Секс за деньги на большой дороге. Кадры, клиенты, расценки.
Вика и «Быстрый»
Вагончик. Перед работой
Лайла успевает перекурить между клиентами
Вагончик
Танцы
За столом
Лайла
Нина и профессор
Вика
Тени
За столом
Дальнобойщик пригласил на танец Нину
Поселковые
Выручка за ночь
Утро
Нина звонит жениху в Москву
Отчёт двух лесбиянок, о которых я писал раньше в связи с гей-парадом (см. Я даже не знаю, кто хуже и Чего добиваются геи своими парадами). Аня и Лена провели мини-расследование.
Проснулись около пяти вечера. А Вика не спала совсем - лежала на полу на кухне и разговаривала с Андреем. Андрей сидит в зоне неподалеку от областного центра. Чтобы дозвониться до него, Вика утащила у спящей Нины телефон.
- Он пришел на точку, - рассказывает Вика мне свою историю любви. - Взял меня на два часа. И вот мы уже полтора года вместе!
Из «полутора лет вместе» действительно вместе они прожили только месяц. Да, пили, да, дрались, но все равно эти 4 недели в Викином сознании сейчас самые светлые. И уже год и четыре месяца Вика ждет Андрея и тратит все деньги, чтобы доехать до колонии и купить любимому «маечки-футболочки», сигареты, еду, положить денег на телефон. Эти 1,5 года она очень пьет, потеряла передние зубы. И хотя Вика много зарабатывает - 40 тысяч в месяц, четыре местных зарплаты, но вставные зубы она оставила «на потом» - когда выйдет Андрей.
- Куколка моя! - кричит Вика, дозвонившись, в трубку. - Ну как ты там? Скучаю!
Но вместо обмена нежностями Вике приходится оправдываться: Андрей созванивался с Викиной начальницей Светой и узнал, что вчера Вика не выходила на работу.
- У меня лицо обожжено! Я не могла! - разъясняет Вика. Полторашка пива, призванная облегчить разговор, пустеет на глазах. - Я пришла домой и заснула! Я ни с кем не трахалась, если это тебя интересует!
Уже два года Вика работает проституткой. Андрей в курсе, на какие деньги покупаются «маечки-футболочки» и прочие блага жизни.
Андрей считает, что денег недостаточно, а раз Вика прогуливает работу, значит, она его не любит. А нелюбящая женщина ему не нужна. Он бросает трубки.
Вика тут же перезванивает:
- Андрей!
Разговор длится два часа - с перерывами на слезы. В итоге Вика садится к зеркалу и начинает аккуратно замазывать коричневые пятна на подбородке - химический ожог, перекисью, по пьяни. Со спины Вика похожа на точеную статуэтку, но пьяное раскрасневшееся лицо, потерянный взгляд, черный провал рта. Вика - специалист по минетам.
Нина и Света по очереди идут в душ. На стенах ванной - несмываемая многолетняя плесень, в комнатах отстают обои, квартира на редкость захламлена. Само жилье съемное и, как и рабочее место девчонок, принадлежит некой Марфе. «Она мне как сестра, - говорит Света. - Я ее так и называю». Одеваемся. Света вызывает такси, и к шести вечера мы едем на точку.
18.30. Точка находится в семи километрах от города, на Рынке. Рынок представляет собой цепь фанерных и металлических ларьков-«вагончиков» по обеим сторонам федеральной трассы. Вагончиков около 50: шиномонтаж, кафе, девочки. Девочки работают в пяти вагонах, но конкуренцию им составляют продавщицы, «которые за выпить пойдут с кем угодно», и «трассовые» - девочки, работающие в одиночку, на обочине. Светин вагончик считается лучшим на Рынке.
Светиных вагончиков на самом деле два - «трахательный» и «основной». В «трахательном» - две комнаты, две кровати, и больше ничего. В «основном» кроме кровати за стенкой есть еще комната-«кафе»: барная стойка, два холодильника, посуда.
