Волшебная Ингушетия. III. Среди старинных башен.
Башенный комлпекс Эрзи.
Спутниковый снимок нашего пути 26 июля. Красная линия - наш путь, большой красный кружок - месторасположение лагеря, маленький красный кружок - место обеда у башенного комплекса Гарх, синий кружок - место посадки в микроавтобус.
Спутниковый снимок нашего пути 26 июля. Красная линия - наш путь, большой красный кружок - месторасположение лагеря, маленький красный кружок - место обеда у башенного комплекса Гарх, синий кружок - место посадки в микроавтобус.
В 2:30 ночи небо было абсолютно ясным, светили луна и звёзды, отлично просматривались силуэты хребтов. Увы, утром сверху снова легла серая пелена.
Нам было предложено все ненужные вещи отправить с братом Илеза и идти налегке. Большинство воодушевилось этой идеей, так что часть группы шла вообще без вещей, часть с городскими рюкзачками. Лишь Оксана с Сашей решили нести свой скарб самостоятельно. Мы же с Катей отправили в большом рюкзаке всё ненужное на день, но взяли с собой и тёплую одежду, и водонепромокаемую. Как-то ходить по горной местности без возможности пододеться - нам непривычно. Ну а т.к. рюкзак мы с собой несли всё равно большой, то чайник для обеда Илез отдал мне - у него он не помещался.
В начале пути.
Родник.
Стоило нам пройти минут 10, как Илез развернулся и побежал за оставленным на стоянке ножом. Нож вскоре воссоединился с хозяином, но чуть позже Илез признался, что газовые баллоны все отправил на машине, забыв отложить один на обед. Сначала я подумал, что это шутка, но нет. К счастью, на месте обеда были заныканы начатые баллоны от предыдущих групп, так что без чая мы не остались. Пока же краткий участок пути проходил сквозь тёмный полог леса, но вскоре мы вышли на луговой склон, и местность вокруг дороги стала напоминать одновременно и Приморский хребет над Байкалом, и некоторые участки непальской тропы от Джири до Луклы.
Под лесным пологом.
Одна из многих глубоких долин.
Две дороги по склону.
Если днём ранее это не так бросалось в глаза, то уже за первые переходы 26 июля стало чётко видно наличие в группе тихоходов (4 человека), идущих споро (5 человек) и пары Оксаны с Сашей, обычно держащейся где-то посредине. Чтоб идти было психологически, да и физически комфортно, Илез обычно указывал какой-то ориентир, до которого мы шли с удобной нам скоростью, а потом поджидали остальных. Илез, понятно, шёл с отстающими, чтоб никто не потерялся. Через час после выхода перед нами показался первый на сегодняшний день башенный комплекс Фалхан. Стоит сказать, что башни в комплексах были двух разновидностей: жилые и боевые. Но были ещё и небольшие сооружения, куда приходили больные опасным заболеванием люди, чтобы не заразить своих сородичей. Там они или выздоравливали, или умирали. Еду и воду им приносили, а, чтобы вероятный будущий склеп мог быть найден и ночью, на его стене зажигались факелы.
Башенный комплекс Фалхан.
Очень непривычно видеть человеческие кости, да ещё и в таком количестве.
Центральный опорный столб.
Многие башни пребывают в руинах, некоторые разрушены частично, но многие башни восстановлены тейпами, которые ранее владели этими комплексами.
Полуразрушенная башня.
