Из переписки Ельцина с Франсуа Миттераном и Жаком Шираком
«Большая российская энциклопедия» опубликовала переписку Бориса Ельцина с его коллегами Франсуа Миттераном и Жаком Шираком в 1991-1999 годах. В письмах, большинство из которых написаны в «медовый месяц» отношений между Россией и Западом, ответы на вопросы сегодняшнего дня.
Как разговаривать с Западом на языке несоциалистической страны
«Поздравляю вас с избранием на пост президента России и искренне желаю вам успешного выполнения полномочий, возложенных на вас русским народом. Франсуа Миттеран» - этой короткой запиской от июня 1991 года открывается опубликованная сразу на двух языках переписка первого президента России Бориса Ельцина с коллегами из Франции Франсуа Миттераном и Жаком Шираком. До того политики уже встречались в Париже, где Ельцин побывал с частным визитом. Но встреча Ельцина с Миттераном ограничилась практически только рукопожатием. Такими же холодными кажутся и первые письма.
Тон переписки постепенно меняется и с французской стороны: первое письмо Франсуа Миттерана - абсолютно формальное и холодное, но постепенно тон писем президента становится более теплым. Это понятно: изначально президент Миттеран считал, что у Михаила Горбачева есть шансы остаться у власти, а у Ельцина ничего не получится.
О тоталитарном режиме
Б. Н. Ельцин - Ф. Миттерану, 27 ноября 1991 года; основные тезисы повторяются в письме от 11 декабря):
«Россия вступает в новую историческую эпоху. Тоталитарный режим сокрушен. Формируется новая, демократическая государственность, основанная на господстве права, принципе свободных выборов, политическом плюрализме. Сегодня Россия впервые имеет реальные шансы влиться в международное сообщество демократических правовых государств. <…>
Мы резко сокращаем ассигнования на оборону, часть военных заводов полностью переводим на выпуск гражданской продукции. <…>
Мы исходим из того, что реформы нужны нам самим. Это - задача нашего национального выживания. В то же время мы рассчитываем и на содействие извне. <…>
Россия дорого заплатила за проведенный в СССР социально-экономический эксперимент. Наша сегодняшняя цель - возвращение на столбовую дорогу цивилизации».
Ответ Ф. Миттерана от 7 января 1992 года:
«Как вы пишете, будущее демократии в России зависит прежде всего от успеха экономической реформы. Я в этом убежден. <…> Разумеется, я не могу высказывать свое мнение относительно элементов этой программы. Однако Франция будет активно поддерживать все, что будет способствовать долговременному улучшению экономической ситуации и условий жизни населения страны, а также то, что повлечет за собой интеграцию России в мировую экономику.
В этой связи важно, чтобы между бывшими советскими республиками не создавалось новых таможенных, торговых и экономических барьеров, которые, вызвав резкий разрыв экономических связей, могли бы оказать долговременное отрицательное воздействие на каждое из этих государств.
<…> ЕЭС приняло решение провести совместно с другими развитыми странами беспрецедентную по масштабу операцию по оказанию продовольственной помощи».
О реформах
Франсуа Миттеран, 16 июня 1992 года:
«Я осознаю трудности, переживаемые населением, а также неизбежное сопротивление переменам, которые имеют место в России. Последовательное проведение в жизнь принятых вами мужественных решений, несомненно, позволит вашей стране собрать силы и играть важную роль в мировой экономике. Мы желаем скорого заключения соглашения с МВФ, которое откроет дорогу к тесному всестороннему сотрудничеству с вашей страной».
Франсуа Миттеран, 14 июня 1993 года:
«Моя поддержка вашим мужественным реформам гарантирована».
Борис Ельцин, 26 января 1994 года:
«Конфиденциально
Уважаемый господин президент,
Считаю необходимым обратиться лично к вам с этим письмом. Нам следует определиться, как вести дела дальше.
Знаю, сейчас многих тревожит судьба российских реформ. Я не воспринимаю эту обеспокоенность как вмешательство в наши внутренние дела. Напротив, признаю ее правомерность: мы часть мирового сообщества, и от успеха реформ в России зависит общая ситуация в мире. Могу заявить четко и однозначно: за реформы в России перед своей страной и перед международным сообществом отвечаю я - как президент, получивший свой мандат на всенародном голосовании и дважды подтвердивший его на референдуме. Как президент я гарантирую: смены курса не будет. <…>
Борис Ельцин с первым зампредседателя правительства Егором Гайдаром
Фото: Игорь Уткин /ТАСС
Хотел бы сказать тем, кто сегодня критикует, несправедливо обвиняет нас в свертывании реформ: успокойтесь, не спешите делать выводы, взвесьте все внимательно. Это - Россия. А жизнь в России гораздо сложнее, чем видится со стороны. Уверен, что вы это прекрасно понимаете».
О деньгах
Борис Ельцин, 8 сентября 1992 года:
«Уважаемый господин президент! Обращаюсь к вам для того, чтобы объяснить позицию России по одной из наиболее сложных для нас проблем - проблеме внешнего долга».
