ПРАВИЛА ИГРЫ БЕЗ ПРАВИЛ

Sep 16, 2021 16:22



Я прочел эту повесть примерно в то время, когда она была опубликована. В начале восьмидесятых годов, еще до начала перестройки. Это было приложение к журналу "Техника - молодежи", "Библиотека фантастики". Я много читал в молодости, но эта повесть как то выделялась из того, что я прочитал. Сейчас, уже в зрелом возрасте, становится понятно, чем. Афганистан. Он, как иная планета, поглощал молодежь, выдергивал из нормальной жизни и отправлял ее в иную галактику. Ради чего, до сих пор не совсем понятно. Афганистан и сейчас у всех на слуху. За тридцать лет, после того как исчез Советский Союз, в этом государстве много чего произошло. Но он как был иной планетой, так ей и остался.

Наверное Геворкян был одним из первых представителей жанра фантастики, которая сейчас называется Фэнтези. В то время на советских телеэкранах вышло много фильмов по мотивам произведений зарубежных авторов, в которых главный герой, комиссар или частный сыщик в одиночку проводит расследование .По такому  сюжету написана и эта повесть.

Чудом напечатанная и нашумевшая в застойные времена повесть. Полицейский под видом школьного инспектора проникает в интернат для асоциальных подростков, чтобы выяснить, куда исчезают его выпускники, успевшие стать беспощадными убийцами.

Интересно вспомнить о тех временах .когда эта повесть увидела свет. Давно прошла хрущевская оттепель и, как сей час говорят, Союз погрузился в пучину застоя .С соответствующей цензурой под бдительным оком товарища Суслова. Но с другой стороны, во времена бдительного ока товарища Суслова имел место один очень интересный кинематографический феномен. Это целая плеяда фильмов в стиле истерн.

«Неуловимые мстители» (1966)
«Измена» (1967)
«Красные пески» (1968)
«Встреча у старой мечети» (1969)
«Белое солнце пустыни» (1969)
«Конец атамана» (1970)
«Даурия» (1971)
«Без страха» (1971)
«Алые маки Иссык-Куля» (1972)
«В чёрных песках» (1972)
«Седьмая пуля» (1972)
«Тайна забытой переправы» (1973)
«Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974)
«Пропавшая экспедиция» (1975)
«Золотая речка» (1976)
«Ненависть» (1977)
«Тачанка с юга» (1977)
«Транссибирский экспресс» (1977)
«Последний год беркута» (1977)
«Поединок в тайге» (1977)
«Ищи ветра…» (1978)
«Конец императора тайги» (1978)

А почему эти фильмы, связанные с очень заидииологоизированной темой Гражданской   войны, сильно выпадали из этой темы? По причине наличие в этих фильмах героя одиночки. Как в случае с первым фильмом из этой плеяды, где присутствовал коллективный герой одиночка в образе четырех главных персонажей фильма, так и в последующих фильмах, где уже был конкретно одиночка.

Тема гражданской войны, она ведь сильно болезненная, хоть советская идеология всячески эту тему осевщала несколько однобоко. А в случае этих фильмов, болезненная тема растворялась в приключенческих сюжетах. И направленность этих фильмов имела определенный адресат - молодое поколение.

Кстати, режиссером - постановщиком первого советского истерна, Неуловимые мстители, был соплеменник Эдуарда Вачагановича, Эдмон Кеосаян. В год выхода фильма Неуловимые мстители. Эдуарду Вачагановичу было девятнадцать лет.

И самое интересное, все эти истерны вызывают большой восторг в очень интересном и специфическом круге современной российской элиты.

Я хотел эту повесть выложить в журнале целиком, но формат ЖЖ для нее очень неудобный. Ее надо было разбивать на много кусков и это заняло бы много дней при выкладке. Поэтому я выложу начало и дам ссылку на эту повесть в интернете, где ее можно прочитать целиком. Это не займет много времени. Ну может быть час.

