Спецназ КГБ СССР «Зенит» /продолжение/
Июль 1979 - во время изучения города, слева первый Борис Пономарёв, третий - Фёдор Яковлев
Кстати, и Пономарёв, и Пузанов отнеслись к присутствию поста «зенитовцев» в «садике» совсем по-другому. В один из дней поздним вечером Пономарёв вместе с послом во время разговора начали прохаживаться по дворику, примыкавшему к воротам внешней ограды посольства, а затем и вовсе остановились возле самых ворот. «Зенитовцам» пришлось выйти из темноты сада и попросить их в целях безопасности от ворот отойти.
Они не только абсолютно нормально отреагировали и на появление «зенитовцев», и на их просьбу, и на то, что «зенитовцам» хорошо слышен их весьма конфиденциальный разговор, и даже минут десять с «зенитовцами» пообщались. Пономарёв расспрашивал их о впечатлениях об Афганистане, условиях жизни и службы. При этом он вспомнил, как на Политбюро обсуждался вопрос о направлении группы спецназа в Афганистан и был доволен тем, что время показало правильность такого решения, сославшись при этом и на мнение Пузанова.
Июль 1979 - двое из группы сопровождения посла - слева бакинец Алик Оруджев, справа воронежец Борис Пономарёв
Впрочем, злость «послицы» была понятна, поскольку к этому времени отношение посольского контингента к «зенитовцам» резко изменилось. На это повлияло и нахождение «зенитовцев» в охране Пузанова и Иванова, и просочившаяся информация о показательных занятиях и принадлежности группы к КГБ, и, самое главное, начавшееся после снятия всех запретов общение, и иногда довольно близкое, «зенитовцев» с «посольскими», по поводу которого Бахтурин уже молчал. Кроме того, в это время обстановка в стране чрезвычайно осложнилась в результате обострения борьбы за власть между Тараки и его «верным последователем» Хафизуллой Амином, сопровождавшейся кровопролитными столкновениями их сторонников и беспорядками в Кабуле, в которые иногда попадали во время пребывания в городе сотрудники посольства и советские специалисты. В этих случаях «зенитовцам» приходилось выезжать в Кабул и либо вывозить соотечественников из опасных мест на своих машинах, либо сопровождать их машины до места проживания.
Следует отметить, что в тот период большинство афганцев к советским («шурави») относились крайне уважительно, поскольку СССР оказывал Афганистану очень большую многостороннюю помощь, и афганцы об этом не только знали, но и высоко ценили такое отношение. «Шурави» были желанными и почетными гостями в любом афганском доме, и потому во время беспорядков 1979 года афганцы часто укрывали наших соотечественников в своих магазинах, лавках и даже домах и сообщали по телефону в посольство, куда надо за ними приехать, а в это время угощали всем, чем могли. Так что и приехавшим забирать советских граждан «зенитовцам», чтобы не обидеть гостеприимных хозяев, тоже частенько приходилось принимать угощение, в ходе которого с хозяином иногда устанавливались и более близкие контакты, впоследствии иногда даже перераставшие в оперативные. Ну, а работники посольства и советские специалисты, которых в данной ситуации, петляя по Кабулу, чтобы объехать места столкновений, «зенитовцы» развозили по домам, естественно, уже не видели в своих спасителях неких «солдат», а наоборот, рассказывали окружению о своём спасении «зенитовцами».
Кабул образца 1979 года представлял собой весьма колоритное зрелище. «Зенитовцев» поражали просто удивительные честность, доверчивость и искреннее гостеприимство афганцев к совершенно незнакомым людям. Например, в лавке с любым товаром тут же прямо на прилавке стояла коробка с деньгами, а после просьбы показать какую-нибудь вещь хозяин мог на 20−30 минут уйти на склад, оставляя совершенно незнакомых покупателей, да ещё иностранцев, в лавке со всем товаром и деньгами. Первое время «зенитовцы» считали, что это могла быть провокация и потому в отсутствие хозяина старались держаться поближе к дверям лавки, однако возвратившийся афганец никогда даже не смотрел ни на деньги, ни на наличие товара. По его поведению было совершенно очевидно, что у него и мысли не возникало о том, что покупатели могли во время его отсутствия что-то украсть.
