Как обойтись без мата? (5). Яръ и Ёмь. Подводя итог
Яръ и Ёмь. Китайская аналогия
Яръ и Ёмь - это не просто половые признаки мужчины и женщины, но природно-духовные полюса мироздания, свойства ландшафта, типы миросозерцания... Исходя из смысла индоевропейских корней в их славянском изводе, ЯРЪ и ЁМЬ могут стать для русского языка и мировоззрения тем, чем для китайцев являются ЯН и ИНЬ - обозначениями мужского и женского начал как двух космических стихий и психических архетипов. Весь процесс бытия, вся система мироустройства рассматриваются в Китае как результат взаимодействия этих полюсов, которые стремятся друг к другу и сливаются в браке неба и земли. Плодовитость китайского народа, его жизненная сила во многом обусловлены четким выделением этих начал в национальном самосознании, языке, мифологии и философии.
В литературе о символах Ян и Инь постоянно отмечается, что "мужское" и "женское" - это лишь один из уровней их значения, да и само "мужское" и "женское" - это лишь способ выявления глубинных свойств мироздания, которые выражаются и в других оппозициях: юг - север, свет - тьма, небо - земля, солнце - луна, нечетное - четное и др. То же самое можно отнести и к понятиям (символам, архетипам) Яръ и Ёмь: наряду с обозначением мужского и женского, они соотносятся и с другими оппозициями мировой и русской культуры, в частности такими, как Запад - Россия, Петербург - Москва, власть - народ и др.
Приведем примеры совместного и соотносительного употребления этих двух понятий.
Солнце - яр небесный, а Россия - ёмь земная.
Пора готовиться к общению с китайской культурой, которая в XXI веке может придвинуться к нам ближе, чем европейская. Русский Яръ и китайский Ян всегда договорятся. Китайская Инь и русская Ёмь тоже найдут о чем потолковать. Русская и китайская душа породнятся, как только будут найдены в России собеседники для тысячелетних мужеских и женских начал китайского мироздания. А может быть, обозначатся и новые космические переплетения: Яръ - Инь, Ёмь - Ян.
Исторически в русской культуре Яръ и Ёмь искали друг друга - и не могли найти, терзались от одиночества. На верхах наша культура была ярной, а в низах - ёмной. Даже Петр, построивший Петербург, этот горделивый яръ русской истории, не мог закрыть страшной ёми, которая все заваливала в себя. Когда же придет для них час великого воссоединения?
Таким образом, слова с корнями -яр- и -ёмь- не просто служат стилевой альтернативой мату: они могут восполнить недостающие способы мифо-лингвистической артикуляции космоса и социума. Конструктивная рефлексия над символами ЯРЪ и ЁМЬ, находимыми в древних корнях русского языка, может способствовать более ясному оформлению этих начал и в современной культуре.
ЯРЪ и ЁМЬ. Звук и смысл
Сильным аргументом в пользу ЯРЪ и ЁМЬ как обозначений мужского и женского являются не только лексика и этимология, но и фоносемантика. Я уже ссылался на разработанную лингвистами программу ВААЛ, которая позволяет определить связь между звучанием и смыслом слова. Напомню, что слово "х…" указывает на такие свойства: “плохой, темный, пассивный, отталкивающий… "
Сопоставьте с этими малопривлекательными свойствами фоносемантические признаки слова "яр" (или "яръ"): “хороший, большой, мужественный, светлый, сильный, красивый, гладкий, легкий, безопасный, величественный, яркий, округлый, радостный, громкий, храбрый, могучий".
Мне кажется, любой мужчина предпочел бы, чтобы его детородный орган назывался "яръ", а не "х…" Конечно, если делать выбор из этих двух, то для брани уместнее второе, оскорблять и "посылать" более пристало на "х...", именно потому, что это нечто "низменное". Но если речь идет о любви, страсти, мужской силе, нет сомнения, что более подходит "яръ": и по звучанию, и по значению, освященному Ярилой - древним славянским божеством плодородия и весны.
То же самое и в отношении женских корней. Напомним о фоносемантике слова "п…": "маленький, слабый, низменный, тусклый…" - сплошь негативные характеристики. Этим словом, опять-таки, уместно браниться, выражая такие смыслы, как "ничтожество", "мерзость", "неудача", "полный провал".
Напротив, слова "ёмь" и "ёмка" имеют положительную фоносемантику в русском языке. Программа ВААЛ выдает немного признаков, но все они позитивные:
Ёмь - "нежный, женственный, медленный, безопасный, добрый".
Ёмка - "хороший, простой, безопасный, добрый".
Но самое замечательное по разнообразию своих ассоциативных значений - ласкательное "ёмочка". Самим своим звучанием слово вызывает те чувства нежности, тепла, влечения, которые и подобают мужскому в отношении к женскому. Ёмочка определяется такими свойствами: "хороший, большой, нежный, женственный, светлый, простой, сильный, красивый, гладкий, легкий, веселый, безопасный, яркий, округлый, радостный, громкий, длинный, храбрый, добрый, могучий"…
Здесь повторяются почти те же эпитеты, что и в фоносемантической характеристике "яра". Иными словами, ЯРЪ и ЁМОЧКА очень подходят друг другу, совпадая по всем признакам, только первый, как и должно быть, характеризуется как "мужественный", а вторая - как "женственная".
