Рученьки - грабельки.
Попался мне очередной опус понауехавшего на Украину луганчанина об истории Луганска. Можно заценить:
"Первым «населенным пунктом» Луганска можно считать зимовник запорожских козаков Кальмиусской паланки - Каменный Брод. Рядом расположилось еще одно село - Вергунка (оба села являются частями Луганска, но до сих пор сохранили свои названия).
В 1740-х годах здесь поселились несколько казацких семей, а через десяток лет в эти края направили славяносербские полки для защиты границы от набегов татар. Уже в 1755 году здесь насчитывалось около ста семей разных национальностей: украинцы, сербы, хорваты, поляки, молдаване и болгары.
Именно козаков Вырвидуба и Вергуна краеведы (!) считают «отцами» Луганска, а не императрицу Екатерину ІІ, подписавшую 14 ноября 1795 указ об основании чугунолитейного завода, с сооружением которого обычно и связывают возникновение города."
Как то раз спортивный комментатор Василий Утки произнес воистину крылатую фразу "Кого то Бог наградил рученьками .а кого то грабельками." В Луганске до войны много было людей, которые занимались форматированием воздуха. Жизнь была получше чем сейчас, были деньги на журналистику, на литературную деятельность. И много шло денег и на украинизацию Луганска. Живи и радуйся. Но потом все резко поменялось. И денежный поток на форматирование воздуха резко иссяк. Пришлось некоторым искать лучшей доли и далеко. Аж в Киеве. И вот такие, цитату которого я привел выше, оказались у разбитого корыта. Переметнулись в Киев и что бы не помереть с голоду занялись поливанием грязи и коверканьем истории своего родного города. Не удивительно.
Главным рассадником украиноозабоченных после обретения независимости стал луганский педуниверситет. Оно и понятно. В первую очередь для переформатирования в нужное русло будущего поколения, надо охватить подготовку учителей. Предварительно обработав им мозги в нужном направлении. Такой мелкий штрих. Кафедра русского языка и литературы в педуниверситете находилась на факультете иностранных языков.
Плюс еще и особенность современной молодежи, которую приучили дальше своего носа ничего не видеть. Вот эти пару факторов и совершенное неумение анализировать и делать свои выводы, а не подсунутые со стороны и приводят к рождению человеков с грабельками. И в мозгу то же.
Есть у нас в городе группа любителей истории. Я об этом как то писал. Они находят исторические документы, выкладывают их и все. Никаких выводов, никаких анализов. Считают, что выложенные документы должны говорить сами за себе. Но все равно, за всеми историческими документами стоят заинтересованные лица, особенно в неньке. И получаются вот такие казаки Вырвидуб и Вергун, шустрые и проворные как сперматозоиды. Которые в Дикой степи спокойно живут себе и никого не боятся. Ни хищных зверей, ни хищных татар.
Вот тот опус про тех шустрых казаков опровергается на раз. Но для этого надо искать подходящие источники .Вернее желание иметь искать И делать соответствующие выводы.
В 1753 году началась колонизация Дикого Поля силами сербских полков. Заметьте ,через тринадцать лет после того как типа здесь поселись запорожские казаки.
В качестве одного из командиров сербских рот в то время, поселилившихся в наших краях, был Симеон Степанович Пишчевич. Будущий славный генерал, и будущий командир славного Ахтырского гусарского полка. В то время еще молодой российский офицер. Он написал воспоминания о тех временах. Воспоминания участника процесса колонизации Дикого поля, а не мрии каких то мутных личностей. Вот что он писал о том, как они первоначально поселились здесь .Больно даже читать. А они все это вынесли на своих плечах.
"На этой земле когда наши выходцы Шевич и Прерадович со своими колониями туда прошли, было сначала прискорбия много. Мы узнали как тяжела жизнь. Пустыня, негде голову склонить. Земля, как обыкновенно, затверделая, дикая, может быть, что от сотворения мира необработанная, и лежала во все давние века без всякой пользы, впусте и без народа. Строить дома никто не умел. Мы жили в нашем поселении, как потерпевшие кораблекрушение. Казалось, на этой голой земле никто никогда не жил. Люди выглядели жалкими. Мы страшно мучились...”