Вдоволь полазив по Фархалу, мы продолжили путь через Мецхал к месту обеда у Гарха. В дороге Илез показал нам яблоню с жутко кислючими яблоками, мы пересекли весёлый ручеёк, а вот на месте обеда с водой оказалось не очень. Ёмкость, где вода накапливается из маловодного ручейка, кишела какой-то живностью, потому пришлось набирать воду из медленно сочащейся струйки. Заполнение чайника заняло свыше 10 минут. Уже к обеду я понял, что у сборной платной группы есть большое достоинство - мне не приходилось беспокоиться, что мы куда-то не успеем дойти, что с кем-то что-то случится, чтобы никто не потерялся, что не раз случалось во время самостоятельных походов, т.к. организатором чаще всего был я. Это было удивительное ощущение психологической свободы, которое частично удавалось испытать лишь в соло-походах, но в них полностью расслабиться мешало общее чувство напряжения, когда ты понимаешь, что в случае ЧП на помощь прийти некому. Я приходил к мнению, что большинство опасений относительно коммерческого похода, к счастью, не оправдались, и даже неожиданные плюсы прорезались. С другой стороны, это как повезёт. Маша из Питера рассказала, что как-то попала в поход, где гиды, девушки, придумали какую-то хтоническую хрень. Ладно, что они хотели назвать группу исключительно уменьшительно-ласкательным словом, и на хмурое предложение варианта «Отморозки», радостно завопили: «Отморозики!» Но ещё и устроили какой-то цирк с ангелами. Так, каждому участнику похода был в качестве ангела назначен другой, неизвестный ему участник. И ангел мог через 3-е лицо передавать подарки. Тогда получивший подарок должен был громко крикнуть: «Спасибо тебе, ангел!» А в конце похода следовало попытаться угадать, кто же был твоим ангелом. От этой истории мы с Катей прифигели, придя в ужас от мысли, что мы бы во что-то подобное вписались. Но это уже совсем клинический вариант. Чаще же всего в коммерческих турах участники жаловались на скудное питание. Начитавшись про подобные истории, мы набрали с собой шоколадок, орехов и пр. Но с нашим гидом, как сказала Катя, это был первый поход, в котором килограммы не сбрасывались, а набирались. Еды было вдоволь и даже более.
Башенный комплекс Мецхал.
Ручей.
Башенный комплекс Гарх.
Сразу после обеда был один из двух неприятных участков текущего дня, когда нужно было пройти по сыпучей тропе над небольшим обрывом. За ним тропа рассыпалась на несколько, я ошибочно свернул не туда, и потому пришлось вылазить позже к остальной группе напрямую из глубокого распадка. Начался второй за день лесной участок. Но здесь было уже посуше, чем в начале дня, и росло больше сосен.
Корова на отдыхе.
Тропка.
Шесть участников.
Наконец, мы выбрались на степной бугор, откуда открылся вид на с. Ольгетти, за которым в конце дня мы спустились на дорогу, а также множество башенных комплексов: Морч, Хамышки и Эрзи. На остановке Илез показал мне степной водораздел над нами, за который регулярно цеплялись облака, скрывавшие его до этого полдня, и сказал, что вообще-то мы должны были по нему идти. На моё удивление, а почему мы не пошли там, Илез ответил просто: «А смысл?» И действительно, мы вполне достаточно находились внутри облака накануне, чтобы снова идти без обзора окрестностей. Вот тогда-то я и понял, насколько же нам повезло с гидом - ведь можно было просто гнать по намеченному маршруту, вне зависимости от облачности, но Илез каждый раз старался проложить путь так, чтобы, с учётом погодных обстоятельств, мы увидели как можно больше.
Село Ольгетти в долине Армхи.
Башенный комплекс Морч.
Возле башен росла конопля, причём местами подстриженная. Позже мы ещё не раз натыкались на подобные полянки. В комплексе Морч мы впервые попали внутрь целой башни. Внутри башни 4 яруса, вход сразу на второй. Это делалось для безопасности, чтобы внутрь не могли забраться ни дикие звери, ни неприятель. Бревно, по которому залезали наверх, затягивалось внутрь, и башня становилась почти неприступной. На первом ярусе хранились запасы воды, пищи, во время осады туда же убирали скот. Путь с одного яруса на другой раньше осуществляли по выступам внутри башни, сейчас же используются лестницы и жерди. В башню полезло 5 человек и Илез, остальные дожидались внизу.
Башня, в которой мы побывали.
Окна на верхнем ярусе и знак на башне.
Подъём на верхний ярус осуществляется с помощью данной жерди.
Вид из окна.
Илез стоит на внешнем подоконнике.
К Хамышкам мы спускаться не стали, направившись напрямик к самому крупному башенному комплексу Эрзи.
Башенный комплекс Морч.
Ручеёк.
Дорога «облизывает» распадки.
Комплекс Эрзи, последний на этот день, известен самым большим числом целых больших башен - их там аж 7 штук. Он изображён и на заглавном снимке.
Башенный комплекс Эрзи.
