Idee fixe (I).
- Никитич! Расскажи что нибудь. Какую ты ловил самую большую рыбу?
- Белого амура. Полтора пуда. Двадцать четыре килограмма, с гаком. Клюнул он чуть выше этого места, на пляже.
- Долго с ним возился? Тяжело было его тянуть?
- Возился я с ним чуть больше часа. Тяжело было в другом. Набежали, налетели вокруг советчики и стали под руку давать дурные советы. Пока я не выдержал и громко послал всех куда надо. Главное было вытащить его из ямы, от того берега. А потом на мелкоте я его поводил и подхватил подсаком.
- Как же ты его тащил домой?
- Вытащил из рюкзака все барахло и спрятал в кустах. А амура положил в рюкзак. И как раз с пляжа уезжала машина туда, где я живу. Подвезли почти к самому дому. И как раз я проходил мимо овощного киоска. А там весы и я взвесил своего амура. Теперь точно знаю сколько он весит. Мы его с со своей старушкой ели целый месяц. Жарили - парили, котлеты из него делали, супы и уху. Очень вкусное мясо.
- Я знаю, я пробовал.
- А ты то же ловил амура?
- Да. Только поменьше чем у тебя. На семь килограмм. Мы его неделю ели. Всем понравилось.
День подошел к вечеру. Никитич стал собираться домой. Пожелал мне удачи на прощание и ушел. А я остался один на ночную рыбалку. Мне нравилась ночная рыбалка. Нравилась тем, что я оставался один. Никого не было вокруг. Одни лесные обитатели и ночные звуки. Охватывало какое то особое чуство свободы, близости к темному лесу, к тем зверям, которые были вокруг. И вдобавок любимое занятие, предаваться котоорму тебе никто не мешал. Солнце опустилось за деревья и постепенно вечер, а затем ночь вступали в свои права. Дневные звуки затихли, а ночные только просыпались. Я чуствовал себя, как зритель в зале очень большого театра, в котором уже выключили свет, а занавес еще не открылся. И из за закрытого занавеса доносились звуки прередвигаемой декорации, шаги и чьи то приглушенные голоса. Пстепенно занавес ночи начал приоткрываться и все вокруг начало наполняться ночными звукам. Шуршание в траве. Скрипучий крик цапли. Пронзительный и противный писк сычей. Кряканье уток от Донца, из темноты. Всплеск крупной рыбы, после которой уточки замолкали. Ночь вступала в свои прав.
Медленно над лесом подымалась полная луна. Время подходило к полночи. И вдрух меня охватило какое то волнеье. Чувство какой то тревоги. И вскоре после этого над лесом раздался протяжный и пронзительный крик. Скорей громкий стон, призыв о помощи. Я вздрогнул и внезапно подумал, а вдруг это ЕЁ голос? Голос той, с которой я давно мечтал встретиться? Что бы как то успокоится, я пошел и перезабросил все свои удочки. Набил побольше прикорми в кормушки, что бы простояли в воде подольше. Но чувство тревоги почему то не проходило. Опят раздался этот громкий стон, стон больше похожий на крик о помощи, но уже поближе. Я уже был уверен в том, что это была ОНА! ОНА звала меня на помощь!
Я отошел от берега, поближе к деревьям, которые росли у Донца. Луна уже взошла над деревьями и освещала все вокруг своим бледным цветом. Я услышал какой то шорох немного в стороне, на небольшой полянке, между деревьями. Я повернул туда голову и внезапно увидел ЕЁ. Ту, с которой все время мечтал встретиться. В свете луны блестела ее немного пушистая шерсть, светлого с небольшим оттенком, пепельного цвета. Над ушами были крохотные, похожие на кисточки, шерстинки. На меня смотрели пронзительные голубовато - зеленые глаза. Это была ОНА. Грациозная, гордая, красивая, какой то неземной красотой, ЕЕ ВЫСОЧЕСТВО ДИКАЯ ЛЕСНАЯ КОШКА!
