Кары земные, кары небесные.
Включился оператор сотовой связи МТС. Долго его не было. И все кинулись обзванивать всех, раздавать свои новые номера. На всякий случай. Я не стал исключением. Стал обзывнивать своих друзей и коллег по работе. Позвонил коллеге и старому другу, с которым не общался очень долго. Тем для разговоров было очень много.
И во время разговора, он мне с гордостью сообщил, что достал крутой слуховой аппарат. Удобный и очень чувствительный. И он теперь
даже слышит лучше, чем кошка, которая охотится на шорох мышей. И до этого он почти оглох. Да! Мы переступили ту черту, перед которой висит табличка Старость. А он всю жизнь проработал слесаерм по компрессорным установкам. В основном роторным компрессорам. Все время вслушивался в то, что там в них постукивает и позванивает. И вот результат. Не преминула и меня эта участь. Ведь я почти год работал бурильщиком на стволовй бурилке. На пневмоприводах. А она шумит так, как боинг на взлете. Хоть и защищал уши как мог. Но зато там обьемная вибрация. И прихватил там аритмию. Много лет с тех пор прошло, но аритмия иногда меня посещает. Но уши кое как сберег.
А в детстве, как оказалось, у меня был музыкальный слух. А как оказалось? Я жил в те времена, когда многие родители видели в своих чадах или великих космонавтов или великих музыкантов. Космонавта во мне мои родители не разглядели. Но почему то увидели будущего великого мукзыканта. И повели в музыкальную школу. Через пол года я мог записать на слух простенькие мелодии и подбирать на слух на пианино простенькие музыкальные произведения. Но учеба в музыкальной школе была мне в очень большую тягость.
А все было в том, что в связи с переездами и устройствами на работу, мои родители сдали меня, четырехлетнего ребенка на воспитание к бабушке. В полное ее распоряжение. Бабушка моя был человек очень специфический и вдобавок очень религиозный. У нее было Евангилие. Еще дореволюционное, с хорошими гравюрами. Бабушка мне, на основе этих гравюр, преподала всю библейскую историю. Да так, что кое что я помню до сих пор. Ну и походы в церковь. Каждое воскресенье. И каждый большой праздник. Не сказал бы, что мне, ребенку, это сильно нравилось. Но я еще был не в том возрасте, что бы что то решать самостоятельно. После обретения теоретических и практических навыков в духовной жизни, бабушка начала это применять на практике. Она меня дома практически ничем не ограничивала. Наш сад выходил прямиком к Луганке. И ареал моих гуляний составлял примерно полкилометра берега Луганки. Для меня того возраста это был целый, необьятный мир. Бабушка давала мне установки, что мне можно, что нельзя. И в свете религиозного воспитания приговаривала, чта за непослушания каждого ждет кара небесная. Что такое шлепок по попке я знал. Иногда, но очень редко получал от бабушки. Что такое кара небесная было непонятно И непонятно, где она могла меня поджидать. И от этого она казалась очень страшной. И дабы не гневить небеса, я старался все установки бабушки выполнять беспрекословно. Не ходи на привокзальный рынок, там цыгане. Не водись с плохими мальчишками. А где я их возьму. Ну попадались изредка на берегу. Но на весь этот наш ареал, нас было всего двое мальчишек. Я и соседский мальчик, на два года старше меня. Ему со мной было неинтересно. Я фактически бродил там один. Ну и главная установка была - никогда не лезь в речку - ТЫ НЕ УМЕЕШ ПЛАВАТЬ! И удивительно ведь! Я действительно, за те два года, которые прожил с бабушкой и не смотря на свою относительную самостоятельность, ни разу не залазил в речку. Ну, ноги иногда мочил.
Главным моим занятием там, на речке, стала рыбная ловля. Но вот интересно какая. Как то я увидел на берегу, что мальчишки ловят рыбу самодельной хваткой (название я узнал потом). Сделана она была из старого бочкового обруча, обшитого мешковиной. Проволочные дуги, веревка и палка. Я у бабушки в сарае нашел старый обруч и пошел к бабушке. Ба! Сделай хватку. Бубушка, на удивление, была в курсе сей рыболовной премудрости. Взяла старую мешковину, обшила вокруг обруча цыганской иголкой, прицепила сухарь в средину, сделала дуги и нашла веревку и палку. И дала это все хозяйство мне. Вот! Иди лови. И я, счастливый до небес, первый раз полетел на рыбалку. Рыбы на Луганке было в то время много. Я опустил хватку в речку, немного подержал и начал вытаскивать. Для меня такого возраста это требовало неимоверного усилия. Но я, выпаучив глаза, все таки вытащил ее на берег. В хватке было полным полно бубырей . Мелкой рыбешки, в изобилии водившейся в речке. После второго подьема рыбы оказалось столько, что я поспешил домой. Дома бабушка высыпала эту рыбешку на сковородку. Оказалась полная сковородка с горкой. Жареная рыба получилась как сухарики и мы с бабушкой с удовольствием ее сьели всю. И понеслась моя рыбацкая жизнь. Мешковины хватало ровно на неделю. Бабушка брала из старых мешков. И я каждцю неделю подходил к бабушке. Ба! Сделай хватку. И бабушка каждый раз обшивала обруч новым мешком.