Света наклеивает накладные ресницы, густо мажет губы перламутром. Девочки подметают в вагончиках, меняют постельное белье, выносят стол и стулья из вагончика, ставят на землю. Вытаскивают приемник, колонки: «Русское радио», все будет хорошо!». На столе - арбуз и дыня. Их тут же покупает семья с детьми, проезжающая по трассе. Света кладет новые.
«Я могу продать, что угодно, - говорит Света. - И помногу раз».
Свете 41 год, «настоящая великая отечественная». Невысокая блондинка с цепким взглядом. На Рынке 15 лет. До Рынка в ее жизни было многое - безумная любовь к наркодилеру, которая закончилась тем, что ее продали в рабство сутенерам: «за полторы недели его долги отработала»; замужество за дагестанцем: «сбежала, потому что мне никто не указ»; работа официанткой кафе в горах Карачаево-Черкесии.
Этот период жизни Света любит вспоминать больше всего: «Я даже правительство Карачаево-Черкесии обслуживала! На Новый год одних чаевых вышло 5 тысяч!» Но и сейчас она счастлива. С гордостью перечисляет: «Два шкафа одежды, обуви шкаф, крема три раза выкидывала - надоедали». У Светы уже взрослые сын и дочь. Дочь с ней почти не общается. «Она у меня образованная, учительница, не пьет, не курит», - с гордостью говорит Света.
Еще у Светы есть Мечта. Мечту зовут Певица Валерия. «Простая саратовская девчонка, а как раскрутилась!» Света вместе с Зоей, которой принадлежат оба вагончика, ездила на ее концерт в облцентр. Это еще один самый счастливый момент. Пробилась к сцене, подарила Валерии зеленые розы, получила автограф. Автограф теперь висит на зеркале с фотографиями дочери.
Почти у всех проституток в Светином вагончике есть дети. У минетчицы Вики - 6-летний сын, у Нины - 12-летняя дочь. Дети живут у родителей. Есть и многодетная мама - Тая. Ее дочь в третьем классе, сын - только идет в школу. Тая приходит в вагончик и сразу ложится спать, пока клиенты не подъехали. Очень красивая - светлые волнистые волосы рассыпаны по плечам, грустная улыбка - и очень тихая. До того как попасть к Свете, Тая сидела на маке. Получила кличку Кубик.
«Сейчас вроде не ширяется, хотя кто его знает, - замечает Света. - Работает хорошо, не привередливая».
Привередливая - это Нина. Во-первых, «никаких минетов ни за какие рубли». Во-вторых, никаких «чурок»: «Ненавижу». «Чурок» Нина ненавидит, как ей кажется, по вполне идеологическим причинам: «Они женщину ниже себя ставят».
Нина нетипичная девочка для трассы: за тридцать, короткая стрижка, полноватая, очень умная, очень злая на язык. Есть даже незаконченное высшее - экономическое. На трассу Нину десять лет назад привела подруга. «Хотела заработать на билет, да так и осталась. Кто б мне хоть за год сказал, что буду проституткой, в жизнь бы не поверила». На трассе Нина осталась ради дочери - той было два, без отца. Сейчас дочка в 5-м классе, победительница разнообразных конкурсов чтецов. Нина ею очень гордится.
Скоро Нина собирается выходить замуж. Ее жених Ваcечка младше ее на 10 лет, сейчас на стройке в Москве. Она то и дело пишет ему нежные SMS. Ваcя - бывший токсикоман, и Нина говорит, что из зависимости вытащила его именно ее любовь. Правда, чувства к жениху у Нины скорее материнские, но, «думаю, мы будем счастливы».
19.30. Подъезжает первый клиент - 05 регион, дагестанец.
- Мамен кументс! - орет Нина. - Ассалям алейкум! Во имя овцы, сыра и свиного уха! ОМОН!
- Минет 300, анал 200, на раз - это на двадцать минут - 500, час - тысяча, ночь - 4, - привычно тарабанит Света. После недолгих переговоров: - Лайла, это к тебе.
