1 марта. Как-то так.
Белый свет рассыпался на части,
как стекло, по полу прохрустел,
и возникли краски разной масти,
и явили семь горящих стрел.
До сих пор он бестолку копился,
белый свет, как мимоходом жил,
а теперь вот взял и распустился,
сам себя по сути обнажив.
Белый свет - он призрачно прозрачен,
всех делов-то - сквозь себя пустить
целый мир...
И мир вдруг станет зрячим!
И его уже не запретить!
Но всегда найдется обыватель,
серый, словно тень, что был бы рад
россыпь цвета, канитель событий
в черный упаковывать квадрат.
как стекло, по полу прохрустел,
и возникли краски разной масти,
и явили семь горящих стрел.
До сих пор он бестолку копился,
белый свет, как мимоходом жил,
а теперь вот взял и распустился,
сам себя по сути обнажив.
Белый свет - он призрачно прозрачен,
всех делов-то - сквозь себя пустить
целый мир...
И мир вдруг станет зрячим!
И его уже не запретить!
Но всегда найдется обыватель,
серый, словно тень, что был бы рад
россыпь цвета, канитель событий
в черный упаковывать квадрат.