Я замер от неожиданности. Направил на нее фонарик. Потом быстро отвел чуть в сторону. Ее высочество сидела гордая, как сфинкс. Ее хвост слегка прикрывал задние лапы. Казал что вот сейчас я пододу к ней, поглажу ее по голове, проведу рукой по ее грациозной спинке и она громко замурлыкает, как обычная домашняя кошка. Выгнет свою спинку дугой, подымет хвост вверх и подойдет ко мне и начнет тереться о мои ноги. Я сделал один шаг к ней. Потом другой. Кошка сидела без движения и внимательно смотрела в мои глаза. Она как будто гипнотизировала меня своим взглядом. Едва я попытался сделать третий шаг. как вдруг какая то тяжесчть наполнила все мое тело. Я непроизвольно опустися на колени, потом, стоя на коленях, присел на ноги. Кошка не сводила с мня глаз. Она впитывала мою энергию. Она гипнотизировала меня своим взглядом. Я попытался поднять руку - не смог. Я хотел выдавить хоть какой то звук из себя, но вместо этого получилось хриплое шипение. Лоб начал покрываться испариной. Это было какое то ужасное состояние. Закружилась голова и я начал шататься, как какой то истуканчик, потом повалился на землю и провалился в пустоту. Что происходило потом со мной, что потом делала эта кошка, я не знаю до сих пор. И до сих пор я помню свое то, ужасное состояние. Я никогдане забуду ее глаза, ихгипнотизирующий взгляд.
Я очнулся от громкого крика Никитича.
- Мишка! Ты где? Куда ты пропал?
Сил не было даже на то, что бы пошевелится.
- Мишка! Давай быстро сюда! У тебя рыба болтается на крючке! Удочка согнута в три погибели! Поломаться может!
- Мишка! Бегом, твою мать! Подсак тащи, помогай рыбу вытаскивать! Уйдет же. Если сам вытащю, заберу себе. Бегом!
Я с большим трудом поднялся, притащился к берегу, взял подсак и не испытывая совершенно никакого чувства, на автомате, подсаком подхватил крупную рыбу. Нагнулся, вытащил ее из подсака, затем вытащил из нее крючек, совершенно не понимая, что я делаю.
- Ни фига себе! Мишка, так это же вырезуб! Ты слышишь, проснись уже, это же ВЫРЕЗУБ!
От громких слов Никитича, вырезуб, я начал немного приходить в себя. Да, вырезуб. Килограмм шесть. Они давно уже прижились у нас, в Донце. Приплыли из устья Дона и лимана на впадении. И редко, но ловились. Стандартного размера. Самки трех килограмовые. Самцы шести. Мелкие не клевали. Мне попался самец.
- Мишка! Это же мечта каждого рыболова. Вырезуба ловило считаное количество рыбаков. А тут он сам тебе на крючок прицепился!
Я взял вырезуба за нижнюю губу и медленно поплелся от воды.
-Мишка! Крепче держи! Трепыхнется и улетит обратно в Донец!
- Не улетит. Это подарок.
Никитич как то странно посмотрел на меня.
- Какой подарок? От кого подарок? Ты или перепил или недоспал. Но ты вроде бы не пьешь?
- Подарок от лесной кошки!
Я подошел к рюкзаку, положил рядом с ним вырезуба и стал собираться домой. И вдруг внезапно в моей голове возник ЕЁ образ. Ее воздушная шерсть, сотоящая из отблесков лунного света. Ее большие и очень красивые глаза. ЕЕ саму, грациозную и очень - очень красивую. И меня вдруг внезапно отпустило. Тело начало наливаться энергией, поднялось настроение. Захотелось прыгать, скакать, улететь куда нибудь. Я посмотрел на вырезуба, положил его в рюкзак, закинул его на плечи, взял удочки и повернувшись к Никитичу сказал.