Так прошло первое лето. Я жил удивительной жизнью, соверешенно вольной. Приходил домой, к бабушке, когда хотел кушать. Или когда бабушка приказывала мне вернуться. Воскресные походы в церковь. Постижените духовной грамотности в понимании четырех с половиной летнего мальчика. Чем я буду заниматься зимой, я особо не задумывался. Но и тут судьба нам преподнесла подарок. Как то возвращаясь с очередной службы мы, вернее бабушка, нашла старый букварь, еще советский, для первоклашек. С большими буквами. С коротким, но крупным текстом. И зимой бабушка начала по этому букварю учить меня грамоте. К весне я уже выучил все буквы. С помощью бабушки кое что начал читать. К концу своего пятилетия, я уже начал читать самостоятельно. А когда пошел в первый класс, то уже читал на уровне пятиклассника. Так бабушка, еще вдобавок ко всему, привила мне страсть к чтению. Которую я сохранил на всю жизнь!
И вот представте, на меня, постигшего вкус самостоятельной жизни, накинули уздечку, повода и повели за них в музыкальную школу. Я ее невзлюбил с самого начала. Но у бати была крепкая рука и приходилось кое как мириться. Но к концу второго года обучения, всякое терпение покинуло меня. Я стал откровенно саботировать учебу. И вдобавок ко всему завалил экзамен в конце года. Родители мои суетились .Спрашивали у преподавателя, что надо сделать. И он откровенно ответил - надо пройти повторный курс обучения, в этом классе. Батя очень пристально посмотрел на меня, потом на маму. Потом махнул рукой - ладно, иди в космонавты!
Высоко ввысь, в Космос мне взлететь не удалось. Зато позже, я залез под землю. На километровую глубину. И проработал там почти двдцать лет. И не каждый космонавт может похвастаться таким. И я ничуть не жалею о своем выборе. И если бы мне пришлось опять выбирать куда пойти, космонавтом или шахтером, я бы выбрал шахту.
Многие ведь говорят, что высшей ценностью на земле является человек. И высшей ценностью в человеке является его здоровье. Если бы выбрать за единицу цены единицу человеческого здоровья, то наверное угольная отрасль оказалась бы самой дорогой в мире. Сколько за ее создание и поддержание заплачено человеческого здоровья. И сколько еще предстоит отдать. И уголь и шахты надо по этому очень ценить. Но вот парадокс. Это все досталось людям, которые даже не предствляют истинной ценности всего этого. И разбазаривают это бесценный капитал направо и налево. И придет время, что этого всего не будет. Но и не будет людей, готовых за возврат всего этого отдать свое здоровье. И что тогда?
И во время разговора, он мне с гордостью сообщил, что достал крутой слуховой аппарат. Удобный и очень чувствительный. И он теперь
даже слышит лучше, чем кошка, которая охотится на шорох мышей. И до этого он почти оглох. Да! Мы переступили ту черту, перед которой висит табличка Старость. А он всю жизнь проработал слесаерм по компрессорным установкам. В основном роторным компрессорам. Все время вслушивался в то, что там в них постукивает и позванивает. И вот результат. Не преминула и меня эта участь. Ведь я почти год работал бурильщиком на стволовй бурилке. На пневмоприводах. А она шумит так, как боинг на взлете. Хоть и защищал уши как мог. Но зато там обьемная вибрация. И прихватил там аритмию. Много лет с тех пор прошло, но аритмия иногда меня посещает. Но уши кое как сберег.
А в детстве, как оказалось, у меня был музыкальный слух. А как оказалось? Я жил в те времена, когда многие родители видели в своих чадах или великих космонавтов или великих музыкантов. Космонавта во мне мои родители не разглядели. Но почему то увидели будущего великого мукзыканта. И повели в музыкальную школу. Через пол года я мог записать на слух простенькие мелодии и подбирать на слух на пианино простенькие музыкальные произведения. Но учеба в музыкальной школе была мне в очень большую тягость.
А все было в том, что в связи с переездами и устройствами на работу, мои родители сдали меня, четырехлетнего ребенка на воспитание к бабушке. В полное ее распоряжение. Бабушка моя был человек очень специфический и вдобавок очень религиозный. У нее было Евангилие. Еще дореволюционное, с хорошими гравюрами. Бабушка мне, на основе этих гравюр, преподала всю библейскую историю. Да так, что кое что я помню до сих пор. Ну и походы в церковь. Каждое воскресенье. И каждый большой праздник. Не сказал бы, что мне, ребенку, это сильно нравилось. Но я еще был не в том возрасте, что бы что то решать самостоятельно. После обретения теоретических и практических навыков в духовной жизни, бабушка начала это применять на практике. Она меня дома практически ничем не ограничивала. Наш сад выходил прямиком к Луганке. И ареал моих гуляний составлял примерно полкилометра берега Луганки. Для меня того возраста это был целый, необьятный мир. Бабушка давала мне установки, что мне можно, что нельзя. И в свете религиозного воспитания приговаривала, чта за непослушания каждого ждет кара небесная. Что такое шлепок по попке я знал. Иногда, но очень редко получал от бабушки. Что такое кара небесная было непонятно И непонятно, где она могла меня поджидать. И от этого она казалась очень страшной. И дабы не гневить небеса, я старался все установки бабушки выполнять беспрекословно. Не ходи на привокзальный рынок, там цыгане. Не водись с плохими мальчишками. А где я их возьму. Ну попадались изредка на берегу. Но на весь этот наш ареал, нас было всего двое мальчишек. Я и соседский мальчик, на два года старше меня. Ему со мной было неинтересно. Я фактически бродил там один. Ну и главная установка была - никогда не лезь в речку - ТЫ НЕ УМЕЕШ ПЛАВАТЬ! И удивительно ведь! Я действительно, за те два года, которые прожил с бабушкой и не смотря на свою относительную самостоятельность, ни разу не залазил в речку. Ну, ноги иногда мочил.