В порядке эксперимента «зенитовцы» пару раз приходили в лавку, хозяин которой их вообще никогда не видел, выбирали товар, торговались, а когда доходило до расчета, хлопали себя по карманам, изображая, что забыли деньги. Хозяин тут же отдавал выбранный товар и говорил, что деньги можно привезти завтра-послезавтра, а покупку «шурави» могут забрать прямо сейчас. На базаре, где бродили выпрашивающие подаяние нищие, из открытой машины («УАЗик» со снятым тентом) ни разу не пропала ни одна вещь, лежащая прямо на сиденье в течение часа-полутора, пока «зенитовцы» осматривали рынок и изучали прилегающие кварталы, поскольку это были места, куда чаще всего приходилось выезжать во время беспорядков. Впрочем, Кабул удивлял не только за счет восточной экзотики. В Афганистане были очень дешёвые продукты питания, практически отсутствовал паспортный режим для иностранцев и было сколько угодно гашиша, поэтому на протяжении довольно длительного периода сюда на лето съезжались хиппи со всего мира. Афганцы относились к ним весьма снисходительно, поскольку для них это была, скорее, иллюстрация упадка западной цивилизации - скорбная участь тех, кто не верит во всемогущество Аллаха.
Тем временем обстановка в Афганистане продолжала обостряться и Амин уже в открытую начал конфликтовать с Тараки, вынуждая последнего уйти в добровольную отставку. В этой ситуации руководством СССР было принято решение о продлении миссии ГСН «Зенит» и подготовке ГСН «Зенит-2» для дислокации которой недалеко от посольства была арендована вилла. 4 сентября большая часть ГСН «Зенит» улетела на Родину, передав охрану посольства на этот раз настоящим пограничникам, а часть «зенитовцев» осталась на вилле уже для выполнения исключительно оперативных задач. 19 сентября в Кабул прилетел оперативный состав ГСН «Зенита-2», функции, состав и командиры которого постоянно менялись соответственно меняющейся в стране ситуации и задачам, а по срокам пребывание «Зенита-2» затянулось до 5 февраля 1980 года, когда группу сменили 32 человека из ГСН «Зенит-3», прилетевшей на месяц для замены остававшихся к этому времени в Кабуле порядка 30 человек из «Зенита-2», из которых 12 человек 7 января 1980 года включили в состав личной охраны нового президента ДРА Бабрака Кармаля, охраной которого с момента его прилёта в Афганистан в декабре 1979 года занималась часть антитеррористической группы КГБ «Альфа», а также фактически для окончательного свёртывания программы «Зенит».
Правда, 5 марта улетели на Родину снова не все «зенитовцы», поскольку 12 человек, которые вместе с группой «Альфа» находились в личной охране Кармаля, пришлось оставить ещё на месяц, так как заменить их в тот момент было некем, - руководство соответствующих ведомств КГБ - ПГУ («Зенит»), 7-е Управление («Альфа») и 9-е Управление, занимавшееся охраной руководства, - никак не могло согласовать организационные вопросы замены. В результате 12 «зенитовцев», которые формально таковыми с момента ликвидации «Зенита» быть перестали, в этих межведомственных разборках… «потерялись» и оставленные 5 марта на месяц улетели из Афганистана после их замены на сотрудников 9-го Управления… 25 июля, разминувшись в воздухе с ГСН «Каскад-1», о чём им сообщил встречавший их на аэродроме в Ташкенте куосовец и «зенитовец» Александр Старов, буквально полчаса назад провожавший с этого же аэродрома первых «каскадёров». Так что, несмотря на то, что формально программа «Зенит» была завершена 5 марта, фактически последние «зенитовцы» улетели из Афганистана в день прилёта в Кабул первых «каскадёров», что выглядит весьма символично.
