ЧЕЛОВЕК С ОБЛОЖКИ «СОЛНЦЕВОРОТА»
ЧЕЛОВЕК С ОБЛОЖКИ «СОЛНЦЕВОРОТА»
Умер Виктор Анпилов. Наравне с Егором Летовым - главная рок-звезда России 1990-х. Вместе с Летовым они часто выступали на одной сцене или с одного грузовика, что тоже было. Егор пел для 15-30 летних, Анпилыч шаманил для 40-70 летних. «Анархо-примитивизм» - с такой формулировкой в 1996-м его исключат из РКРП хитрые тюлькины. Без какой-либо связи с Джоном Зерзаном. «Анархо-примитивизм», «Поход на Москву», «Пустые кастрюли» - отличные названия аудиокассет с панк-музыкой того времени... В тандеме Летов-Анпилов большим панком был, конечно, второй. Летов 90-х панка сторонился, предпочитая психоделию. У Анпилова, напротив, было заметно влияние CCCP Fedeli alla linea. Достижения «красного» эмильянского панка и автономистской сцены Кройцберга начала 80-х на митингах "Трудовой России" были успешно приспособлены к условиям нашей страны.
Вместо «рок-звезда» в предыдущем абзаце вполне можно поставить «народный трибун». Последний народный трибун в нашей истории. Созданный самими людьми, а не телевизором или в интернете. Больше таких не будет, ибо народа в антропологическом смысле уже не существует.
Я стал ходить на «красные» оппозиционные митинги и демонстрации еще в Мурманске в 90-е, будучи школьником. Переехав в Воронеж, пересекался с анпиловцами на многотысячных митингах начала 2000-х, плавно перетекавших в несанкционированные перекрытия главных городских улиц, что было тогда обычным делом. Я помню призывавших к бунту пенсионеров, пожилых людей, прорывавших милицейские оцепления. Сегодня, когда пенсионеры один из оплотов «стабильности», такое сложно представить… Мы, леворадикальная молодежь, были с ними заодно: «за стариков - уши откусим» - такой был тогда лозунг. Имя Анпилова было на слуху, хотя пик его популярности (1993-й год) уже прошел. Встречались пенсионеры, рассказывавшие об Анпилове словно о былинном герое, всегда противопоставляя его предателю и конформисту Зюганову. Тех людей давно уже нет. Вот и Анпилова не стало. Fedeli alla linea…
Я не буду много говорить про слабости того протеста, его теоретическое убожество, «поиски сионистов под кроватью» и прочее… хотя все это было. Я не ставлю своей целью подробный разбор «Трудовой России» и «анпиловщины» с позиции левой теории. В этом сегодня нет никакой надобности. Это все уже делалось 10-12 лет назад. Все уже было сказано о противоречиях и несуразности «национал-коммунистической» оппозиции 1990-х, в том числе и мной. Мы давно похоронили «красно-коричневые» 90-е, другое дело, что родить вместо них ничего не смогли. Ни в политическом, ни в культурном плане. Оказались бесплодными. Сегодня Анпилов 90-х интересен скорее как феномен массовой психологии, а не левой политики.
Рассуждая о сталинизме, необходимо провести следующее разграничение:
1) Сталинизм как тенденция внутри коммунистического движения. С марксистской точки зрения, победа и длительное доминирование этой тенденции как в СССР, так и в международном масштабе имели пагубное влияние на ком. движение, привели его к стагнации и деградации - сторонники сталинизма, разумеется, с этим не согласны.
2) Сталинизм как восхищение политико-управленческими методами Сталина, безотносительно к коммунистическому движению и его судьбе. Этому подходу свойственно восхваление самого одиозного и реакционного в сталинской политике, Сталиным восторгаются как центральной и образцовой фигурой для русского имперского дискурса.
Российский сталинизм 1990-х был смешением первого и второго подходов, одинаково представленных в общественном сознании. Современный же сталинизм характеризуется практически полным исчезновением первого и широчайшей популярностью (часто насаждаемой сверху) второго.
По своему социальному составу и по своим эмоциям сегодняшние сталинисты и «социал-патриоты» сильно отличны от анпиловского сталинизма 1990-х. Последний был протестом бедных, протестом советских людей, в результате «шоковой терапии» доведенных до отчаяния. В нем самом не было садизма и людоедства. Последнее, вместе с выражениями «красно-коричневые» или «коммунофашисты», активно придумывали о нем проельцинские журналисты. Наоборот, в том протесте были плач и стенания жертв грабежа и насилия, творимых в стране. Часто вспоминаемая нацбольская кричалка «Сталин, Берия, ГУЛАГ» - это панковский эпатаж, а не программная установка, аналог свастики, нацепленной Сидом Вишесом, в диогеновском духе гулявшим по Лондону. Его формула: 80% - протест бедных, 20% - расчет «красных директоров».
