Персидская жандармерия, 1910-1921 гг.

[m2kozhemyakin]

Перевод с англ. яз. статьи из Иранской Энциклопедии (Encyclopaedia Iranica). Автор: Stephanie Cronin.

ЖАНДАРМЕРИЯ стала первым современным патрульным, сельским и дорожным полицейским формированием в Персии. Она была создана в 1910 году персидским правительством с помощью шведских офицеров и продолжала свою деятельность в эпоху шахской династии Пехлеви (с 1925 г.)...



Форма одежды персидской жандармерии периода правления династии Каджаров (до 1925 г.).

ШВЕДСКИЙ ПЕРИОД (1910-21). Правительственная жандармерия (Žāndārmerī-e dawlatī) была создана в 1910 году вторым Меджлисом (парламентом) и оказалась наиболее жизнеспособной среди официальных проектов по модернизации вооруженных сил под руководством иностранных офицеров. Военная модернизация являлась основной целью персидских реформаторов на протяжении большей части 19-го века. К началу 20-го века персидское правительство также подвергалось давлению со стороны Великобритании, которая требовала, более настойчиво по мере усиления беспорядков в провинциях, создания некой вооруженной силы, которая могла бы гарантировать безопасность торговли, особенно на юге страны. Хотя первый Меджлис мало что сделал, возросшая значимость государственного строительства как конституционной цели во время второй фазы революции, в 1909-1911 годах, привела к созданию эффективного законодательства.



Заседание Персидского Меджлиса в 1906 г.

В июле 1910 года пришли к власти демократические силы и, в рамках своей амбициозной программы модернизации государства, предприняли шаги по организации правительственной жандармерии. С роспуском Меджлиса реакционерами в 1911 году усилия по реформированию и государственному строительству были прекращены, но жандармерия к этому моменту приобрела достаточную устойчивость, чтобы сохраниться и продолжить оставаться центром внимания радикальных модернизаторов.



В августе 1911 года в Тегеран прибыла шведская военная миссия во главе с майором Харальдом О. Ялмарсоном, поскольку первоначальный выбор персидского правительства в пользу итальянской миссии был отклонен Россией и Великобританией, т.к. Италия входила в число влиятельных мировых держав. Задачей шведской миссии было предоставить офицеров для обучения жандармерии, основной обязанностью которой должно было стать поддержание безопасности на дорогах, и которой надлежало находиться под началом персидского министерства внутренних дел.



Полковник Ялмарсон, создатель персидской жандармерии (в шведской форме).

Персидский командный состав и рядовые правительственной жандармерии изначально назначались из офицеров и солдат казначейской жандармерии Моргана Шустера. Американский финансист Морган Шустер был назначен на должность генерального казначея в рамках той же программы реформ. В 1911 году он начал организовывать жандармерию, которая находилась под его собственным непосредственным руководством, чтобы помогать гражданским чиновникам казначейства в сборе налогов по всей стране. Когда после увольнения Шустера казначейская жандармерия была распущена, ее командный и личный состав были переведены в правительственную жандармерию, что придало последней большой импульс к развитию и наложило на нее неизгладимый отпечаток продемократического, националистического характера и антироссийских настроений.

Швед Ялмарсон, повышенный в звании до полковника, с переводом в его формирования более 1000 казначейских жандармов, включая 35 офицеров, получил необходимый ему человеческий материал и смог начать работу всерьез. В течение следующих двух лет его отряд добился устойчивого прогресса, постепенно укрепляя свои позиции и расширяя свое влияние на все более широкое пространство от Тегерана. Наблюдался последовательный рост численности и функциональности. В конце 1912 года правительственная жандармерия насчитывала 21 шведа и около 3000 персидских офицеров и солдат, в то время как к концу следующего года число шведских офицеров возросло до 36, а персидский компонент удвоился до почти 6000 человек. К 1914 году было сформировано семь полков, два расквартированных непосредственно в штаб-квартире жандармерии в Тегеране, остальные в Ширазе, Кермане, Казвине, Исфахане и Боруджерде, а личный состав приобрел большой практический опыт в полицейских операциях. Бюджетные потребности жандармерии соответственно росли и в этот период покрывались в основном за счет займов у Великобритании и России.



Казначейская жандармерия в Тегеране, источник кадров для национальной жандармерии.