Франсуа Миттеран, 14 ноября 1992:
«Стоит ли повторять, что вы можете рассчитывать на решительную поддержку Франции при проведении начатой вами активной политики реформ?
Это касается прежде всего смелых проектов, которые ваше правительство собирается осуществлять в экономической сфере.
Свидетельством нашей поддержки в финансовой области явилось предоставление новых важных кредитов и перенесение сроков погашения имеющейся внешней задолженности»
Премьеры Виктор Черномырдин (слева) и Ален Жюппе в 1996 году
Фото: Francois Mori, AP
О НАТО
Борис Ельцин, 15 сентября 1993 года:
«Уважаемый господин президент,
В русле нашего откровенного обмена мнениями по актуальным международным вопросам хотел бы поделиться некоторыми соображениями, навеянными, в частности, моими недавними беседами с руководством Польши, Чехии и Словакии.
Речь идет о довольно-таки четко выраженном стремлении этих стран, как и ряда других государств Центральной и Восточной Европы, сблизиться с НАТО, добиться той или иной формы интеграции с альянсом. Мы, разумеется, выразили понимание суверенного права каждого государства выбирать пути обеспечения собственной безопасности, в том числе и через участие в военно-политических союзах. С пониманием отнеслись и к отнюдь не ностальгическим чувствам восточноевропейцев к ушедшему в прошлое "сотрудничеству" в рамках Варшавского пакта. В целом впечатление таково, что у них есть основания для определенного беспокойства в отношении своей безопасности.
Вместе с тем не могу не высказать и нашу обеспокоенность в связи с тем, что дискуссия о возможной эволюции НАТО все чаще замыкается на вариант количественного расширения альянса за счет восточноевропейских стран.
Скажу прямо - мы являемся сторонниками иного пути <…>.
Главную угрозу Европе представляет теперь не конфронтация между Востоком и Западом, а межнациональные конфликты нового поколения. <…> Мы, конечно, понимаем, что возможная интеграция восточноевропейских стран с НАТО не приведет автоматически к какому-то повороту альянса против России. НАТО не рассматривается в качестве противостоящего нам блока. Нам важно учитывать, как на такой шаг могло бы отреагировать наше общественное мнение. <…>
Хочу обратить внимание также на то, что подписанный в сентябре 1990 года договор об окончательном урегулировании в отношении Германии, особенно его положения, запрещающие размещение иностранных войск в восточных землях ФРГ, по своему смыслу исключает возможность расширения зоны НАТО на Восток.
Российские военнослужащие покидают Берлин
Фото: AP
Мы вообще сторонники того, чтобы отношения между нашей страной и НАТО были на несколько градусов теплее, чем отношения альянса с Восточной Европой. <…>
В перспективе, наверное, нельзя исключать и нашего вступления в НАТО. Но это пока теоретический вопрос».
Франсуа Миттеран, 5 ноября 1993 года:
«Как вы указываете, каждое государство имеет суверенное право выбирать методы обеспечения своей безопасности, в частности посредством участия в политических и военных союзах. В этой связи я считаю, что договор об окончательном урегулировании, касающемся Германии, никоим образом своим духом и буквой не затрагивает это право для других государств. Тем не менее я прекрасно осознаю сложность этого вопроса и так же, как и вы, не считаю желательным создание нового барьера, разделяющего Европу. Однако об этом не идет речь».
О русскоязычных в Прибалтике
Франсуа Миттеран, 10 декабря 1992 года:
«Господин президент,
Я получил ваше послание по вопросу о выводе российских войск, расположенных в прибалтийских государствах. <…>
Мы надлежащим образом принимаем к сведению выраженное вами беспокойство в связи с положением русскоязычного населения, проживающего в прибалтийских государствах. Конечно, весьма важно, чтобы как между общинами, проживающими в прибалтийских государствах, так и между этими государствами и Россией установились хорошие отношения, соответствующие принципам и механизмам ООН, СБСЕ и Совета Европы».
Митинг протеста, организованный в Риге в мае 1990 года Интернациональным фронтом трудящихся Латвийской ССР, против принятия декларации «О восстановлении независимости Латвийской Республики»
Фото: Колесников Борис/ТАСС
О будущем G8
Борис Ельцин, 12 мая 1993 года:
«Господин президент,
С удовлетворением отмечаю, что отношения Российской Федерации с участниками "Группы 7" выходят на тот уровень доверия, который позволяет перевести достигнутое качество политического партнерства в конкретную стратегию полномасштабного сотрудничества в поддержку российских реформ».
Борис Ельцин, 15 декабря 1993 года:
«В политической сфере у нас уже фактически сложился механизм "восьмерки", и мы надеемся, что к Неаполю удастся выйти на уровень совместной выработки позиций».