ЯРЪ и ЁМЬ. Подводя итог
Мат - это экспрессивная, оценочно-выразительная лексика, исторически возникшая как нарушение табу, как проклятие и кощунство. Поэтому дело не только в том, чтобы найти замену мату в пристойных словах для обозначения "этого", пользуясь медицинскими, канцелярскими, книжными терминами: "пенис", "вульва", "половой орган", "половой акт", "совокупление", "сожительство" и т.д. Важно, чтобы эти слова обладали не меньшей экспрессией, чем матерные, но чтобы в них звучали не бранный посыл, а пыл и страсть. Разве язык обречен только на такой выбор: либо выразительно-ругательные слова, либо сухие, чисто назывательные, лишенные эмоциональных оттенков? Разве у любви, у эроса не может быть в языке своей положительной экспрессии - нежности, радости?
Слова с корнями -яр- и -ём- растут из той древней мифологической, индоевропейской почвы русского языка, где имя Ярилы священно, где эрос еще не подавлен и не осквернен и не служит средством или предметом проклятия. Слова "яръ", "ёмь" и другие образования от этих древних корней я бы назвал неомифологическими. Они возрождают ту жизнестроительную экспрессию, которая свойственна древним культам плодородия.
Иногда матерщинником восхищаются: "Как лихо выражается!" - или, наоборот, урезонивают: "Не выражайся!" Выходит, что "выражаться" и "браниться" - это синонимы, что только брань по-русски и выразительна. Но разве нельзя выражаться любовно, пылко? Если мат берет своей выразительной силой, то ему не может противостоять канцелярщина типа "сожительство", "половые отношения". Нужна выразительность - но восходящая.
Мат, конечно, неустраним, да и пусть живет в своей стилевой низине. Но чтобы преодолеть исторически свойственную русской культуре "похабщину", презрительно-бранное смакование непристойностей, нужны и другие способы обозначить "это" - не медицинские, не книжные, не архаические. Вот и стоит обратиться к самому языку, к его исконным корням, в надежде, что они скажут нам о делах плоти нечто не менее сочное, но более высокое и духоподъёмное, чем мат.
Мне представляется, что не только язык, но и судьба всего общества, плодовитость народа, уровень рождаемости зависят от того, продолжит ли он "посылать по матери" (всех, включая самого себя) - или в нем возникнет положительная экспрессия слов, любящих саму любовь.
Яръ и Ёмь - это не просто половые признаки мужчины и женщины, но природно-духовные полюса мироздания, свойства ландшафта, типы миросозерцания... Исходя из смысла индоевропейских корней в их славянском изводе, ЯРЪ и ЁМЬ могут стать для русского языка и мировоззрения тем, чем для китайцев являются ЯН и ИНЬ - обозначениями мужского и женского начал как двух космических стихий и психических архетипов. Весь процесс бытия, вся система мироустройства рассматриваются в Китае как результат взаимодействия этих полюсов, которые стремятся друг к другу и сливаются в браке неба и земли. Плодовитость китайского народа, его жизненная сила во многом обусловлены четким выделением этих начал в национальном самосознании, языке, мифологии и философии.
В литературе о символах Ян и Инь постоянно отмечается, что "мужское" и "женское" - это лишь один из уровней их значения, да и само "мужское" и "женское" - это лишь способ выявления глубинных свойств мироздания, которые выражаются и в других оппозициях: юг - север, свет - тьма, небо - земля, солнце - луна, нечетное - четное и др. То же самое можно отнести и к понятиям (символам, архетипам) Яръ и Ёмь: наряду с обозначением мужского и женского, они соотносятся и с другими оппозициями мировой и русской культуры, в частности такими, как Запад - Россия, Петербург - Москва, власть - народ и др.
Приведем примеры совместного и соотносительного употребления этих двух понятий.
Солнце - яр небесный, а Россия - ёмь земная.
Пора готовиться к общению с китайской культурой, которая в XXI веке может придвинуться к нам ближе, чем европейская. Русский Яръ и китайский Ян всегда договорятся. Китайская Инь и русская Ёмь тоже найдут о чем потолковать. Русская и китайская душа породнятся, как только будут найдены в России собеседники для тысячелетних мужеских и женских начал китайского мироздания. А может быть, обозначатся и новые космические переплетения: Яръ - Инь, Ёмь - Ян.
Исторически в русской культуре Яръ и Ёмь искали друг друга - и не могли найти, терзались от одиночества. На верхах наша культура была ярной, а в низах - ёмной. Даже Петр, построивший Петербург, этот горделивый яръ русской истории, не мог закрыть страшной ёми, которая все заваливала в себя. Когда же придет для них час великого воссоединения?
