Глава 2
Вампиры существовали прямо под носом у простых смертных тысячелетиями, однако в 2000 году великая тайна была, наконец, раскрыта. Не подумайте, что это произошло благодаря журналистскому расследованию, научному прорыву или интервью с болтливым вампиром. Причиной всему стал судебный иск.
Некоторые бессмертные предпочитают после превращения продолжать жить привычной жизнью, работать, платить налоги и пользоваться зубной нитью. Все началось в 1999 году, когда недавно обращенный житель Милуоки Арни Фринк не захотел бросать свою работу в качестве налогового консультанта в фирме «Джакоби, Майерс и Лептц». Однако отдел кадров, не подозревающий, как и все остальное человечество, о существовании вампиров, не позволил Арни работать в ночную смену.
Арни подговорил знакомого вампира, практикующего медицину вот уже двести лет, выдать ему справку о том, что он страдает порфирией, редким генетическим заболеванием, характеризующимся болезненной аллергией на солнечный свет. Но и это не тронуло кадровиков. Несмотря на то, что появление на улице в дневные часы приводило к тому, что Арни покрывался ожогами второй степени и начинал пахнуть жженой шерстью, ему строго предписывалось быть на работе с 9 до 6. Мистер Джакоби, один из владельцев фирмы, страдал легкой паранойей на почве рабочей дисциплины. Что, в свою очередь, мешало Арни зарабатывать себе на жизнь (или как это там называется после смерти) и лишало его конституционного права на стремление к счастью. Поэтому Арни поступил так, как поступил бы на его месте любой американец. Он подал на своего работодателя в суд.
Видя, что аргумент насчет порфирии не произвел должного впечатления на судью, обмазанный с ног до головы кремом от загара Арни окончательно вышел из себя и прямо в зале суда уволил своего адвоката, заявив, что будет представлять себя сам. Когда оскорбленный юрист удалился, Арни во всеуслышание объявил, что он страдает вампиризмом, в связи с чем не в состоянии работать днем по медицинским показаниям, а значит, на него распространяется действие Закона об инвалидности.
После того, как люди в белых халатах натянули на Арни смирительную рубашку и попытались измерить ему пульс, они вынуждены были констатировать, что пульса у него нет. К тому же он укусил медсестру, которая пыталась измерить ему температуру ректально. Но тут уж ничего не скажешь, она сама напросилась. Проведя еще целую серию анализов, врачи пришли к выводу, что Арни, возможно, говорит правду.
Однако никто из них не хотел писать это в заключении.
После нескольких апелляций Арни выиграл дело, отсудил крупную сумму за моральный ущерб, получил разрешение работать по ночам, а также приглашение на интервью от Барбары Уолтерс. Международное вампирское сообщество было возмущено до глубины души и после формального голосования приговорило Арни к распятию верхом на муравейнике на рассвете. Но после бури в прессе (а также бури в интернете среди сумасшедших приверженцев теории мирового заговора, которые в кои-то веки оказались правы) большинство вампиров осознало, что следовало заявить о своем существовании по крайней мере еще лет сто назад. Хотя бы ради того, чтобы предотвратить появление субкультуры готов.
Уполномоченная группа древнейших вампиров со всего мира официально уведомила ООН о своем присутствии на Земле и попросила признания у мировых правительств. Они также попросили об определенных уступках в некоторых медицинских, юридических и налоговых вопросах. Вампиры, как правило, редко хранят справки и квитанции.
Первый год или около того царил полнейший хаос. Бунты, поджоги, все дела. Федеральное правительство объявило по всей стране комендантский час. Уол-Март начал продавать «Домашние наборы для защиты от вампиров». В каждый такой набор входили: святая вода, крест, кол, молот и маленькая книга охранных заклинаний. Факт, что эти наборы были совершенно бесполезны, расстраивал меня гораздо меньше, чем факт продажи святой воды Уол-Марте.
Люди почему-то отказывались понимать, что они и до 2000 года всегда жили среди вампиров, и им это ничем не угрожало. А теперь, когда у вампиров появилась легальная возможность покупать кровь, опасность практически свелась к нулю. Вампиры никогда не станут причиной нежелательной беременности и не создадут пробку в Макавто. Черт, да от вампиров меньше вреда, чем от Бада Макэлрея.
Тем не менее, опасность поджога теперь грозила каждому бессмертному.
Тогда те же древние вампиры, именующие себя Всемирным Советом по равноправию бессмертных, обратились к мировым правительствам за помощью. В результате бессмертным были дарованы некоторые ограниченные права на самозащиту в случае нападения со стороны разъяренных толп, но никаких реальных санкций против вышеуказанных толп введено не было.
В то же время, в обмен на эти права федеральное правительство США потребовало от вампиров предоставления определенного объема информации. Итак, согласно проведенной в 2000 году общенациональной переписи, в США проживают 1,3 миллиона вампиров. Стоит, конечно, заметить, что меньше половины американских вампиров сочли федеральное правительство достойным доверия настолько, чтобы участвовать в этой переписи. Более того, результаты показали, что около двух процентов переписчиков пропали без вести при исполнении своих обязанностей.
Перепись, кроме того, показала, что около 63 процентов американских вампиров живут группами по трое или четверо. Специалисты по вампирам называют это явление «гнездование»
и объясняют его стремлением вампиров жить в непосредственной близости от тех, кто разделяет их уникальные потребности и способности. Лично я считаю, что дело обстоит гораздо проще: даже после смерти мы хотим перед выходом из дома услышать от кого-нибудь, что у нас не слишком большая попа. Одинокие вампиры обычно живут в старинных особняках и любят кошек.
Очень немногие из опрошенных вампиров были готовы ответить на вопрос о том, откуда они берут кровь. И даже эти немногие лишь туманно намекали на «добровольное частное донорство» или что-то в этом роде.
Но источники вампирского пропитания перестали быть такой уж проблемой после появления огромного рынка искусственной крови, которую, кстати, тоже можно приобрести в Уол-Марте. Синтетическая кровь изначально была изобретена для того, чтобы пополнить скудные запасы донорской крови в американских больницах и военных госпиталях, но вампиры очень быстро обнаружили, что благодаря этому продукту они могут отказаться от насилия. Кроме того, настоящая человеческая кровь тоже стала более доступна: теперь ее можно купить в банке крови по 30 долларов за пол-литра. Эти два фактора способствовали первым попыткам примирения между вампирами и людьми.
Неожиданным побочным эффектом выхода вампиров из тени стало появление различного рода круглосуточных предприятий, обеспечивающих нужды «бессмертных американцев». Магазины электроники, службы доставки, специализированные стоматологические клиники, мастерские по тонированию окон, и да, налоговые фирмы. Внезапно люди осознали появление словно из ниоткуда высокопрофессиональной, налогооблагаемой рабочей силы, способной работать по ночам. Кроме того, появились совершенно новые направления бизнеса и продукты, такие, как солнцезащитные средства с фактором защиты 500 или коммерческие банки крови. Темпы экономического развития подскочили до небес. Рецессия, которой, согласно заверениям правительства, у нас и не было, закончилась. Короче говоря, когда люди осознали, что вампиры приносят прибыль, их неохотно приняли в обществе.