В 1990-е годы Москва стала активно участвовать во встречах «Группы семи», а в 1997-м добилась преобразования элитного клуба в «восьмерку» На фото: Борис Ельцин и Франсуа Миттеран (слева) с лидерами США и Японии Биллом Клинтоном (справа) и Киити Миядзавой (второй слева)
Фото: Reuters
Борис Ельцин - Жаку Шираку, 13 мая 1996 года:
«Встреча в Москве, по-моему, значительно подняла авторитет "восьмерки" в мире, заметно расширила сферу нашего практического взаимодействия. Это - наш общий капитал, которым нужно разумно распорядиться».
О войне в Югославии
Борис Ельцин, 16 февраля 1994 года:
«Господин президент,
Вынужден срочно обратиться к вам по проблеме Сараево. Не буду вдаваться в детали, изложенные в заявлении правительства Российской федерации, текст которого я прилагаю. Это - пока проект. Прежде чем он станет официальным документом, я хотел бы еще раз обратиться к вам. <…>
Чего от нас ожидают? Чтобы мы сделали вид, будто не видим разницы между решением АТО и решением Совета Безопасности ООН? Чтобы поддержали односторонний ультиматум НАТО, да еще в тот самый момент, когда в России и в мире крупно спорят, куда трансформируется Североатлантический альянс - в сторону партнерства ради мира или к усилению своих силовых позиций на международной арене?
<…> Если будет решено ударить несмотря ни на что, то развитие событий в Европе будет непредсказуемым. Как вы представляете себе, господин президент, вероятный сценарий после начала бомбардировок? Конечно, можно надеяться на хеппи-энд, что сразу все сдадутся и наступит мир, но мы ведь знакомы с опытом этой войны, знаем повадки и сербов, и мусульман. <…> Так что более вероятен сценарий возобновления полномасштабных боевых действий в Боснии и Герцеговине. И что тогда будет делать НАТО? Идти до конца к участию в полномасштабной войне в Европе?
Особое внимание в опубликованной переписке уделяется проблеме Югославии На фото: лидеры Боснии, Хорватии и Сербии Алия Изетбегович (слева), Франьо Туджман (в центре) и Слободан Милошевич на трехсторонних переговорах в Риме в 1996 году
Фото: Reuters
Франсуа Миттеран, 18 февраля 1994 года:
«<…> Более того, и я хотел бы выделить это особо, возможное нанесение ударов с воздуха, чего можно легко избежать, если все участвующие стороны пойдут на выполнение решений международного сообщества и взятых на себя с августа 1992 года на конференции в Лондоне обязательств, вписывается в политическую логику - логику снятия блокады Сараево и придания нового импульса мирному процессу».
Борис Ельцин - Жаку Шираку, 14 августа 1994:
«Принял в Москве С. Милошевича. Сожалею, что от встречи отказался Ф. Туджман. Он сам упустил верную возможность уже сегодня снять напряженность на линии Загреб-Белград. Могли бы двинуться дальше, сербский лидер готов к этому. <…>
Если же не будет сдвигов по санкциям, потеряем хороший шанс выхода из конфликта. Наши народы справедливо обвинят в этом нас. Не скрою, в России давление в пользу выхода из режима санкций, особенно на фоне угроз об отмене эмбарго, нарастает с каждым днем».
Борис Ельцин, 6 апреля 1999 года:
«Дорогой Жак,
Ситуация в Югославии с каждым днем становится все более трагичной и угрожающей. Бомбардировки городов, в результате которых разрушены государственные учреждения, аэродромы, мосты и даже жилые кварталы, оборачиваются многочисленными человеческими жертвами, терроризируют мирное население. <…> Совершенно очевидна необходимость принятия самых срочных мер».
О войне в Чечне
Борис Ельцин, 16 января 1995 года:
«Уважаемый господин президент,
Хотел бы в духе присущей нашему диалогу откровенности информировать вас о наших оценках положения в Чечне и усилиях России по восстановлению конституционного порядка. Понимаю, что этот вопрос, который является сугубо внутренним делом России, беспокоит, однако, не только нас.
Чеченская проблема досталась нам в наследство от периода распада Советского Союза. Предпринимавшиеся нами на протяжении трех лет попытки решить ее мирными средствами результатов не дали. <…> Чечня по сути превратилась в мафиозно-террористическое образование, своеобразный "Медельинский картель", блокирующийся с международной преступностью. Сложилась экстраординарная ситуация, которая потребовала исключительных мер. <…> Думаю, что Франции, сталкивающейся с воинствующим сепаратизмом на Корсике, вполне понятна наша озабоченность».
Борис Ельцин, 20 февраля 1995 года:
«Чечня - это наша трагедия. Мы вынуждены были пойти на крайние меры ради сохранения демократии и стабильности в России. Мы больше кого бы то ни было заинтересованы в быстрейшем преодолении временных ущемлений прав и свобод человека, скорбим по поводу жертв и разрушений. Отстранить Россию под предлогом событий в Чечне от полноценного участия в мировой экономике и политике - значило бы "наказать" реформы в России».
