Два типа общин
Хотя отправной точкой для для моих размышлений послужил постинг Димы Вайсбурда на форуме ПСМБ с характерным названием "Почему я вышел из Братства" (на который Дима любезно разрешил мне сослаться), здесь не будет критики ПСМПБ - я бы просто обсудить некоторые мысли, на которые меня навели Димины слова. Ниже публикую то, что он написал:
Сообщение Дмитрий Вайсбурд 28 ноя 2011, 18:47
Я пришел на оглашение в 1994 году человеком абсолютно нецерковным и даже почти неверующим. Практически все, что я знаю о Церкви, о вере, о Боге, я узнал в братстве. И всем своим учителям и наставникам исключительно за это благодарен. Но еще прежде прихода в церковь у меня был опыт общинной жизни. Коллектив театра-студии «На Усачевке», которму я посвятил почти 5 лет своей жизни, был именно общиной. Да, с большими проблемами, да без Христа, но именно общиной. И именно потребность в общинной жизни (у меня к тому времени ее уже много лет не было) заставила меня удержаться на оглашении. В дальнейшем я убедился, что именно община является абсолютной нормой для всей Церкви. Там, где общины нет, можно говорить о наличии церкви лишь в весьма редуцированном виде. И надо сказать, что за пределами нашего содружества я практически нигде не встречал общинной жизни в такой полноте, как у нас. Поэтому необходимость выхода из братства является для меня большой и болезненной проблемой.
В чем же дело? Сперва о служении. Под служением я подразумеваю исполнение своего призвания и ничто другое. Можно делать любое, даже очень хорошее и нужное дело, причем как угодно: качественно, ответственно, целожизненно и т. д., но это не будет служением. Служение начинается в тот момент, когда человек начинает исполнять именно то, чего от него в данный момент хочет Господь. Как это определить? Когда это случается, этот вопрос отпадает сам собой. Это видно. Всем. Всем, кто не поленится посмотреть, разумеется. А если у нас такие проблемы как недостаток сил, несобранность, расслабленность, то это прежде всего говорит о том, что сколько бы мы ни собирались и ни концентрировались, служения не получится. Потому что делаем не то. А вот если задумаемся: «А что?» и найдем правильный ответ, все эти проблемы уйдут сами собой. Потому что в этом случае в человеке открывается такой «фонтан» сил, энергии, инициативы, благодати, что его даже приходится иногда сдерживать, но уж во всяком случае не убеждать в необходимости служить.
Как же узнать, что является нашим призванием? Вопрос не простой. Фактически он является частным случаем вопроса о воле Божией - какова воля Божия для меня сейчас, что мне делать? Сперва апофатически - где об этом узнать нельзя. Ни один человек, кем бы он ни был (старшим, духовным попечителем, патриархом и т.д.), однозначно знать этого не может. Более того, ни все братство или содружество, ни даже вся церковь даже при полном единогласии не могут дать на этот вопрос такого ответа, чтобы считать вопрос закрытым. Свое призвание каждый должен искать сам. А вот как искать, в этом могут помочь церковь, старшие, а иногда и младшие. Именно для того, чтобы этому научиться, я прошел 5-летнюю школу послушания у о.Георгия. Не могу сказать, чтобы я был хорошим послушником и научился всему, чему мог. Но от того, чему научился, не отрекусь. И если я где-то вижу действие благодати, то говорю, что вижу, а если нет, говорю нет. И убедить меня в обратном вряд ли кому-то удастся.
Конечно понимание всего этого далось не сразу. Много лет я пытался служить тем, что сам для себя выбрал. А выбрал я себе служение катехизатора. Благодарю Бога, что Он так и не дал мне по этому пути продвинуться. Когда катехизаторов у нас стало больше, чем оглашаемых, я понял, что меня Господь призывает на что-то другое. Первое, что мне тогда пришло в голову, это миссия. Несколько лет я при каждом удобном случае говорил о необходимости организовать в братстве нечто миссионерское. Наконец, этим озаботились и другие, и возникло Миссионерское общество. Это был замечательный плод. Благодать преизобиловала! Однако, вскоре выяснилось, что у многих других миссионерствовать получается гораздо лучше, чем у меня. И я с радостью и благодарностью предоставил это им. Меня же Господь явно призывал на что-то другое. Этим другим оказался фильм «Не может быть». Не стану утомлять вас подробностями, как я определил, что именно он является моим призванием. Поверьте, это было явлено вполне очевидно. Каюсь, этот фильм я хотя и довел до конца, но слишком поздно. Если бы он вышел не через 3 года, а через 3 месяца, как предполагалось, его значение было бы совершенно иным. Тогда православного христианского кино не было вообще. В последнее время я считаю своим служением (и имею на это определенные основания) Христианское Общественное движение, призванное дать возможность церковному народу (а не только иерархии) проявить себя в общественной жизни. Попытка все это как-то обобщить привела меня к мысли, что, по видимому, мое призвание заключается в том, чтобы браться за такие дела (из тех, разумеется, в которых у Церкви есть потребность), которые делать некому. А по мере обретения делателей с благодарностью оставлять их и браться за другие. Впрочем, это лишь предположение. Я готов следовать за Христом, куда бы Он меня ни повел или ни послал.
В чем же для меня проблема с братством?