Лайла вскакивает со стула, одергивает коротенькое платьице, улыбается. Лайла - сама наполовину дагестанка, пожалуй, единственная девочка, которая искренне радуется гостям с Кавказа. «С ними очень удобно работать: е…утся как в последний раз, - говорит Лайла. - Вошел, пару раз дернулся, и все». Лайла работает на скорость. За ночь она может обслужить до 20 человек. Сама Лайла из деревни. Хвастается, что купила холодильник за 17 тысяч, плазму, - «так у нас все офигели».
- Мы только с Лайлой 20 тысяч на двоих делаем! - хвастается Света. - Вообще удачный набор тогда был.
Рекрутинг девочек из деревень на трассу - привычное дело. У Марфы есть специальные люди, они объезжают деревни, что подальше, и вербуют девчонок из больших и бедных семей. Деревенских на трассе очень любят - работящие, скромные, «с хорошим стимулом на работу». Некоторые приходят на трассу сами. Их тщательно собеседуют - стараются вычислить наркоманок.
Других привозят на трассу в багажниках - отрабатывать долги. Привезенная девочка обойдется вагончику в 5-20 тысяч. Но их покупать надо с умом. Вот однажды Света купила такую, а она сбежала на следующий день, «тварюга неблагодарная».
20.00. Темнеет, подтягиваются клиенты. Двое парней покупают пиво (100 рублей банка), пререкаются со Светой о цене. Садятся с девчонками. Молчат, на вопросы девочек не отвечают. Один из них деловито щупает Викины ноги. «Парни, может, курицы купите? - «кружит» их Света. - Девочки голодные. Мяса бы им». Один из парней комментирует: «Лучшее мясо на рынке - в этом вагоне». Ржут. Заказывают по разу Вику и Таю.
Заходит посидеть Саша - «мамочка» из соседнего вагона. Обсуждают свою товарку Зойку-помойку. Зойка-помойка сдает свою падчерицу, но проблема не в этом, а в том, что ее вагончик не сдал тысячу на уборку территории.
Саша рассказывает, что девчонок набирает сама: «Сажусь в машину и еду по городу. На площади перед ДК, на остановках сидят… ну, знаешь, такие? Пузо наружу, пивас в руке. Я к ним такая из белой «Мазды» выхожу: девочки, вот вы тут сидите, мальчиков цепляете, пиво пьете, деньги тратите. А у нас - то же самое, но деньги уже вам дают, а выпивки бесплатно и хоть залейся. Поехали, поглядите».
Саша хвастается, что у нее целый год работала дочь замначальника местного УВД: «Ей родители деньги на цацки не давали, так она сама к нам пришла. Но я ее городским вообще не сдавала, чтоб не узнали, и за стол не сажала. Она в вагончике сидела. Если клиент чистый и не местный, я ее зову. Сейчас на экономфаке учится, первый курс».
Обсуждают, почему на трассе так мало вагончиков с девочками. Бизнес прибыльный, расходы небольшие - сам вагончик стоит 50-150 тысяч рублей, еще 1,5 тысячи «аренда», 3 - коммунальные расходы. «Крыша» - местная милиция - правда, очень формальная: выражается только в том, что раз в месяц менты приезжают на «субботник». Но зато и платить им не надо. В итоге «мамочки» сходятся во мнении: «Народу мало, потому что бизнес больно нервный».
20.30. Из такси выбирается невысокий лысый мужик - улыбка на все лицо. Военный, только что получил звание майора и идет обмыть. «Светка! - кричит. - Курицу, водку, живо! А то сейчас мы вас расстреляем!» Девчонки смеются. «Деньги», - требует Света. «Ты что, меня не знаешь?» - удивляется майор. «Плати вперед! - говорит Света. - Много вас таких».
