ГОЛОС С НАШЕГО БЕРЕГА. ПАЗОЛИНИ О ВОРОНЕЖЕ, ЧЕВЕНГУРЕ И АНДРЕЕ ПЛАТОНОВЕ
ГОЛОС С НАШЕГО БЕРЕГА
ПАЗОЛИНИ О ВОРОНЕЖЕ, ЧЕВЕНГУРЕ И АНДРЕЕ ПЛАТОНОВЕ
«Рассказывайте детям свои сны», - призывали французские сюрреалисты 1920-х. Русский авангард также не был в стороне от подобных призывов. Пазолини едва ли не первым охарактеризовал стиль романа «Чевенгур» как сюрреалистический и указал на организацию платоновского текста как сна, сравнивая нарративную технику романа - соответствующую недавно изобретенным приемам монтажа - с плывущими облаками на летнем небе, для которых не существует времени. «И самое прекрасное в повествовании Платонова, которое мы сейчас назвали бы ансамблевым,- это неритмичная и совершенно фантастическая последовательность времени. Рассказывая что-то об одном персонаже, затем что-то о другом, Платонов отказывается от логики в повествовании, а следовательно, и от времени… здесь мы встречаемся с принципом свободного изложения, с приемами монтажа, который казался нам столь недавним изобретением. Повествование Платонова разворачивается подобно тому, как плывет вереница облаков на летнем небе - медленно, тихо, с частыми неширокими разрывами», - пишет Пазолини, открывая дорогу исследованиям онирического дискурса в произведениях советского писателя, где так часто сны приобретают характер реальности, а изображаемая реальность приобретает атрибуты сна. Лишь посредством сна как смерти времени мы можем приблизиться к разгадке тайны «вещества существования», столь волнующей лучших героев Платонова. Не о преодолении ли времени говорит в «Чевенгуре» памятник революции - лежачая восьмерка со стоячей двухконечной стрелой?
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
ПАЗОЛИНИ О ВОРОНЕЖЕ, ЧЕВЕНГУРЕ И АНДРЕЕ ПЛАТОНОВЕ
«Рассказывайте детям свои сны», - призывали французские сюрреалисты 1920-х. Русский авангард также не был в стороне от подобных призывов. Пазолини едва ли не первым охарактеризовал стиль романа «Чевенгур» как сюрреалистический и указал на организацию платоновского текста как сна, сравнивая нарративную технику романа - соответствующую недавно изобретенным приемам монтажа - с плывущими облаками на летнем небе, для которых не существует времени. «И самое прекрасное в повествовании Платонова, которое мы сейчас назвали бы ансамблевым,- это неритмичная и совершенно фантастическая последовательность времени. Рассказывая что-то об одном персонаже, затем что-то о другом, Платонов отказывается от логики в повествовании, а следовательно, и от времени… здесь мы встречаемся с принципом свободного изложения, с приемами монтажа, который казался нам столь недавним изобретением. Повествование Платонова разворачивается подобно тому, как плывет вереница облаков на летнем небе - медленно, тихо, с частыми неширокими разрывами», - пишет Пазолини, открывая дорогу исследованиям онирического дискурса в произведениях советского писателя, где так часто сны приобретают характер реальности, а изображаемая реальность приобретает атрибуты сна. Лишь посредством сна как смерти времени мы можем приблизиться к разгадке тайны «вещества существования», столь волнующей лучших героев Платонова. Не о преодолении ли времени говорит в «Чевенгуре» памятник революции - лежачая восьмерка со стоячей двухконечной стрелой?
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