Мне, конечно, понадобилось немало времени, чтобы усвоить правила. Точнее, библиотекарю во мне на это понадобилось несколько недель скрупулезного, маниакального изучения всех возможных источников. Не буду углубляться в детали, скажу только, что израсходовала целую упаковку клеящихся закладок и маркеров. Основной вывод, который я смогла сделать, сводится к следующему: забудьте все, что вам говорят бессмертные специалисты по пиару.
Вампиры не страдают от заболевания кожи, которое характеризуется анемией, чувствительностью к солнечному свету и медленным старением. Вампиры - магические существа. Создания тьмы. Дети ночи. Но только не вздумайте говорить им это в лицо, это их реально бесит.
Бессмертные плохо переносят жару и солнечный свет. Некоторые старые вампиры могут, при условии соблюдения всех предосторожностей, выходить днем на улицу без каких-либо последствий. Однако нельзя забывать, что молекулярное строение их организмов не отличается особой стабильностью. Поэтому нередки случаи, когда молодые бессмертные, проведя лишние пару минут на свежем воздухе, оканчивают свое существование в виде маленьких угольных брикетов. Реакция каждого вампира на солнечный свет индивидуальна. Позже у меня будет возможность обнаружить, что я покрываюсь волдырями и пахну жженым попкорном. Всегда ненавидела этот запах. Одежду от него отстирать почти невозможно.
Реакция вампира на религиозные символы напрямую зависит от его участия в религиозной жизни д.с. (до смерти). Легенды и предания о вампирах на несколько тысяч лет старше христианства. Некоторые вампиры и бровью не поведут, если вы засунете распятие им прямо в штаны, хотя я бы не рекомендовала проводить подобные эксперименты. Для других же каждое упоминание Иисуса - все равно что удар по лбу. Крест напоминает им о том, кем они были раньше, что они недостойны Божьей милости, что они никогда не умрут. Я пока не знаю, какая будет реакция у меня, поэтому стараюсь держаться подальше от церквей.
Насколько я могу судить, вампиры обладают душой. Они обладают такой же способностью совершать хорошие и дурные поступки, как и люди. Единственная проблема состоит в том, что снятие стандартных ограничений человеческой морали, вроде «не убий, не укради» и все такое, зачастую поднимает на поверхность все худшее, что есть в душе. Короче, если вы в жизни были придурком, то, скорее всего, бессмертие сделает из вас еще большего придурка. Если же вы были приличным человеком, например, детским библиотекарем с тайной коллекцией фигурок единорогов, вы и вампиром будете приличным. Конечно, бывают исключения, когда подавляемые дурные наклонности вырываются наружу, и человек превращается в бессмертное воплощение зла. Обычно через пару сотен лет это проходит. Ну, или вас сжигают на костре.
Еще стоит заметить, что по неизвестным мне причинам вампиры любят носить кожаную одежду. Если оставить в стороне дискуссии о правах животных, не думаю, что это такой уж показатель дьявольской сущности. Просто когда вампиры восстают из мертвых, они покупают себе кожаные штаны. Что-то подобное происходит с разведенными мужчинами - они обычно приобретают квартиру-студию и катер. Такова традиция.
Вампиры, как правило, привлекательнее людей. Даже те бессмертные, которые не отличались красотой при жизни, после смерти становятся сексуальнее. И если только они не пренебрегают элементарной гигиеной, эта привлекательность остается с ними навеки. Ведь чтобы охотиться и питаться, им нужно же как-то привлекать дичь, верно? Хамелеон меняют цвет. Морской черт охотится при помощи этих странных штуковин, которые растут у него на морде. Ну а вампирам на помощь приходят их лучистые глаза, белые ровные зубы, гладкая кожа и животный магнетизм. Если они не будут привлекательными, они умрут с голоду. Похоже на жизнь в Лос-Анджелесе.
Теперь скажу пару слов о распространенных суевериях. Вампиры не превращаются в столбы дыма и летучих мышей. Они могут видеть свое отражение в зеркалах - но почему-то не в воде. Они уже лет сто не спят в гробах. Развязывание узелков и рассыпание семян сможет отвлечь внимание только тех из них, кто страдает навязчивым неврозом. Чеснок не причиняет им вреда, хотя они стараются держаться от него подальше - сверхъестественно чувствительное обоняние еще никто не отменял. Кроме того, чеснок действует как загуститель крови. Поэтому пить кровь того, кто только что поел итальянской еды - все равно что глотать мармеладных мишек.
Как и большинство других аспектов вампиризма, высокоразвитое обоняние - это одновременно и благословение, и проклятие. Вспомните, какова ваша природная реакция на гнев, страх, возбуждение: это потные ладони, повышение температуры тела, выброс феромонов. Ну так вот, вампиры чуют все. Так что если вы нервный начинающий охотник на вампиров с колом за спиной, они могут унюхать вас шагов за пятьдесят. Минус в том, что в толпе людей наслаивающиеся друг на друга эмоции могут сбить вампира с толка и дезориентировать. Кроме того, мерзкие низменные эмоции, основанные на страхе, довольно неприятно пахнут.
У вампиров аллергия на серебро. Прикосновение к этому металлу вызывает одновременно зуд, жжение и боль - словно вас заставляют лизать сухой лед.
Вампиры не неуязвимы. Кол в сердце, обезглавливание и сжигание убьют вампира, так же, как и любое другое существо.
Вампиром нельзя стать просто после укуса другого вампира. Иначе на Земле уже проходу не было бы от бессмертных. Чтобы создать себе подобного, вампир должен пить кровь человека до тех пор, пока он не приблизится к порогу смерти. Это не так-то просто, учитывая, что вампиры обычно не выпивают больше полулитра крови за раз. Нужно быть очень осторожным, потому что если выпить слишком много, человек потеряет сознание и не сможет выпить кровь вампира, которая превратит его. Знаю, звучит мерзко. Но перед лицом смерти от огнестрельной раны это довольно заманчивое предложение. У создателя этот процесс отнимает немало сил, поэтому говорят, что создание другого вампира - это что-то вроде родов для вампира-создателя. Обычно вампир не создаст больше двух-трех «детей» за все время своего существования.
Проглотив кровь своего создателя, новый вампир умирает. Сердце останавливается, тело прекращает функционировать. В течение трех дней новый вампир фактически мертв. В некоторых неудачных случаях найденные в этот период тела новорожденных вампиров по ошибке бальзамировали и хоронили. Однажды я спросила одного древнего вампира, что в этом случае бывает с новорожденными, но он только злобно посмотрел на меня и выругался.
Так что, судя по всему, мне повезло, что мое тело не нашли, верно?
После того, как я умерла, я проснулась в незнакомой спальне.
Полированный сосновый пол был покрыт темно-синим ковром, в тон тяжелым занавесям на окне. Комната была освещена светом огня из камина - немного странно для августа. Повсюду были в художественном беспорядке расставлены деревянные, медные и стеклянные безделушки, привезенные, по-видимому, из многочисленных путешествий.
Несмотря на то, что мой мозг еще не успел окончательно проснуться, я была не на шутку встревожена.
Вероятно, здесь стоит упомянуть, что к этому моменту секса у меня не было уже три года. Ну да, двадцать семь лет, библиотекарша, почти девственница. Такое вот клише.
Не то чтобы у меня не было для этого возможностей. Я постоянно получала непристойные предложения от неудавшихся ухажеров и разнообразных представителей строительных профессий. Но в основном мой сексуальный репертуар ограничивался эпизодом под названием «давай поскорее с этим покончим» на первом курсе и другим, не менее неудачным, под заголовком «в первый раз было ужасно, может, стоит попробовать еще раз» - на последнем.
