Характеры и политика
Итак, Обама! Уже неотвратимо.
Теперь моя забота о том, чтобы это не стало разгромом Маккейна. Пусть проиграет, но с небольшим счетом. (Так и случилось: общий счет по голосам избирателей - примерно 52 на 47 процентов). Пусть продолжают колебаться чаши весов в американской политике. Потому что когда одна из них слишком перетягивает другую, у страны сносит крышу, как случилось в прошлом цикле с тотальной победой республиканцев.
Я не сторонник ни тех, ни других. И вообще чужд политике. Не состоял,,, не участвовал,,, не числился,,, Но меня интересует и даже волнует метаполитика, т.е. роль политики в общемировом целом. Не политология, а политософия. И даже космософия политики. Разные партии - это разделенные части общемирового целого и могут описываться не только как “левые” и “правые”, но и как “сухие” и “влажные”, “теплые” и “холодные” и т.д. Они вбирают сумму по-разному сложенных человеческих характеров. Склонный к одиночеству скорее проголосует за республиканцев. Сентиментальная натура - скорее за демократов. Характерология, персонология и даже психопатология политики - очень перспективная область.
Лично я почти поровну делюсь на “демократическое” и “республиканское”. К республиканцам меня влечет индивидуализм, к демократам - интеллектуализм. Республиканцы - крутые парни, деловые, хваткие, не склонные к сантиментам. Поэтому Буш сделал в свое время большой приглашающий жест в сторону избирателей-демократов, назвав себя "сострадательным консерватором": сострадание - именно по части демократов. Они более теплые, открытые, любвеобильные, причем во всех смыслах (вспомним приключения Ф.Д. Рузвельта, Дж. Кеннеди, Б. Клинтона). Республиканцы жестче, прагматичнее, в них сильнее наследие пуритан, сухая и узкая приверженность определенным целям. В демократы идут более слабые и умные, это та партия, где негритянское гетто объединяется с университетом и академией. В республиканцы идут “качки”, не самые образованные, но сильные, уверенные в себе и в праве каждого индивида на самостоятельный поиск счастья. У республиканцев хорошая дисциплина, но по исходной установке они индивидуалисты и семьянины, поэтому они четко делают общее дело, но не любят самоцельного трепа, тусовок и посиделок. Демократы - немножко оболтусы, но они же и бюрократы. Они сплачиваются, притираются друг к другу, создают организации, в которых потом становятся функционерами. Как ни странно, они сентиментальнее и одновременно догматичнее. Они произвели на свет политкорректность. На их счет можно отнести мысль Бердяева, что русский большевизм родился из сострадания к детской слезинке и желания ее утереть - да так, чтобы обидчикам было неповадно. В своем экстремизме демократы начинают иногда смахивать на большевиков. Республиканский экстремизм может вырождаться в другую крайность - фашизм.
Но в Америке до этого не доходит. Два крыла привыкли так поочередно махать и нести тело большой, очень большой птицы, что никому не хочется полной атрофии другого крыла. Американское общество так устроено, что две партии представляют почти поровну характерологические наклонности населения, чем и поддерживается динамический централизм в политике. Стрелки весов все время колеблются. В тех странах, где этот динамический баланс нарушен, проявляется тяга к одному человеческому типу. Он начинает преобладать в политике. Тогда - большевизм или фашизм.
Демократы и республиканцы - это, условно говоря, женское и мужское начало американской политики, ее мягкость и влажность - и ее твердость и сухость. Чередование демократов и республиканцев в президентской власти - это такое же необходимое средство уравновесить общество, как "инь" и "ян” в китайской космософии. Республиканцы слишком долго стояли у руля, общество накренилось в одну сторону, - пора взять другой курс. Но не слишком круто его повернуть. Наблюдая, как уверенно побеждает Обама, и желая ему победы, я уже испытываю легкую ностальгию по республиканцам. Не по бывшим, а по будущим. Лет через 8 придет их черед.
