Сергей Хайбуллин: за банку варенья и корзину печенья российского офицера купить нельзя
Оригинал взят у defendingrussia в Сергей Хайбуллин: за банку варенья и корзину печенья российского офицера купить нельзя
Сейчас летчик первого класса Сергей Хайбуллин - полковник запаса. В момент раздела в Крыму Черноморского флота ВМФ СССР, более 20 лет назад, он был капитаном и командиром вертолетного звена. Как не сломаться во время перемен, Сергей Хайбуллин узнал на своем опыте.
Других мыслей о том, кем стать, у меня не было. У нас же пионерское детство, поэтому только летчик и никак иначе. Более того, у меня даже комсомольская путевка в училище была. Так что я кем хотел быть, тем и стал. И ни капли не жалею.
Не отрицаю, летчиком хотел стать из романтических побуждений. Думал, профессия достойная, овеяна романтикой. Конечно, я же книжки про летчиков читал. Но это далеко все от того, что есть на самом деле. Все намного и проще, и сложнее одновременно.
У меня в семье не было ни одного военного. Я первый и последний.
Я понятия не имел о вертолетной авиации. Когда документы подавал, увидел, что мой одноклассник тоже в летчики подался. Ну вот, мы с ним и поехали в Сызрань, в училище. Приехали, смотрим - самолетов нет, одни вертолеты везде. И на картинках одни вертолеты. Ну, поняли потом, куда попали. И что же, уезжать теперь? Подумали, решили: пусть вертолеты будут - какая разница, летает же.
Я ни разу не пожалел, что жизнь с вертолетами связал. Это классная машина, замечательная! Исключительно замечательная!
Не встречал еще людей, которым бы вертолет не понравился. Тот, кто хоть раз пробовал им управлять - влюбляется в него. У меня товарищ есть, который всю жизнь пролетал на истребителях, а так сложились обстоятельства, что ему в 35 лет пришлось на вертолет переучиться. Он говорит: «Если бы я только знал, что это такой аппарат, я бы сразу без вопросов пошел в вертолетчики». А он переучивался уже подполковником.
Через 8 месяцев после поступления в училище мы уже начали летать. Первый самостоятельный полет, без инструктора, я выполнил, когда мне еще 18 лет не исполнилось. А когда исполнилось 18, я уже программу первого летного года заканчивал.
Романтизм, конечно, присутствует в этой профессии, но, когда нас обучали в училище, нам эти романтические настроения выбили сразу. Это, прежде всего, тяжелый, постоянный и довольно рискованный труд. Эмоции должны отходить на второй план. Те, кто относятся к полетам серьезно, как к работе, летают долго. А романтики, как правило, долго в авиации не живут. Профессионалы просчитывают риски, а романтики все время ищут новых ощущений.
Я прошел все должности - от правого летчика до командира полка. Хотел попасть на Север. Там и флот динамичней развивался, и перспективы лучше были. Но в 1981 году попал в Крым. А в 1983 году мы с женой поехали в Сирию по линии военного сотрудничества. Служил там два года. Это был хороший рывок в плане службы: там была богатейшая практика, приходилось выполнять очень сложные задачи.
После заграницы была возможность выбирать, где продолжать службу. Я попросился обратно в Качу, в родной полк. Здесь были замечательные люди, прекрасные учителя. Люди ведь разные бывают, но мне по жизни больше везло на хороших.
На момент раздела флота я служил в Крыму 10 лет. Был капитаном, командиром звена. У меня не стоял вопрос перехода в армию Украины. Советское воспитание: присягу офицер дает один раз. Да и уходить со службы я не собирался. Я себя вне армии не представлял.
Были тяжелые годы, в материальном плане трудно было. Да и обстановка тревожная была. Помогали держаться семья и товарищи.
Мысли переступить через себя не было. Сломаешься один раз и все. Потом тяжело подниматься с коленок. Время раздела флота - жутчайшее для армии. Все эти постоянные реформы били, в первую очередь, по людям. Мне лично приходилось сокращать людей.
На войне воюют не за Родину, а за того, кто рядом с тобой, за друга. А друг за тебя. А вместе вы уже малая Родина.
У Пикуля, вроде, есть фраза: «Лучше быть, чем казаться». Вот это про меня. Мне проще сделать, чем сказать, а еще лучше сделать и промолчать. Умные поймут, а дураку и так ничего не докажешь. Если бы дела было больше, чем болтовни, мы бы гораздо лучше жили.
Российское офицерство, я считаю, по большей части - здоровая часть общества, со своими принципами. За банку варенья и корзину печенья российского офицера купить нельзя.
Я горжусь, что я честно отслужил своей Родине и никогда не прятался за спины товарищей.За всю свою командирскую жизнь я не потерял ни одного подчиненного. У меня никто не разбился, никто не погиб. Это командирское счастье. Да, я был строгий товарищ, жесткий даже, не всем угодный. Ну, я и не девушка, чтобы всем нравиться. Сейчас, когда я уже пенсионер, мне руку подают все. Умные понимают, что я не из-за дурного характера строгим был, а дисциплину соблюдал.
Я благодарен своим учителям. Школьным и из летного училища. С некоторыми до сих пор связь поддерживаю. Когда дома бываю - в школу захожу. Очень благодарен тем, кто в Каче меня воспитывал.
Если каждый из нас будет честно работать и служить на своем месте - все будет хорошо.
Военный человек, по большому счету, нужен только один раз. Его поят, кормят и одевают, чтобы когда придет время, он честно выполнил свой долг.