Улица в разрушенном Грозном, 1995 год
Фото: Эдди Опп, Коммерсантъ
Жак Ширак - Борису Ельцину, 6 сентября 1996 года:
«Дорогой Борис!
Пишу тебе, чтобы сообщить о полной поддержке принятых тобой решений, направленных на нормализацию ситуации в Чечне, а также о своем желании продолжить нашу совместную работу по укреплению общеевропейской безопасности».
Борис Ельцин - Жаку Шираку, 8 мая 1995 года:
«Уважаемый господин президент,
Примите мои самые теплые поздравления по случаю вашего избрания на пост главы французского государства.
Искренне надеюсь на продолжение установившихся между нами добрых личных контактов (политики встречались, еще когда Жак Ширак был мэром Парижа.- “Ъ”) в целях всемерного развития российско-французских отношений на благо народов наших стран и в интересах строительства единой и процветающей Большой Европы от Атлантики до Урала…»
С мэром Парижа Жаком Шираком Борис Ельцин познакомился еще в начале девяностых (на фото - визит мэра в Москву в 1993 году)
Фото: РИА Новости
Жак Ширак - Борису Ельцину, 12 мая 1995 года:
«Уважаемый господин президент,
На следующий день после моего избрания на пост президента Французской Республики вы любезно направили мне свои поздравления. Я глубоко тронут вашим вниманием и непременно хочу горячо поблагодарить вас за это. <…>
В этой связи я хотел бы, чтобы мы смогли, как я уже говорил вам, совместно работать над установлением устойчивых партнерских отношений между Россией и ЕС. Подобное партнерство может стать символом вновь обретенного единения стран континента вокруг ценностей демократии, свободы и правового государства».
Дочь Жака Ширака Клод Ширак была одним из главных консультантов его предвыборных кампаний (на фото - в автомобиле вместе с отцом в ходе кампании 1995 года). Этот пример был использован в России в 1996 году, когда дочь Бориса Ельцина Татьяна Дьяченко стала одним из руководителей его предвыборного штаба
Фото: Reuters
О личном
Жак Ширак, 23 апреля 1996 года:
«Уважаемый господин президент, дорогой Борис Николаевич,
Возвратившись в Париж, спешу выразить вам свою глубокую благодарность за теплый прием <…> Мне представилась возможность с восхищением взглянуть на происходящие в Москве кардинальные изменения, в частности на успешную реконструкцию Кремлевского дворца».
Борис Ельцин, 27 ноября 1997:
«Дорогой Жак,
Прими мои самые сердечные искренние поздравления и наилучшие пожелания по случаю твоего дня рождения.
Мне приятно сознавать сегодня, что мой близкий друг - президент Французской Республики - принадлежит к числу выдающихся государственных деятелей современности. <…> Наши личные отношения сделали возможным качественно новый уровень российско-французского привилегированного партнерства <…> К моим пожеланиям успехов в твоей многотрудной деятельности на службе Франции, крепкого здоровья, счастья и благополучия тебе лично и твоей семье присоединяю приветы и наилучшие пожелания от Наины Иосифовны и Татьяны».
Жак Ширак, 27 марта 1998 года:
«Господин президент, дорогой Борис Николаевич!
<…> Меня особенно тронули прекрасные ковшики, которые ты подарил мне и Гельмуту Колю. Они являются замечательным символом отношений, существующих между нашими тремя странами, и я не сомневаюсь в том, что "ключ" будет часто нас собирать».
Борис Ельцин, 13 июля 1998 года:
«Дорогой Жак!
Сердечно поздравляю тебя и весь французский народ с блистательной победой национальной сборной Франции на чемпионате мира по футболу.
В 1999 году сборная России сенсационно выиграла у сборной Франции в гостях в отборочном матче чемпионата Европы На фото слева направо: футболисты Евгений Варламов, Юрий Джоркаефф и Александр Мостовой
Фото: Reuters
Как и миллионы россиян, до глубокой ночи я следил за ходом матча с бразильцами. Не скрою, болел за французов. <…>
Верю, что однажды в финальном матче за Кубок мира по футболу встретятся сборные Франции и России».
Борис Ельцин, 25 декабря 1999 года:
«Дорогой Жак,
По случаю Рождества и наступающего Нового, 2000 года хочу выразить дружественному народу Франции и тебе лично мои наилучшие пожелания счастья, благополучия и процветания!
Близится к завершению полный драматизма и в то же время великих свершений ХХ век, в котором на долю России и Франции выпало немало свершений ХХ век, в котором на долю России и Франции выпало немало испытаний. Наш долг - глубоко осмыслить уроки уходящего века и на пороге нового тысячелетия предложить международному сообществу реальные пути избавления от войн, вооруженных конфликтов, нищеты, голода и болезней.
Убежден, что Россия и Франция впредь продолжат вместе плодотворное и конструктивное сотрудничество в решении глобальных мировых проблем, в продвижении к демократическому миру, единой и процветающей Европе.
