РЯДОМ С ГАГАРИНЫМ И МЭРИЛИН МОНРО
РЯДОМ С ГАГАРИНЫМ И МЭРИЛИН МОНРО
В начале прошлого десятилетия его стали называть Дед. До этого все 1990-е и половину 2000-х он был Батькой, Батькой-Лимоном. Для всех девочек с «крутым» лицом и девочек-суккубов с сигаретами в ярко накрашенных ртах. Для парней - нерадивых, неправильных, возбуждающихся… с бритым затылком и, наоборот, длинноволосых. Одинаково предпочитающих черный цвет и чуждых журналу «Птюч». Зачатых в воображении еще в 1970-е: в дыму марихуаны, темной нью-йоркской ночью, то ли по дороге в грязный отель «Уинслоу», то ли в клубе CBGB.
Если кого-то и можно назвать духовным отцом протестной молодежи моего поколения, то только Эдуарда Лимонова. Влияние его книг на умы было огромным. Оно не ограничивалось партией нацболов, оно затрагивало всю молодежь слева, исключая отдельных прощелыг и дельцов-карьеристов. Мы все были его детьми, этого русско-украинского Савенго из очереди вэлфер-центра: от членов АКМ до анархистов, еще не успевших стать веганами, антифа и фуднотбомбами.
Дети Лимонова в своем протесте были много интереснее детей нынешних - визгливых и благополучных. Об этом сегодня многие предпочитают не вспоминать. Либеральная мифология подхвачена, в том числе, и левой тусовкой: читая опусы отдельных авторов, можно подумать, что до пошлятины «пусси-райт», убожества «оккупай-Абая» и прочих «навальнят» никакого молодежного протеста в России не было.
С Лимоновым можно и часто нужно было не соглашаться, иногда он был отвратителен. Однако маска империалиста уйдет в небытие, как исчезла маска "палача" и маска супермена-фашиста. А прекрасного, чувственно-коммунистического героя «Эдички» из сердца - никуда не выкинешь. Как не выкинешь «Дневник неудачника», «Саратов» и нью-йоркские стихи. Нужно быть Юрой Дудем, чтобы этого не понимать.
Сегодня вечером 17 марта Лимонов по праву занял свое место у стойки бара "Священных монстров" - плечом к плечу с Гагариным, Мэрилин Монро и Хэмфри Богартом. Элвис-пелвис не откажет ему в положенной рюмке виски.
В начале прошлого десятилетия его стали называть Дед. До этого все 1990-е и половину 2000-х он был Батькой, Батькой-Лимоном. Для всех девочек с «крутым» лицом и девочек-суккубов с сигаретами в ярко накрашенных ртах. Для парней - нерадивых, неправильных, возбуждающихся… с бритым затылком и, наоборот, длинноволосых. Одинаково предпочитающих черный цвет и чуждых журналу «Птюч». Зачатых в воображении еще в 1970-е: в дыму марихуаны, темной нью-йоркской ночью, то ли по дороге в грязный отель «Уинслоу», то ли в клубе CBGB.
Если кого-то и можно назвать духовным отцом протестной молодежи моего поколения, то только Эдуарда Лимонова. Влияние его книг на умы было огромным. Оно не ограничивалось партией нацболов, оно затрагивало всю молодежь слева, исключая отдельных прощелыг и дельцов-карьеристов. Мы все были его детьми, этого русско-украинского Савенго из очереди вэлфер-центра: от членов АКМ до анархистов, еще не успевших стать веганами, антифа и фуднотбомбами.
Дети Лимонова в своем протесте были много интереснее детей нынешних - визгливых и благополучных. Об этом сегодня многие предпочитают не вспоминать. Либеральная мифология подхвачена, в том числе, и левой тусовкой: читая опусы отдельных авторов, можно подумать, что до пошлятины «пусси-райт», убожества «оккупай-Абая» и прочих «навальнят» никакого молодежного протеста в России не было.
С Лимоновым можно и часто нужно было не соглашаться, иногда он был отвратителен. Однако маска империалиста уйдет в небытие, как исчезла маска "палача" и маска супермена-фашиста. А прекрасного, чувственно-коммунистического героя «Эдички» из сердца - никуда не выкинешь. Как не выкинешь «Дневник неудачника», «Саратов» и нью-йоркские стихи. Нужно быть Юрой Дудем, чтобы этого не понимать.
Сегодня вечером 17 марта Лимонов по праву занял свое место у стойки бара "Священных монстров" - плечом к плечу с Гагариным, Мэрилин Монро и Хэмфри Богартом. Элвис-пелвис не откажет ему в положенной рюмке виски.