеть. Зато можно сделать вывод: удойцы, похоже, не знают, как правильно использовать не только велосипеды, но и футбольные мячи.
А увидев вот это,
я развеселилась, потому что вспомнила Египет. Оттуда нельзя вывозить кораллы и ракушки. Ибо национальное достояние. То есть мелкие раковинки вроде как можно, но где граница между мелкими и немелкими? И когда мы первый раз были там, девятилетняя Сашка совершенно задолбала нашего отельного гида, таская к нему каждую ракушку с вечным вопросом: «А эту можно?» По-моему, он уже готов был разрешить ей вывезти все содержимое Красного моря, со всеми его коралловыми рифами, муренами и дайверами.
А у южнокорейцев ракушки не национальное достояние (видимо, на эту роль что-то посолиднее нашлось), а кухонные отходы. Народ собирает моллюсков, варит, жарит на гриле, а «скорлупки» валяются кучами по всему острову. Иногда их используют вместе с камнями для строительства таких сооружений:
Вообще-то всякую брюхоногую еду из моря добывают знаменитые бабушки-ныряльщицы хэнё - еле живая достопримечательность Чеджудо и Удо. Но нам они ни разу не повстречались, потому рассказывать про них подробно не буду. Ну а неживые они там повсюду понатыканы.
Но и обычные люди бродят по воде, подножный корм собирают, вылезают с полными пакетиками.
Очередная картинка из серии «Корейцы купаются»:
Предыдущие были вот здесь.
А ракушки - пожалуйста, вывозите сколько угодно. Хоть вон ту, полосатенькую, если утащите.
Гуляем дальше. А вот и русалочка. Догуляли, стало быть, до Копенгагена.
Впрочем, нет, у копенгагенской выражение лица лирическое. А у этой физиономия подозрительно хитрая. Что-то эта девушка явно скрывает. А, вон оно что!
Снесла яйца и, как ей кажется, надежно спрятала от любителей морепродуктов. А кое-кто, похоже, уже и вылупился.
Ну, эта птичка, наверное, не из русалочьего яйца?
Впрочем, кто их, иноземцев, знает… Кстати, кто это? Какой-то дрозд? Надо бы в траве_у_дома… см. выше.
Бакланов-то я и сама распознала. И даже диалог подслушала.
«Эй, баклан! Бакла-а-ан!»
«Чего тебе, баклан?»
«Да ты смотри, что делается! Тут какой-то гусь квадратный объявился, под баклана косит. Пойдем, разберемся. Поналетели тут…»
Меж тем на Удо начало темнеть. Пора было отправляться на кораблик и плыть обратно на Чеджу. Но на прощание нам показали еще одно чудо - превращение свинца в золото.
«Удо» в переводе с корейского - «коровий остров». Жаль, что я не Задорнов и не Фоменко, а то непременно нашла бы этимологическую связь с удоями. Ну а тут считается, что остров имеет форму коровы, потому так и назван.
Но сколько ни вглядывалась я в его силуэт на карте, не заметила ни молока, ни вымени ничего коровьего. И вообще, остров скорее производит впечатление лошадиного.
Ковбойский корей.
А, нет же. Корейский ковбой.
Можно, конечно, воспользоваться и другими транспортными средствами.
Правда, велосипед вам вряд ли предложат. Им на острове находят довольно странное применение.
Ну а нам лучше всего пешком. Ходим, смотрим.
Ягодки сумасшедших цветов - виноградовник, если я верно нагуглила. А вот что за корова У на нем сидит? Вполне коровьих размеров животное. Надо бы в траве_у_дома спросить, да стесняюсь.
Это вроде кринум? Надо бы… см. выше.
Ну а про саговник мне никого спрашивать не надо. Старый знакомый. Сагу о Форсайтах помните? Он сочинил.
А тут другой писатель вспоминается. Точнее, поэт. Хочешь убедиться, что земля поката? Ну и т. д.
Что растет тут, не разглядеть. Зато можно сделать вывод: удойцы, похоже, не знают, как правильно использовать не только велосипеды, но и футбольные мячи.
А увидев вот это,
я развеселилась, потому что вспомнила Египет. Оттуда нельзя вывозить кораллы и ракушки. Ибо национальное достояние. То есть мелкие раковинки вроде как можно, но где граница между мелкими и немелкими? И когда мы первый раз были там, девятилетняя Сашка совершенно задолбала нашего отельного гида, таская к нему каждую ракушку с вечным вопросом: «А эту можно?» По-моему, он уже готов был разрешить ей вывезти все содержимое Красного моря, со всеми его коралловыми рифами, муренами и дайверами.
А у южнокорейцев ракушки не национальное достояние (видимо, на эту роль что-то посолиднее нашлось), а кухонные отходы. Народ собирает моллюсков, варит, жарит на гриле, а «скорлупки» валяются кучами по всему острову. Иногда их используют вместе с камнями для строительства таких сооружений:
Вообще-то всякую брюхоногую еду из моря добывают знаменитые бабушки-ныряльщицы хэнё - еле живая достопримечательность Чеджудо и Удо. Но нам они ни разу не повстречались, потому рассказывать про них подробно не буду. Ну а неживые они там повсюду понатыканы.
Но и обычные люди бродят по воде, подножный корм собирают, вылезают с полными пакетиками.
Очередная картинка из серии «Корейцы купаются»:
Предыдущие были вот здесь.
А ракушки - пожалуйста, вывозите сколько угодно. Хоть вон ту, полосатенькую, если утащите.
Гуляем дальше. А вот и русалочка. Догуляли, стало быть, до Копенгагена.
Впрочем, нет, у копенгагенской выражение лица лирическое. А у этой физиономия подозрительно хитрая. Что-то эта девушка явно скрывает. А, вон оно что!
Снесла яйца и, как ей кажется, надежно спрятала от любителей морепродуктов. А кое-кто, похоже, уже и вылупился.
Ну, эта птичка, наверное, не из русалочьего яйца?
Впрочем, кто их, иноземцев, знает… Кстати, кто это? Какой-то дрозд? Надо бы в траве_у_дома… см. выше.
Бакланов-то я и сама распознала. И даже диалог подслушала.
«Эй, баклан! Бакла-а-ан!»
«Чего тебе, баклан?»
«Да ты смотри, что делается! Тут какой-то гусь квадратный объявился, под баклана косит. Пойдем, разберемся. Поналетели тут…»
Меж тем на Удо начало темнеть. Пора было отправляться на кораблик и плыть обратно на Чеджу. Но на прощание нам показали еще одно чудо - превращение свинца в золото.