Проблема, как и большинство всех моих проблем, была, конечно, у меня в голове. Мой мозг вечно опережал мое либидо. Я никак не могла заставить себя расслабиться и наслаждаться моментом. Да и с партнерами, надо сказать, мне не везло. Один из них принял мой крик боли, когда мои волосы зацепились за браслет от его часов, за крик страсти. Другой сломал мне нос ударом задницы. Третьему свело ногу в процессе, и он начал так ныть, что я убежала из его квартиры, не успев даже толком одеться.
Я всегда надеялась, что вот-вот наступит этот прекрасный момент, о котором все говорят, пробежит эта искра, и я пойму, что вот он, этот мужчина, тот, с кем я могу расслабиться, и все случится само собой. Но почему-то прекрасный момент все не наступал.
В итоге, пережив пару таких вот неприятных эпизодов и уверившись в том, что почувствовать влечение к мужчине я просто неспособна, я решила, что секс не стоит потраченного времени. Если мне захочется почувствовать себя одновременно раздетой и неудовлетворенной, решила я, лучше уж поучаствую в любительском выступлении в «Голых сиськах», местном стриптиз-клубе. Так что я направила всю свою энергию на работу в библиотеке и просмотр мрачных экранизаций классических литературных произведений студии Би-Би-Си. «Женщина в белом» с Жюстин Уодделл - просто шедевр.
Так что, учитывая предыдущие несколько лет воздержания, мысль о том, что я принимала участие в, и, возможно, была снята на видео во время, полуночной пьяной оргии в спальне помешанного на интерьерах незнакомца была, прямо скажем, не из приятных. Поэтому самая цензурная версия моих первых посмертных слов такова: «Что я натворила?»
Я села на кровати и поняла, что я одета. Это меня обрадовало. Однако одета я была в полосатую пижаму, причем не мою. И это меня не обрадовало.
Мои голова, горло, рот, короче, все, что выше плечей, казалось, распухло и отекло. Глотать было тяжело. Я сделала попытку встать, немного утешенная сознанием того, что мой пьяный дебош происходил, по крайней мере, в обставленной со вкусом спальне. В итоге я скатилась с мягкой перины на пол лицом вниз. Больно.
- Вселенское зло, имя тебе - бейлис, - простонала я.
Схватившись рукой за еще один изящный предмет интерьера - узкое напольное зеркало в раме вишневого дерева - я поднялась и прислонилась лицом к прохладной поверхности стекла. Потом я медленно сфокусировалась на собственном отражении и подумала, что зеркало, вероятно, очень старое, а может быть, оно как-то искажает отражение. Потому что выглядела я… потрясающе. Моя кожа была чистой, ровной, даже словно светящейся. Точно как в рекламе крема для лица. Зубы были ровные и ярко-белые. Глаза, обычно грязновато-зеленые, были чистого янтарного цвета. Волосы вместо невыразительного коричневого приобрели каштановый оттенок с медовыми и рыжеватыми переливами. И, если только меня не обманывало зрение, моя попа стала меньше… и выше!
- Она все-таки это сделала! - пропищала я, хватаясь за свою покрытую хлопковой пижамой пятую точку. - Мама вколола мне транквилизатор и отправила в салон красоты!
Я расстегнула рубашку, чтобы посмотреть, не изменилось ли что-нибудь там. Честно говоря, я надеялась на чашку размера С.
- Ну что ж, тут не повезло.
- А при чем тут салон красоты?
Я издала не вполне человеческий звук и неожиданно для самой себя оказалась на потолке, впившись ногтями в штукатурку, как кошка из мультика. При этом я смотрела в перевернутое вверх тормашками лицо Габриэля, любителя Текилы Санрайз.
- Ты! - прошипела я.
- Что? - спокойно спросил Габриэль, удобно устраиваясь в красивом вольтеровском кресле.
- Насильник! - заорала я, думая при этом о том, успею ли я спуститься с потолка и найти газовый баллончик в мой сумочке быстрее, чем он меня остановит.
Видимо, Габриэль ожидал от меня какой-то другой реакции. Поэтому он переспросил:
- Что, прости?
- Что ты мне такое дал?
Габриэль поднял бровь.
- Дал?
- Наверно, какой-то сильный наркотик, раз я начисто забыла, что произошло ночью, а теперь вот вишу на потолке! - закричала я, в то же время ломая голову над тем, каким же именно образом мои руки и колени держались за штукатурку. Решив, что сейчас более насущный вопрос состоит все же в том, что за наркотик продолжает бродить в моей крови, я снова спросила: - Так что ты мне дал?
- Думаю, будет лучше, если ты спустишься на пол, и тогда мы поговорим.
- А я думаю, я останусь тут! А ты тоже оставайся на месте, а не то… не знаю точно, что я сделаю, но будет больно. Тебе то есть.
Он улыбнулся. Улыбка была не очень-то дружелюбной, скорее, она говорила: «несчастное существо, которое я сейчас уничтожу, ты меня забавляешь». А еще эта улыбка показала мне его зубы. Очень белые, очень острые. На очень бледном лице. И вот тут до меня, наконец, дошло, что я имею дело с бессмертным.
- Так ты вампир! - воскликнула я. Не самое меткое наблюдение, признаю, но я висела на потолке вниз головой - прошу этого не забывать.
Габриэль снова улыбнулся.
- Да, и ты тоже.
Не знаю точно, сколько времени я молча висела, уставившись на него. В конечном итоге я медленно проговорила голосом, которым обычно обращалась к дошкольникам:
- Нет, я библиотекарь. По крайней мере, была, пока сегодня меня не уволили. Или это было вчера… или когда там это было. Стой на месте! - я отползла подальше от него по потолку. Несмотря на легкое головокружение, я не могла не признаться себе, что вообще-то мои новые паучьи навыки меня очень радуют.
- Как скажешь, - произнес он, снова сев в кресло. - Но может, ты все-таки спустишься?
- Нет, я… ааааааааа! - Какая бы сила ни удерживала меня на потолке все это время, она неожиданно мне отказала, и я изящно приземлилась на пол. - Хорошо, так и быть, спущусь, - заключила я, поправляю рубашку.
- Так рад, что ты решила составить мне компанию. - Мой бессмертный знакомец указал мне на стул напротив него. Я опустилась на него, все еще дергая пижаму, чтобы убедиться, что все что надо прикрыто. - Должен признать, что ты очень необычная юная особа.
- Ты не первый, кто мне это говорит.
- Не сомневаюсь, - кивнул он.
- Я же висела на потолке только что? Это не была наркотическая галлюцинация? - спросила я. Он покачал головой. - И как я это сделала?
- Ты даже не представляешь, на что ты способна, особенно если тебя застать врасплох, - мягко сказал он. - Знаешь, твоя голова безумно интересно устроена. У тебя там столько всякой информации. Даже сейчас, когда ты в панике, ты не перестаешь ее собирать, чтобы проанализировать позже. Меня это очень интригует.
- Ну что ж, спасибо, что заметил, - ответила я, вставая. - А теперь я пойду домой и вылью в унитаз весь алкоголь, который только найду.