Май 1979 -13 группа КУОС-79 на фоне общежития - стоит второй слева командир группы Фёдор Коробейников, 27 декабря 1979 года руководивший группой захвата тюрьмы Пули-Чархи, сидит первый слева - Александр Старов
К сожалению, о таких деталях знают разве что те 12 человек, которых оставили на «месяц», растянувшийся с 5 марта по 25 июля, поскольку большинство материалов о ГСН «Зенит», как правило, сводится к описанию подготовки штурма Тадж-Бек и заканчивается описанием самого штурма, в ходе которого погиб Бояринов, а о существовании «Зенита-3», например, знают, пожалуй, только те, кто был в его составе. Но поскольку серьёзно историей «Зенита» заниматься некому, то это и не удивительно. В этих условиях вполне закономерно, что единственная известная на данный момент групповая фотография бойцов «Зенита-1» в спецназовской форме приобрела широчайшую мировую известность по причине того, что на ней в числе других «зенитовцев», включая Бояринова, запечатлён… сбежавший в США в июне 2010 года заместитель начальника 4-го (американского) отдела Управления «С» Службы внешней разведки России полковник Александр Потеев, сдавший за время своего сотрудничества с американскими спецслужбами абсолютно всю российскую, в том числе существовавшую ещё с советских времён, агентуру в США. На то, что на этой фотографии, которая была в интернете в общем доступе ещё задолго до побега, есть и Потеев, впервые указало ИА REGNUM 17 ноября 2010 года.
По словам Старова, эта фотография сделана его фотоаппаратом и должна быть на сохранившейся у него плёнке, но вот как фотография попала в интернет, он не знает. Естественно, что на плёнке должны быть и другие фотографии бойцов «Зенита-1» того периода, как индивидуальные, так и групповые, в том числе с Бояриновым, но эту плёнку Старов, по его словам, передал в один из спецназовских общественных фондов, где она, скорее всего, и «упокоится», поскольку в фонде её оцифровкой заниматься не собираются, а в просьбе о предоставлении этой плёнки для оцифровки с последующим её возвратом вместе с оцифрованными фотографиями фонд… отказал. Сколько ещё таких уникальных материалов уже «упокоено» в этом фонде, исходя из такого случая, можно только предполагать.
Дело в том, что делать совместные фотографии, а тем более групповые, руководство КУОС по вполне понятным причинам настоятельно не рекомендовало, это же правило достаточно строго соблюдалось и в «Зените-1», поэтому фотографий того периода чрезвычайно мало, групповых - тем более, а уж для фотографирования группой вместе с Бояриновым должно было быть вообще практически невероятное стечение обстоятельств, поэтому на сегодняшний момент известны только две групповые фотографии того периода с присутствием на них Бояринова. Исходя из ситуации, вполне можно допустить, что причиной отказа людей, которые получили от Старова плёнку, могло стать элементарное отсутствие интереса к появлению новых фотографий «Зенита-1», ввиду заведомого отсутствия этих людей на таких фотографиях. В результате сложилась совершенно абсурдная ситуация - поскольку публикация этой фотографии с Бояриновым заодно пиарит и предателя Потеева, то надо её перед публикацией либо фальсифицировать, убирая с фотографии физиономию Потеева, либо… не публиковать её вообще.
Увы, но тема героизации советского периода, как модно сейчас говорить, - вообще «не в тренде», в первую очередь у кремлёвского руководства, например, уже несколько лет лицемерно драпирующего во время парадов Победы Мавзолей, к подножию которого в 1945 году швырялись знамёна поверженной гитлеровской Германии. На это же указывает и совершенно вопиющий пример продажи под застройку летом 2018 года… территории ранее секретного объекта ФСО (Федеральной службы охраны РФ), на которой до этого находился КУОС, о чём рассказал председатель правления МГО фонда ветеранов спецназа «Вымпел-Гарант» Валерий Киселёв?! На этой территории с 1938 года была Школа особого назначения (ШОН), в которой в годы Великой Отечественной войны готовили разведчиков и партизанские группы, и как раз именно в ШОН проходили подготовку Николай Кузнецов, Зоя Космодемьянская и многие другие герои Великой Отечественной войны, а заместителем начальника ШОН по радиоподготовке был знаменитый советский разведчик-нелегал Рудольф Абель (Вильям Фишер).