Крепкого здоровья и успехов тебе, Жак, и твоим близким.
Б. Ельцин»
https://www.kommersant.ru/doc/3594108
Как разговаривать с Западом на языке несоциалистической страны
«Поздравляю вас с избранием на пост президента России и искренне желаю вам успешного выполнения полномочий, возложенных на вас русским народом. Франсуа Миттеран» - этой короткой запиской от июня 1991 года открывается опубликованная сразу на двух языках переписка первого президента России Бориса Ельцина с коллегами из Франции Франсуа Миттераном и Жаком Шираком. До того политики уже встречались в Париже, где Ельцин побывал с частным визитом. Но встреча Ельцина с Миттераном ограничилась практически только рукопожатием. Такими же холодными кажутся и первые письма.
Тон переписки постепенно меняется и с французской стороны: первое письмо Франсуа Миттерана - абсолютно формальное и холодное, но постепенно тон писем президента становится более теплым. Это понятно: изначально президент Миттеран считал, что у Михаила Горбачева есть шансы остаться у власти, а у Ельцина ничего не получится.
О тоталитарном режиме
Б. Н. Ельцин - Ф. Миттерану, 27 ноября 1991 года; основные тезисы повторяются в письме от 11 декабря):
«Россия вступает в новую историческую эпоху. Тоталитарный режим сокрушен. Формируется новая, демократическая государственность, основанная на господстве права, принципе свободных выборов, политическом плюрализме. Сегодня Россия впервые имеет реальные шансы влиться в международное сообщество демократических правовых государств. <…>
Мы резко сокращаем ассигнования на оборону, часть военных заводов полностью переводим на выпуск гражданской продукции. <…>
Мы исходим из того, что реформы нужны нам самим. Это - задача нашего национального выживания. В то же время мы рассчитываем и на содействие извне. <…>
Россия дорого заплатила за проведенный в СССР социально-экономический эксперимент. Наша сегодняшняя цель - возвращение на столбовую дорогу цивилизации».
Ответ Ф. Миттерана от 7 января 1992 года:
«Как вы пишете, будущее демократии в России зависит прежде всего от успеха экономической реформы. Я в этом убежден. <…> Разумеется, я не могу высказывать свое мнение относительно элементов этой программы. Однако Франция будет активно поддерживать все, что будет способствовать долговременному улучшению экономической ситуации и условий жизни населения страны, а также то, что повлечет за собой интеграцию России в мировую экономику.
В этой связи важно, чтобы между бывшими советскими республиками не создавалось новых таможенных, торговых и экономических барьеров, которые, вызвав резкий разрыв экономических связей, могли бы оказать долговременное отрицательное воздействие на каждое из этих государств.
<…> ЕЭС приняло решение провести совместно с другими развитыми странами беспрецедентную по масштабу операцию по оказанию продовольственной помощи».
О реформах
Франсуа Миттеран, 16 июня 1992 года:
«Я осознаю трудности, переживаемые населением, а также неизбежное сопротивление переменам, которые имеют место в России. Последовательное проведение в жизнь принятых вами мужественных решений, несомненно, позволит вашей стране собрать силы и играть важную роль в мировой экономике. Мы желаем скорого заключения соглашения с МВФ, которое откроет дорогу к тесному всестороннему сотрудничеству с вашей страной».
Франсуа Миттеран, 14 июня 1993 года:
«Моя поддержка вашим мужественным реформам гарантирована».
Борис Ельцин, 26 января 1994 года:
«Конфиденциально
Уважаемый господин президент,
Считаю необходимым обратиться лично к вам с этим письмом. Нам следует определиться, как вести дела дальше.
Знаю, сейчас многих тревожит судьба российских реформ. Я не воспринимаю эту обеспокоенность как вмешательство в наши внутренние дела. Напротив, признаю ее правомерность: мы часть мирового сообщества, и от успеха реформ в России зависит общая ситуация в мире. Могу заявить четко и однозначно: за реформы в России перед своей страной и перед международным сообществом отвечаю я - как президент, получивший свой мандат на всенародном голосовании и дважды подтвердивший его на референдуме. Как президент я гарантирую: смены курса не будет. <…>
Борис Ельцин с первым зампредседателя правительства Егором Гайдаром
Фото: Игорь Уткин /ТАСС
Хотел бы сказать тем, кто сегодня критикует, несправедливо обвиняет нас в свертывании реформ: успокойтесь, не спешите делать выводы, взвесьте все внимательно. Это - Россия. А жизнь в России гораздо сложнее, чем видится со стороны. Уверен, что вы это прекрасно понимаете».
О деньгах
Борис Ельцин, 8 сентября 1992 года:
«Уважаемый господин президент! Обращаюсь к вам для того, чтобы объяснить позицию России по одной из наиболее сложных для нас проблем - проблеме внешнего долга».