Я не заметила, как это произошло, но он вдруг оказался рядом со мной. Его прохладные пальцы дотронулись до моего лба. Я хотела сделать шаг назад, уклониться от его прикосновения. Но не смогла. Я просто смотрела на него, в то время как его длинные пальцы скользили по моим щекам, а губы шептали: «Вспомни».
И в моей голове снова началось кино. Я действительно все вспомнила. Я увидела удаляющиеся габаритные фары машины Бада. Я лежала в канаве, а рядом был Габриэль. Он обнимал меня. Я ускользала от него в небытие, но я еще слышала. Он спросил меня, хочу ли я умереть. Я покачала головой, но была так слаба, что не могла произнести ни звука. Он приблизил лицо к моей шее. Я вскрикнула, когда его клыки пронзили мою кожу, и вцепилась в его рубашку так сильно, что оторвала несколько пуговиц, которые с глухим стуком упали на асфальт. После того, как он выпил несколько глотков, боль ушла. Я не чувствовала даже рану на боку. Я словно плыла в тепле и безопасности.
Габриэль отстранился от меня, и я сразу почувствовала холод. Я застонала, делая жалкие попытки притянуть его обратно. Вспоминать это было немного стыдно. А потом все вообще стало очень странным. Габриэль зарычал и впился зубами в собственное запястье. Потом он поднес его, раной вниз, к моему рту. Мне было неприятно, его прохладная кровь с железным привкусом меня отталкивала. Но я все равно глотала, на каком-то животном уровне понимая, что так надо, что иначе я не выживу. Он нашептывал мне на ухо что-то успокаивающее, но я не разбирала слов. Я заставляла себя думать, что жидкость, льющаяся мне в рот - это лекарство. И скоро ощущения изменились. Я схватила его руку, впилась в нее. Вокруг меня рушился целый мир, я словно проваливалась в черную дыру. Я не могла больше думать, не могла вдохнуть, как ни пыталась.
Габриэль мягко отнял у меня свою руку. Он продолжал успокаивать меня, а я билась в судорогах, пытаясь дышать. По моим щекам текли горячие слезы. Габриэль смотрел на меня с нежностью и сочувствием, объясняя мне, что так надо, что это самая сложная часть, что скоро все закончится. Последний короткий вздох - и мое сердце остановилось. Наступила тьма.
Резкий рывок вернул меня в реальность. Я рухнула на колени. Если бы у меня в желудке что-то было, это оказалось бы на ковре.
- Что ты со мной сделал? - прошептала я, усилием воли отгоняя воспоминания.
- Ты знаешь, кто я. И кто теперь ты, - тихо сказал он. Такое ощущение, что мы обсуждали нашу принадлежность к карточному клубу. - Я предоставил тебе выбор, и ты согласилась.
Я смерила его взглядом, который, как я надеялась, содержал изрядную порцию яда.
- Тоже мне выбор. Я умирала, между прочим. Меня застрелил какой-то пьяница из окна своего пикапа. И почему я не могла просто проснуться с гонореей, как любая другая девушка нетвердых моральных устоев?
Он рассмеялся.
- Ты очень забавная.
Я решила воспринять это как комплимент и не придираться.
- Спасибо. Ну ладно, я пошла.
Я сделала примерно полшага по направлению к двери спальни. Габриэль опять оказался у меня на пути. И как ему удавалось так быстро двигаться? Это реально начинало раздажать.
- Ты не можешь уйти, - сказал он, взяв меня за запястья. Судя по тому, как сверкнули его глаза, прикасаться ко мне ему нравилось. Мне, по правде сказать, стоило немалых усилий игнорировать бесспорную привлекательность стоящего передо мной мужского образца. Особенно учитывая тот факт, что он гладил меня по щеке.
Я сконцентрировалась на мысли о том, что этот мужчина только что наградил меня эквивалентом вечного засоса. Помогло.
- Скоро ты почувствуешь жажду. Ты ведь уже три дня ничего не ела.
- От тебя мне ничего не нужно. - Я оттолкнула его. В то же время мой мозг начал лихорадочно соображать. Три дня? Он что, серьезно? Кто может спать три дня подряд? Ах да. Я же умерла. Новые правила.
- Ты должна попить, Джейн.
- Нет!
- Пойми, я пытаюсь тебе помочь, - сказал он, снова приближаясь ко мне.
- Не думаю, что ты мне можешь помочь. - Я уперлась рукой ему в грудь, чтобы помешать подойти ближе. Казалось, я дотронулась до кирпичной стены: твердой, неподвижной. Безжизненной. Под моей ладонью не билось сердце, не было дыхания.
Меня замутило.
- Тебе нужно попить, и нам нужно поговорить, - пробормотал он. Он приблизился еще на шаг, кончик его носа дотронулся до моих волос. Учитывая то, что я три дня не принимала душ, я напряглась. Но его моя личная гигиена, похоже, не заботила. Он взял мою руку и притянул меня к себе. Мне безумно хотелось прислониться к нему, утонуть в его объятиях и забыть обо всем.
Но тут снова заработал мой дурацкий мозг. Я не знала этого парня. Честно говоря, я даже не знала, где я нахожусь. Может, это все вообще аллергическая реакция на наркотик, который он мне подсыпал. А теперь я буду тут с ним обжиматься? Ну уж нет.
- Не трогай меня! - Я оттолкнула его с такой силой, что он ударился об стену. Причем настолько сильно, что сбил на пол симпатичный акварельный пейзаж.
На пути к выходу я схватила свою сумочку, которая очень удобно лежала на столике в прихожей. Габриэль был такой заботливый похититель! Он даже дверь на замок не запер.
Солнце только что село, на смену летнему дню пришли душные летние сумерки. В воздухе висел тяжелый запах растений. Я слышала каждый звук. Видела каждую деталь. Я могла посчитать кратеры на Луне. Я могла посчитать, сколько мимо меня пролетело москитов. Из уважения к коллеге-кровососу они старались держаться подальше от моей кожи. Я слышала шорох каждого листа на каждом дереве. Я слышала животных в лесу, млекопитающих и хищников - последним я завидовала.
- Джейн! - Габриэль появился в проеме двери. Выглядел он недовольным.
Обычно я редко действую не раздумывая. Но сейчас я и опомниться не успела, как уже неслась сломя голову по лесу, как газель на кофеине. Я скакала между деревьями, чувствуя, как животные останавливаются и смотрят мне вслед. Я хохотала, в восторге от пьянящего чувства свободы. Когда я почувствовала, что Габриэль меня больше не преследует, я замедлила бег. Я решила не выбегать на шоссе, поэтому перепрыгивала через живые изгороди и бежала напрямую по пастбищам. Я так перепугала стадо Хэнка Янси, что он показался на пороге своего дома с дробовиком в руках.
Я успела пробежать мили две, прежде чем поняла, что на мне нет ботинок. Но мне нравилось даже ощущение камешков под ногами. Наконец-то я поняла тех безумных людей, которые говорят о наслаждении от бега.
Я взбежала по ступенькам Вязов у Реки, 147-летнего фермерского дома, который достался мне в наследство от моей двоюродной бабушки Джетти, и, смеясь, бросилась на диван в гостиной. Надо было понять, что же мне теперь делать. Во-первых, надо было поесть, я просто умирала с голоду. Интересно, откуда новорожденные вампиры берут свой первый завтрак?