"Край, однако, теплый и жестокости зимней, как внутри России, там нет. А хотя зима и бывает, но умеренная, и климат сходствует много с Молдавией, ибо в лесах дикие овощи, яблоков и груш много, а также на иных местах и дикой виноградной лозы отыскать можно...”
“Мне досталась рота над Донцом. Урочище то прозывалось Раевка, где был у меня лес недалеко. Стоял я долго лагерем, имел небольшую палатку. Потом сделал сарай из хвороста, и накрыл травой. Мастеровых людей негде еще не достать невозможно было, хотя селения на той стороне реки Донец (там были земли Войска Донского) и были, но к нам на работу никто ни за какие деньги идти не хотел. Так тамошний народ нас дичился... А то делалось от того, что тамошний народ, возрос и состарился все на одном месте, в глуши такой, что никакого другого народу не видел, кроме себя и своих, то потому, как нас увидели, то убегали от нас, как дикие. Потом они сами об этом рассказывали...”
“У меня в роте сперва состояло только 11 человек гусар, да вахмистр один и капрала два. Каждый строился и друг друга помогал. В сарайчике моем было две комнатки и небольшие сенцы с коморкою. Считал, что лучшего на то время и не надобно. Однако эта моя резиденция не долго мне служила. В одну из ночей как поднялась буря, пошел проливной дождь с градом, кровля промокла насквозь, вода вовнутрь потекла, что я с женою и малыми детьми так промокли, как будто в воде купались... На следующий день я послал людей за Донец. Они купили там заступ, два сверла, леса... и мы начали копать землянку. В это время проезжал мимо какой-то старик. На повозке у него было четыре мешка муки, которые он вез на продажу. Я купил у него всю муку. Этот старик из селения Новый Айдар был первым, кто отважился переехать к нам на правый берег. Видя как мы работаем, он обратился ко мне: - Господин. Мне жаль смотреть на тебя, как ты трудишься со своими людьми. Не изволишь ли купить у меня новый рубленный дом. Я тебе продам и перевезу сюда на своих подводках и поставлю, где тебе нужно. За дом с перевозкой прошу 50 рублей”. Я согласился и послал к нему своего человека. Дом перевезен и поставлен...”
“Ездил я иногда и к другими соседям, смотрел, как они строятся... Но везде плач и рыдания. У кого еще деньги водились, тот хотя с нуждою, потребное доставал. А кто запаса денег не имел, а полагался только на одно окладное жалование (а рациев и порциев уже не было), тот в превеликой бедности состоял. Ибо те деньги на мундир и на другую службе уже исправность употребились... Так было в первый год. Огородов и зелени на пищу сперва ни у кого не было. Пока завели, питались диким чесноком, луком, другими травами. А те, которые не по Донцу жили, а селились по Лугани, терпели еще большую нужду, потому что на Лугани нет лесу, чистая и голая степь... После лучше стало. Весной стали сеять хлеб, огороды, обзавелись скотом, птицей... А в первый трудный год выручала нас охота, ибо в долине Донца и в прилегающих балках было много диких коз и зайцев. Имея ружья, я купил пороху и вскоре организовал охоту. Иногда в день до десятка коз убивали. А зайцам и счета не было...”
"Известия о похождении Симеона Степановича Пишчевича (1731-1785)"
Вот еще раз перечитайте. Молодой офицер с женой и детьми поселился в ветхом сарайчике, который разнесло первой бурей. А те кто селился на Лугани, так вообще. А где в это время были те славные запорожские казаки? Которые поселились типа здесь тринадцать лет назад? Стояли на Камбродском бугру и с презрением и хохотом следили за страданиями москалей? Могли бы хоть маленьких детей пожалеть. Или это их презрение к москалям генетическое? А может тут вообще до сербских полков никого не было?
Колонизация Дикого поля - это военно - гражданское мероприятие. Отвоевать кусок новой земли мало, главное потом его удержать и подготовить к заселению гражданским населением. У военных свои военные задачи. Их цель, эти возложенные задачи исполнять. Проблемы питания и проблемы ночевок входят в эти задачи и выполняются совместно. Им не надо самим заботится и питании и о ночлеге. Потом им на смену приходят специальные подразделения. Которые могут и за оружие взяться, если это надо. И будут сами заботится о питании и о жилье. Такие задачи выполняли слобожанские казачьи полки и потом, после них, и сербские гусарские полки.