Майор показывает Нине фотографии с мобильника - новая скоростная машина-болид, японская, по дешевке. Поигрывает ключами, стараясь, чтоб был виден брелок - ГРУ-шная летучая мышь. Делится планами: осталось четыре месяца до пенсии, а потом - собственное сыскное агентство. «Дядя - генерал-майор из налоговой полиции области, тетя - Верховный суд. Помогут, раскручусь». «Телепузик ты мой», - любезничает с ним Нина.
Выпивают бутылку водки - 300 рэ, просит вторую. «Поссорился с любимой. То есть не поссорился, а так, нахамил и ушел», - рассказывает с гордостью. «Позвони ей», - просит Нина. «Не, ты чё, я же мужик. Сама позвонит».
Через некоторое время действительно раздается звонок. Майор вальяжно прикладывает трубку к уху, затем вскакивает и начинает материться. В части, подведомственной ему, застрелился срочник. Прямо на посту.
- П…р! - орет майор. - Телка его бросила, тоже мне! Я же не застрелился в свое время! Вообще не мужики - вафли 90-91-го года рождения. Дети кризиса. Тоже перегрелся вот один на плацу... Бобер в реанимации щас. Врачи говорят: 50 на 50 выживет. А я не виноват, что солнце греет!
Оторавшись, майор все-таки понимает - ехать надо. Начинает набирать водителя, но спохватывается: пьяный, ночь, Рынок - как же репутация? Потом решается, звонит какому-то Володе и орет в трубку: «Все! Я отдыхаю! Не сметь меня тревожить! Никуда я не поеду! В восемь утра рапорт мне на стол! Все подпишу!»
- Ух, нервы! - смеется. - Тая, пошли на час!
Отдает тысячу Свете. Уходят.
23.00. Новая машина. Мужик с мальчиком, мальчику лет 14 на вид.
- Племяша привез, - объясняет мужик. - Бабу ему надо попробовать.
Мальчику очень неловко. Он выпивает водки и быстро соловеет, уходит с Таей. Мужик тем временем начинает вспоминать зону. Оказывается, он недавно освободился. Сидел за разбой.
- Там нормальные люди сидят. Чистые. Не то что вы.
- Выпей лучше, - быстро говорит Нина. - Налить тебе?
- А ты не пила с этого стакана? Я из стакана шлюхи пить не буду!
- А я училась в лицее, - вдруг говорит Вика. - В немецкой гимназии.
- Не ври, - говорит уголовник.
- А я и не вру. Сначала мама за наркоту, потом у меня условный… Но знаешь, Die Liebe ist ein Gluck, Die Liebe - Schicksalsschmuck. Die Liebe ist ein Traum, Die Liebe - Sonnenraum…*
Выходит Света. Молча выплескивает водку на землю.
- Пиписька! - орет Вика. - Чтоб ты сгорела!
- Хочет водки - пускай купит! - орет в ответ Света. - Он уже третий раз к накрытому столу приезжает! На Рынке халява не живет! - подлетает к ошарашенному мужику. - Давай триста! И двести еще на салатики!
0.10. Из такси не вылезает - вываливается пожилой мужик в очках.
- О, Стасик! - орет Света. - Садись за стол!
На стуле Стасику сидеть трудно, но рта он не закрывает: «Вот изразцы на ярославских храмах? Терракотовые, муравленые, глазурированные, со зверями и растениями. Духовность была, внутренняя красота! А где она теперь, эта духовность, эта сила?» Света тем временем вытаскивает из его кошелька все деньги «на еду и девочкам вина», оставляет только сто рублей на такси.
Стас преподает в местном университете. «Университет» в Светином вагончике - понятие особое. Там учится сын хозяйки Марфы и периодически местные преподаватели приезжают на «субботник». Но Стас приезжает с деньгами, и Нина идет с ним танцевать.
Через полчаса Света отправляет Стаса домой.
- Он в меня влюблен. Давно! - хвастается Света. - Приходит, что-то закажет. И смотрит, смотрит такими глазами!
Если верить Свете, в нее влюблен каждый третий посетитель. С удовольствием перечисляет имена: кто жить предлагал, кто замуж предлагал, двое просили родить ребенка. А один приезжал, говорит: тебе не место тут, ты чистая, переходи ко мне работать.
