Богатырь-черноморец
Во время Великой Отечественной войны матрос-черноморец Владимир Кайда убивал фашистов голыми руками, крепкий и бескомпромиссный был человек. Владимир Никитович Кайда родился в 1920 году в крестьянской семье в селе Крючки Купянского района Харьковской области. Учился в Харьковском ФЗУ, затем работал токарем на электромеханическом заводе в Харькове, одновременно учился на рабфаке. В 1937 году его семья переехала в Дружковку.
В 1939 году Владимира Никитовича призвали в ряды Красной Армии. Перед войной он окончил училище Днепропетровской военной флотилии. Восемь лет прослужил в мотористом-дизелистом на боевых кораблях трех флотов - Черноморского, Северного, Балтийского; а также Днепровской и Азовской военных флотилий. Из них шесть провоевал: четыре года в боях с немецко-фашистскими захватчиками, а два послевоенных - с морскими минами на Балтике.
В.Н.Кайда. 1940 год, Одесса
На фронте он с первых дней войны - 22 июля 1941 года, в 4 часа утра, вступил в бой с немецкими самолетами. Участвовал в боях за пять городов-героев: Киев, Одессу, Севастополь, Новороссийск, Керчь. Участвовал в четырех морских десантах: 22 сентября 1941 года у села Григорьевка под Одессой; 4 февраля 1943 года - на «Малую землю» под Новороссийском; 10 сентября 1943 года - в порт Новороссийск; 1 ноября 1943 года - в Керчь.
Об участии Владимира Никитовича в первом десанте поведал в своей статье знавший его лично дружковский журналист и поэт В.Б.Литовцев: «В сентябре сорок первого с кораблей Черноморского флота у села Григорьевка, что под Одессой, был высажен десант моряков-добровольцев. Девятнадцатилетний моторист Кайда со станковым пулеметом. Немало гитлеровцев полегло от смертоносного огня «максима», но осколки вражеского снаряда поразили матроса, и он потерял сознание. Товарищи посчитали Владимира убитым, взяли и передали командиру его документы. Родителям в Дружковку было послано извещение о его героической гибели. Но богатырский организм не поддался смерти. Придя в сознание, краснофлотец всю ночь ползком добирался к своим. Утром его подобрали солдаты, которые подошли на помощь десанту. Полгода лечился в госпитале».
А «смелые и стремительные действия Владимира Кайды в куниковском десанте на Малую землю» описал журналист-фронтовик, Герой Советского Союза С.Борзенко: «Он первым вломился в траншею. Фашистский офицер выстрелил. Кайда не слышал звука, но видел желтую вспышку. Он заколол врага плоским штыком и бросил через плечо, как копну ячменя. На втором гитлеровце сломался штык. О третього он раздробил приклад винтовки и затем, наслаждаясь силой, бил, кропил направо и налево».
Среди бойцов В.Н.Кайда выделялся огромным ростом, крепким телосложением, недюжей силой, в ближнем бою предпочитал крушить противника просто кулаками. Народ слагал о нем легенды, немцы называли Владимира Кайду за храбрость «красным дьяволом».
Группа морских пехотинцев из отряда Куникова. Кайда второй справа в верхнем ряду
Владимир Никитович дважды принимал участие в выполнении ответственных заданий Родины по приему и доставке в Советский Союз боевых кораблей. В 1944 году - из Англии линкора, девяти эсминцев и трех подводных лодок, принятых от англичан в счет репарации Итальянского флота. В 1945 году в США, в Нью-Йорке, В.Н.Кайда участвовал в приемке и транспортировке боевых кораблей (электромагнитных тральщиков). О том, что он видел и какие чувства испытал во время этих событий, Владимир Никитович описал в своей книге «Атакует морская пехота».
О первом походе он повествует так:
«14 марта 1944 года наша спецкоманда, погрузившись в товарные вагоны-теплушки, отправилась на север, в Архангельск.
Прибыв в город, мы погрузились на американские корабли, доставлявшие нам грузы по ленд-лизу и возвращавшиеся через Англия в США.
28 апреля 1944 года наш конвой в составе 68 кораблей вышел в море.
На 45 торговых судах типа «Либерти» находились наши команды. Мы должны были в Англии принять боевые корабли.
На пути следования конвоя у острова Медвежьего нас подкарауливали 12 немецких подводных лодок. Но об этом мы тогда, конечно, ничего не знали.
30 апреля, после обеда каждый занимался своим делом. Я подошел к американскому матросу, стоявшему на вахте у носового орудия. Томас, как его все звали, изучал русский язык. Показывая на любой предмет, мы называли его на своем языке, я по-русски, он по-английски.
Вдруг лицо матроса преобразилось, вытянулось, глаза округлились, широко раскрытым ртом он что-то хотел сказать, но не мог, а потом неистовым голосом выпалил: «Субмарина!» - бросился к орудию. Я оглянулся и увидел скрывавшуюся в волнах рубку подводной лодки и приближающиеся к борту нашего корабля две торпеды. Мы с Томасом крепко обхватили друг друга руками. Это было все, что мы успели тогда сделать.