Британская финансовая и политическая поддержка изначально была жизненно важна для жандармерии, и основные территориальные усилия этих сил в первые годы были направлены, под британским давлением, на юг, на города и дороги провинций Фарс и Керман. Однако по мере развития жандармерии она пыталась расширить свое влияние на районы, считавшиеся частью российской сферы влияния в соответствии с условиями англо-русской конвенции 1907 года, вызывая растущую враждебность и сопротивление со стороны России, и только после Октябрьской революции жандармерия смогла закрепиться в таких местах, как Тебриз, Рашт и Мешхед. Тем не менее, к 1914 году жандармерия уже представляла собой совершенно новое направление в персидском военном и политическом опыте. Она достигла особенных успехов в сборе и консолидации персидского офицерского корпуса, привлекая комсостав не только из жандармерии казначейства, но и часть офицеров, переведенных из военного министерства, а также ряд лиц, которые прошли обучение в европейских и османских военных училищах по собственной инициативе. Собственные училища жандармерии преуспели в подготовке офицеров, которые впоследствии достигли высоких званий в армии династии Пехлеви. Офицеры персидской жандармерии набирались из относительно высоких социальных слоев населения и были, в целом, хорошо образованы. Многие говорили на иностранном языке, обычно на французском. Подобный офицерский корпус заслужил значительный престиж в обществе, его моральный дух был высок, сформировался и дух корпоративной солидарности.



Офицер персидской жандармерии (возможно, сам командующий Харальд Ялмарсон).

Начало Первой мировой войны с ее радикальными политическими перестановками и поляризацией персидского общества стало переломным моментом в развитии жандармерии. Правительственная жандармерия внесла весьма значительный вклад в развитие националистического движения в Персии в годы Первой мировой войны. Более того, боевой опыт, полученный в эти годы, преобразил жандармерию. Благодаря своему участию в борьбе офицеры жандармерии были выдвинуты на позицию национального лидерства, возглавив борьбу против иностранной интервенции, и с 1917 года эта сила смогла претендовать на центральную роль в различных политических течениях и стратегиях, ставивших своей целью обратить вспять ускоряющийся политический хаос и распад Персии.

Хотя Персия объявила о своем нейтралитете, обстоятельства первых лет войны оказали глубокое влияние на силы жандармерии, как в организационном, так и в политическом плане. Во-первых, шведское правительство отозвало всех своих офицеров, которые все еще числились в списках военнослужащих армии Швеции. Это привело к серьезному ослаблению шведской командной структуры жандармерии, но позволило старшим персидским офицерам взять на себя большую ответственность и полномочия. Вторым важным последствием войны был финансовый эффект. С прекращением иностранных займов почти обанкротившееся персидское правительство оказалось совершенно не в состоянии финансировать свои вооруженные силы, и жандармерия обратилась за деньгами к немецким источникам.



Мундир старшего офицера персидской жандармерии, ныне музейный экспонат.

Однако, возможно, наиболее значимый эффект войны можно обнаружить в растущей политизации персидского офицерского корпуса и в его возросшей активности в сотрудничестве с демократами и националистами на иранской политической сцене. Несмотря на покровительство Великобритании и подозрения, которые это породило в определенных националистически настроенных кругах, жандармерия с самого своего создания всегда четко отождествлялась с персидским конституционализмом и борьбой за национальное единство и независимость. В первые месяцы войны жандармерия решительно отмежевалась от связей с Британией и в новой международной ситуации оказалась втянута вместе со своими партнерами-демократами в союз с Германией, причем сомнения националистических элементов относительно преданности жандармов новому курсу быстро испарились. Персидский национализм некоторое время пытался заручиться вмешательством третьей державы в персидские дела в качестве противовеса Великобритании и России. Попытка привлечь Америку оказалась безуспешной попыткой, но Первая мировая война представила возможность Германии сыграть эту роль. Персидские националисты были заинтересованы в победе Германии, поскольку она могла бы сдержать Россию и Британию и способствовать делу независимости Персии. Демократические и националистические традиции и тактический союз с Германией объясняют политическую ориентацию персидских жандармов в этот период. Для шведских офицеров жандармерии, которые разделяли эту ориентацию, искреннее восхищение и уважение по отношению к Германии было важным фактором их лояльности.



Персидские жандармы с 75-мм полевыми орудиями в годы Первой мировой войны.

