Хайль, порошенко! Взгляд из Прибалтики
Европе об УПА знать не положено. Для нервной и чувствительной к любым проявлениям неонацизма западной общественности у передовых украинцев уже готова «отмазка»: празднование дня основания УПА - это ложь и кремлёвская пропаганда; на самом деле Украина 14 октября впредь будет праздновать День украинского казачества - праздник, приуроченный ко дню Покрова Пресвятой Богородицы, который когда-то был одной из главных праздничных дат запорожских казаков. Именно так утверждается в пресс-релизе администрации президента Украины, разосланном по всем иностранным информационным агентствам и корпунктам.
Мэрия Киева. Зима 2014-го.
Однако внутри страны всё выглядит совсем не так однозначно. «С целью чествования мужества и героизма защитников независимости и территориальной целостности Украины, военных традиций и побед украинского народа, содействия дальнейшему укреплению патриотического духа в обществе и в поддержку инициативы общественности постановляю: установить в Украине праздник - День защитника Украины, который отмечать ежегодно 14 октября», - говорится в указе Порошенко, отменяющем 23 февраля и вводящем 14 октября. В торжественной речи на День независимости 24 августа, в которой президент Украины и объявил свою идею ввести новый праздник вместо 23 февраля, Пётр Порошенко поимённо перечислил «защитников независимости и территориальной целостности, военных традиций и побед украинского народа». И Украинская повстанческая армия вошла в этот список!
Так что новый праздник даёт каждому по потребностям. Либеральная общественность и Запад могут в очередной раз закрыть глаза и отказаться называть действия украинских властей героизацией нацизма - мол, это всё кремлёвская пропаганда, а отмечается День запорожских казаков. Люди под красно-чёрными знамёнами могут считать это новой государственной победой: День защитника Отечества теперь приурочен ко дню основания УПА. Правы будут все.
Но есть факт, который остаётся фактом независимо от идеологического угла зрения.
В тотально кризисной, кишащей проблемами Украине за две недели до выборов, за полтора месяца до зимы, к которой страна не готова, власть занимается не решением этих проблем, а символическими жестами и исторической политикой, которая ничего не способна изменить.
Предыдущий расцвет политики переписывания истории в «незалежной» пришёлся на президентство Виктора Ющенко, который тоже придумывал новые праздники вместо 23 февраля и 9 мая, ездил по всей стране открывать памятники, расписывал горшки, вводил моду на вышиванки, объявлял Голодомор геноцидом, а Бандеру и Шухевича - героями Украины. Этот приступ патриотизма Ющенко овладел, когда больше ему всё равно ничего делать не осталось: рейтинг упал до 3%, все обещания «оранжевой революции» («бандитам - тюрьмы», например) остались не выполнены, коррупция только сильнее зашкаливала, в ней оказались замешаны ближайшие соратники президента, а все рычаги исполнительной власти перехватили премьер-министры Янукович и Тимошенко.
Так что национализм и историческая политика оказались последним прибежищем политического неудачника. Обращаться к ксенофобии и самым тёмным инстинктам народа, который полностью от тебя отвернулся, реанимировать коллаборационистов и открывать им памятники - это последнее, что остаётся политику, который потерял всякое уважение и в народе, и в элитах, ничего не смог изменить в своей стране, а сделал только хуже.
В равной степени это относится к целым странам, в которых национализм стал и средством перераспределения ресурсов, и целью общественного развития, и конечным результатом: страна осталась у разбитого корыта и ничего, кроме сохранения титульной нации и борьбы за «национальную идентичность», её руководство предложить населению всё равно не может. В частности это относится к странам Балтии.
Делёжка советского наследия в Прибалтике, в отличие от Украины и ряда других постсоветских стран, с самого начала происходила под прикрытием националистической идеологии. На следующий день после «Дня защитника Украины» Латвия праздновала «День негражданина»: 15 октября 1991 года Сейм принял закон о восстановлении гражданства довоенной Латвийской Республики, по которому население страны было поделено на граждан и неграждан. Следующие несколько лет возможностей натурализоваться и получить гражданство для неграждан не существовало: они все были людьми второго сорта, не имеющими в «демократической» Латвии никаких прав. Затем ещё несколько лет возможности для натурализации были крайне затруднены. Точно так же ситуация развивалась и в соседней Эстонии.
Почему руководители прибалтийских республик не только поделили народы своих стран на два сорта, но и до самого миллениума тянули с введением полноценного института натурализации? Потому что всё это время шёл процесс приватизации советской социалистической собственности, в котором неграждане, естественно, лишены были права участвовать. Почему затем государственной идеологией в странах Балтии стала русофобия? Потому что их правящие национальные кадры после провозглашения независимости оказались способны только распиливать в прямом и переносном смысле: заводы - на металлолом, а деньги МВФ и Евросоюза - между собой. Их страны пришли в упадок, «кредитный пузырь» в конечном счёте лопнул вместе с мифом о «балтийских тиграх», из региона социально-экономического бедствия началась повальная эвакуация населения, особенно молодого.
Тогда и появились на политической авансцене ультраправые ВЛ/ОС-ДННЛ, Союз Отечества и «ResPublica» («Исамаалийт»), пошли факельные шествия по набережной Даугавы, эстонское правительство посылало приветственные телеграммы ветеранам эстонской дивизии СС, собиравшимся в Синимяэ, а в Латвии в государственном списке памятных дней несколько лет значился День памяти латышского легиона СС 16 марта, традиционно отмечаемый шествием ветеранов СС и их молодых последователей.