В конце прошлого десятилетия появляется совершенно иной тип поклонников Сталина - из числа бизнесменов, чиновников, журналистов, деятелей культуры и силовиков. Этот тип никак не соприкасался с оппозицией 1990-х, хотя, бывало, заимствовал у нее отдельные обороты речи, подражал ее риторике. Эти люди никогда не ходили на антиправительственные митинги, никогда не вступали в конфронтацию с милицией или ОМОНом - сама мысль об этом для них невозможна, ибо они фанаты «порядка». В нынешнем десятилетии данный тип сталинизма постепенно стал доминировать. Его спикеры - постоянные участники бесконечных политических телепередач, его приверженцы давно «поселились» в интернете, благо среди них много IT-шников. Зато прежних Павок Корчагиных, раздающих на морозе листовки с серпом и молотом, там не найти. В этом суть времени. Нынешний сталинизм уважает Путина (если не полностью, то во многом), он конформен и показательно реакционен. Его формула: 50% - имперское самодовольство обеспеченных жлобов, поклонников «твердой руки» и «карающего меча государства»; 45% - холопство бедных (холопы не протестуют, но очень радуются «народным» законам, вроде закона о «пропаганде гомосексуализма») и лишь 5% - левый сталинизм (в духе сильно потерявшей в численности РКРП). Я говорю здесь о психологии масс, а не о вождях политических групп, вожди могли остаться теми же самыми.
Последний раз я видел Анпилова в марте 2012 года на «оппозиционном» митинге, проходившем на Конюшенной площади. Заводилами были петербургские Бонни и Клайд - Курносова и Бондарик. Выступающие были один трэшевей другого (для тех, кто не в теме: трэш и панк - это разные жанры). Помню, познакомился на том митинге с Вадимом Максимовым, театральным режиссером, специалистом по Антонену Арто. Стоим мы с ним, значит, ведем культурную беседу, а вокруг - толпа, то ли еще-скинхедов, то ли уже не-скинхедов с флагами НСИ… Сразу после Курьяновича на сцене появился Анпилов и проговорил что-то невразумительное. Совершенно не запомнились его слова… Помню одно - выглядел он крайне нелепо. Стало даже обидно за пожилого уже человека… Ведь когда-то он был королем рок-н-ролла.
Михаил Ларинов,
17 января 2018
ПОЙДЕМ СОБИРАТЬ ТРУПЫ
СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ НЕ ИНТЕРЕСНО «КРАСНОЕ»
Умер Виктор Анпилов. Наравне с Егором Летовым - главная рок-звезда России 1990-х. Вместе с Летовым они часто выступали на одной сцене или с одного грузовика, что тоже было. Егор пел для 15-30 летних, Анпилыч шаманил для 40-70 летних. «Анархо-примитивизм» - с такой формулировкой в 1996-м его исключат из РКРП хитрые тюлькины. Без какой-либо связи с Джоном Зерзаном. «Анархо-примитивизм», «Поход на Москву», «Пустые кастрюли» - отличные названия аудиокассет с панк-музыкой того времени... В тандеме Летов-Анпилов большим панком был, конечно, второй. Летов 90-х панка сторонился, предпочитая психоделию. У Анпилова, напротив, было заметно влияние CCCP Fedeli alla linea. Достижения «красного» эмильянского панка и автономистской сцены Кройцберга начала 80-х на митингах "Трудовой России" были успешно приспособлены к условиям нашей страны.
Вместо «рок-звезда» в предыдущем абзаце вполне можно поставить «народный трибун». Последний народный трибун в нашей истории. Созданный самими людьми, а не телевизором или в интернете. Больше таких не будет, ибо народа в антропологическом смысле уже не существует.
Я стал ходить на «красные» оппозиционные митинги и демонстрации еще в Мурманске в 90-е, будучи школьником. Переехав в Воронеж, пересекался с анпиловцами на многотысячных митингах начала 2000-х, плавно перетекавших в несанкционированные перекрытия главных городских улиц, что было тогда обычным делом. Я помню призывавших к бунту пенсионеров, пожилых людей, прорывавших милицейские оцепления. Сегодня, когда пенсионеры один из оплотов «стабильности», такое сложно представить… Мы, леворадикальная молодежь, были с ними заодно: «за стариков - уши откусим» - такой был тогда лозунг. Имя Анпилова было на слуху, хотя пик его популярности (1993-й год) уже прошел. Встречались пенсионеры, рассказывавшие об Анпилове словно о былинном герое, всегда противопоставляя его предателю и конформисту Зюганову. Тех людей давно уже нет. Вот и Анпилова не стало. Fedeli alla linea…
Я не буду много говорить про слабости того протеста, его теоретическое убожество, «поиски сионистов под кроватью» и прочее… хотя все это было. Я не ставлю своей целью подробный разбор «Трудовой России» и «анпиловщины» с позиции левой теории. В этом сегодня нет никакой надобности. Это все уже делалось 10-12 лет назад. Все уже было сказано о противоречиях и несуразности «национал-коммунистической» оппозиции 1990-х, в том числе и мной. Мы давно похоронили «красно-коричневые» 90-е, другое дело, что родить вместо них ничего не смогли. Ни в политическом, ни в культурном плане. Оказались бесплодными. Сегодня Анпилов 90-х интересен скорее как феномен массовой психологии, а не левой политики.