Националистические и прогерманские настроения жандармерии стали более явными по мере развития боевых действий первого года войны. К началу 1915 года различные подразделения принимали деньги от немцев и оказывали помощь и поддержку небольшим группам немецких агентов, таким как возглавляемые Эрихом Цугмайером и Оскаром Нидермайером, которые направлялись через Персию в Афганистан с целью получения поддержки для Центральных держав, а также Вильгельму Васмусу в его попытках поднять племена побережья Персидского залива против британцев. В течение 1915 года борьба между союзниками и Центральными державами за контроль над персидским правительством и столицей обострилась. В ноябре, в ответ на наступление частей Русской армии на Тегеран, националисты покинули столицу, намереваясь создать новое правительство вне досягаемости российского военного контроля. В ночь с 11 на 12 ноября начался Мохаджарат (эмиграция), и большое количество депутатов Меджлиса, правительственных чиновников, националистов и их вооруженных сторонников вместе с офицерами и солдатами жандармерии и членами германских, австрийских и османских миссий покинули Тегеран. Жандармерия сыграла важную роль в организации этого исхода. По мере продвижения русских войск, как шведские, так и персидские жандармы собирали транспорт, помогали немцам отправлять оружие и боеприпасы и способствовали отъезду около двухсот бежавших на территорию Персии австрийских военнопленных. Жандармерия взяла под контроль всю телефонную систему, конфисковала все экипажи, фураж и вьючных животных, а также заняла все пункты взимания платы на дороге в Кум и завладела правом взимать пошлины.



Русские войска в Персии.

В Куме националисты создали орган, известный как Komīta-ye defāʿ-e mellī (Комитет национальной обороны), своего рода временное правительство, ядро ​​его вооруженных сил состояло из жандармов и некоторых формирований националистических добровольцев. Тем временем националисты также захватили контроль над Ширазом в результате переворота, организованного жандармерией под командованием майора Аликхоли-хана Песьяна. Он и его люди захватили британское консульство, банк, телеграф и другие правительственные учреждения, а также арестовали пробритански настроенных жителей Шираза. Все имевшиеся в местном отделении Имперского банка Персии денежные средства в банкнотах и серебряных монетах были конфискованы. Жителей британской колонии Шираза вывезли на юг, где их заключил в тюрьму тангестанский хан. За переворотом в Ширазе вскоре последовали аналогичные действия в других городах южной и западной Персии. Жандармы подняли открытый мятеж и захватили Хамадан, Керманшах, Солтанабад, Исфахан, Йезд и Керман, заставив граждан держав Антанты покинуть эти места. В Хамадане, например, жандармерия под командованием майора Мохаммада-Таки-хана Песьяна, двоюродного брата майора Аликхоли-хана Песьяна, взяла город под контроль, с применением силы разоружив местный казачий отряд.

Русские войска продолжали наступление, и националисты были отброшены на запад; при этом жандармы вступили в ряд оборонительных сражений с русскими. Жандармерия составляла костяк персидской армии, созданной под эгидой национального правительства Резаколи-хана Незама-аль-Салтана в Керманшехе, но не смогла предотвратить окончательное изгнание националистов из Ирана на территорию Османской империи. К началу 1917 года национальное правительство, нашедшее убежище в глубине Ирака (контролировавшегося Османской империей), было явно истощенно войной, и многие из персидских офицеров жандармерии отправились в изгнание; некоторые, такие как Мохаммад-Таки-хан Песьян и Хабиб-Аллах-хан Шайбани, в Германию, но большинство в Стамбул, где они присоединились к османской армии. Однако некоторые офицеры жандармерии со своими людьми и постепенно начали просачиваться обратно в Персию. Поначалу они разошлись по домам, но вскоре вернулись в недавно реорганизованную правительственную жандармерию.

В Фарсе жандармы не двинулись на запад после Мохаджарата (отступления националистов) из Тегерана, как это сделали большие части других полков, а остались на своих постах, чтобы поддержать власть Комитета национальной обороны в Ширазе и удержать провинцию под контролем националистов. Однако к весне 1916 года финансовые трудности, общий спад народной поддержки и деморализация в националистических кругах, вызванная неудачами и потерями, понесенными на западе, создали климат для контрпереворота в Ширазе. Пробританский деятель Ибрагим Хан Кавам-аль-Молк, вождь племени Хамса, с помощью британского резидента в регионе Персидского залива сэра Перси Кокса, собрал племенную армию, а его сын отвоевал Шираз и передал его силам Союзников. К концу 1916 года сэр Перси Сайкс прибыл в Шираз и включил местную жандармерию в новые вооруженные формирования, созданные под командованием британских офицеров - South Persia Rifles (Южноперсидские Стрелки), за формирование которых он отвечал. Однако внутри этих сил элементы бывшей жандармерии продолжали составлять политически неспокойный компонент.



South Persia Rifles сочетают британский строй и традиционные персидские головные уборы, вполне современные пулеметы и устаревшую артиллерию.