Теперь моя забота о том, чтобы это не стало разгромом Маккейна. Пусть проиграет, но с небольшим счетом. (Так и случилось: общий счет по голосам избирателей - примерно 52 на 47 процентов). Пусть продолжают колебаться чаши весов в американской политике. Потому что когда одна из них слишком перетягивает другую, у страны сносит крышу, как случилось в прошлом цикле с тотальной победой республиканцев.
Я не сторонник ни тех, ни других. И вообще чужд политике. Не состоял,,, не участвовал,,, не числился,,, Но меня интересует и даже волнует метаполитика, т.е. роль политики в общемировом целом. Не политология, а политософия. И даже космософия политики. Разные партии - это разделенные части общемирового целого и могут описываться не только как “левые” и “правые”, но и как “сухие” и “влажные”, “теплые” и “холодные” и т.д. Они вбирают сумму по-разному сложенных человеческих характеров. Склонный к одиночеству скорее проголосует за республиканцев. Сентиментальная натура - скорее за демократов. Характерология, персонология и даже психопатология политики - очень перспективная область.
Лично я почти поровну делюсь на “демократическое” и “республиканское”. К республиканцам меня влечет индивидуализм, к демократам - интеллектуализм. Республиканцы - крутые парни, деловые, хваткие, не склонные к сантиментам. Поэтому Буш сделал в свое время большой приглашающий жест в сторону избирателей-демократов, назвав себя "сострадательным консерватором": сострадание - именно по части демократов. Они более теплые, открытые, любвеобильные, причем во всех смыслах (вспомним приключения Ф.Д. Рузвельта, Дж. Кеннеди, Б. Клинтона). Республиканцы жестче, прагматичнее, в них сильнее наследие пуритан, сухая и узкая приверженность определенным целям. В демократы идут более слабые и умные, это та партия, где негритянское гетто объединяется с университетом и академией. В республиканцы идут “качки”, не самые образованные, но сильные, уверенные в себе и в праве каждого индивида на самостоятельный поиск счастья. У республиканцев хорошая дисциплина, но по исходной установке они индивидуалисты и семьянины, поэтому они четко делают общее дело, но не любят самоцельного трепа, тусовок и посиделок. Демократы - немножко оболтусы, но они же и бюрократы. Они сплачиваются, притираются друг к другу, создают организации, в которых потом становятся функционерами. Как ни странно, они сентиментальнее и одновременно догматичнее. Они произвели на свет политкорректность. На их счет можно отнести мысль Бердяева, что русский большевизм родился из сострадания к детской слезинке и желания ее утереть - да так, чтобы обидчикам было неповадно. В своем экстремизме демократы начинают иногда смахивать на большевиков. Республиканский экстремизм может вырождаться в другую крайность - фашизм.
Но в Америке до этого не доходит. Два крыла привыкли так поочередно махать и нести тело большой, очень большой птицы, что никому не хочется полной атрофии другого крыла. Американское общество так устроено, что две партии представляют почти поровну характерологические наклонности населения, чем и поддерживается динамический централизм в политике. Стрелки весов все время колеблются. В тех странах, где этот динамический баланс нарушен, проявляется тяга к одному человеческому типу. Он начинает преобладать в политике. Тогда - большевизм или фашизм.
Демократы и республиканцы - это, условно говоря, женское и мужское начало американской политики, ее мягкость и влажность - и ее твердость и сухость. Чередование демократов и республиканцев в президентской власти - это такое же необходимое средство уравновесить общество, как "инь" и "ян” в китайской космософии. Республиканцы слишком долго стояли у руля, общество накренилось в одну сторону, - пора взять другой курс. Но не слишком круто его повернуть. Наблюдая, как уверенно побеждает Обама, и желая ему победы, я уже испытываю легкую ностальгию по республиканцам. Не по бывшим, а по будущим. Лет через 8 придет их черед.