(no subject)
"Как не любить такое лакомство, как японский язык! Звучные, рассыпающиеся на четкие слоги слова - чем не суши, не засахаренные фрукты, не шоколадки, легко разламывающиеся на звонкие квадратики, чем не крохотные пирожные для парадного чаепития, все разные и каждое в своей обертке: особое удовольствие разворачивать и раскусывать.
Английский же совсем не возбуждал во мне аппетита: какая-то словесная размазня, жеваная-пережеванная резинка из чужого рта. В англо-американском наречии не было ничего сырого, поджаристого, парового, все меню состояло из одной каши. Язык еле ворочается, ничего не поймешь, как будто голодные уставшие работники набросились на пищу и глотают жадно и молча. Этакая грубая похлебка."
Биография Голода, Амели Нотомб.
Английский же совсем не возбуждал во мне аппетита: какая-то словесная размазня, жеваная-пережеванная резинка из чужого рта. В англо-американском наречии не было ничего сырого, поджаристого, парового, все меню состояло из одной каши. Язык еле ворочается, ничего не поймешь, как будто голодные уставшие работники набросились на пищу и глотают жадно и молча. Этакая грубая похлебка."
Биография Голода, Амели Нотомб.