Эдуард Геворкян

ПРАВИЛА ИГРЫ БЕЗ ПРАВИЛ

Глава первая

Цепочка дорожных столбиков таяла с каждой минутой - наползал туман. Дорога исчезла, фары высвечивали только два расплывчатых овала. Я медленно катил вперед, потом осмелел, поддал газу и чуть не проскочил развилку.

Видимо, здесь раньше стоял шлагбаум. Расплющенный узел поворотной штанги был вмят в асфальт, словно по нему проехался многотонный каток.

Через несколько минут после развилки лучи фар скользнули по бетонной стене и уперлись в решетчатые ворота. Я вышел, провел рукой по стене, но звонка не нашел.

Звуки клаксона глохли в тумане, сквозь щели ворот ничего нельзя было разглядеть.

Меня вообще-то ждали к утру, да я и не рассчитывал на торжественную встречу. Но у ворот таких заведений полагается выставлять охрану или хотя бы крепкого привратника.

Ночевать в машине не хотелось, поворачивать обратно к мотелю - тем более. Несколько минут я топтался у решетки, сваренной из толстых прутьев, потом достал фонарь. Почти к самой стене подступали кусты, трава была вытоптана. Я снова посигналил. Подождал немного, но впустую. Может, в самом деле туман виноват или здешние обитатели спят очень крепко.

Еще бы не спать за такой надежной оградой! Я выругался и злобно пнул решетку.

Ворота ржаво скрипнули и медленно распахнулись.

Браво! И это вот называется строгой изоляцией!

Минуту или две стоял, ожидая прожекторов, сирены, окрика, на худой конец. Пустой номер. Не дождавшись бдительной охраны, взял с заднего сиденья портфель, сунул в карман плаща коробок с электроникой и, обойдя врытый перед воротами рельс, пошел по дороге, подсвечивая фонарем. Возле указателя свернул на выложенную широкими плитами тропу.

Тропа кружила меж больших деревьев, некоторые росли прямо на ней, в бетонных кольцах. Я обошел ствол, уперся в другой и обнаружил, что это не дерево, а коренастый мужчина в долгополом плаще.

Я полез в карман за документами. Но в тот же миг рука оказалась в плотном захвате. Возникший справа от меня человек в светлой куртке деловито вывернул и вторую руку, сопя при этом мне в ухо. Захват был крепким, но непрофессиональным. Хороший удар каблуком по коленной чашечке… Впрочем, не стоит раньше времени обострять отношения.

- Послушайте, - миролюбиво сказал я, - бумаги в правом кармане.

- Что - в правом кармане? - переспросил тот, кто был в плаще.

- Видите ли, я некоторым образом инспектор по школам и приютам. Вы должны были получить уведомление.

Человек в светлой куртке отпустил меня, буркнул что-то невнятно и исчез.

- Извините! - сказал мужчина в плаще. - Вас ждали к утру. Посторонние здесь не ходят, у нас режим, так что некоторые меры предосторожности вполне уместны.

- Понятно, - согласился я. - Вы не проводите к директору, если он не спит, разумеется?

- К директору? Да хоть сейчас. Собственно говоря, я директор. Пойдемте, что нам здесь стоять, в сырости!

Он повернулся и быстро пошел в темноту. Я подобрал фонарь и, стараясь не отставать, шел за ним, молча удивляясь. Режим, видите ли! Ворота не запирают, а директор сам ловит посторонних, как последний охранник.

Тропа вывела на открытое место. Здание школы возникло сразу, черным квадратом. Кое-где сквозь узкие вертикальные щели пробивался слабый свет. Когда мы подошли к двери, директор лязгнул связкой ключей и завозился у замка. Мне показалось, что дверь была открыта и ключами он гремит для вида.

В длинном светло-зеленом коридоре было пусто. На дверях по обе стороны ни надписей, ни номеров. Коридор ломался под прямым углом и выводил к лифту. Я знал, что воспитатели и часть охранников живут на первом этаже, на остальных двух - воспитанники.

Директор остановился у ближайшей к лифту двери, толкнул ее и вошел. Я последовал за ним.