Франсуа Миттеран, 14 ноября 1992:
«Стоит ли повторять, что вы можете рассчитывать на решительную поддержку Франции при проведении начатой вами активной политики реформ?
Это касается прежде всего смелых проектов, которые ваше правительство собирается осуществлять в экономической сфере.
Свидетельством нашей поддержки в финансовой области явилось предоставление новых важных кредитов и перенесение сроков погашения имеющейся внешней задолженности»
Премьеры Виктор Черномырдин (слева) и Ален Жюппе в 1996 году
Фото: Francois Mori, AP
О НАТО
Борис Ельцин, 15 сентября 1993 года:
«Уважаемый господин президент,
В русле нашего откровенного обмена мнениями по актуальным международным вопросам хотел бы поделиться некоторыми соображениями, навеянными, в частности, моими недавними беседами с руководством Польши, Чехии и Словакии.
Речь идет о довольно-таки четко выраженном стремлении этих стран, как и ряда других государств Центральной и Восточной Европы, сблизиться с НАТО, добиться той или иной формы интеграции с альянсом. Мы, разумеется, выразили понимание суверенного права каждого государства выбирать пути обеспечения собственной безопасности, в том числе и через участие в военно-политических союзах. С пониманием отнеслись и к отнюдь не ностальгическим чувствам восточноевропейцев к ушедшему в прошлое "сотрудничеству" в рамках Варшавского пакта. В целом впечатление таково, что у них есть основания для определенного беспокойства в отношении своей безопасности.
Вместе с тем не могу не высказать и нашу обеспокоенность в связи с тем, что дискуссия о возможной эволюции НАТО все чаще замыкается на вариант количественного расширения альянса за счет восточноевропейских стран.
Скажу прямо - мы являемся сторонниками иного пути <…>.
Главную угрозу Европе представляет теперь не конфронтация между Востоком и Западом, а межнациональные конфликты нового поколения. <…> Мы, конечно, понимаем, что возможная интеграция восточноевропейских стран с НАТО не приведет автоматически к какому-то повороту альянса против России. НАТО не рассматривается в качестве противостоящего нам блока. Нам важно учитывать, как на такой шаг могло бы отреагировать наше общественное мнение. <…>
Хочу обратить внимание также на то, что подписанный в сентябре 1990 года договор об окончательном урегулировании в отношении Германии, особенно его положения, запрещающие размещение иностранных войск в восточных землях ФРГ, по своему смыслу исключает возможность расширения зоны НАТО на Восток.
Российские военнослужащие покидают Берлин
Фото: AP
Мы вообще сторонники того, чтобы отношения между нашей страной и НАТО были на несколько градусов теплее, чем отношения альянса с Восточной Европой. <…>
В перспективе, наверное, нельзя исключать и нашего вступления в НАТО. Но это пока теоретический вопрос».
Франсуа Миттеран, 5 ноября 1993 года:
«Как вы указываете, каждое государство имеет суверенное право выбирать методы обеспечения своей безопасности, в частности посредством участия в политических и военных союзах. В этой связи я считаю, что договор об окончательном урегулировании, касающемся Германии, никоим образом своим духом и буквой не затрагивает это право для других государств. Тем не менее я прекрасно осознаю сложность этого вопроса и так же, как и вы, не считаю желательным создание нового барьера, разделяющего Европу. Однако об этом не идет речь».
О русскоязычных в Прибалтике
Франсуа Миттеран, 10 декабря 1992 года:
«Господин президент,
Я получил ваше послание по вопросу о выводе российских войск, расположенных в прибалтийских государствах. <…>
Мы надлежащим образом принимаем к сведению выраженное вами беспокойство в связи с положением русскоязычного населения, проживающего в прибалтийских государствах. Конечно, весьма важно, чтобы как между общинами, проживающими в прибалтийских государствах, так и между этими государствами и Россией установились хорошие отношения, соответствующие принципам и механизмам ООН, СБСЕ и Совета Европы».
Митинг протеста, организованный в Риге в мае 1990 года Интернациональным фронтом трудящихся Латвийской ССР, против принятия декларации «О восстановлении независимости Латвийской Республики»
Фото: Колесников Борис/ТАСС
О будущем G8
Борис Ельцин, 12 мая 1993 года:
«Господин президент,
С удовлетворением отмечаю, что отношения Российской Федерации с участниками "Группы 7" выходят на тот уровень доверия, который позволяет перевести достигнутое качество политического партнерства в конкретную стратегию полномасштабного сотрудничества в поддержку российских реформ».
Борис Ельцин, 15 декабря 1993 года:
«В политической сфере у нас уже фактически сложился механизм "восьмерки", и мы надеемся, что к Неаполю удастся выйти на уровень совместной выработки позиций».
