Русские не захотели есть пирожные
В дневнике императрицы Александры в начале февраля 1917г. (за несколько дней до Февральской революции) она пишет: «Мальчишки и девчонки носятся по городу и кричат, что у них нет хлеба, и это просто для того, чтобы вызвать возбуждение... Была бы погода холодней, они все сидели бы по домам».
Как это перекликается с французской легендой. Согласно оной, французская королева Мария-Антуанетта (1774-1792), узнав в 1789 году о том, что людям нечего есть и у них нет хлеба, ответила: “Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!“.
Вот только есть принципиальная разница. История эта впервые появилась у Жана-Жака Руссо в книге “Признания” (1766-1770). Проблема в том, что Мария-Антуанетта тогда жила в Австрии, а у Руссо вообще не указано конкретное имя - просто безымянная принцесса. Считается тем не менее, что за фразой стоит конкретный исторический персонаж, а именно Мария-Терезия Австрийская (1638-1683), жена “короля-солнца” Людовика XIV. В общем, легенда есть легенда.
Согласитесь, разница между реальным непониманием происходящего и мифом существенна. Как и разница в почти в сто тридцать лет. Причем надо помнить, что голод в России носил системный характер.
«Наряду с низкой урожайностью, одной из экономических предпосылок наших голодовок является недостаточная обеспеченность крестьян землей. По известным расчетам Мареса в черноземной России 68% населения не получают с надельных земель достаточно хлеба для продовольствия даже в урожайные годы и вынуждены добывать продовольственные средства арендой земель и посторонними заработками», - оповещал Новый энциклопедический словарь 1913 года всех читающих. Императрица, видимо, не читала.
Как и ея супруг не читал докладов подданных. Шеф охранки генерал Глобачев ещё 5 января 1917 года в докладной записке предупреждал правительство: "Настроение в столице носит исключительно тревожный характер... Политический момент напоминает канун 1905 года..." 19 января Глобачев строго секретно доносит, что "население открыто критикует в недопустимом по резкости тоне все правительственные мероприятия", причем слышатся речи, "затрагивающие даже священную особу государя императора", и что в общем и целом правительству, возможно, предстоит "бороться не с ничтожной кучкой... членов Думы, а со всей Россией". Серию своих секретных докладов правительству Глобачев заключает опасением, как бы нарастающее недовольство населения не явилось "последним этапом на пути к началу беспощадных эксцессов самой ужасной из всех революций".
Как оказалось, зря переводил бумагу. Николай считал существенным иные события. Чем он занимался?
Среда, 7 марта (22 февраля) император выезжает в Ставку (до этого в Александровском он два месяца приходил в себя после убийства Распутина). В вагоне коротает время за чтением "Записок о Галльской войне". Из этой поездки он вернется всего лишь через 16 дней низложенным и арестованным. Но его поведение и записи говорят о полной слепоте и непонимании происходящего в столице, в стране, вокруг него в высшем руководстве армии и государства.
Четверг, 8 марта (23 февраля) 1917 года: В Могилеве царь пригласил к обеду глав антантовских военных миссий.
В Петрограде вышли на улицы 128 тысяч стачечников. Они кричат: "Мира и хлеба!" Полиция пока контролирует положение, но в помощь ей уже вызываются воинские подразделения. Столица на голодном пайке. Запас муки составляет 500 тысяч пудов. При минимуме ежедневной выдачи в 40 тысяч пудов этого может хватить лишь на 10-12 дней.
Императрица же пишет супругу в Ставку, что выступления в столице носят исключительно "хулиганский характер".
Пятница, 9 марта: Царь отмечает в дневнике, что он награжден бельгийским орденом "Croix de Guerre". Число бастующих в Петрограде возросло до 200 тысяч. На Васильевском острове студенты присоединяются к рабочим. Члены правительства не могут разъехаться из-за бастующих по домам.
Суббота, 10 марта: Протесты перерастают во всеобщую политическую забастовку, охватившую свыше 300 тысяч человек. Гремят первые выстрелы.
Царь в Ставке спокоен, придерживается привычного распорядка дня: с 9.30 до 12.30-работа с Алексеевым, затем завтрак, в 2 часа дня - прогулка на автомобиле, в 5 часов - чаепитие, в 7.30 - обед... Выйдя из своего кабинета, чтобы посетить штабной синематограф (на экране - его любимый комик Пренс), император по дороге задерживается на несколько минут у прямого провода и передает телеграмму Хабалову: "Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай".
Воскресенье, 11 марта: полиция начинает огонь на поражение. Только на Знаменской площади убито 40 человек. Беда лишь в том, что это уже бессмысленно. Никакая полиция ни в одной столице мира даже сегодня не в состоянии противостоять 300-тысячной толпе, намеренной не похулиганить, а смести власть.