Стол, несколько кресел и шкаф в полстены - вот все, что было в комнате. Директор разместился в кресле у зашторенного окна и начал вываливать на стол папки, бумаги, извлек наконец толстую прошнурованную книгу и придвинул ее ко мне.

- Вот, - облегченно вздохнул он, - можете начинать.

- Прямо сейчас? - спросил я, глянув на часы.

Он поднял голову, кашлянул и засмеялся.

- Совсем заработался. Не хватает рук, не хватает средств, бюджет трещит, дотации мизерные. Все приходится делать самому.

Улыбнувшись, я слегка отодвинул от себя бумаги.

- Да! Сейчас вас проводят в гостевую комнату. Только у нас, извините, без роскошеств. Мы бы успели подготовить комнату получше, но ваш неожиданный визит…

- Вы не беспокойтесь, - я перебил его, - это не тотальная ревизия, а календарная инспекция по выборочным школам. Иногда федеральные власти вспоминают, что в их ведомстве не только больницы и тюрьмы, но и спецшколы. Я не собираюсь потрошить ваши бухгалтерские книги, да это и вне моей компетенции. Пару дней побуду здесь, полистаю бумаги для отчета и… все.

Вздоха облегчения я не услышал. Директор испытующе глядел на меня. Я зевнул и тут же почувствовал, что в комнате появился еще кто-то. Но оборачиваться не стал.

- Проводите инспектора в гостевую, - сказал директор.

- Там кондиционер не работает, - хрипло ответили ему.

Теперь я оглянулся. Лысый верзила в форме охранника.

- Как это не работает?! Где Пушер?

- Спит.

- Как это спит?!

- Ну… лежа.

- Бездельники! - мягко сказал директор. - Всех уволю.

Пока они выясняли, кто, чем и когда должен заниматься, я осторожно покопался в кармане, еще раз зевнул и аккуратно всадил «кнопку» в ножку директорского стола. Наконец директор уговорил Лысого разбудить Пупера и, в свою очередь, уговорить его включить кондиционер. Лысый пообещал директору прислать сюда Пупера, чтоб тот лично объяснился, мотнул головой, приглашая меня следовать за ним, и скрылся за дверью.

Директор задумчиво жевал губами, глядя вслед Лысому.

Я пожелал ему спокойной ночи и, не дожидаясь ответа, вышел. Лысый уже заворачивал за угол, когда я догнал его.

- Чертовский туман, не правда ли? - вежливо сообщил я ему.

- Туман? - переспросил он.

- Да-да, туман.

- Ах туман… - задумчиво протянул он, и это было все, что мне довелось от него услышать.

Он молча провел до двери и, не пожелав спокойной ночи, удалился.

Комната действительно была без роскошеств. Складной стол, стулья, узкая кровать, застеленная простыней и одеялом. Окно, шторы… Приподняв штору, я обнаружил за ней металлические ставни. Затем я достал авторучку и прошелся по всем местам, куда только можно воткнуть микрофоны. Датчик не мигал - пусто. Я обшарил почти всю комнату, когда до меня дошел идиотизм этого занятия - вряд ли они будут записывать скрип диванных пружин!

Быстро раздевшись, я лег. Пусть они благородно не подслушивают, но я не собираюсь состязаться с ними в благородстве. Вынув из кармана пиджака зажигалку, я подкрутил колесико и прижал к уху, однако, сколько ни вслушивался, ничего, кроме слабого звука, напоминающего храп, не услышал.

Я представил себе, как директор спит за столом, упав лицом в бумаги, хмыкнул, спрятал зажигалку и погасил свет.

Утром проснулся, дрожа от сырости и холода. Видимо, лысому так и не удалось разбудить лентяя Пупера. Я лежал, кутаясь в негреющее одеяло.

В дверь негромко стукнули.

- Войдите, - сказал я.

В дверном проеме возник директор.

- Доброе утро!

- Доброе… ага! - сказал он и внимательно посмотрел на мой пиджак.

Судя по выражению его лица, он пытался вспомнить, кто я такой и что здесь делаю.