- Пока, Никитич! До послезавтра!
- Белого амура. Полтора пуда. Двадцать четыре килограмма, с гаком. Клюнул он чуть выше этого места, на пляже.
- Долго с ним возился? Тяжело было его тянуть?
- Возился я с ним чуть больше часа. Тяжело было в другом. Набежали, налетели вокруг советчики и стали под руку давать дурные советы. Пока я не выдержал и громко послал всех куда надо. Главное было вытащить его из ямы, от того берега. А потом на мелкоте я его поводил и подхватил подсаком.
- Как же ты его тащил домой?
- Вытащил из рюкзака все барахло и спрятал в кустах. А амура положил в рюкзак. И как раз с пляжа уезжала машина туда, где я живу. Подвезли почти к самому дому. И как раз я проходил мимо овощного киоска. А там весы и я взвесил своего амура. Теперь точно знаю сколько он весит. Мы его с со своей старушкой ели целый месяц. Жарили - парили, котлеты из него делали, супы и уху. Очень вкусное мясо.
- Я знаю, я пробовал.
- А ты то же ловил амура?
- Да. Только поменьше чем у тебя. На семь килограмм. Мы его неделю ели. Всем понравилось.
День подошел к вечеру. Никитич стал собираться домой. Пожелал мне удачи на прощание и ушел. А я остался один на ночную рыбалку. Мне нравилась ночная рыбалка. Нравилась тем, что я оставался один. Никого не было вокруг. Одни лесные обитатели и ночные звуки. Охватывало какое то особое чуство свободы, близости к темному лесу, к тем зверям, которые были вокруг. И вдобавок любимое занятие, предаваться котоорму тебе никто не мешал. Солнце опустилось за деревья и постепенно вечер, а затем ночь вступали в свои права. Дневные звуки затихли, а ночные только просыпались. Я чуствовал себя, как зритель в зале очень большого театра, в котором уже выключили свет, а занавес еще не открылся. И из за закрытого занавеса доносились звуки прередвигаемой декорации, шаги и чьи то приглушенные голоса. Пстепенно занавес ночи начал приоткрываться и все вокруг начало наполняться ночными звукам. Шуршание в траве. Скрипучий крик цапли. Пронзительный и противный писк сычей. Кряканье уток от Донца, из темноты. Всплеск крупной рыбы, после которой уточки замолкали. Ночь вступала в свои прав.
Медленно над лесом подымалась полная луна. Время подходило к полночи. И вдрух меня охватило какое то волнеье. Чувство какой то тревоги. И вскоре после этого над лесом раздался протяжный и пронзительный крик. Скорей громкий стон, призыв о помощи. Я вздрогнул и внезапно подумал, а вдруг это ЕЁ голос? Голос той, с которой я давно мечтал встретиться? Что бы как то успокоится, я пошел и перезабросил все свои удочки. Набил побольше прикорми в кормушки, что бы простояли в воде подольше. Но чувство тревоги почему то не проходило. Опят раздался этот громкий стон, стон больше похожий на крик о помощи, но уже поближе. Я уже был уверен в том, что это была ОНА! ОНА звала меня на помощь!
Я отошел от берега, поближе к деревьям, которые росли у Донца. Луна уже взошла над деревьями и освещала все вокруг своим бледным цветом. Я услышал какой то шорох немного в стороне, на небольшой полянке, между деревьями. Я повернул туда голову и внезапно увидел ЕЁ. Ту, с которой все время мечтал встретиться. В свете луны блестела ее немного пушистая шерсть, светлого с небольшим оттенком, пепельного цвета. Над ушами были крохотные, похожие на кисточки, шерстинки. На меня смотрели пронзительные голубовато - зеленые глаза. Это была ОНА. Грациозная, гордая, красивая, какой то неземной красотой, ЕЕ ВЫСОЧЕСТВО ДИКАЯ ЛЕСНАЯ КОШКА!