Главным моим занятием там, на речке, стала рыбная ловля. Но вот интересно какая. Как то я увидел на берегу, что мальчишки ловят рыбу самодельной хваткой (название я узнал потом). Сделана она была из старого бочкового обруча, обшитого мешковиной. Проволочные дуги, веревка и палка. Я у бабушки в сарае нашел старый обруч и пошел к бабушке. Ба! Сделай хватку. Бубушка, на удивление, была в курсе сей рыболовной премудрости. Взяла старую мешковину, обшила вокруг обруча цыганской иголкой, прицепила сухарь в средину, сделала дуги и нашла веревку и палку. И дала это все хозяйство мне. Вот! Иди лови. И я, счастливый до небес, первый раз полетел на рыбалку. Рыбы на Луганке было в то время много. Я опустил хватку в речку, немного подержал и начал вытаскивать. Для меня такого возраста это требовало неимоверного усилия. Но я, выпаучив глаза, все таки вытащил ее на берег. В хватке было полным полно бубырей . Мелкой рыбешки, в изобилии водившейся в речке. После второго подьема рыбы оказалось столько, что я поспешил домой. Дома бабушка высыпала эту рыбешку на сковородку. Оказалась полная сковородка с горкой. Жареная рыба получилась как сухарики и мы с бабушкой с удовольствием ее сьели всю. И понеслась моя рыбацкая жизнь. Мешковины хватало ровно на неделю. Бабушка брала из старых мешков. И я каждцю неделю подходил к бабушке. Ба! Сделай хватку. И бабушка каждый раз обшивала обруч новым мешком.
Так прошло первое лето. Я жил удивительной жизнью, соверешенно вольной. Приходил домой, к бабушке, когда хотел кушать. Или когда бабушка приказывала мне вернуться. Воскресные походы в церковь. Постижените духовной грамотности в понимании четырех с половиной летнего мальчика. Чем я буду заниматься зимой, я особо не задумывался. Но и тут судьба нам преподнесла подарок. Как то возвращаясь с очередной службы мы, вернее бабушка, нашла старый букварь, еще советский, для первоклашек. С большими буквами. С коротким, но крупным текстом. И зимой бабушка начала по этому букварю учить меня грамоте. К весне я уже выучил все буквы. С помощью бабушки кое что начал читать. К концу своего пятилетия, я уже начал читать самостоятельно. А когда пошел в первый класс, то уже читал на уровне пятиклассника. Так бабушка, еще вдобавок ко всему, привила мне страсть к чтению. Которую я сохранил на всю жизнь!
И вот представте, на меня, постигшего вкус самостоятельной жизни, накинули уздечку, повода и повели за них в музыкальную школу. Я ее невзлюбил с самого начала. Но у бати была крепкая рука и приходилось кое как мириться. Но к концу второго года обучения, всякое терпение покинуло меня. Я стал откровенно саботировать учебу. И вдобавок ко всему завалил экзамен в конце года. Родители мои суетились .Спрашивали у преподавателя, что надо сделать. И он откровенно ответил - надо пройти повторный курс обучения, в этом классе. Батя очень пристально посмотрел на меня, потом на маму. Потом махнул рукой - ладно, иди в космонавты!
Высоко ввысь, в Космос мне взлететь не удалось. Зато позже, я залез под землю. На километровую глубину. И проработал там почти двдцать лет. И не каждый космонавт может похвастаться таким. И я ничуть не жалею о своем выборе. И если бы мне пришлось опять выбирать куда пойти, космонавтом или шахтером, я бы выбрал шахту.
Многие ведь говорят, что высшей ценностью на земле является человек. И высшей ценностью в человеке является его здоровье. Если бы выбрать за единицу цены единицу человеческого здоровья, то наверное угольная отрасль оказалась бы самой дорогой в мире. Сколько за ее создание и поддержание заплачено человеческого здоровья. И сколько еще предстоит отдать. И уголь и шахты надо по этому очень ценить. Но вот парадокс. Это все досталось людям, которые даже не предствляют истинной ценности всего этого. И разбазаривают это бесценный капитал направо и налево. И придет время, что этого всего не будет. Но и не будет людей, готовых за возврат всего этого отдать свое здоровье. И что тогда?