- А что за работа-то? - интересуются девчонки.
- А так, венки на гробы плести! Вот этот тоже в меня влюбленный, - кивает на майора, который буквально зарылся в грудь Нине. - Я у него в телефоне как любимая записана!
1.30. Приходит посидеть Леша - один из старейших обитателей Рынка. Уже 20 лет держит вагончик-шиномонтаж по соседству с девочками. Рассыпается в комплиментах: «На вас все держимся! Труженицы вы наши!» Обращается в основном к Вике. И добивается своего - Вика садится к нему на колени. «А ну слезь», - орет Света. Леша смеется.
- Я знаю, чего ты смеешься! - кричит Света. - Она к тебе в вагончик заходила вчера утром!
- Так она деньги заносила.
- И заперлась изнутри, да? Иди отсюда к чертям!
Леша уводит Свету «на разговор» в шиномонтаж. По возвращении Света делится впечатлениями:
- Чем я люблю эту работу - мужиков можно на место ставить. Любит ее. Жениться, говорит, хочу. Куплю, говорит, ее у тебя. А я вот сделаю так, чтобы не женились они. Я эту Вику никогда не прощу.
В прошлом году Света не удержалась - напилась. Была тяжелая ночь. Закономерно возник конфликт с клиентами. И Вика испугалась и позвонила Марфе. Марфа приехала, мужиков быстро выгнала, а Свету оштрафовала на 24 тысячи. И Свете пришлось самой выйти на трассу в качестве девочки.
- Ну выплатила за две недели. Но я не проститутка. Я ей такого не прощу.
3.30. - Только 12 сегодня. А я больше могу. Я больше могу. Я и 17 могу. Я устала просто, - оправдывается непонятно перед кем Лайла. - А этот последний был ничего. Поцеловал меня, сказал, что я классная. Обычно они не сильно-то говорят.
Курит.
- Когда я трахаюсь с ними, я делю в уме 500 рублей на части, - рассказывает потом Лайла. - Это - отцу на передачку, это - маме, она в больнице сейчас, инсульт, это на дом, это на одежду. Брат маленький, сестра только на работу вышла - тоже на Рынок, но продавщицей, и сразу же замуж. Так за математикой время и проходит. Я ведь в одиночку семью содержу.
- Одно счастье, - говорит Лайла. - Я бесплодна. У меня никогда не будет детей. То есть я не должна заботиться еще и о них…
- Лайла! - зовет Света. - К тебе!
Оплывший мужик с остановившимися глазами: «Пойдем». «Да, да, сейчас», - говорит Лайла и залпом выпивает стакан вина. Руки трясутся.
Возвращаются быстро. Мужик ведет ее фотографироваться к своей машине. Хватает, пытается посадить на капот. Лайла отбрыкивается и случайно царапает каблуком машину.
- Это чё? - тихо говорит мужик. - Ты поняла, чё ты сделала?
- Брат, я тебе сочувствую! - орет майор.
За столом происходит живое обсуждение, во сколько встанет ремонт. Называются суммы от 5 до 7 тысяч. Мужики явно подзуживают друг друга. На шум из вагончика выбегает Света:
- Какие вообще претензии? Ты сам! Сам ее туда посадил!
- Шалавы твои…
- Шалавы? А чё ты сюда приехал? - орет Света. - Чё ты к шалавам приехал?
- Мне область вызывать на разборки?
- Я сама область могу вызвать! Вызывай! На любую силу найдется сила!
Девчонки спокойно сидят на коленях у клиентов. Мужик действительно уходит в машину, делает несколько звонков по телефону. Выходит:
- Значит так! Предлагаю разойтись миром. Или через семь дней клоповника твоего не будет. Отсчитывай.
- Пошел вон отсюда! - орет Света и начинает крестить машину. - До дома не доедешь! Удачи тебе большой!
Мужик уезжает. Света начинает смеяться.