В 1990-е годы Москва стала активно участвовать во встречах «Группы семи», а в 1997-м добилась преобразования элитного клуба в «восьмерку» На фото: Борис Ельцин и Франсуа Миттеран (слева) с лидерами США и Японии Биллом Клинтоном (справа) и Киити Миядзавой (второй слева)
Фото: Reuters
Борис Ельцин - Жаку Шираку, 13 мая 1996 года:
«Встреча в Москве, по-моему, значительно подняла авторитет "восьмерки" в мире, заметно расширила сферу нашего практического взаимодействия. Это - наш общий капитал, которым нужно разумно распорядиться».
О войне в Югославии
Борис Ельцин, 16 февраля 1994 года:
«Господин президент,
Вынужден срочно обратиться к вам по проблеме Сараево. Не буду вдаваться в детали, изложенные в заявлении правительства Российской федерации, текст которого я прилагаю. Это - пока проект. Прежде чем он станет официальным документом, я хотел бы еще раз обратиться к вам. <…>
Чего от нас ожидают? Чтобы мы сделали вид, будто не видим разницы между решением АТО и решением Совета Безопасности ООН? Чтобы поддержали односторонний ультиматум НАТО, да еще в тот самый момент, когда в России и в мире крупно спорят, куда трансформируется Североатлантический альянс - в сторону партнерства ради мира или к усилению своих силовых позиций на международной арене?
<…> Если будет решено ударить несмотря ни на что, то развитие событий в Европе будет непредсказуемым. Как вы представляете себе, господин президент, вероятный сценарий после начала бомбардировок? Конечно, можно надеяться на хеппи-энд, что сразу все сдадутся и наступит мир, но мы ведь знакомы с опытом этой войны, знаем повадки и сербов, и мусульман. <…> Так что более вероятен сценарий возобновления полномасштабных боевых действий в Боснии и Герцеговине. И что тогда будет делать НАТО? Идти до конца к участию в полномасштабной войне в Европе?
Особое внимание в опубликованной переписке уделяется проблеме Югославии На фото: лидеры Боснии, Хорватии и Сербии Алия Изетбегович (слева), Франьо Туджман (в центре) и Слободан Милошевич на трехсторонних переговорах в Риме в 1996 году
Фото: Reuters
Франсуа Миттеран, 18 февраля 1994 года:
«<…> Более того, и я хотел бы выделить это особо, возможное нанесение ударов с воздуха, чего можно легко избежать, если все участвующие стороны пойдут на выполнение решений международного сообщества и взятых на себя с августа 1992 года на конференции в Лондоне обязательств, вписывается в политическую логику - логику снятия блокады Сараево и придания нового импульса мирному процессу».
Борис Ельцин - Жаку Шираку, 14 августа 1994:
«Принял в Москве С. Милошевича. Сожалею, что от встречи отказался Ф. Туджман. Он сам упустил верную возможность уже сегодня снять напряженность на линии Загреб-Белград. Могли бы двинуться дальше, сербский лидер готов к этому. <…>
Если же не будет сдвигов по санкциям, потеряем хороший шанс выхода из конфликта. Наши народы справедливо обвинят в этом нас. Не скрою, в России давление в пользу выхода из режима санкций, особенно на фоне угроз об отмене эмбарго, нарастает с каждым днем».
Борис Ельцин, 6 апреля 1999 года:
«Дорогой Жак,
Ситуация в Югославии с каждым днем становится все более трагичной и угрожающей. Бомбардировки городов, в результате которых разрушены государственные учреждения, аэродромы, мосты и даже жилые кварталы, оборачиваются многочисленными человеческими жертвами, терроризируют мирное население. <…> Совершенно очевидна необходимость принятия самых срочных мер».
О войне в Чечне
Борис Ельцин, 16 января 1995 года:
«Уважаемый господин президент,
Хотел бы в духе присущей нашему диалогу откровенности информировать вас о наших оценках положения в Чечне и усилиях России по восстановлению конституционного порядка. Понимаю, что этот вопрос, который является сугубо внутренним делом России, беспокоит, однако, не только нас.
Чеченская проблема досталась нам в наследство от периода распада Советского Союза. Предпринимавшиеся нами на протяжении трех лет попытки решить ее мирными средствами результатов не дали. <…> Чечня по сути превратилась в мафиозно-террористическое образование, своеобразный "Медельинский картель", блокирующийся с международной преступностью. Сложилась экстраординарная ситуация, которая потребовала исключительных мер. <…> Думаю, что Франции, сталкивающейся с воинствующим сепаратизмом на Корсике, вполне понятна наша озабоченность».
Борис Ельцин, 20 февраля 1995 года:
«Чечня - это наша трагедия. Мы вынуждены были пойти на крайние меры ради сохранения демократии и стабильности в России. Мы больше кого бы то ни было заинтересованы в быстрейшем преодолении временных ущемлений прав и свобод человека, скорбим по поводу жертв и разрушений. Отстранить Россию под предлогом событий в Чечне от полноценного участия в мировой экономике и политике - значило бы "наказать" реформы в России».
Улица в разрушенном Грозном, 1995 год
Фото: Эдди Опп, Коммерсантъ
Жак Ширак - Борису Ельцину, 6 сентября 1996 года:
«Дорогой Борис!