Беседовала Анастасия Воскресенская,
Источник
Сейчас летчик первого класса Сергей Хайбуллин - полковник запаса. В момент раздела в Крыму Черноморского флота ВМФ СССР, более 20 лет назад, он был капитаном и командиром вертолетного звена. Как не сломаться во время перемен, Сергей Хайбуллин узнал на своем опыте.
Других мыслей о том, кем стать, у меня не было. У нас же пионерское детство, поэтому только летчик и никак иначе. Более того, у меня даже комсомольская путевка в училище была. Так что я кем хотел быть, тем и стал. И ни капли не жалею.
Не отрицаю, летчиком хотел стать из романтических побуждений. Думал, профессия достойная, овеяна романтикой. Конечно, я же книжки про летчиков читал. Но это далеко все от того, что есть на самом деле. Все намного и проще, и сложнее одновременно.
У меня в семье не было ни одного военного. Я первый и последний.
Я понятия не имел о вертолетной авиации. Когда документы подавал, увидел, что мой одноклассник тоже в летчики подался. Ну вот, мы с ним и поехали в Сызрань, в училище. Приехали, смотрим - самолетов нет, одни вертолеты везде. И на картинках одни вертолеты. Ну, поняли потом, куда попали. И что же, уезжать теперь? Подумали, решили: пусть вертолеты будут - какая разница, летает же.
Я ни разу не пожалел, что жизнь с вертолетами связал. Это классная машина, замечательная! Исключительно замечательная!
Не встречал еще людей, которым бы вертолет не понравился. Тот, кто хоть раз пробовал им управлять - влюбляется в него. У меня товарищ есть, который всю жизнь пролетал на истребителях, а так сложились обстоятельства, что ему в 35 лет пришлось на вертолет переучиться. Он говорит: «Если бы я только знал, что это такой аппарат, я бы сразу без вопросов пошел в вертолетчики». А он переучивался уже подполковником.
Через 8 месяцев после поступления в училище мы уже начали летать. Первый самостоятельный полет, без инструктора, я выполнил, когда мне еще 18 лет не исполнилось. А когда исполнилось 18, я уже программу первого летного года заканчивал.
Романтизм, конечно, присутствует в этой профессии, но, когда нас обучали в училище, нам эти романтические настроения выбили сразу. Это, прежде всего, тяжелый, постоянный и довольно рискованный труд. Эмоции должны отходить на второй план. Те, кто относятся к полетам серьезно, как к работе, летают долго. А романтики, как правило, долго в авиации не живут. Профессионалы просчитывают риски, а романтики все время ищут новых ощущений.
Я прошел все должности - от правого летчика до командира полка. Хотел попасть на Север. Там и флот динамичней развивался, и перспективы лучше были. Но в 1981 году попал в Крым. А в 1983 году мы с женой поехали в Сирию по линии военного сотрудничества. Служил там два года. Это был хороший рывок в плане службы: там была богатейшая практика, приходилось выполнять очень сложные задачи.
После заграницы была возможность выбирать, где продолжать службу. Я попросился обратно в Качу, в родной полк. Здесь были замечательные люди, прекрасные учителя. Люди ведь разные бывают, но мне по жизни больше везло на хороших.
На момент раздела флота я служил в Крыму 10 лет. Был капитаном, командиром звена. У меня не стоял вопрос перехода в армию Украины. Советское воспитание: присягу офицер дает один раз. Да и уходить со службы я не собирался. Я себя вне армии не представлял.
Были тяжелые годы, в материальном плане трудно было. Да и обстановка тревожная была. Помогали держаться семья и товарищи.
Мысли переступить через себя не было. Сломаешься один раз и все. Потом тяжело подниматься с коленок. Время раздела флота - жутчайшее для армии. Все эти постоянные реформы били, в первую очередь, по людям. Мне лично приходилось сокращать людей.
На войне воюют не за Родину, а за того, кто рядом с тобой, за друга. А друг за тебя. А вместе вы уже малая Родина.
У Пикуля, вроде, есть фраза: «Лучше быть, чем казаться». Вот это про меня. Мне проще сделать, чем сказать, а еще лучше сделать и промолчать. Умные поймут, а дураку и так ничего не докажешь. Если бы дела было больше, чем болтовни, мы бы гораздо лучше жили.
Российское офицерство, я считаю, по большей части - здоровая часть общества, со своими принципами. За банку варенья и корзину печенья российского офицера купить нельзя.
Я горжусь, что я честно отслужил своей Родине и никогда не прятался за спины товарищей.За всю свою командирскую жизнь я не потерял ни одного подчиненного. У меня никто не разбился, никто не погиб. Это командирское счастье. Да, я был строгий товарищ, жесткий даже, не всем угодный. Ну, я и не девушка, чтобы всем нравиться. Сейчас, когда я уже пенсионер, мне руку подают все. Умные понимают, что я не из-за дурного характера строгим был, а дисциплину соблюдал.
Я благодарен своим учителям. Школьным и из летного училища. С некоторыми до сих пор связь поддерживаю. Когда дома бываю - в школу захожу. Очень благодарен тем, кто в Каче меня воспитывал.
Если каждый из нас будет честно работать и служить на своем месте - все будет хорошо.
Военный человек, по большому счету, нужен только один раз. Его поят, кормят и одевают, чтобы когда придет время, он честно выполнил свой долг.
Беседовала Анастасия Воскресенская,
Источник