Логомотивы истории
K. Маркс называл революции "локомотивами истории". Но мы знаем, что не только революции, но и локомотивы - давно устаревший вид транспорта. В современном информационном (и трансформационном) обществе локомотивы заменяются логомотивами - движущей энергией логосов: слов и понятий, смыслов и чисел. Да, логосы - это двигатели истории, слова-смыслы правят миром.
Поэтому, выбирая Слова года, мы по сути определяем логомотивы истории, ее движущие силы. И не только определяем задним числом, но и задаем ей движение в будущее. Американский, уже почти двадцатилетний опыт выборов ключевых слов года показывает, что эти логомотивы обладают не только познавательно-ретроспективной, но и предсказательно-проективной и даже предначертательно-дефинитивной ценностью.
Например, Словом 1996 г., когда в США проходили очередные президентские выборы (Клинтон тогда победил Доула), было выбрано "mom", "мамаша" , как обозначение не просто семейной роли, но и новой, социально значимой группы избирателей. У этих футбольных или хоккейных мамаш, которые водят своих чад на спортивные состязания, приобщают их к детским коллективам, а заодно и сами сплачивают взрослые, родительские коллективы, впервые появилась своя социальная роль, свой круг ценностей и идеалов, все более значимых для политики, для судеб страны. И когда 12 лет спустя Маккейн выбрал себе кандидатом в вице-президенты Сару Пэлин, он ориентировался не в последнюю очередь именно на эту группу избирательниц, которые охотно идентифицируют себя с "хоккейной мамашей".
Таковой она провозгласила себя на съезде Республиканской партии - и не устает повторять, настойчиво вколачивать в уши избирателей: "да, я хоккейная мамаша!" Слово, которое аукнулось в 1996, громко откликнулось в 2008, определив во многом ход и стратегию предвыборной борьбы.
Еще более яркий и жгучий пример. Словом 2007 г. в США был назван экономический термин, прилагательное "subprime". "Субпрайм" - это буквально "подпервый", т.е. второклассный, не идеальный, не высшего сорта, рискованный - применительно к банковским векселям, мортгиджам, кредитам, займам (ср. "prime bill", первоклассный, гарантированный, стопроцентно надежный вексель). И вот к концу 2008 г. разразился страшнейший экономический кризис именно по причине лопнувшего доверия к кредитам, - кризис, предсказанный филологами почти за год до того, в самом начале 2008 г.
Возникает невольное подозрение: мы ли задним числом выбираем эти опорные слова для описания истории - или сама история движется вперед по воле и логике этих слов и стоящих за ними сил и смыслов?
Любите филологию, финансисты! Учитесь лингвистике, политики!
Поэтому, выбирая Слова года, мы по сути определяем логомотивы истории, ее движущие силы. И не только определяем задним числом, но и задаем ей движение в будущее. Американский, уже почти двадцатилетний опыт выборов ключевых слов года показывает, что эти логомотивы обладают не только познавательно-ретроспективной, но и предсказательно-проективной и даже предначертательно-дефинитивной ценностью.
Например, Словом 1996 г., когда в США проходили очередные президентские выборы (Клинтон тогда победил Доула), было выбрано "mom", "мамаша" , как обозначение не просто семейной роли, но и новой, социально значимой группы избирателей. У этих футбольных или хоккейных мамаш, которые водят своих чад на спортивные состязания, приобщают их к детским коллективам, а заодно и сами сплачивают взрослые, родительские коллективы, впервые появилась своя социальная роль, свой круг ценностей и идеалов, все более значимых для политики, для судеб страны. И когда 12 лет спустя Маккейн выбрал себе кандидатом в вице-президенты Сару Пэлин, он ориентировался не в последнюю очередь именно на эту группу избирательниц, которые охотно идентифицируют себя с "хоккейной мамашей".
Таковой она провозгласила себя на съезде Республиканской партии - и не устает повторять, настойчиво вколачивать в уши избирателей: "да, я хоккейная мамаша!" Слово, которое аукнулось в 1996, громко откликнулось в 2008, определив во многом ход и стратегию предвыборной борьбы.
Еще более яркий и жгучий пример. Словом 2007 г. в США был назван экономический термин, прилагательное "subprime". "Субпрайм" - это буквально "подпервый", т.е. второклассный, не идеальный, не высшего сорта, рискованный - применительно к банковским векселям, мортгиджам, кредитам, займам (ср. "prime bill", первоклассный, гарантированный, стопроцентно надежный вексель). И вот к концу 2008 г. разразился страшнейший экономический кризис именно по причине лопнувшего доверия к кредитам, - кризис, предсказанный филологами почти за год до того, в самом начале 2008 г.
Возникает невольное подозрение: мы ли задним числом выбираем эти опорные слова для описания истории - или сама история движется вперед по воле и логике этих слов и стоящих за ними сил и смыслов?
Любите филологию, финансисты! Учитесь лингвистике, политики!