Рассуждая о сталинизме, необходимо провести следующее разграничение:
1) Сталинизм как тенденция внутри коммунистического движения. С марксистской точки зрения, победа и длительное доминирование этой тенденции как в СССР, так и в международном масштабе имели пагубное влияние на ком. движение, привели его к стагнации и деградации - сторонники сталинизма, разумеется, с этим не согласны.
2) Сталинизм как восхищение политико-управленческими методами Сталина, безотносительно к коммунистическому движению и его судьбе. Этому подходу свойственно восхваление самого одиозного и реакционного в сталинской политике, Сталиным восторгаются как центральной и образцовой фигурой для русского имперского дискурса.
Российский сталинизм 1990-х был смешением первого и второго подходов, одинаково представленных в общественном сознании. Современный же сталинизм характеризуется практически полным исчезновением первого и широчайшей популярностью (часто насаждаемой сверху) второго.
По своему социальному составу и по своим эмоциям сегодняшние сталинисты и «социал-патриоты» сильно отличны от анпиловского сталинизма 1990-х. Последний был протестом бедных, протестом советских людей, в результате «шоковой терапии» доведенных до отчаяния. В нем самом не было садизма и людоедства. Последнее, вместе с выражениями «красно-коричневые» или «коммунофашисты», активно придумывали о нем проельцинские журналисты. Наоборот, в том протесте были плач и стенания жертв грабежа и насилия, творимых в стране. Часто вспоминаемая нацбольская кричалка «Сталин, Берия, ГУЛАГ» - это панковский эпатаж, а не программная установка, аналог свастики, нацепленной Сидом Вишесом, в диогеновском духе гулявшим по Лондону. Его формула: 80% - протест бедных, 20% - расчет «красных директоров».
В конце прошлого десятилетия появляется совершенно иной тип поклонников Сталина - из числа бизнесменов, чиновников, журналистов, деятелей культуры и силовиков. Этот тип никак не соприкасался с оппозицией 1990-х, хотя, бывало, заимствовал у нее отдельные обороты речи, подражал ее риторике. Эти люди никогда не ходили на антиправительственные митинги, никогда не вступали в конфронтацию с милицией или ОМОНом - сама мысль об этом для них невозможна, ибо они фанаты «порядка». В нынешнем десятилетии данный тип сталинизма постепенно стал доминировать. Его спикеры - постоянные участники бесконечных политических телепередач, его приверженцы давно «поселились» в интернете, благо среди них много IT-шников. Зато прежних Павок Корчагиных, раздающих на морозе листовки с серпом и молотом, там не найти. В этом суть времени. Нынешний сталинизм уважает Путина (если не полностью, то во многом), он конформен и показательно реакционен. Его формула: 50% - имперское самодовольство обеспеченных жлобов, поклонников «твердой руки» и «карающего меча государства»; 45% - холопство бедных (холопы не протестуют, но очень радуются «народным» законам, вроде закона о «пропаганде гомосексуализма») и лишь 5% - левый сталинизм (в духе сильно потерявшей в численности РКРП). Я говорю здесь о психологии масс, а не о вождях политических групп, вожди могли остаться теми же самыми.
Последний раз я видел Анпилова в марте 2012 года на «оппозиционном» митинге, проходившем на Конюшенной площади. Заводилами были петербургские Бонни и Клайд - Курносова и Бондарик. Выступающие были один трэшевей другого (для тех, кто не в теме: трэш и панк - это разные жанры). Помню, познакомился на том митинге с Вадимом Максимовым, театральным режиссером, специалистом по Антонену Арто. Стоим мы с ним, значит, ведем культурную беседу, а вокруг - толпа, то ли еще-скинхедов, то ли уже не-скинхедов с флагами НСИ… Сразу после Курьяновича на сцене появился Анпилов и проговорил что-то невразумительное. Совершенно не запомнились его слова… Помню одно - выглядел он крайне нелепо. Стало даже обидно за пожилого уже человека… Ведь когда-то он был королем рок-н-ролла.
Михаил Ларинов,
17 января 2018
ПОЙДЕМ СОБИРАТЬ ТРУПЫ
СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ НЕ ИНТЕРЕСНО «КРАСНОЕ»