Я замер от неожиданности. Направил на нее фонарик. Потом быстро отвел чуть в сторону. Ее высочество сидела гордая, как сфинкс. Ее хвост слегка прикрывал задние лапы. Казал что вот сейчас я пододу к ней, поглажу ее по голове, проведу рукой по ее грациозной спинке и она громко замурлыкает, как обычная домашняя кошка. Выгнет свою спинку дугой, подымет хвост вверх и подойдет ко мне и начнет тереться о мои ноги. Я сделал один шаг к ней. Потом другой. Кошка сидела без движения и внимательно смотрела в мои глаза. Она как будто гипнотизировала меня своим взглядом. Едва я попытался сделать третий шаг. как вдруг какая то тяжесчть наполнила все мое тело. Я непроизвольно опустися на колени, потом, стоя на коленях, присел на ноги. Кошка не сводила с мня глаз. Она впитывала мою энергию. Она гипнотизировала меня своим взглядом. Я попытался поднять руку - не смог. Я хотел выдавить хоть какой то звук из себя, но вместо этого получилось хриплое шипение. Лоб начал покрываться испариной. Это было какое то ужасное состояние. Закружилась голова и я начал шататься, как какой то истуканчик, потом повалился на землю и провалился в пустоту. Что происходило потом со мной, что потом делала эта кошка, я не знаю до сих пор. И до сих пор я помню свое то, ужасное состояние. Я никогдане забуду ее глаза, ихгипнотизирующий взгляд.
Я очнулся от громкого крика Никитича.
- Мишка! Ты где? Куда ты пропал?
Сил не было даже на то, что бы пошевелится.
- Мишка! Давай быстро сюда! У тебя рыба болтается на крючке! Удочка согнута в три погибели! Поломаться может!
- Мишка! Бегом, твою мать! Подсак тащи, помогай рыбу вытаскивать! Уйдет же. Если сам вытащю, заберу себе. Бегом!
Я с большим трудом поднялся, притащился к берегу, взял подсак и не испытывая совершенно никакого чувства, на автомате, подсаком подхватил крупную рыбу. Нагнулся, вытащил ее из подсака, затем вытащил из нее крючек, совершенно не понимая, что я делаю.
- Ни фига себе! Мишка, так это же вырезуб! Ты слышишь, проснись уже, это же ВЫРЕЗУБ!
От громких слов Никитича, вырезуб, я начал немного приходить в себя. Да, вырезуб. Килограмм шесть. Они давно уже прижились у нас, в Донце. Приплыли из устья Дона и лимана на впадении. И редко, но ловились. Стандартного размера. Самки трех килограмовые. Самцы шести. Мелкие не клевали. Мне попался самец.
- Мишка! Это же мечта каждого рыболова. Вырезуба ловило считаное количество рыбаков. А тут он сам тебе на крючок прицепился!
Я взял вырезуба за нижнюю губу и медленно поплелся от воды.
-Мишка! Крепче держи! Трепыхнется и улетит обратно в Донец!
- Не улетит. Это подарок.
Никитич как то странно посмотрел на меня.
- Какой подарок? От кого подарок? Ты или перепил или недоспал. Но ты вроде бы не пьешь?
- Подарок от лесной кошки!
Я подошел к рюкзаку, положил рядом с ним вырезуба и стал собираться домой. И вдруг внезапно в моей голове возник ЕЁ образ. Ее воздушная шерсть, сотоящая из отблесков лунного света. Ее большие и очень красивые глаза. ЕЕ саму, грациозную и очень - очень красивую. И меня вдруг внезапно отпустило. Тело начало наливаться энергией, поднялось настроение. Захотелось прыгать, скакать, улететь куда нибудь. Я посмотрел на вырезуба, положил его в рюкзак, закинул его на плечи, взял удочки и повернувшись к Никитичу сказал.
- Пока, Никитич! До послезавтра!