Я с легким отвращением размышляла на эту тему, когда на пороге комнаты показался Зэб Лавелл, мой лучший друг с первого класса.
- Джейни, где тебя черти носили?
Некоторые бессмертные предпочитают после превращения продолжать жить привычной жизнью, работать, платить налоги и пользоваться зубной нитью. Все началось в 1999 году, когда недавно обращенный житель Милуоки Арни Фринк не захотел бросать свою работу в качестве налогового консультанта в фирме «Джакоби, Майерс и Лептц». Однако отдел кадров, не подозревающий, как и все остальное человечество, о существовании вампиров, не позволил Арни работать в ночную смену.
Арни подговорил знакомого вампира, практикующего медицину вот уже двести лет, выдать ему справку о том, что он страдает порфирией, редким генетическим заболеванием, характеризующимся болезненной аллергией на солнечный свет. Но и это не тронуло кадровиков. Несмотря на то, что появление на улице в дневные часы приводило к тому, что Арни покрывался ожогами второй степени и начинал пахнуть жженой шерстью, ему строго предписывалось быть на работе с 9 до 6. Мистер Джакоби, один из владельцев фирмы, страдал легкой паранойей на почве рабочей дисциплины. Что, в свою очередь, мешало Арни зарабатывать себе на жизнь (или как это там называется после смерти) и лишало его конституционного права на стремление к счастью. Поэтому Арни поступил так, как поступил бы на его месте любой американец. Он подал на своего работодателя в суд.
Видя, что аргумент насчет порфирии не произвел должного впечатления на судью, обмазанный с ног до головы кремом от загара Арни окончательно вышел из себя и прямо в зале суда уволил своего адвоката, заявив, что будет представлять себя сам. Когда оскорбленный юрист удалился, Арни во всеуслышание объявил, что он страдает вампиризмом, в связи с чем не в состоянии работать днем по медицинским показаниям, а значит, на него распространяется действие Закона об инвалидности.
После того, как люди в белых халатах натянули на Арни смирительную рубашку и попытались измерить ему пульс, они вынуждены были констатировать, что пульса у него нет. К тому же он укусил медсестру, которая пыталась измерить ему температуру ректально. Но тут уж ничего не скажешь, она сама напросилась. Проведя еще целую серию анализов, врачи пришли к выводу, что Арни, возможно, говорит правду.
Однако никто из них не хотел писать это в заключении.
После нескольких апелляций Арни выиграл дело, отсудил крупную сумму за моральный ущерб, получил разрешение работать по ночам, а также приглашение на интервью от Барбары Уолтерс. Международное вампирское сообщество было возмущено до глубины души и после формального голосования приговорило Арни к распятию верхом на муравейнике на рассвете. Но после бури в прессе (а также бури в интернете среди сумасшедших приверженцев теории мирового заговора, которые в кои-то веки оказались правы) большинство вампиров осознало, что следовало заявить о своем существовании по крайней мере еще лет сто назад. Хотя бы ради того, чтобы предотвратить появление субкультуры готов.
Уполномоченная группа древнейших вампиров со всего мира официально уведомила ООН о своем присутствии на Земле и попросила признания у мировых правительств. Они также попросили об определенных уступках в некоторых медицинских, юридических и налоговых вопросах. Вампиры, как правило, редко хранят справки и квитанции.
Первый год или около того царил полнейший хаос. Бунты, поджоги, все дела. Федеральное правительство объявило по всей стране комендантский час. Уол-Март начал продавать «Домашние наборы для защиты от вампиров». В каждый такой набор входили: святая вода, крест, кол, молот и маленькая книга охранных заклинаний. Факт, что эти наборы были совершенно бесполезны, расстраивал меня гораздо меньше, чем факт продажи святой воды Уол-Марте.
Люди почему-то отказывались понимать, что они и до 2000 года всегда жили среди вампиров, и им это ничем не угрожало. А теперь, когда у вампиров появилась легальная возможность покупать кровь, опасность практически свелась к нулю. Вампиры никогда не станут причиной нежелательной беременности и не создадут пробку в Макавто. Черт, да от вампиров меньше вреда, чем от Бада Макэлрея.
Тем не менее, опасность поджога теперь грозила каждому бессмертному.
Тогда те же древние вампиры, именующие себя Всемирным Советом по равноправию бессмертных, обратились к мировым правительствам за помощью. В результате бессмертным были дарованы некоторые ограниченные права на самозащиту в случае нападения со стороны разъяренных толп, но никаких реальных санкций против вышеуказанных толп введено не было.
В то же время, в обмен на эти права федеральное правительство США потребовало от вампиров предоставления определенного объема информации. Итак, согласно проведенной в 2000 году общенациональной переписи, в США проживают 1,3 миллиона вампиров. Стоит, конечно, заметить, что меньше половины американских вампиров сочли федеральное правительство достойным доверия настолько, чтобы участвовать в этой переписи. Более того, результаты показали, что около двух процентов переписчиков пропали без вести при исполнении своих обязанностей.
Перепись, кроме того, показала, что около 63 процентов американских вампиров живут группами по трое или четверо. Специалисты по вампирам называют это явление «гнездование»
и объясняют его стремлением вампиров жить в непосредственной близости от тех, кто разделяет их уникальные потребности и способности. Лично я считаю, что дело обстоит гораздо проще: даже после смерти мы хотим перед выходом из дома услышать от кого-нибудь, что у нас не слишком большая попа. Одинокие вампиры обычно живут в старинных особняках и любят кошек.
Очень немногие из опрошенных вампиров были готовы ответить на вопрос о том, откуда они берут кровь. И даже эти немногие лишь туманно намекали на «добровольное частное донорство» или что-то в этом роде.
Но источники вампирского пропитания перестали быть такой уж проблемой после появления огромного рынка искусственной крови, которую, кстати, тоже можно приобрести в Уол-Марте. Синтетическая кровь изначально была изобретена для того, чтобы пополнить скудные запасы донорской крови в американских больницах и военных госпиталях, но вампиры очень быстро обнаружили, что благодаря этому продукту они могут отказаться от насилия. Кроме того, настоящая человеческая кровь тоже стала более доступна: теперь ее можно купить в банке крови по 30 долларов за пол-литра. Эти два фактора способствовали первым попыткам примирения между вампирами и людьми.
Неожиданным побочным эффектом выхода вампиров из тени стало появление различного рода круглосуточных предприятий, обеспечивающих нужды «бессмертных американцев». Магазины электроники, службы доставки, специализированные стоматологические клиники, мастерские по тонированию окон, и да, налоговые фирмы. Внезапно люди осознали появление словно из ниоткуда высокопрофессиональной, налогооблагаемой рабочей силы, способной работать по ночам. Кроме того, появились совершенно новые направления бизнеса и продукты, такие, как солнцезащитные средства с фактором защиты 500 или коммерческие банки крови. Темпы экономического развития подскочили до небес. Рецессия, которой, согласно заверениям правительства, у нас и не было, закончилась. Короче говоря, когда люди осознали, что вампиры приносят прибыль, их неохотно приняли в обществе.
Мне, конечно, понадобилось немало времени, чтобы усвоить правила. Точнее, библиотекарю во мне на это понадобилось несколько недель скрупулезного, маниакального изучения всех возможных источников. Не буду углубляться в детали, скажу только, что израсходовала целую упаковку клеящихся закладок и маркеров. Основной вывод, который я смогла сделать, сводится к следующему: забудьте все, что вам говорят бессмертные специалисты по пиару.