Вот схема колонизации части Дикого поля, которая потом войдет в состав будущей Луганской области. Это схема Славяносербии. Я ее приводил раньше. Кружками обозначены все те места, где было организовано проживание сербских рот. Очень красивая и гармоничная картина. Состоящая из трех линий. Самая нижняя - это линия наблюдательных постов. Вторая, средняя линия, - это линия шанцев. Укрепленных военных гарнизонов. Но в которых так же жили. И верхняя линия - это линия поселений .В которых уже шла достаточно мирная жизнь. А в тылу, на противоположном берегу Донца, цепь казачьих станиц. Очень крепкий тыл.
Слева эти три линии расходятся. Там крепость Бахмут .Туда супостат едва ли сунется. Справа эти лини сходятся почти вместе. Там дальше дикая земля и есть вероятность набега супостата. Если такое случится, можно быстро мобилизовать оборону сразу из трех линий.
Сама по себе такая картина стихийно возникнуть не могла. Это все спланировано. Спланировано теми, кто их сюда послал. Не идет ни в какое сравнение с Врнидубами и Вергунами.
А вергун - это блюдо кочевников. Оно сейчас известно под именем соломка. Полоска теста, закрученная по спирали и обжаренная в жире. Кочевники обжаривали вергуны в бараньем жире. И эти вергуны, в отличии от сухарей и которые со временем превращались в камень, никогда не черствели. Хрустели во рту, когда надо было. Потом эти вергуны перекочевали и в украинские блюда. А рученьки - грабельки нарекли этим блюдом мифических запорожских казаков.
Сам опус можно прочитать здесь - https://luhansk.svoi.city/?fbclid=IwAR1RtDk2uHSE33-37CY3-WIggKXsBeyL26-ZWnd6fDCtCWnpz3a7tvhZWP8 Только надо к нему относится очень критически. Завтра я продолжу.
"Первым «населенным пунктом» Луганска можно считать зимовник запорожских козаков Кальмиусской паланки - Каменный Брод. Рядом расположилось еще одно село - Вергунка (оба села являются частями Луганска, но до сих пор сохранили свои названия).
В 1740-х годах здесь поселились несколько казацких семей, а через десяток лет в эти края направили славяносербские полки для защиты границы от набегов татар. Уже в 1755 году здесь насчитывалось около ста семей разных национальностей: украинцы, сербы, хорваты, поляки, молдаване и болгары.
Именно козаков Вырвидуба и Вергуна краеведы (!) считают «отцами» Луганска, а не императрицу Екатерину ІІ, подписавшую 14 ноября 1795 указ об основании чугунолитейного завода, с сооружением которого обычно и связывают возникновение города."
Как то раз спортивный комментатор Василий Утки произнес воистину крылатую фразу "Кого то Бог наградил рученьками .а кого то грабельками." В Луганске до войны много было людей, которые занимались форматированием воздуха. Жизнь была получше чем сейчас, были деньги на журналистику, на литературную деятельность. И много шло денег и на украинизацию Луганска. Живи и радуйся. Но потом все резко поменялось. И денежный поток на форматирование воздуха резко иссяк. Пришлось некоторым искать лучшей доли и далеко. Аж в Киеве. И вот такие, цитату которого я привел выше, оказались у разбитого корыта. Переметнулись в Киев и что бы не помереть с голоду занялись поливанием грязи и коверканьем истории своего родного города. Не удивительно.
Главным рассадником украиноозабоченных после обретения независимости стал луганский педуниверситет. Оно и понятно. В первую очередь для переформатирования в нужное русло будущего поколения, надо охватить подготовку учителей. Предварительно обработав им мозги в нужном направлении. Такой мелкий штрих. Кафедра русского языка и литературы в педуниверситете находилась на факультете иностранных языков.