Таким образом, слова с корнями -яр- и -ёмь- не просто служат стилевой альтернативой мату: они могут восполнить недостающие способы мифо-лингвистической артикуляции космоса и социума. Конструктивная рефлексия над символами ЯРЪ и ЁМЬ, находимыми в древних корнях русского языка, может способствовать более ясному оформлению этих начал и в современной культуре.
ЯРЪ и ЁМЬ. Звук и смысл
Сильным аргументом в пользу ЯРЪ и ЁМЬ как обозначений мужского и женского являются не только лексика и этимология, но и фоносемантика. Я уже ссылался на разработанную лингвистами программу ВААЛ, которая позволяет определить связь между звучанием и смыслом слова. Напомню, что слово "х…" указывает на такие свойства: “плохой, темный, пассивный, отталкивающий… "
Сопоставьте с этими малопривлекательными свойствами фоносемантические признаки слова "яр" (или "яръ"): “хороший, большой, мужественный, светлый, сильный, красивый, гладкий, легкий, безопасный, величественный, яркий, округлый, радостный, громкий, храбрый, могучий".
Мне кажется, любой мужчина предпочел бы, чтобы его детородный орган назывался "яръ", а не "х…" Конечно, если делать выбор из этих двух, то для брани уместнее второе, оскорблять и "посылать" более пристало на "х...", именно потому, что это нечто "низменное". Но если речь идет о любви, страсти, мужской силе, нет сомнения, что более подходит "яръ": и по звучанию, и по значению, освященному Ярилой - древним славянским божеством плодородия и весны.
То же самое и в отношении женских корней. Напомним о фоносемантике слова "п…": "маленький, слабый, низменный, тусклый…" - сплошь негативные характеристики. Этим словом, опять-таки, уместно браниться, выражая такие смыслы, как "ничтожество", "мерзость", "неудача", "полный провал".
Напротив, слова "ёмь" и "ёмка" имеют положительную фоносемантику в русском языке. Программа ВААЛ выдает немного признаков, но все они позитивные:
Ёмь - "нежный, женственный, медленный, безопасный, добрый".
Ёмка - "хороший, простой, безопасный, добрый".
Но самое замечательное по разнообразию своих ассоциативных значений - ласкательное "ёмочка". Самим своим звучанием слово вызывает те чувства нежности, тепла, влечения, которые и подобают мужскому в отношении к женскому. Ёмочка определяется такими свойствами: "хороший, большой, нежный, женственный, светлый, простой, сильный, красивый, гладкий, легкий, веселый, безопасный, яркий, округлый, радостный, громкий, длинный, храбрый, добрый, могучий"…
Здесь повторяются почти те же эпитеты, что и в фоносемантической характеристике "яра". Иными словами, ЯРЪ и ЁМОЧКА очень подходят друг другу, совпадая по всем признакам, только первый, как и должно быть, характеризуется как "мужественный", а вторая - как "женственная".
ЯРЪ и ЁМЬ. Подводя итог
Мат - это экспрессивная, оценочно-выразительная лексика, исторически возникшая как нарушение табу, как проклятие и кощунство. Поэтому дело не только в том, чтобы найти замену мату в пристойных словах для обозначения "этого", пользуясь медицинскими, канцелярскими, книжными терминами: "пенис", "вульва", "половой орган", "половой акт", "совокупление", "сожительство" и т.д. Важно, чтобы эти слова обладали не меньшей экспрессией, чем матерные, но чтобы в них звучали не бранный посыл, а пыл и страсть. Разве язык обречен только на такой выбор: либо выразительно-ругательные слова, либо сухие, чисто назывательные, лишенные эмоциональных оттенков? Разве у любви, у эроса не может быть в языке своей положительной экспрессии - нежности, радости?
Слова с корнями -яр- и -ём- растут из той древней мифологической, индоевропейской почвы русского языка, где имя Ярилы священно, где эрос еще не подавлен и не осквернен и не служит средством или предметом проклятия. Слова "яръ", "ёмь" и другие образования от этих древних корней я бы назвал неомифологическими. Они возрождают ту жизнестроительную экспрессию, которая свойственна древним культам плодородия.
Иногда матерщинником восхищаются: "Как лихо выражается!" - или, наоборот, урезонивают: "Не выражайся!" Выходит, что "выражаться" и "браниться" - это синонимы, что только брань по-русски и выразительна. Но разве нельзя выражаться любовно, пылко? Если мат берет своей выразительной силой, то ему не может противостоять канцелярщина типа "сожительство", "половые отношения". Нужна выразительность - но восходящая.
Мат, конечно, неустраним, да и пусть живет в своей стилевой низине. Но чтобы преодолеть исторически свойственную русской культуре "похабщину", презрительно-бранное смакование непристойностей, нужны и другие способы обозначить "это" - не медицинские, не книжные, не архаические. Вот и стоит обратиться к самому языку, к его исконным корням, в надежде, что они скажут нам о делах плоти нечто не менее сочное, но более высокое и духоподъёмное, чем мат.
Мне представляется, что не только язык, но и судьба всего общества, плодовитость народа, уровень рождаемости зависят от того, продолжит ли он "посылать по матери" (всех, включая самого себя) - или в нем возникнет положительная экспрессия слов, любящих саму любовь.