Хотя основная часть жандармерии открыто выступила в поддержку Комитета национальной обороны, небольшой процент личного состава первого и второго полков со штаб-квартирой в Тегеране, несколько сотен человек и горстка шведских офицеров, предпочли сохранять нейтралитет, оставаясь верными своим комендантам. Именно на этом компоненте жандармерии теперь снова сосредоточилось внимание политических сил. Все персидские правительства в течение периода Первой мировой войны оставались приверженными принципу сохранения жандармерии, и они располагали в лице шведских и персидских жандармов, оставшихся в Тегеране, ядром, вокруг которого можно было перестроить вооруженные силы. В августе 1918 года, когда Мирза Хасан Хан Вотук-ад-Даула сформировал правительство, одним из его проектов было реформирование и перевооружение правительственной жандармерии, а к концу осени он уже строил планы по восстановлению порядка в доступных ему частях страны с использованием силы.

Рост сил жандармерии в течение следующих двух лет был быстрым и интенсивным. К 1920 году она насчитывала в своем составе 3 шведских офицера, включая коменданта, 242 персидских офицера и 8158 рядовых, а к моменту переворота 1921 года ее численность достигла почти 10 000 человек. В недавно реорганизованных вооруженных силах персидский офицерский корпус имел гораздо больше влияния, и теперь офицеры местного происхождения командовали полками, поскольку осталось только три шведа. В годы с момента реорганизации в 1917 году до государственного переворота жандармерия, несомненно, была самой значительной военной силой на службе персидского правительства и возглавляла его попытки остановить центробежные тенденции, столь опасно обострившиеся из-за Первой мировой войны, и восстановить свою власть по всей стране. Жандармерия участвовала, иногда во взаимодействии с казачьей бригадой, в кампаниях этих лет против дженгелийцев (антиправительственных партизан, после 1917 частично смыкавшихся с коммунистами) и большевиков в прикаспийских провинциях, против курдского восстания под предводительством Эсмаила Ага Семитку (Симко) в Азербайджане, а также выполняла свои традиционные обязанности по охране дорог и подавлению бандитизма. Однако политическое значение жандармерии, несомненно, было больше, чем ее военная роль, и она занимала центральное место в двух наиболее важных стратегиях, принятых для остановки политического и территориального распада страны и для реструктуризации и модернизации персидского государства. Это были, во-первых, проекты восстановления персидского государства с британской гегемонией, воплощенные в англо-персидском соглашении 1919 года, и, во-вторых, движение за независимость, которое достигло кульминации в государственном перевороте в феврале 1921 года.

Несмотря на превалировавшие в жандармерии националистические настроения, жандармские офицеры были центрально вовлечены в работу Англо-персидской военной комиссии, которая была создана в соответствии с условиями крайне непопулярного Англо-персидского соглашения 1919 года, хотя их политические взгляды неизбежно влияли на их работу в этом органе. Комиссия должна была сообщать о военных потребностях Персии и давать рекомендации относительно того, как наилучшим образом эти потребности можно было бы удовлетворить. Британский компонент комиссии возглавлял генерал-майор У. Э. Р. Диксон, а четверо из девяти ее персидских членов были офицерами жандармерии: полковник Азиз-Аллах-хан Зархами, подполковник Фазл-Аллах-хан Акевли, капитан Али-хан Риази и доктор Амир Аллам, главный врач жандармерии. Комиссия собралась в январе 1920 года и в начале апреля представила доклад, содержащий всесторонний обзор существующих военных сил и учреждений, а также рекомендацию об объединении этих сил и создании единой национальной армии под руководством британских офицеров. Участие офицеров жандармов в этом органе было необходимо как из-за их личного военного опыта, так и из-за престижа их корпуса, но они были недовольны работой Комиссии и характером британских предложений по созданию новой армии, считая, что они наносят ущерб персидской независимости и национальному достоинству. Когда Комиссия в конечном итоге представила свой отчет, только двое из четырех участвовавших в ней жандармов, Зархами и Риази, подписали его. Акевли незадолго до этого совершил самоубийство, что было широко истолковано в Персии как протест против соглашения и военного подчинения страны.



Англичане "школят" явно недовольных колониальным произволом персидских новобранцев.