В 1943 году ШОН переименовали в Разведывательную школу (РАШ), в сентябре 1948 года РАШ переименовали в Высшую разведывательную школу (ВРШ), более известную под своим неофициальным названием «101-я школа», а с 1970 по 1993 год (т. е., до самой его ликвидации) на этой территории размещался КУОС, на котором преподавали такие легенды спецназа, как Илья Григорьевич Старинов и Алексей Николаевич Ботян. Кроме того, на территории КУОС, а затем ФСО, находилась Аллея славы, на которой стояли гранитные плиты с высеченными на них именами погибших и умерших спецназовцев, начиная с погибших 27 декабря 1979 года во время проведения операции «Байкал-79» и памятник сотрудникам ГСН «Вымпел». Поэтому иначе как кощунственным решение о продаже под застройку этой действительно знаковой исторической территории назвать сложно.
Впрочем, политика «стирания памяти» о советском прошлом присуща и некоторым спецназовским фондам, что нетрудно заметить даже по юбилейным знакам КУОС, на последнем из которых, посвящённому его 50-летнему юбилею, связь КУОС с ГСН КГБ СССР «Зенит», «Каскад» и «Вымпел», в отличие от предыдущего к 40-летию, стёрта совершенно. О юбилейном знаке «Зенита» говорить вообще не приходится - единственный и последний был сделан в 2004 году. В таких условиях неудивительно, что Потеев, бывший, кстати, в «Зените-1» поваром, стал, по сути, самой известной персоной международного уровня из всех куосовцев и обязан своей известностью даже не ордену Красной Звезды за «Каскад-1», а исключительно своему предательству. Кстати, до настоящего материала фотография Потеева на групповом снимке «зенитовцев» 1979 года была единственной известной его фотографией. Фотографию Потеева не смогли найти / получить даже журналисты Алекс Кэмпбелл (Alex Campbell), Джейсон Леопольд (Jason Leopold) и Хайди Блейк (Heidi Blake) из американского издания BuzzFeed, написавшие 3 октября 2018 года статью о Потееве по результатам своего расследования, развенчавшего распространявшиеся до этого фейки о его смерти. Да и этот материал, если оценивать объективно, привлечёт к себе внимание в гораздо большей степени публикацией ранее неизвестной фотографии Потеева, чем повествованием о разведчиках ГСН «Зенит-1».
Александр Потеев с женой Мариной, дочерью Маргаритой и сыном Владимиром в период своей первой командировки в США
В силу определённых, в т. ч. перечисленных обстоятельств, мажорный финал, достойный юбилея, действительно уникальной даже по мировым масштабам ГСН «Зенит» никак не получится. В 1976 году, вдохновившись песней Михаила Зива на стихи Михаила Светлова 1931 года об одном из эпизодов Гражданской войны, куосовцы Олег Рахт из Калининграда и Александр Малашонок из Владивостока, что тоже достаточно символично, написали свой вариант песни, ставшей впоследствии гимном КУОС, в котором есть такие строки:
Если где-то гром далекий грянет, в неизвестность улетят они,Пусть им вечным памятником станет проходная возле ДорНИИ.
Увы, но здания ДорНИИ уже нет, его снесли в апреле 2017 года. Как память о нём, на 25-м километре Горьковского шоссе остались только остановки по обе стороны шоссе с одинаковым названием «СОЮЗДОРНИИ». Вполне возможно, что такая же участь ожидает и саму проходную, в настоящее время «спрятанную» за воротами проданной под застройку легендарной КУОСовской территории, только, в отличие от ДорНИИ, о КУОСе в этом месте даже остановки с его названием не будет.
Вид бывшей проходной КУОС (справа за воротами). За зданием, которое слева за воротами, до продажи территории располагалась Аллея славы и памятник сотрудникам ГСН «Вымпел»
Автор знает фамилии всех куосовцев на всех размещённых фотографиях, но может их называть только в случае их согласия или если фотографии с упоминанием их фамилий уже есть в Интернете.
источник