Эрзи расположен над с. Ольгетти, почти полностью снесённым селевым потоком в 2002 году. К счастью, людей заранее предупредили, и никто не погиб. Село было отстроено заново уровнем выше, деньги выделили из федерального бюджета, потому улица в посёлке носит имя Путина. Почему-то на ум сразу приходит ответ главы соседней с Ингушетией республики Чечни на вопрос, откуда берутся деньги: «Аллах даёт. Не знаю. Откуда-то берутся деньги».
Улица у подножия горы и носит имя Путина.
Мечеть в Ольгетти.
Ущелье р. Эрзи, где разводят форель.
От Эрзи по тропе на крутом склоне мы начали спуск к основной дороге. Сверху за нами внимательно наблюдали козы.
Козы над тропой.
Последний участок спуска был особенно неприятным, тропа на нём частично осыпалась и была сильно покатой. Пришлось помогать Илезу проводить через этот участок женскую часть группы. У Маши от страха началась истерика и, когда спустившись она поняла, что можно было крюком обойти этот участок по обычной дороге, стала возмущённо спрашивать, почему мы не пошли там. На это Илез справедливо ответил, что это удлинило бы наш спуск от Эрзи в два с половиной раза. Я же задался вопросом, зачем вообще при такой позиции ходить в походы, да ещё и в горы. Через несколько минут после нас вниз по той же тропе устремилось стадо коз, и оставалось лишь радоваться, что им не пришло в голову пойти пораньше, расталкивая нас.
Самый неприятный участок спуска.
Click to viewКозы устремились вниз.
Рядом с местом спуска был мост через Армхи, ведущий к форелевому хозяйству. Илез купил там три рыбы, мы же дивились рекламной картинкой, форель на которой выглядела обкурившейся конопли.
Мост через Армхи.
Живая форель.
От этого места до дома Илеза, во дворе которого мы должны были ночевать, оставалось меньше 6 километров по асфальтированной дороге. Немного передохнув, мы бодро, а кто-то не очень, продолжили путь. Дорога шла по узкой долине р. Армхи, дважды переходя с одного берега на другой.
Вид с моста через Армхи.
Но дойти пешком нам не удалось. Примерно через полтора километра сзади подъехал микроавтобус, и сначала в него загрузились наши тихоходы вместе с Илезом, а чуть позже он догнал и нас, остановился, и нам было предложено лезть внутрь. Мы как-то не горели энтузиазмом: во-первых, это было неспортивно, во-вторых надпись, что это транспортное средство для перевозки маломобильных граждан, тоже не вдохновляла. Но гид был настойчив, и пришлось подчиниться.
В этот вечер мы поставили палатки во дворе дома Илеза, а ужинали в его доме. На столе была баранина, курица, овощи, 2 вида бульона, домашний хлеб, галушки. Всем было предложено принять душ в доме, но мы с Катей не стали злоупотреблять гостеприимством - и так, привести в дом 11 чужих человек, накормить - это уже много. Конечно, гостеприимство здесь в крови, но это не отнимает того факта, что наготовить домашней еды на такую толпу - совсем непросто.
За ужином и ранее днём мы узнали много о местных традициях. Так, например, Илез, когда встречает на улице тёщу, переходит на другую сторону; если она собирается к ним в гости, он покидает дом. И это вовсе не потому что у них плохие отношения, а таким образом он выказывает ей уважение. Женщины в ингушских семьях не могут сесть за стол, если за ним находятся посторонние мужчины. Потому всё время, пока мы ели, жена и дочь Илеза только хлопотали с едой, ни разу не присев. И даже позже, когда я зашёл попросить себе чая, жена с дочкой сразу же вскочили из-за стола, за которым разговаривали с несколькими нашими участницами. Потому, взяв кружку, я сразу же вышел на улицу, а назад попросил занести её Катю, чтобы не беспокоить хозяку зазря. Культурным шоком для сына Илеза стала увиденная им участница похода, закурившая сигарету. Курящая женщина для ингушей - что-то за гранью допустимого. Ребёнок прибежал к отцу и рассказал об увиденном, поразившем его до глубины души.
На ночь глядя я вышел на улицу прогуляться по долине внутри села. Шёл и думал: «Так странно, я вот сейчас иду по деревне на Кавказе, одно название которого годами внушало страх, и чувствую себя в полной безопасности. При это всё вокруг, особенно культура, настолько иное, что нет ощущения, что я в России, скорее кажется, что где-то далеко, например, в Непале».
Содержание