Христианские сообщества бывают 2-х типов. Т.е. На самом деле конечно больше, но в данном случае речь о 2-х. Во-первых это сообщества, созданные для служения. Одни кормят бомжей, другие занимаются инвалидами, третьи просвещением и т. д. Человеку, не участвующему в данном служении, в таком сообществе делать нечего. Например, если в «Веру и Свет» придет замечательный катехизатор, ему придется либо оставить катехизацию и заниматься больными детьми, либо... либо и он и сообщество будут друг другу мешать. Иногда такое сообщество может нести не одно служение, а несколько смежных. Например миссию, катехизацию и духовное образование. Но всегда строго ограниченный их круг.
Совсем другой тип сообщества это, условно говоря, духовная семья. В такой семье могут состоять люди, служащие совершенно на разных полях, даже абсолютно несовместимых друг с другом. Но это люди, духовно близкие. И, что самое главное, ведущие общую духовную жизнь. Как члены плотской семьи живут вместе, а на работу ходят в разные места, так и члены духовной семьи живут, в духовном отношении, одной жизнью, а служат по-разному. Кто-то может вообще не служить по немощи, по неразумию или просто временно (если одно служение себя исчерпало, а другое еще не обретено). Конечно это не является нормой, это скорее проблема данного члена общины. Но это ни в коей мере не умаляет его членства.
«Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге.» (1Кор 12:22-25)
В последнее время братство постепенно переформатируется из второго типа в первый. Раньше духовным ориентиром для нас были мечевские и савельевские общины, относящиеся несомненно ко второму типу. А теперь беседники и неплюевцы, более похожие на первый. Началось все с разговоров о харизме братства. У духовной семьи харизма - сама общинная жизнь, а вовсе не какая-то деятельность. А призвания и соответственно служения у всех разные. У нас же на первом месте призвание братства. А призвание члена братства лишь в том, чтобы максимально включиться в то, что делает братство. Для служащего сообщества это нормально. Но для духовной семьи просто разрушительно. И когда я в соответствии с тем, как я понимаю свое призвание (см. выше), предлагаю своему братству нечто новое (просто принять это как одно из братских дел, которое я же, как член братства, буду делать), мне говорят, что это «распыление сил». Что, опять же, абсолютно невозможно для духовной семьи, но вполне нормально для служащей общины.
Что ж, если братство однозначно выбрало этот путь, мне, чтобы и не разрушать его и не отказываться от своего призвания, придется из него выйти и искать себе духовную семью.
Надеюсь на понимание.
Дмитрий Вайсбурд
Собственно, вот что хотелось бы обсудить: на мой взгляд, Дима совершенно верно охарактеризовал два типа общин: "построенные вокруг служения" и, условно говоря, "духовные семьи" (на самом деле я сам об этом уже давно думал и не раз обсуждал дома с женой). В общем-то вполне естественный критерий классификации, да и не только классификации - сама жизнь в общинах двух этих разных категорий сильно отличается.
И вот какой вопрос хотелось бы мне поставить: какой тип общины более устойчив? Мне представляется, что "при прочих равных" первый: когда людей связывает общее дело (а тут не просто общее дело, а общее служение) - это обычно как-то серьезнее. Возможно, кстати, что именно с этим связана упомянутая Димитрием линия на превращение ПСМПБ в "сообщество вокруг служения".
Второй вопрос, тесно связанный с первым - а что, собственно, реально связывает людей в "духовной семье" и насколько это прочно? Оба вопроса вот с чем связаны - я знал или слышал о целом ряде сообществ и групп "второго типа", основной проблемой которых было то, что по большому счету кроме разговоров их членов ничего не связывало, хотя на каком-то этапе они были твердо уверены в обратном. Увы, итог был один: "погибе память его с шумом", а причиной тому как раз и было, что только на совместном "разговорном жанре" долго существовать не получается. И вот хотелось бы понять: то ли это неизбежно и что-то прочное можно создать лишь на базе какой-то совместной деятельности, то ли все-таки нет, и если "нет" (т.е. все-таки возможна устойчивая община не на базе какого-то общего делания), то что для этого необходимо, какие условия и т.п.
Ответа готового у меня нет, есть лишь некоторые соображения - в частности, я помню, что мне некогда (лет, наверное, уж более десяти как) мне сказал глубоко уважаемый мной о. Виктор Мамонтов: мы с ним беседовали, и он такую мысль высказал - "мне думается, что можно строить общину на базе семей по плоти: ради совместного воспитания детей, взаимной помощи и т.п." (это, разумеется, не исключает того, что в общину входят и люди несемейные: просто "ядро" - семьи и вокруг семейных дел типа летних лагерей и т.п. деятельность строится). В каком-то смысле, конечно, можно сказать что это тоже "сообщество первого типа" получается, но все-таки все далеко не так жестко, как в общиных типа "Вера и Свет", сестричествах милосердия и т.п.: все-таки семейные дела - штука очнь разнообразная и главное - не формализуемая.
Мысль о.Виктора мне всегда виделась правильной и очень глубокой - возможно, это реальный путь для того, чтобы от "болтологии" перейти к чему-то более серьезному. Кстати, насколько мне известно ядро нынешней общины храма Трех Святителей на Кулишках так и сформировалось вокруг семейных дел: были духовные чада о. Владислава, которые периодически ездили к нему в Торжок, Чурилово и прочие места, где он тогда служил, у них росли дети, их как-то надо было воспитывать в вере - вот и возникла где-то во 2-й половине 80-х подпольная детская воскресная школа на дому (дело это было еще и небезопасное - могли и "по башке дать" за "религиозную пропаганду несовершеннолетним"). Ну и доныне семейное служение в разных его формах (воскресная школа, "Школа православной семьи", приходские детские праздники на Рождество и Пасху т.д.) является важной частью приходской жизни в нашем храме. Мне думается, все это подтверждает вышеупомянутую идею о. Виктора.