О Минском Протоколе
Пять минут.
Протокол вообще никого ни к чему не обязывал, никаких опасностей он не несет, чего бы люди ни хотели. Вот хотят продолжения войны - он хорош; хотят укрепления на территории, с тем чтобы потом делать следующие комплексные, не обязательно же военные, шаги - он хорош; хотят еще чего угодно, буквального наращивания будущих военных действий - он тоже хорош. Он абсолютно в той мере неопределенен, в какой нужно. «В т.ч. путем», «продолжить инклюзивный национальный диалог». Он включает в этот диалог Донецк и Луганск, он является настолько вопиюще очевидно победительным по отношению к маршу бандеровцев по улицам Донецка и Луганска, который обязательно состоялся бы без введения новой силы, что дальше некуда. Он и есть полная реализация вот этого «третьего пути». Россия избежала большой войны, не только по модели «Сербия-Хорватия», но и по гораздо более суровой модели. И Россия ничего не сдала, всё защитила.
Ни одна тварь, говорившая, что там, в Донецке и Луганске и других местах, будут люди второго сорта, не сможет туда сунуться!
Что же касается сопредельных территорий и других территорий, то это же вопрос поэтапный, тонкий и основанный на уяснении задачи, оценке обстановки, принятии решений и так далее. Но для всего этого нужно иметь ресурсы. Уясняя задачу, ты понимаешь, какими ресурсами тебя снабжают под ее решение, оценивая обстановку, ты понимаешь, какие у тебя ресурсы и возможности. Если у тебя их нет, их надо мобилизовать. Значит, во всем этом нет ничего, кроме выигрыша, если, конечно, не считать единственным выигрышем разгром российской армией украинской армии, вооруженный конфликт НАТО и России, мобилизацию всех российских сил для того, чтобы дойти до границ между Украиной и Европой и обеспечение на этой территории каких-то мер особого периода с ликвидацией сопротивления противника. Все это в существующей реальной ситуации реализовано быть не может. Вот в реальной России, реально позиционированной в мире, так как она позиционирована, это все реализовано быть не может.
А если хотеть, чтобы это было реализовано, то сначала нужно изменить Россию, а потом, очень сильно подумав, достаточно ли серьезны и основательны результаты твоих изменений, начать предельно мягко и гибко делать нечто в этом духе. Сейчас же можно сделать одно - закрепиться на некоем плацдарме, усилиться на нем десятикратно или двадцатикратно, приобрести на нем новое дыхание, построить новые связи с населением, а дальше комплексно и прежде всего политически, пропагандистски, экономически и иначе начать наступление дальше. И вот тогда слова «Дойдем до Киева!» и так далее обретут плоть. Они станут реальностью, а не пустой болтовней жалких пиарщиков или разгоряченным восклицанием крайне благородных людей, решившихся на все и готовых даже погибнуть, но не способных в этом состоянии соотнести свой идеал со своими возможностями, а политика - это всегда искусство возможного.
Click to viewПротокол вообще никого ни к чему не обязывал, никаких опасностей он не несет, чего бы люди ни хотели. Вот хотят продолжения войны - он хорош; хотят укрепления на территории, с тем чтобы потом делать следующие комплексные, не обязательно же военные, шаги - он хорош; хотят еще чего угодно, буквального наращивания будущих военных действий - он тоже хорош. Он абсолютно в той мере неопределенен, в какой нужно. «В т.ч. путем», «продолжить инклюзивный национальный диалог». Он включает в этот диалог Донецк и Луганск, он является настолько вопиюще очевидно победительным по отношению к маршу бандеровцев по улицам Донецка и Луганска, который обязательно состоялся бы без введения новой силы, что дальше некуда. Он и есть полная реализация вот этого «третьего пути». Россия избежала большой войны, не только по модели «Сербия-Хорватия», но и по гораздо более суровой модели. И Россия ничего не сдала, всё защитила.
Ни одна тварь, говорившая, что там, в Донецке и Луганске и других местах, будут люди второго сорта, не сможет туда сунуться!
Что же касается сопредельных территорий и других территорий, то это же вопрос поэтапный, тонкий и основанный на уяснении задачи, оценке обстановки, принятии решений и так далее. Но для всего этого нужно иметь ресурсы. Уясняя задачу, ты понимаешь, какими ресурсами тебя снабжают под ее решение, оценивая обстановку, ты понимаешь, какие у тебя ресурсы и возможности. Если у тебя их нет, их надо мобилизовать. Значит, во всем этом нет ничего, кроме выигрыша, если, конечно, не считать единственным выигрышем разгром российской армией украинской армии, вооруженный конфликт НАТО и России, мобилизацию всех российских сил для того, чтобы дойти до границ между Украиной и Европой и обеспечение на этой территории каких-то мер особого периода с ликвидацией сопротивления противника. Все это в существующей реальной ситуации реализовано быть не может. Вот в реальной России, реально позиционированной в мире, так как она позиционирована, это все реализовано быть не может.
А если хотеть, чтобы это было реализовано, то сначала нужно изменить Россию, а потом, очень сильно подумав, достаточно ли серьезны и основательны результаты твоих изменений, начать предельно мягко и гибко делать нечто в этом духе. Сейчас же можно сделать одно - закрепиться на некоем плацдарме, усилиться на нем десятикратно или двадцатикратно, приобрести на нем новое дыхание, построить новые связи с населением, а дальше комплексно и прежде всего политически, пропагандистски, экономически и иначе начать наступление дальше. И вот тогда слова «Дойдем до Киева!» и так далее обретут плоть. Они станут реальностью, а не пустой болтовней жалких пиарщиков или разгоряченным восклицанием крайне благородных людей, решившихся на все и готовых даже погибнуть, но не способных в этом состоянии соотнести свой идеал со своими возможностями, а политика - это всегда искусство возможного.