Теперь и Украина, которая раньше всё-таки развивалась вне настолько ярко выраженной националистической парадигмы, идёт по этому пути. В плане экономического роста, уровня жизни, безопасности и прочих тривиальных вещей её руководству предъявить населению нечего. Приходится предъявлять старых-новых героев и звонкие кричалки под красивую картинку с горящими в руках людей в балаклавах факелами. Если продолжать прибалтийские аналогии, то впереди у Украины языковые инспекции и преамбулы к Конституции о том, что Украина существует ради этнических украинцев.
Полностью
Мэрия Киева. Зима 2014-го.
Однако внутри страны всё выглядит совсем не так однозначно. «С целью чествования мужества и героизма защитников независимости и территориальной целостности Украины, военных традиций и побед украинского народа, содействия дальнейшему укреплению патриотического духа в обществе и в поддержку инициативы общественности постановляю: установить в Украине праздник - День защитника Украины, который отмечать ежегодно 14 октября», - говорится в указе Порошенко, отменяющем 23 февраля и вводящем 14 октября. В торжественной речи на День независимости 24 августа, в которой президент Украины и объявил свою идею ввести новый праздник вместо 23 февраля, Пётр Порошенко поимённо перечислил «защитников независимости и территориальной целостности, военных традиций и побед украинского народа». И Украинская повстанческая армия вошла в этот список!
Так что новый праздник даёт каждому по потребностям. Либеральная общественность и Запад могут в очередной раз закрыть глаза и отказаться называть действия украинских властей героизацией нацизма - мол, это всё кремлёвская пропаганда, а отмечается День запорожских казаков. Люди под красно-чёрными знамёнами могут считать это новой государственной победой: День защитника Отечества теперь приурочен ко дню основания УПА. Правы будут все.
Но есть факт, который остаётся фактом независимо от идеологического угла зрения.
В тотально кризисной, кишащей проблемами Украине за две недели до выборов, за полтора месяца до зимы, к которой страна не готова, власть занимается не решением этих проблем, а символическими жестами и исторической политикой, которая ничего не способна изменить.
Предыдущий расцвет политики переписывания истории в «незалежной» пришёлся на президентство Виктора Ющенко, который тоже придумывал новые праздники вместо 23 февраля и 9 мая, ездил по всей стране открывать памятники, расписывал горшки, вводил моду на вышиванки, объявлял Голодомор геноцидом, а Бандеру и Шухевича - героями Украины. Этот приступ патриотизма Ющенко овладел, когда больше ему всё равно ничего делать не осталось: рейтинг упал до 3%, все обещания «оранжевой революции» («бандитам - тюрьмы», например) остались не выполнены, коррупция только сильнее зашкаливала, в ней оказались замешаны ближайшие соратники президента, а все рычаги исполнительной власти перехватили премьер-министры Янукович и Тимошенко.
Так что национализм и историческая политика оказались последним прибежищем политического неудачника. Обращаться к ксенофобии и самым тёмным инстинктам народа, который полностью от тебя отвернулся, реанимировать коллаборационистов и открывать им памятники - это последнее, что остаётся политику, который потерял всякое уважение и в народе, и в элитах, ничего не смог изменить в своей стране, а сделал только хуже.
В равной степени это относится к целым странам, в которых национализм стал и средством перераспределения ресурсов, и целью общественного развития, и конечным результатом: страна осталась у разбитого корыта и ничего, кроме сохранения титульной нации и борьбы за «национальную идентичность», её руководство предложить населению всё равно не может. В частности это относится к странам Балтии.
Делёжка советского наследия в Прибалтике, в отличие от Украины и ряда других постсоветских стран, с самого начала происходила под прикрытием националистической идеологии. На следующий день после «Дня защитника Украины» Латвия праздновала «День негражданина»: 15 октября 1991 года Сейм принял закон о восстановлении гражданства довоенной Латвийской Республики, по которому население страны было поделено на граждан и неграждан. Следующие несколько лет возможностей натурализоваться и получить гражданство для неграждан не существовало: они все были людьми второго сорта, не имеющими в «демократической» Латвии никаких прав. Затем ещё несколько лет возможности для натурализации были крайне затруднены. Точно так же ситуация развивалась и в соседней Эстонии.
Почему руководители прибалтийских республик не только поделили народы своих стран на два сорта, но и до самого миллениума тянули с введением полноценного института натурализации? Потому что всё это время шёл процесс приватизации советской социалистической собственности, в котором неграждане, естественно, лишены были права участвовать. Почему затем государственной идеологией в странах Балтии стала русофобия? Потому что их правящие национальные кадры после провозглашения независимости оказались способны только распиливать в прямом и переносном смысле: заводы - на металлолом, а деньги МВФ и Евросоюза - между собой. Их страны пришли в упадок, «кредитный пузырь» в конечном счёте лопнул вместе с мифом о «балтийских тиграх», из региона социально-экономического бедствия началась повальная эвакуация населения, особенно молодого.
Тогда и появились на политической авансцене ультраправые ВЛ/ОС-ДННЛ, Союз Отечества и «ResPublica» («Исамаалийт»), пошли факельные шествия по набережной Даугавы, эстонское правительство посылало приветственные телеграммы ветеранам эстонской дивизии СС, собиравшимся в Синимяэ, а в Латвии в государственном списке памятных дней несколько лет значился День памяти латышского легиона СС 16 марта, традиционно отмечаемый шествием ветеранов СС и их молодых последователей.
Теперь и Украина, которая раньше всё-таки развивалась вне настолько ярко выраженной националистической парадигмы, идёт по этому пути. В плане экономического роста, уровня жизни, безопасности и прочих тривиальных вещей её руководству предъявить населению нечего. Приходится предъявлять старых-новых героев и звонкие кричалки под красивую картинку с горящими в руках людей в балаклавах факелами. Если продолжать прибалтийские аналогии, то впереди у Украины языковые инспекции и преамбулы к Конституции о том, что Украина существует ради этнических украинцев.
Полностью