- Это еще что. Вот помню, приехал вор один. Говорит: «Руку на стол положи». Я положила. Он нож достал, как ткнет! Едва отдернула. Он говорит: «Реакция у тебя хорошая». Пили с ним потом, раскружила его на пару тыщ… Или вот, пришел еще с гранатой. Обдолбанный. И чеку то достанет, то воткнет. Дразнит. Ну, он чеку выдернул, а я сверху на гранату руку крепко положила. Говорю: «Давай взорвемся вместе!» Он протрезвел за секунду. Тут, на Рынке, вообще пить нельзя. Трезвой надо быть. Иначе девчонок моих у родника найдут, как в прошлом году девчонок находили.
- Больше я тебя ненавижу! - говорит майор. - Выпьешь со мной?
- Наливай!
Разливают водку. Света незаметно выплескивает стакан в песок.
4.00. Уголовник, сходив отлить, наткнулся на «хачей». Водители везли арбузы и остановились ночевать прямо на обочине трассы.
- Пять фур арбузов, в каждой по двое этих зверей. И только одна сука дала мне арбуз! На нашей, на русской земле!
Сходятся на том, что «хачей» надо п…ть». Майор и уголовник встают из-за стола. Но до дела не доходят - уголовник тяжело падает, майор его поднимает и возвращает за стол. Хотя настроение у него остается боевым.
- Ты скажи, кого тут у…ать, Ниночка. Ради прекрасного можно стрелять...
- Тоже мне, Рембо в усохшем виде! - осаживает его Нина. - Лучше про машину свою еще расскажи.
На огонек заглядывает трассовая - Анька. Ей 23 года. Но выглядит она на 40 - глубокие морщины, грязные взлохмаченные волосы, высохшее тело. Наркоманка со стажем.
- Я оператор ленточного оборудования! Я в 1-м цехе работаю, смена «а»! - говорит Анька мужикам. Она повторяет это несколько раз.
Жадно ест, быстро уходит.
- Значит, еще норму не отбила, - говорит Света. Анина «норма» - 700 рублей, 1 доза.
4.30. Света отправляет Вику с клиентом в город, на два часа. Вслед за Викой уезжает и Лайла - в поселок, на проходящий поезд.
Скоро и Тая вызывает такси: сын вчера кашлял, надо с утра компрессы. «Из-за нее вечно какой-то пипец, - говорит Света. - Мужу ее (тоже сидит) глаз в драке выкололи, когда она ему с охранником изменила, а он полез… Не смотри, что тихая, что милая. Проклятая она».
Вообще все обитатели трассы очень суеверные. В обоих вагончиках стоят иконки. Проклятия, наговоры, сглазы, обереги… Эти женщины верят, что мир - результат приложения невидимых и не подчиненных человеку сил. Наверное, только так можно здесь выжить.
Такси тормозит так, что песок летит во все стороны. Двое парней, очень нарядные: только что из клуба и скоро туда вернутся. Один - принужденно веселый, второй - очень пьяный. Гуляют уже пятые сутки. Тому, который пьяный, надо развеяться - умерла жена.
- Болела шесть лет. И вот четыре дня назад… Не сплю почему-то.
- Водки возьмете? Вина девочкам? - спрашивает Света.
- Не, мне не надо.
- Так чего же ты сюда пришел? - орет Света. - На халяву пришел?
Но под Нининым взглядом замолкает и быстро уходит.
- А у меня в 2006 году отец умер, - говорит Нина. - День рожденье мое отгуляли, а через неделю звонят: приезжай.
По ее раскрашенным щекам начинают течь слезы. Это так неожиданно, что все отворачиваются. Только парень, потерявший жену, гладит ее по руке: «Здоровья вам, девочки. Главное - здоровья, здоровья».
Нина допивает водку и идет в основной вагончик - спать.