Вампиры не страдают от заболевания кожи, которое характеризуется анемией, чувствительностью к солнечному свету и медленным старением. Вампиры - магические существа. Создания тьмы. Дети ночи. Но только не вздумайте говорить им это в лицо, это их реально бесит.
Бессмертные плохо переносят жару и солнечный свет. Некоторые старые вампиры могут, при условии соблюдения всех предосторожностей, выходить днем на улицу без каких-либо последствий. Однако нельзя забывать, что молекулярное строение их организмов не отличается особой стабильностью. Поэтому нередки случаи, когда молодые бессмертные, проведя лишние пару минут на свежем воздухе, оканчивают свое существование в виде маленьких угольных брикетов. Реакция каждого вампира на солнечный свет индивидуальна. Позже у меня будет возможность обнаружить, что я покрываюсь волдырями и пахну жженым попкорном. Всегда ненавидела этот запах. Одежду от него отстирать почти невозможно.
Реакция вампира на религиозные символы напрямую зависит от его участия в религиозной жизни д.с. (до смерти). Легенды и предания о вампирах на несколько тысяч лет старше христианства. Некоторые вампиры и бровью не поведут, если вы засунете распятие им прямо в штаны, хотя я бы не рекомендовала проводить подобные эксперименты. Для других же каждое упоминание Иисуса - все равно что удар по лбу. Крест напоминает им о том, кем они были раньше, что они недостойны Божьей милости, что они никогда не умрут. Я пока не знаю, какая будет реакция у меня, поэтому стараюсь держаться подальше от церквей.
Насколько я могу судить, вампиры обладают душой. Они обладают такой же способностью совершать хорошие и дурные поступки, как и люди. Единственная проблема состоит в том, что снятие стандартных ограничений человеческой морали, вроде «не убий, не укради» и все такое, зачастую поднимает на поверхность все худшее, что есть в душе. Короче, если вы в жизни были придурком, то, скорее всего, бессмертие сделает из вас еще большего придурка. Если же вы были приличным человеком, например, детским библиотекарем с тайной коллекцией фигурок единорогов, вы и вампиром будете приличным. Конечно, бывают исключения, когда подавляемые дурные наклонности вырываются наружу, и человек превращается в бессмертное воплощение зла. Обычно через пару сотен лет это проходит. Ну, или вас сжигают на костре.
Еще стоит заметить, что по неизвестным мне причинам вампиры любят носить кожаную одежду. Если оставить в стороне дискуссии о правах животных, не думаю, что это такой уж показатель дьявольской сущности. Просто когда вампиры восстают из мертвых, они покупают себе кожаные штаны. Что-то подобное происходит с разведенными мужчинами - они обычно приобретают квартиру-студию и катер. Такова традиция.
Вампиры, как правило, привлекательнее людей. Даже те бессмертные, которые не отличались красотой при жизни, после смерти становятся сексуальнее. И если только они не пренебрегают элементарной гигиеной, эта привлекательность остается с ними навеки. Ведь чтобы охотиться и питаться, им нужно же как-то привлекать дичь, верно? Хамелеон меняют цвет. Морской черт охотится при помощи этих странных штуковин, которые растут у него на морде. Ну а вампирам на помощь приходят их лучистые глаза, белые ровные зубы, гладкая кожа и животный магнетизм. Если они не будут привлекательными, они умрут с голоду. Похоже на жизнь в Лос-Анджелесе.
Теперь скажу пару слов о распространенных суевериях. Вампиры не превращаются в столбы дыма и летучих мышей. Они могут видеть свое отражение в зеркалах - но почему-то не в воде. Они уже лет сто не спят в гробах. Развязывание узелков и рассыпание семян сможет отвлечь внимание только тех из них, кто страдает навязчивым неврозом. Чеснок не причиняет им вреда, хотя они стараются держаться от него подальше - сверхъестественно чувствительное обоняние еще никто не отменял. Кроме того, чеснок действует как загуститель крови. Поэтому пить кровь того, кто только что поел итальянской еды - все равно что глотать мармеладных мишек.
Как и большинство других аспектов вампиризма, высокоразвитое обоняние - это одновременно и благословение, и проклятие. Вспомните, какова ваша природная реакция на гнев, страх, возбуждение: это потные ладони, повышение температуры тела, выброс феромонов. Ну так вот, вампиры чуют все. Так что если вы нервный начинающий охотник на вампиров с колом за спиной, они могут унюхать вас шагов за пятьдесят. Минус в том, что в толпе людей наслаивающиеся друг на друга эмоции могут сбить вампира с толка и дезориентировать. Кроме того, мерзкие низменные эмоции, основанные на страхе, довольно неприятно пахнут.
У вампиров аллергия на серебро. Прикосновение к этому металлу вызывает одновременно зуд, жжение и боль - словно вас заставляют лизать сухой лед.
Вампиры не неуязвимы. Кол в сердце, обезглавливание и сжигание убьют вампира, так же, как и любое другое существо.
Вампиром нельзя стать просто после укуса другого вампира. Иначе на Земле уже проходу не было бы от бессмертных. Чтобы создать себе подобного, вампир должен пить кровь человека до тех пор, пока он не приблизится к порогу смерти. Это не так-то просто, учитывая, что вампиры обычно не выпивают больше полулитра крови за раз. Нужно быть очень осторожным, потому что если выпить слишком много, человек потеряет сознание и не сможет выпить кровь вампира, которая превратит его. Знаю, звучит мерзко. Но перед лицом смерти от огнестрельной раны это довольно заманчивое предложение. У создателя этот процесс отнимает немало сил, поэтому говорят, что создание другого вампира - это что-то вроде родов для вампира-создателя. Обычно вампир не создаст больше двух-трех «детей» за все время своего существования.
Проглотив кровь своего создателя, новый вампир умирает. Сердце останавливается, тело прекращает функционировать. В течение трех дней новый вампир фактически мертв. В некоторых неудачных случаях найденные в этот период тела новорожденных вампиров по ошибке бальзамировали и хоронили. Однажды я спросила одного древнего вампира, что в этом случае бывает с новорожденными, но он только злобно посмотрел на меня и выругался.
Так что, судя по всему, мне повезло, что мое тело не нашли, верно?
После того, как я умерла, я проснулась в незнакомой спальне.
Полированный сосновый пол был покрыт темно-синим ковром, в тон тяжелым занавесям на окне. Комната была освещена светом огня из камина - немного странно для августа. Повсюду были в художественном беспорядке расставлены деревянные, медные и стеклянные безделушки, привезенные, по-видимому, из многочисленных путешествий.
Несмотря на то, что мой мозг еще не успел окончательно проснуться, я была не на шутку встревожена.
Вероятно, здесь стоит упомянуть, что к этому моменту секса у меня не было уже три года. Ну да, двадцать семь лет, библиотекарша, почти девственница. Такое вот клише.
Не то чтобы у меня не было для этого возможностей. Я постоянно получала непристойные предложения от неудавшихся ухажеров и разнообразных представителей строительных профессий. Но в основном мой сексуальный репертуар ограничивался эпизодом под названием «давай поскорее с этим покончим» на первом курсе и другим, не менее неудачным, под заголовком «в первый раз было ужасно, может, стоит попробовать еще раз» - на последнем.