- Завтрак через двадцать минут, - наконец сказал он, закончив осмотр моей одежды. - Я зайду за вами.

- Весьма признателен, - ответил я, подтянув сползающее одеяло.

Директор вышел. Минуту или две я уговаривал себя подняться, а потом вскочил и забегал, стуча зубами, по комнате, соображая, где здесь туалет. Наконец догадался отодвинуть настенное зеркало. За ним обнаружилась ниша с умывальником и прочими нехитрыми удобствами. Приведя себя в порядок, я разложил по карманам магнитофон, обойму с «кнопками», за ними последовали другие мелкие, но полезные устройства.

Директор пришел точно через двадцать минут.

- Мы завтракаем вместе с воспитанниками, - сказал он, - на втором этаже.

Перспектива совместного завтрака с бандой правонарушителей меня не радовала. Представляю себе такой завтрак: шеренги затянутых в черную кожу надзирателей, стоящих над головами понурых, забитых оливеров твистов и поигрывающих, скажем, кнутами…

- Это наша традиция, - заметил без всякой причины директор, когда мы подходили к лифту, - совместный завтрак. Такая вот традиция. Обед и ужин раздельно, но завтрак - вместе. Делинквенты необычайно чувствительны…

Второй этаж в отличие от спартанской обстановки первого бил в глаза вызывающей роскошью. Большой холл, ковер с длинным ворсом во весь пол, стены облицованы под резной дуб, в углу цветной телевизор, одна из последних моделей, настенный двухметровик. Если в такой холл запустить десяток нормальных подростков без отклонений и с приличной родословной, то через неделю, ну, через месяц они превратят этот салон в солдатский нужник. А тут не простые подростки. Так что же, в самом деле здесь наводят порядок затянутые в кожу и с кнутами?

Директор глянул на часы.

- Все уже в столовой.

Мы пересекли холл и вошли в столовую.

Столовая тоже впечатляла!

Хрустальных подвесок, правда, не было, но стекла и никеля хватило бы на приличный ресторанчик. Чистота, блеск, и даже подгорелым жиром не пахнет. Подростки сидели за длинными столами и чинно брали с ленты транспортера подносы с тарелками. Воспитатели и охранники сидели рядом и брали подносы с другой ленты. На нас никто не обратил внимания. Директор подвел меня к столу воспитателей, взял два подноса и один придвинул ко мне.

С едой тоже было все в порядке - свежее масло, тосты, джем, чай крепкий и сладкий, а печенье в меру рассыпчатое.

Искоса я наблюдал за подростками. Четыре группы по десять - двенадцать человек, причем группы собраны по возрасту: за крайним столом взрослые парни, а ближе к нам - почти дети. Странно, обычно группы комплектуются по категориям склонности к правонарушениям.

https://www.litmir.me/br/?b=236783

Эдуард Вачаганович Геворкян  род. 16 ноября 1947, п. Харанор Борзенского района Читинской области, СССР) - писатель-фантаст, сценарист и драматург.

Выпускник Ереванского университета (факультет физики) и МГУ (филологический факультет). Работал в научно-исследовательских институтах, в МГУ, в журнале «Наука и религия», в издательстве «Начала-пресс», в издательстве «Локид», в журнале фантастики «Если», последние 10 лет до ухода на пенсию - в «Альфа-банке». Публикуется с 1973 года. Первая публикация в фантастике - рассказ «Разговор на берегу» (1973). Автор книг «Времена негодяев», «Тёмная гора», «Правила игры без правил»(1983), а также научно-популярной книги «Цезарь». Лауреат ряда литературных премий: «Великое Кольцо», «Бронзовая улитка», «Странник», «Роскон», «Филигрань» и др. Награждён медалью им. Ф. М. Достоевского, медалью им. Н. В. Гоголя и орденом им. Г. Р. Державина. Живёт в Москве. Является одним из руководителей литературно-философской группы «Бастион». Павел Виноградов в газете «Невское время» назвал Геворкяна «живым классиком» российской фантастики.



книги, информвойна, история, наш маленький и хрупкий мир.

Previous post Next post
Up