Плюс еще и особенность современной молодежи, которую приучили дальше своего носа ничего не видеть. Вот эти пару факторов и совершенное неумение анализировать и делать свои выводы, а не подсунутые со стороны и приводят к рождению человеков с грабельками. И в мозгу то же.
Есть у нас в городе группа любителей истории. Я об этом как то писал. Они находят исторические документы, выкладывают их и все. Никаких выводов, никаких анализов. Считают, что выложенные документы должны говорить сами за себе. Но все равно, за всеми историческими документами стоят заинтересованные лица, особенно в неньке. И получаются вот такие казаки Вырвидуб и Вергун, шустрые и проворные как сперматозоиды. Которые в Дикой степи спокойно живут себе и никого не боятся. Ни хищных зверей, ни хищных татар.
Вот тот опус про тех шустрых казаков опровергается на раз. Но для этого надо искать подходящие источники .Вернее желание иметь искать И делать соответствующие выводы.
В 1753 году началась колонизация Дикого Поля силами сербских полков. Заметьте ,через тринадцать лет после того как типа здесь поселись запорожские казаки.
В качестве одного из командиров сербских рот в то время, поселилившихся в наших краях, был Симеон Степанович Пишчевич. Будущий славный генерал, и будущий командир славного Ахтырского гусарского полка. В то время еще молодой российский офицер. Он написал воспоминания о тех временах. Воспоминания участника процесса колонизации Дикого поля, а не мрии каких то мутных личностей. Вот что он писал о том, как они первоначально поселились здесь .Больно даже читать. А они все это вынесли на своих плечах.
"На этой земле когда наши выходцы Шевич и Прерадович со своими колониями туда прошли, было сначала прискорбия много. Мы узнали как тяжела жизнь. Пустыня, негде голову склонить. Земля, как обыкновенно, затверделая, дикая, может быть, что от сотворения мира необработанная, и лежала во все давние века без всякой пользы, впусте и без народа. Строить дома никто не умел. Мы жили в нашем поселении, как потерпевшие кораблекрушение. Казалось, на этой голой земле никто никогда не жил. Люди выглядели жалкими. Мы страшно мучились...”
"Край, однако, теплый и жестокости зимней, как внутри России, там нет. А хотя зима и бывает, но умеренная, и климат сходствует много с Молдавией, ибо в лесах дикие овощи, яблоков и груш много, а также на иных местах и дикой виноградной лозы отыскать можно...”
“Мне досталась рота над Донцом. Урочище то прозывалось Раевка, где был у меня лес недалеко. Стоял я долго лагерем, имел небольшую палатку. Потом сделал сарай из хвороста, и накрыл травой. Мастеровых людей негде еще не достать невозможно было, хотя селения на той стороне реки Донец (там были земли Войска Донского) и были, но к нам на работу никто ни за какие деньги идти не хотел. Так тамошний народ нас дичился... А то делалось от того, что тамошний народ, возрос и состарился все на одном месте, в глуши такой, что никакого другого народу не видел, кроме себя и своих, то потому, как нас увидели, то убегали от нас, как дикие. Потом они сами об этом рассказывали...”
“У меня в роте сперва состояло только 11 человек гусар, да вахмистр один и капрала два. Каждый строился и друг друга помогал. В сарайчике моем было две комнатки и небольшие сенцы с коморкою. Считал, что лучшего на то время и не надобно. Однако эта моя резиденция не долго мне служила. В одну из ночей как поднялась буря, пошел проливной дождь с градом, кровля промокла насквозь, вода вовнутрь потекла, что я с женою и малыми детьми так промокли, как будто в воде купались... На следующий день я послал людей за Донец. Они купили там заступ, два сверла, леса... и мы начали копать землянку. В это время проезжал мимо какой-то старик. На повозке у него было четыре мешка муки, которые он вез на продажу. Я купил у него всю муку. Этот старик из селения Новый Айдар был первым, кто отважился переехать к нам на правый берег. Видя как мы работаем, он обратился ко мне: - Господин. Мне жаль смотреть на тебя, как ты трудишься со своими людьми. Не изволишь ли купить у меня новый рубленный дом. Я тебе продам и перевезу сюда на своих подводках и поставлю, где тебе нужно. За дом с перевозкой прошу 50 рублей”. Я согласился и послал к нему своего человека. Дом перевезен и поставлен...”