Проблема, как и большинство всех моих проблем, была, конечно, у меня в голове. Мой мозг вечно опережал мое либидо. Я никак не могла заставить себя расслабиться и наслаждаться моментом. Да и с партнерами, надо сказать, мне не везло. Один из них принял мой крик боли, когда мои волосы зацепились за браслет от его часов, за крик страсти. Другой сломал мне нос ударом задницы. Третьему свело ногу в процессе, и он начал так ныть, что я убежала из его квартиры, не успев даже толком одеться.
Я всегда надеялась, что вот-вот наступит этот прекрасный момент, о котором все говорят, пробежит эта искра, и я пойму, что вот он, этот мужчина, тот, с кем я могу расслабиться, и все случится само собой. Но почему-то прекрасный момент все не наступал.
В итоге, пережив пару таких вот неприятных эпизодов и уверившись в том, что почувствовать влечение к мужчине я просто неспособна, я решила, что секс не стоит потраченного времени. Если мне захочется почувствовать себя одновременно раздетой и неудовлетворенной, решила я, лучше уж поучаствую в любительском выступлении в «Голых сиськах», местном стриптиз-клубе. Так что я направила всю свою энергию на работу в библиотеке и просмотр мрачных экранизаций классических литературных произведений студии Би-Би-Си. «Женщина в белом» с Жюстин Уодделл - просто шедевр.
Так что, учитывая предыдущие несколько лет воздержания, мысль о том, что я принимала участие в, и, возможно, была снята на видео во время, полуночной пьяной оргии в спальне помешанного на интерьерах незнакомца была, прямо скажем, не из приятных. Поэтому самая цензурная версия моих первых посмертных слов такова: «Что я натворила?»
Я села на кровати и поняла, что я одета. Это меня обрадовало. Однако одета я была в полосатую пижаму, причем не мою. И это меня не обрадовало.
Мои голова, горло, рот, короче, все, что выше плечей, казалось, распухло и отекло. Глотать было тяжело. Я сделала попытку встать, немного утешенная сознанием того, что мой пьяный дебош происходил, по крайней мере, в обставленной со вкусом спальне. В итоге я скатилась с мягкой перины на пол лицом вниз. Больно.
- Вселенское зло, имя тебе - бейлис, - простонала я.
Схватившись рукой за еще один изящный предмет интерьера - узкое напольное зеркало в раме вишневого дерева - я поднялась и прислонилась лицом к прохладной поверхности стекла. Потом я медленно сфокусировалась на собственном отражении и подумала, что зеркало, вероятно, очень старое, а может быть, оно как-то искажает отражение. Потому что выглядела я… потрясающе. Моя кожа была чистой, ровной, даже словно светящейся. Точно как в рекламе крема для лица. Зубы были ровные и ярко-белые. Глаза, обычно грязновато-зеленые, были чистого янтарного цвета. Волосы вместо невыразительного коричневого приобрели каштановый оттенок с медовыми и рыжеватыми переливами. И, если только меня не обманывало зрение, моя попа стала меньше… и выше!
- Она все-таки это сделала! - пропищала я, хватаясь за свою покрытую хлопковой пижамой пятую точку. - Мама вколола мне транквилизатор и отправила в салон красоты!
Я расстегнула рубашку, чтобы посмотреть, не изменилось ли что-нибудь там. Честно говоря, я надеялась на чашку размера С.
- Ну что ж, тут не повезло.
- А при чем тут салон красоты?
Я издала не вполне человеческий звук и неожиданно для самой себя оказалась на потолке, впившись ногтями в штукатурку, как кошка из мультика. При этом я смотрела в перевернутое вверх тормашками лицо Габриэля, любителя Текилы Санрайз.
- Ты! - прошипела я.
- Что? - спокойно спросил Габриэль, удобно устраиваясь в красивом вольтеровском кресле.
- Насильник! - заорала я, думая при этом о том, успею ли я спуститься с потолка и найти газовый баллончик в мой сумочке быстрее, чем он меня остановит.
Видимо, Габриэль ожидал от меня какой-то другой реакции. Поэтому он переспросил:
- Что, прости?
- Что ты мне такое дал?
Габриэль поднял бровь.
- Дал?
- Наверно, какой-то сильный наркотик, раз я начисто забыла, что произошло ночью, а теперь вот вишу на потолке! - закричала я, в то же время ломая голову над тем, каким же именно образом мои руки и колени держались за штукатурку. Решив, что сейчас более насущный вопрос состоит все же в том, что за наркотик продолжает бродить в моей крови, я снова спросила: - Так что ты мне дал?
- Думаю, будет лучше, если ты спустишься на пол, и тогда мы поговорим.
- А я думаю, я останусь тут! А ты тоже оставайся на месте, а не то… не знаю точно, что я сделаю, но будет больно. Тебе то есть.
Он улыбнулся. Улыбка была не очень-то дружелюбной, скорее, она говорила: «несчастное существо, которое я сейчас уничтожу, ты меня забавляешь». А еще эта улыбка показала мне его зубы. Очень белые, очень острые. На очень бледном лице. И вот тут до меня, наконец, дошло, что я имею дело с бессмертным.
- Так ты вампир! - воскликнула я. Не самое меткое наблюдение, признаю, но я висела на потолке вниз головой - прошу этого не забывать.
Габриэль снова улыбнулся.
- Да, и ты тоже.
Не знаю точно, сколько времени я молча висела, уставившись на него. В конечном итоге я медленно проговорила голосом, которым обычно обращалась к дошкольникам:
- Нет, я библиотекарь. По крайней мере, была, пока сегодня меня не уволили. Или это было вчера… или когда там это было. Стой на месте! - я отползла подальше от него по потолку. Несмотря на легкое головокружение, я не могла не признаться себе, что вообще-то мои новые паучьи навыки меня очень радуют.
- Как скажешь, - произнес он, снова сев в кресло. - Но может, ты все-таки спустишься?
- Нет, я… ааааааааа! - Какая бы сила ни удерживала меня на потолке все это время, она неожиданно мне отказала, и я изящно приземлилась на пол. - Хорошо, так и быть, спущусь, - заключила я, поправляю рубашку.
- Так рад, что ты решила составить мне компанию. - Мой бессмертный знакомец указал мне на стул напротив него. Я опустилась на него, все еще дергая пижаму, чтобы убедиться, что все что надо прикрыто. - Должен признать, что ты очень необычная юная особа.
- Ты не первый, кто мне это говорит.
- Не сомневаюсь, - кивнул он.
- Я же висела на потолке только что? Это не была наркотическая галлюцинация? - спросила я. Он покачал головой. - И как я это сделала?
- Ты даже не представляешь, на что ты способна, особенно если тебя застать врасплох, - мягко сказал он. - Знаешь, твоя голова безумно интересно устроена. У тебя там столько всякой информации. Даже сейчас, когда ты в панике, ты не перестаешь ее собирать, чтобы проанализировать позже. Меня это очень интригует.
- Ну что ж, спасибо, что заметил, - ответила я, вставая. - А теперь я пойду домой и вылью в унитаз весь алкоголь, который только найду.
Я не заметила, как это произошло, но он вдруг оказался рядом со мной. Его прохладные пальцы дотронулись до моего лба. Я хотела сделать шаг назад, уклониться от его прикосновения. Но не смогла. Я просто смотрела на него, в то время как его длинные пальцы скользили по моим щекам, а губы шептали: «Вспомни».