- Алкашка чертова, - комментирует Света. - Ее дома после смерти отца видеть не хотят. И правильно. Вот мы когда с Марфой работали, «накружим» клиентов, а потом за вагончик - и два пальца в рот, чтоб форму держать. А эта… К нам многие идут работать, чтоб алкоголизм свой в руках держать. Но не удержишь. Вику Марфа кодировала. Неделю продержалась. А Нина даже не хочет. Говорит: у меня нет проблем.
И ничего у них не будет. Потому что в голове ничего нет. Было бы - выбились бы в люди. Вот их ведь тоже за кассу ставили. Недостачи... Потому они и проститутки, и нужны только, чтобы деньги на них зарабатывать.
Замуж Нину брали, шиномонтажник тутошний. Жила с ним, все договорено. Так однажды она вышла на трассу - и привет, уехала с каким-то пацаном. Вернулась через три дня, а все... Мужик этот сейчас на местной девочке, тоже проститутке, женится. А чтоб на тебе женились, тоже надо заработать. И сейчас, помяни мое слово, через месяц после замужества вернется сюда. Трасса - она так просто не отпускает.
5.00. Из машины (как только поместились?) вылезают шестеро парней: бритые, накачанные - настоящие призраки из 90-х. «Поселковые приехали, - говорит Света вполголоса. - В умате. Синьки накидаются - и сюда, ага».
- Девочку бы нам?
- Нету никого! Разъехались.
- Ты, мать, не грубила бы...
- Какая я тебе мать? Езжайте отсюда! В 12-й или 37-й.
- Да были там. Там тоже нету.
Один из парней - «под быстрым» (амфетамин. - Е.К.). Бегает вокруг стола, кричит: «Да она меня бесит! Я тут всех ненавижу!»
- А если вы так, то вам вообще никогда тут девочек не будет, - заключает Света.
«Быстрого» усаживают за стол, наливают водки. Но он тут же сцепляется с пацаном, который до этого тихо дремал на стуле. Бьет его кулаком в лицо. Стол опрокидывается. Кровь, сок и водка быстро впитываются в песок.
- Я вызываю милицию! - орет Света, размахивая сотовым над головой. - Ночь догуляете в КПЗ!
Парень с дядей-уголовником быстро уезжают.
- А мы тут посидим, - говорят поселковые. - Пиво неси давай.
Обстановка накаляется. На такси приезжает Вика. Она совсем пьяна и в одном лифчике.
- Ой, мальчики! - бухается к кому-то на колени.
- О, я ее помню, - говорит один из поселковых. - Гля, пацаны, это она меня по руке ударила! Непокорная вообще.
- Да она профнепригодна! - начинает рассуждать парень в рыжей майке. - Проститутка должна лежать как бревно и молчать. Я снимаю товар, чтобы наслаждение принять. А если он не по инструкции работает…
- Ну, это же шалава, брат, - увещевает его другой поселковый. - А у шалав вообще слабый жизненный стержень. И потом, 20 палок за ночь…
- Не, ну ты согласен, что ты должен любить профессию? Вот я - шпалоукладчик. Укладываю в смену, предположим, 20 палок. И если меня просят уложить 21 - укладываю, не кочевряжусь. Все мы роботы на самом деле. А она? Она должна принять палок, сколько влезет. И потом, от секса тоже можно получить удовольствие! Может, она нимфоманка. Может, она кончает.
Его товарищи деловито щупают ей грудь, ухмыляются, переглядываются. Вика совсем пьяна, смотрит перед собой безразлично.
- Эй! На х…й ты живешь? - парень в рыжей майке перегибается через стол.
- А я е…у на х…й я живу, - вдруг очень ясно говорит Вика. - Только ты мне этого не говори, ладно?
- А ну быстро спать! - Света вытаскивает Вику из-за стола, заталкивает в вагончик и запирает дверь. - А я с вами посижу, ребята.
Поселковые тупо и тяжело пьют пиво. Доносится сирена над зоной. Быстро светает. Вдоль трассы, по другой стороне, медленно идут лошади и коровы. Юрка-погонщик на рыжей кобыле щелкает хлыстом. «Два месяца осталось, и - воля! - орет он нам. - Два месяца, Светка, жди меня!»
