О том, как Сталин приобрел трёх паршивых овец
Общих фраз и штампов об оккупации СССР трех несчастных демократических государств Прибалтики было предостаточно. Рассмотрим эти предвоенные события бес соплей.
Была ли оккупация?
Не было. Термин «оккупация» обладает юридической силой, его точное значение закреплено в международно-правовых документах. Оккупация - это временное занятие вооруженными силами одного государства части или всей территории другого государства в ходе войны между ними с установлением на оккупированной территории военной администрации без перехода суверенитета над занятой территорией к оккупирующему государству.
Советские же войска входили в Прибалтику по приглашению законных властей Литвы, Латвии и Эстонии.
Первые советские контингенты появились в Прибалтике согласно Договорам о взаимопомощи 1939 года. Литва за подписание такого Договора получила от Сталина изъятый у Польши Вильнюс.
Кстати, не мешало бы отобрать, раз уж их "деоккупировали". И подарить Батьке - он будет рад.
Ввод дополнительных войск в 1940 году тоже произошел с согласия руководства Эстонии, Латвии и Литвы.
Из трех прибалтийских диктаторов /не демократов/ только президент Литвы Антанас Сметона выступал за расторжение союза с Москвой. Однако он столкнулся с осуждением большей части правительства и бежал в нацистскую Германию. Президенты Латвии и Эстонии приветствовали ввод в их страны советских танков.
Зачем Сталин присоединил Прибалтику?
Вхождение стран Прибалтики в состав СССР не планировалось в Москве заранее. Вопреки восточноевропейской мифологии о Пакте Молотова - Риббентропа, в секретных приложениях к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом с разграничением сфер влияния в Европе нет ни слова о захвате Прибалтики.
Практические действия Москвы после начала Второй мировой показывают, что базовым сценарием было обеспечение безопасности советской границы за счет ввода войск Красной армии в Прибалтику при сохранении международно-правового статуса и даже капиталистического строя, а также диктаторских режимов Литвы, Латвии и Эстонии.
Такое решение оптимально устраивало все стороны: страны Балтии сохраняли независимость, СССР де-факто отодвигал на запад приграничную полосу накануне неизбежной войны с Германией, при этом ему не нужно было возиться с Прибалтикой.
Этот компромиссный сценарий сорвали сами страны Балтии, руководители которых начали вести тайные переговоры с Берлином о переходе в сферу влияния Третьего рейха.
Собственно, поэтому литовский диктатор Сметона и бежал к нацистам после ультимативного требования СССР соблюдать Договор о взаимопомощи. Накануне Вильнюс был уличен в секретном сотрудничестве литовских спецслужб с гестапо и прощупывании возможности установления над Литвой прогерманского протектората.
После того, как эта информация стала известна советской разведке, сделалось очевидно, что терпеть лавирование новоявленных «союзников» между центрами силы в канун столкновения с Гитлером становится слишком опасно. Поэтому летом 1940 года Сталин выбрал радикальное решение «прибалтийского вопроса».
Была ли Прибалтика против советской власти?
К началу Второй мировой войны в Прибалтике были очень сильны левые настроения. Именно поэтому диктаторы прибалтийских лимитрофов запрещали компартии и расстреливали-сажали-изгоняли руководителей и активистов.
Советский Союз к тому времени добился очевидных экономических и социальных успехов и во многих отношениях выглядел более привлекательным, чем страны Запада после Великой депрессии. Для огромного пласта населения полунищих стран Балтии советская власть казалась, во всяком случае, более перспективной, чем правые диктатуры, которые установились в Прибалтике.
В том числе поэтому диктаторы Сметона, Улманис и Константин Пятс не смогли решиться на военный конфликт с Советским Союзом. Они понимали, что их в этом конфликте их не поддержит значительная часть населения.
Советские танки в Прибалтике встречали цветами, а просоветские силы собирали гигантские митинги под красными флагами на центральных площадях Вильнюса, Риги и Таллина, где люди требовали вхождения Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР.
Конечно, июльские выборы 1940 года, на которых победили сторонники советского строя, не соответствовали демократическим нормам. Однако это был первый случай народного волеизъявления в Прибалтике за многие годы. После государственных переворотов в Литве, Латвии и Эстонии диктаторские режимы этих стран вовсе отменили выборы и демократию как явления, не соответствующие духу времени.
В то же время нельзя отрицать существование крупного антисоветского пласта в прибалтийских обществах. Эти люди шли на службу к Гитлеру в годы Великой Отечественной войны, бежали вместе с нацистами за океан, уходили в «лесные братья», высылались в Сибирь.
Прибалтийские народы были расколоты по классовому признаку, и Вторая мировая война для них сопровождалась гражданским противостоянием.
Именно этот факт сегодня в Прибалтике пытаются отрицать и замалчивать. Память о литовцах, латышах и эстонцах - бойцах Красной армии и партизанского коммунистического подполья - стирается. Героями представляют только ветеранов национальных подразделений СС, которые воевали якобы за независимость своих стран под чужим флагом (свастикой).
Современная Прибалтика упорно утаивает, что Литовская ССР была первой среди союзных республик по количеству коммунистов на сто тысяч жителей. Что латыши-коммунисты входили в высшее политическое руководство СССР. Утаивают, между прочим, люди, которые сами состояли в КПСС и карабкались вверх по карьерной лестнице в «оккупационных» органах власти.
Да что там говорить, о латышских стрелках помните? Так они не из ниоткуда появились - они латыши. И большевики.
Почему сейчас Прибалтика говорит о «советской оккупации»?
После распада СССР антисоветская идеология в Прибалтике вновь стала правящей. В начале 1990-х годов казалось, что и Россия вот-вот развалится, а могущество США и их союзников по НАТО будет вечным и неоспоримым.
Поэтому бывшие советские руководители Литвы, Латвии и Эстонии осознанно выбрали путь превращения в клиентелу США и обслуживания американских геополитических интересов в Восточной Европе, главный из которых состоял в том, чтобы окончательно подчинить Россию.
В результате постсоветская государственность стран Балтии была построена на русофобии, и мифология «советской оккупации» стала идеальной основой для антироссийской и антирусской внутренней и внешней политики.
Хроническая конфликтность в отношениях с Москвой объяснялась тем, что Россия не кается и отказывается платить компенсации за «советскую оккупацию» (в 1990-е годы страны Балтии реально ждали, что им эти компенсации станут платить). Отношения России с Евросоюзом разрушались на том основании, что европейские союзники должны проявлять солидарность со странами Балтии и тоже требовать от Кремля компенсаций за «оккупацию» Эстонии, Латвии и Литвы.
Во внутренней политике оккупационная доктрина стала оправданием превращения в неграждан почти всех русскоязычных жителей Латвии и Эстонии, лишения русского населения всех законных прав, положенных в нормальных европейских странах представителям национальных меньшинств.
Сегодня «оккупация» - универсальная «отмазка» прибалтийских властей за то, что их страны такие, какие есть.
Бедность, отставание от Западной Европы, бегство молодежи, вымирание титульных наций, попрание элементарных прав человека - все это вот уже 30 лет как «наследие оккупации».
Поэтому аргументы, приведенные в этой статье, для официальных Вильнюса, Риги и Таллина как горох об стену. Прибалтика будет держаться за теорию оккупации до последнего. Скоро это будет единственным, что у нее останется.
Click to viewисточник