“Ездил я иногда и к другими соседям, смотрел, как они строятся... Но везде плач и рыдания. У кого еще деньги водились, тот хотя с нуждою, потребное доставал. А кто запаса денег не имел, а полагался только на одно окладное жалование (а рациев и порциев уже не было), тот в превеликой бедности состоял. Ибо те деньги на мундир и на другую службе уже исправность употребились... Так было в первый год. Огородов и зелени на пищу сперва ни у кого не было. Пока завели, питались диким чесноком, луком, другими травами. А те, которые не по Донцу жили, а селились по Лугани, терпели еще большую нужду, потому что на Лугани нет лесу, чистая и голая степь... После лучше стало. Весной стали сеять хлеб, огороды, обзавелись скотом, птицей... А в первый трудный год выручала нас охота, ибо в долине Донца и в прилегающих балках было много диких коз и зайцев. Имея ружья, я купил пороху и вскоре организовал охоту. Иногда в день до десятка коз убивали. А зайцам и счета не было...”
"Известия о похождении Симеона Степановича Пишчевича (1731-1785)"
Вот еще раз перечитайте. Молодой офицер с женой и детьми поселился в ветхом сарайчике, который разнесло первой бурей. А те кто селился на Лугани, так вообще. А где в это время были те славные запорожские казаки? Которые поселились типа здесь тринадцать лет назад? Стояли на Камбродском бугру и с презрением и хохотом следили за страданиями москалей? Могли бы хоть маленьких детей пожалеть. Или это их презрение к москалям генетическое? А может тут вообще до сербских полков никого не было?
Колонизация Дикого поля - это военно - гражданское мероприятие. Отвоевать кусок новой земли мало, главное потом его удержать и подготовить к заселению гражданским населением. У военных свои военные задачи. Их цель, эти возложенные задачи исполнять. Проблемы питания и проблемы ночевок входят в эти задачи и выполняются совместно. Им не надо самим заботится и питании и о ночлеге. Потом им на смену приходят специальные подразделения. Которые могут и за оружие взяться, если это надо. И будут сами заботится о питании и о жилье. Такие задачи выполняли слобожанские казачьи полки и потом, после них, и сербские гусарские полки.
Вот схема колонизации части Дикого поля, которая потом войдет в состав будущей Луганской области. Это схема Славяносербии. Я ее приводил раньше. Кружками обозначены все те места, где было организовано проживание сербских рот. Очень красивая и гармоничная картина. Состоящая из трех линий. Самая нижняя - это линия наблюдательных постов. Вторая, средняя линия, - это линия шанцев. Укрепленных военных гарнизонов. Но в которых так же жили. И верхняя линия - это линия поселений .В которых уже шла достаточно мирная жизнь. А в тылу, на противоположном берегу Донца, цепь казачьих станиц. Очень крепкий тыл.
Слева эти три линии расходятся. Там крепость Бахмут .Туда супостат едва ли сунется. Справа эти лини сходятся почти вместе. Там дальше дикая земля и есть вероятность набега супостата. Если такое случится, можно быстро мобилизовать оборону сразу из трех линий.
Сама по себе такая картина стихийно возникнуть не могла. Это все спланировано. Спланировано теми, кто их сюда послал. Не идет ни в какое сравнение с Врнидубами и Вергунами.
А вергун - это блюдо кочевников. Оно сейчас известно под именем соломка. Полоска теста, закрученная по спирали и обжаренная в жире. Кочевники обжаривали вергуны в бараньем жире. И эти вергуны, в отличии от сухарей и которые со временем превращались в камень, никогда не черствели. Хрустели во рту, когда надо было. Потом эти вергуны перекочевали и в украинские блюда. А рученьки - грабельки нарекли этим блюдом мифических запорожских казаков.
Сам опус можно прочитать здесь - https://luhansk.svoi.city/?fbclid=IwAR1RtDk2uHSE33-37CY3-WIggKXsBeyL26-ZWnd6fDCtCWnpz3a7tvhZWP8 Только надо к нему относится очень критически. Завтра я продолжу.