И в моей голове снова началось кино. Я действительно все вспомнила. Я увидела удаляющиеся габаритные фары машины Бада. Я лежала в канаве, а рядом был Габриэль. Он обнимал меня. Я ускользала от него в небытие, но я еще слышала. Он спросил меня, хочу ли я умереть. Я покачала головой, но была так слаба, что не могла произнести ни звука. Он приблизил лицо к моей шее. Я вскрикнула, когда его клыки пронзили мою кожу, и вцепилась в его рубашку так сильно, что оторвала несколько пуговиц, которые с глухим стуком упали на асфальт. После того, как он выпил несколько глотков, боль ушла. Я не чувствовала даже рану на боку. Я словно плыла в тепле и безопасности.
Габриэль отстранился от меня, и я сразу почувствовала холод. Я застонала, делая жалкие попытки притянуть его обратно. Вспоминать это было немного стыдно. А потом все вообще стало очень странным. Габриэль зарычал и впился зубами в собственное запястье. Потом он поднес его, раной вниз, к моему рту. Мне было неприятно, его прохладная кровь с железным привкусом меня отталкивала. Но я все равно глотала, на каком-то животном уровне понимая, что так надо, что иначе я не выживу. Он нашептывал мне на ухо что-то успокаивающее, но я не разбирала слов. Я заставляла себя думать, что жидкость, льющаяся мне в рот - это лекарство. И скоро ощущения изменились. Я схватила его руку, впилась в нее. Вокруг меня рушился целый мир, я словно проваливалась в черную дыру. Я не могла больше думать, не могла вдохнуть, как ни пыталась.
Габриэль мягко отнял у меня свою руку. Он продолжал успокаивать меня, а я билась в судорогах, пытаясь дышать. По моим щекам текли горячие слезы. Габриэль смотрел на меня с нежностью и сочувствием, объясняя мне, что так надо, что это самая сложная часть, что скоро все закончится. Последний короткий вздох - и мое сердце остановилось. Наступила тьма.
Резкий рывок вернул меня в реальность. Я рухнула на колени. Если бы у меня в желудке что-то было, это оказалось бы на ковре.
- Что ты со мной сделал? - прошептала я, усилием воли отгоняя воспоминания.
- Ты знаешь, кто я. И кто теперь ты, - тихо сказал он. Такое ощущение, что мы обсуждали нашу принадлежность к карточному клубу. - Я предоставил тебе выбор, и ты согласилась.
Я смерила его взглядом, который, как я надеялась, содержал изрядную порцию яда.
- Тоже мне выбор. Я умирала, между прочим. Меня застрелил какой-то пьяница из окна своего пикапа. И почему я не могла просто проснуться с гонореей, как любая другая девушка нетвердых моральных устоев?
Он рассмеялся.
- Ты очень забавная.
Я решила воспринять это как комплимент и не придираться.
- Спасибо. Ну ладно, я пошла.
Я сделала примерно полшага по направлению к двери спальни. Габриэль опять оказался у меня на пути. И как ему удавалось так быстро двигаться? Это реально начинало раздажать.
- Ты не можешь уйти, - сказал он, взяв меня за запястья. Судя по тому, как сверкнули его глаза, прикасаться ко мне ему нравилось. Мне, по правде сказать, стоило немалых усилий игнорировать бесспорную привлекательность стоящего передо мной мужского образца. Особенно учитывая тот факт, что он гладил меня по щеке.
Я сконцентрировалась на мысли о том, что этот мужчина только что наградил меня эквивалентом вечного засоса. Помогло.
- Скоро ты почувствуешь жажду. Ты ведь уже три дня ничего не ела.
- От тебя мне ничего не нужно. - Я оттолкнула его. В то же время мой мозг начал лихорадочно соображать. Три дня? Он что, серьезно? Кто может спать три дня подряд? Ах да. Я же умерла. Новые правила.
- Ты должна попить, Джейн.
- Нет!
- Пойми, я пытаюсь тебе помочь, - сказал он, снова приближаясь ко мне.
- Не думаю, что ты мне можешь помочь. - Я уперлась рукой ему в грудь, чтобы помешать подойти ближе. Казалось, я дотронулась до кирпичной стены: твердой, неподвижной. Безжизненной. Под моей ладонью не билось сердце, не было дыхания.
Меня замутило.
- Тебе нужно попить, и нам нужно поговорить, - пробормотал он. Он приблизился еще на шаг, кончик его носа дотронулся до моих волос. Учитывая то, что я три дня не принимала душ, я напряглась. Но его моя личная гигиена, похоже, не заботила. Он взял мою руку и притянул меня к себе. Мне безумно хотелось прислониться к нему, утонуть в его объятиях и забыть обо всем.
Но тут снова заработал мой дурацкий мозг. Я не знала этого парня. Честно говоря, я даже не знала, где я нахожусь. Может, это все вообще аллергическая реакция на наркотик, который он мне подсыпал. А теперь я буду тут с ним обжиматься? Ну уж нет.
- Не трогай меня! - Я оттолкнула его с такой силой, что он ударился об стену. Причем настолько сильно, что сбил на пол симпатичный акварельный пейзаж.
На пути к выходу я схватила свою сумочку, которая очень удобно лежала на столике в прихожей. Габриэль был такой заботливый похититель! Он даже дверь на замок не запер.
Солнце только что село, на смену летнему дню пришли душные летние сумерки. В воздухе висел тяжелый запах растений. Я слышала каждый звук. Видела каждую деталь. Я могла посчитать кратеры на Луне. Я могла посчитать, сколько мимо меня пролетело москитов. Из уважения к коллеге-кровососу они старались держаться подальше от моей кожи. Я слышала шорох каждого листа на каждом дереве. Я слышала животных в лесу, млекопитающих и хищников - последним я завидовала.
- Джейн! - Габриэль появился в проеме двери. Выглядел он недовольным.
Обычно я редко действую не раздумывая. Но сейчас я и опомниться не успела, как уже неслась сломя голову по лесу, как газель на кофеине. Я скакала между деревьями, чувствуя, как животные останавливаются и смотрят мне вслед. Я хохотала, в восторге от пьянящего чувства свободы. Когда я почувствовала, что Габриэль меня больше не преследует, я замедлила бег. Я решила не выбегать на шоссе, поэтому перепрыгивала через живые изгороди и бежала напрямую по пастбищам. Я так перепугала стадо Хэнка Янси, что он показался на пороге своего дома с дробовиком в руках.
Я успела пробежать мили две, прежде чем поняла, что на мне нет ботинок. Но мне нравилось даже ощущение камешков под ногами. Наконец-то я поняла тех безумных людей, которые говорят о наслаждении от бега.
Я взбежала по ступенькам Вязов у Реки, 147-летнего фермерского дома, который достался мне в наследство от моей двоюродной бабушки Джетти, и, смеясь, бросилась на диван в гостиной. Надо было понять, что же мне теперь делать. Во-первых, надо было поесть, я просто умирала с голоду. Интересно, откуда новорожденные вампиры берут свой первый завтрак?
Я с легким отвращением размышляла на эту тему, когда на пороге комнаты показался Зэб Лавелл, мой лучший друг с первого класса.
- Джейни, где тебя черти носили?