Парни наконец поднимаются.
- Прости нас мать, если чё не так. Мы завтра по-нормальному приедем.
Но тут выясняется, что ключ зажигания закрыли в машине. Пока поселковые решают, как открыть дверь, «быстрый» берет камень и выбивает боковое стекло. Затем начинает выламывать осколки, режет руки, кровь.
- Света, принеси воды!
Прежде чем сесть в машину, «быстрый» долго и тщательно, до блеска, отмывает от крови и пыли свои ботинки.
5.50. Света будит Нину и Вику. Стол заносят внутрь, недопитые бутылки Света убирает в холодильник - «продам еще раз». Выкручивают ручки приемника. Над Рынком разносится гимн России в попсовой обработке. Девчонки отплясывают, вымещая в танце усталость, злобу, отвращение к этому миру.
- Славься, Отечество! - орут хором.
Под этот аккомпанемент и приезжает «десятка» с двумя парнями. Один остается ждать в машине, другой выходит и достает «корочку» - городское ОВД.
- Вот эта нравится, - кивает на Вику. Обхватывает ее поперек тела, тащит в машину, орет напарнику: - Дверь открывай!
Вика отбрыкивается. Девчонки с визгом кидаются отбивать. Засунуть Вику внутрь машины так и не удается, и мент набрасывается на Свету.
- Ты тут мама, за поведение дочерей своих отвечаешь.
- А чё ты ко мне не подошел сперва? Так не делается вообще!
Уходят в вагончик. Тихие переговоры. Вслед кидается Нина:
- Да вы о…ли, скотины! Вещь она тебе, в машину волокать? Вещь?!
- Нина, молчи! - орет Света.
- Завтра приедем, - заключает мент, помолчав. - Втроем, с друзьями. Стол чтоб накрыт, девочки чтоб.
Подмигивает Вике, спокойно садится в машину, уезжает.
- Ты о…ла! - бросается Света на Нину. - Они бы сейчас всех в машину погрузили! Алкашка конченая!
- Ладно, не кипеши, - Нина прислоняется к стене. Ее трясет.
- Пьянь. Не проститутка - шалава. Сигарету дай.
- У конченой алкашки нет сигарет, - спокойно говорит Нина. - А что шалава… Ты точно такая же, как и мы. Трассовая.
- Я?! Я многого добилась, слава богу…
- Зато я осталась человеком. А ты - Бабушка Х…ня.
- Тебе это с рук не сойдет, - помолчав, говорит Света.
6.20. Перед тем как вызвать такси, Света достает большую тетрадь и углубляется в подсчеты. За ночь вышло 13 670 рублей. Из заработанных девочками 8 тысяч самим девочкам остается четыре, 4670 получает Света (процент с проданного товара). Остальное везем Марфе.
Девчонки остаются в машине, Света поднимается наверх. Толстая баба с внимательным звериным взглядом раскладывает деньги по стопочкам. Приговаривает: «Деньги к деньгам, дураки к дуракам». В соседней комнате посапывает ее полуторагодовалая дочь.
Марфа выдает Свете по пятисотке на каждую девчонку: «Передашь, на расходы им». Остальные деньги девочек хранятся у Марфы.
Света долго и многословно жалуется на Нину.
- Разберемся, - говорит Марфа.
Думают ехать на Волгу, но решают все-таки домой. Нина тут же включает телевизор - начались утренние мультики, «ужас как люблю». Вика идет на кухню, набирает номер Андрея. Вместо гудка из трубки хрипит: «Идут года и нет конца, не отпускают молодца». «О, он из-за меня эту музыку поставил!» - шепчет мне Вика.
- Андрей! - орет в трубку. - Андрей! Как ты, куколка моя? Как спал?
На следующую ночь в наказание якобы за пьянство, а на самом деле - за «Бабушку Х…ню» - Нину на ночь отдают поселковым.
Елена Костюченко
Анна Артемьева