Пишу тебе, чтобы сообщить о полной поддержке принятых тобой решений, направленных на нормализацию ситуации в Чечне, а также о своем желании продолжить нашу совместную работу по укреплению общеевропейской безопасности».
Борис Ельцин - Жаку Шираку, 8 мая 1995 года:
«Уважаемый господин президент,
Примите мои самые теплые поздравления по случаю вашего избрания на пост главы французского государства.
Искренне надеюсь на продолжение установившихся между нами добрых личных контактов (политики встречались, еще когда Жак Ширак был мэром Парижа.- “Ъ”) в целях всемерного развития российско-французских отношений на благо народов наших стран и в интересах строительства единой и процветающей Большой Европы от Атлантики до Урала…»
С мэром Парижа Жаком Шираком Борис Ельцин познакомился еще в начале девяностых (на фото - визит мэра в Москву в 1993 году)
Фото: РИА Новости
Жак Ширак - Борису Ельцину, 12 мая 1995 года:
«Уважаемый господин президент,
На следующий день после моего избрания на пост президента Французской Республики вы любезно направили мне свои поздравления. Я глубоко тронут вашим вниманием и непременно хочу горячо поблагодарить вас за это. <…>
В этой связи я хотел бы, чтобы мы смогли, как я уже говорил вам, совместно работать над установлением устойчивых партнерских отношений между Россией и ЕС. Подобное партнерство может стать символом вновь обретенного единения стран континента вокруг ценностей демократии, свободы и правового государства».
Дочь Жака Ширака Клод Ширак была одним из главных консультантов его предвыборных кампаний (на фото - в автомобиле вместе с отцом в ходе кампании 1995 года). Этот пример был использован в России в 1996 году, когда дочь Бориса Ельцина Татьяна Дьяченко стала одним из руководителей его предвыборного штаба
Фото: Reuters
О личном
Жак Ширак, 23 апреля 1996 года:
«Уважаемый господин президент, дорогой Борис Николаевич,
Возвратившись в Париж, спешу выразить вам свою глубокую благодарность за теплый прием <…> Мне представилась возможность с восхищением взглянуть на происходящие в Москве кардинальные изменения, в частности на успешную реконструкцию Кремлевского дворца».
Борис Ельцин, 27 ноября 1997:
«Дорогой Жак,
Прими мои самые сердечные искренние поздравления и наилучшие пожелания по случаю твоего дня рождения.
Мне приятно сознавать сегодня, что мой близкий друг - президент Французской Республики - принадлежит к числу выдающихся государственных деятелей современности. <…> Наши личные отношения сделали возможным качественно новый уровень российско-французского привилегированного партнерства <…> К моим пожеланиям успехов в твоей многотрудной деятельности на службе Франции, крепкого здоровья, счастья и благополучия тебе лично и твоей семье присоединяю приветы и наилучшие пожелания от Наины Иосифовны и Татьяны».
Жак Ширак, 27 марта 1998 года:
«Господин президент, дорогой Борис Николаевич!
<…> Меня особенно тронули прекрасные ковшики, которые ты подарил мне и Гельмуту Колю. Они являются замечательным символом отношений, существующих между нашими тремя странами, и я не сомневаюсь в том, что "ключ" будет часто нас собирать».
Борис Ельцин, 13 июля 1998 года:
«Дорогой Жак!
Сердечно поздравляю тебя и весь французский народ с блистательной победой национальной сборной Франции на чемпионате мира по футболу.
В 1999 году сборная России сенсационно выиграла у сборной Франции в гостях в отборочном матче чемпионата Европы На фото слева направо: футболисты Евгений Варламов, Юрий Джоркаефф и Александр Мостовой
Фото: Reuters
Как и миллионы россиян, до глубокой ночи я следил за ходом матча с бразильцами. Не скрою, болел за французов. <…>
Верю, что однажды в финальном матче за Кубок мира по футболу встретятся сборные Франции и России».
Борис Ельцин, 25 декабря 1999 года:
«Дорогой Жак,
По случаю Рождества и наступающего Нового, 2000 года хочу выразить дружественному народу Франции и тебе лично мои наилучшие пожелания счастья, благополучия и процветания!
Близится к завершению полный драматизма и в то же время великих свершений ХХ век, в котором на долю России и Франции выпало немало свершений ХХ век, в котором на долю России и Франции выпало немало испытаний. Наш долг - глубоко осмыслить уроки уходящего века и на пороге нового тысячелетия предложить международному сообществу реальные пути избавления от войн, вооруженных конфликтов, нищеты, голода и болезней.
Убежден, что Россия и Франция впредь продолжат вместе плодотворное и конструктивное сотрудничество в решении глобальных мировых проблем, в продвижении к демократическому миру, единой и процветающей Европе.
Крепкого здоровья и успехов тебе, Жак, и твоим близким.
Б. Ельцин»
https://www.kommersant.ru/doc/3594108