Жандармерия теперь представляла собой фактор значительной политической важности в Персии, и определенные круги внутри нее были вовлечены в подготовку переворота, проводившуюся в конце 1920 - начале 1921 года Сайедом Зиаад-Дином Табатабаи и Резой-ханом, гражданским и военным руководителями движения соответственно. Сайед Зиад-ад-Дин, по-видимому, некоторое время налаживал отношения с отдельными офицерами жандармерии. Он защищал жандармерию на страницах своей газеты Raʿd и был особенно близок с двумя офицерами, капитаном Казем Хан Сайяхом и майором Масуд Хан Кайханом, которые помогали британскому офицеру, полковнику Смиту, в его реорганизации персидской казачьей дивизии в Казвине, поскольку русские казачьи офицеры были уволены.



Русские офицеры в строю персидской казачьей бригады.

В 1919-20 годах традиционные враждебность и соперничество между жандармами и казаками ослабли и даже частично сменились признанием общности интересов. Это выразилось в их общем противодействии британскому контролю, прописанному в предложениях Англо-персидской военной комиссии. Это был первый шаг на пути, который привел к успешному сотрудничеству в осуществлении переворота, и к весне 1920 года установилось ​​активное взаимодействие между казаками и жандармами. Капитан Сайях и майор Кайхан сопровождали казаков в их походе из Казвина в Тегеран, и присутствие этих офицеров помогло обеспечить совершение переворота без какого-либо несогласия со стороны жандармерии в столице. Фактически, есть некоторые свидетельства, что ряд офицеров жандармерии, осознавая серьезность надвигающегося политического краха в Тегеране и насущную необходимость его предотвращения, могли планировать собственный переворот, который был просто упрежден походом казаков из Казвина.

За поддержку, которую жандармерия оказала Сайеду Зии и государственному перевороту, ее командиры были вознаграждены важными постами в новом правительстве и значительной властью в провинциях. Два офицера жандармерии, сыгравшие такую ​​важную роль в Казвине и на марше в Тегеран, капитан Сайях и майор Кайхан, были назначены военным губернатором Тегерана и военным министром соответственно. В период после государственного переворота жандармерия достигла зенита своего влияния, заняв командные высоты политической власти как в столице, так и в провинциях. Сложилось восприятие офицерами жандармерии самих себя, как коллективно, так и индивидуально, как элиты национального руководства, что было особенно очевидно при режиме, возглавляемом полковником Мохаммедом-Таки Ханом Песьяном и прочно укоренившемся в Мешхеде. Однако к концу 1921 года жандармерия в значительной степени уступила место в структурах новой армии казачьей дивизии в результате политики двойных стандартов и репрессий в отношении офицерского корпуса со стороны Реза-хана Пехлеви, будущего основателя новой шахской династии.

ЛИТЕРАТУРА:

P. Afsar, Tārīḵ-e žāndārmerī-e Īrān, Qom, 1332 Š./1953.

A. Aḵgar, Zendagī-e man dar ṭūl-e haftād sāl tārīḵ-e moʿāṣer-e Īrān, Tehran, 1366 Š./1987.

B. ʿĀqelī, Reżā Šāh wa qošūn-e mo ttaḥed-al-šakl (1300-1320 Š.), Tehran, 1377 Š./1998.

H. Arfa, Under Five Shahs, London. 1964.

S. Cronin, The Army and the Creation of the Pahlavi State in Iran, 1910-1926, London and New York, 1997a.

Idem, “An Experiment in Revolutionary Nationalism: The Rebellion of Colonel Muhammad Taqi Khan Pasyan in Mashhad, April/October 1921,” Middle Eastern Studies 33, 1997b, pp. 693-750.

F. Halliday, Iran: Dictatorship and Development, London, 1979.

Iran Almanac and Book of Facts and Who’s Who in Iran, Tehran, 1961-.

M. Kay, “Arteš wa Ṭūfān 1357,” Īrān wa Jahān, Paris, April 1985.

P. Nyström, Fem Ar i Persien som Gendarmofficer, Stockholm, 1925.

W. J. Olson, Anglo-Iranian Relations during World War I, London, 1984.

N. Palmstierna, “Swedish Army Officers in Africa and Asia,” Revue International d’Histoire Militaire, no. 26, 1967, pp. 45-73.

H. Pravitz, Frau Persien i Stiltje och Storm, Stockholm, 1918.

J. Qāʾem-Maqāmī, Tārīḵ-e Žāndārmerī-e Īrān, Tehran, 1355 Š./1976.

T. M. Ricks, “U. S. Military Missions to Iran, 1943-1978: The Political Economy of Military Assistance,” Iranian Studies 12/3-4, 1979, pp. 163-93.

M. Shuster, The Strangling of Persia, New York, 1912.

S. Zabih, The Iranian Military in Revolution and War, London and New York, 1988.