Палуба под ногами вздрогнула, раздался оглушительный взрыв, нас подняло и бросило куда-то вниз. Ледяная вода ошпарила тело, как кипятком…И тут я увидел расколотый пополам гигантской силой взрыва «Вильям Эстейер». Носовая часть корабля быстро уходила под воду, кормовая, сильно раскачивалась, ещё оставаясь на плаву. На ней толпились моряки. Все вокруг грохотало от стрельбы орудий, пулеметов, взрывов глубинных бомб, а над мачтами кораблей с ревом носились самолёты, взлетевшие с авианосцев.
Осматриваясь вокруг, я увидел захлебывающегося в волнах Томаса. Подплыл к нему, рукой приподнял его голову над водой. Он был без сознания. К болтавшейся на волнах кормовой части торпедированного судна подошел фрегат и снял всех, кто уцелел. С другого фрегата меня зацепили багром за спасательный пояс и подняли на палубу вместе с Томасом.
Через несколько дней мы оказались в одном из госпиталей Глазго. Выписавшись оттуда, я поехал в Розайт, где наша команда принимала от англичан линкор «Ройял Соверин». У его борта стояли четыре подводные лодки, принимаемые нашими командами. В Портсмуте шла передача. На линкоре был спущен английский и поднят наш советский военно-морской флаг и гюйс. Корабль получил название - «Архангельск». 28 августа мы пришли в Полярное».
О втором походе Владимир Никитович написал следующее:
«В феврале 1945 года группа наших моряков, в том числе и я, оказались во флотском полуэкипаже Нью-Йорской военно-морской базы. Нам предстояло принять 12 электромагнитных тральщиков, привести их на Родину и приступить к тралению морей. Мы с головой погрузились в учебу. Нужно было за короткий срок освоить новую технику.
9 мая радио сообщило о победе. Слезы радости текли по нашим щекам, в глазах горел огонь счастья. Американцы крепко жали нам руки, обнимали, целовали, добавляли при этом: «Вы, русские, главные победители нацизма! Честь, хвала и слава вам!». Теперь у нас появилась надежда, что мы долго не задержимся за границей, скоро отправимся к родным берегам. Тот, кто не был оторван от Родины, не был за границей, - не может себе и представить такого чувства как тоска по родной стороне…
22 мая 1945 года они вышли из Нью-Йорка. Шесть тральщиков ушло в Черное море, в Одессу, а шесть мы повели на Балтику».
О своем участии в вылавливании и уничтожении морских мин в Балтийском море Владимир Никитович написал следующее:
«Для многих война закончилась, а для «пахарей моря» как нас называли на флоте, война с невидимым врагом - морскими минами - продолжалась еще несколько лет. На минах подрывались корабли, гибли люди. Матери получали похоронки: «Ваш сын погиб при исполнении служебных обязанностей». За время войны только в Балтийском море на минах подорвалось две тысячи кораблей разных стран.
Тысячи мин было поставлено в этом море еще до войны. Попадались в тралы и мины образца 1914 года. Особую опасность представляли магнитные, акустические, блуждающие. То есть сорвавшиеся с якорей мины. Сложность нашей работы состояла в том, что над одной и той же миной тральщику приходилось проходить до сорока раз, так как некоторые из них трудно было обнаружить. В общем, ползай над ней, пока она не сработает и не взорвется, а где сработает - под днищем корабля или в сторонке - неизвестно.
После войны нашему дивизиону электромагнитных тральщиков долгие годы пришлось выполнять эту опасную, тяжелую работу. Днем и ночью корабли бороздили минные «поля», каждый час, каждую минуту экипажи рисковали собой, чтобы не взлетел в воздух кто-то другой.
Не было на Балтийском море ни одной страны, ни одного порта, куда бы мы не прокладывали фарватеры в минных полях».
За участие в обезвреживании морских мин в Балтийском море Владимир Никитович был отмечен орденом Отечественной войны первой степени. Кроме этой награды В.Н.Кайда был награжден двумя «Красной Звезды»; а также - медалями. Он имел 13 ранений, 2 контузии - «На восемь ранений справки есть, а остальные в окопах на козьи ножки пошли» - написал в своей книге В.Н,Кайда.
После демобилизации в 1948 году Владимир Никитович вернулся в Дружковку, работал на метизном заводе на различных должностях: слесарем, токарем, начальником отдела сбыта, а последние десять лет - старшим инженером отдела технического контроля. Но ранения и контузии, полученные в боях, все больше и больше давали о себе знать, состояние здоровья ухудшалось с каждым днем, и ему пришлось уйти с завода на пенсию.
31 июля 1960 года в День Военно-Морского Флота СССР в Новороссийске в торжественной обстановке был открыт памятник Неизвестному матросу. Автором этого памятника был скульптор О.А.Коломойцев.. Бронзовая фигура моряка установлена на набережной у самого берега Цемесской бухты. Народная молва говорит, что именно с В.Н.Кайды скульптор лепил богатырскую фигуру, поднятую на пьедестале.
В 1964 году по рекомендации врачей В.Н.Кайда с семьей переехал из Дружковки в Новороссийск. «Вероятно, многие фронтовики поселяются в тех городах и селах, с которыми их сроднила война, - пишет Владимир Никитович. - Так и я решил стать жителем Новороссийска, в боях за который четырежды пролил кровь, был награжден двумя орденами». Он проживал по улице имени Героев-десантников. С восьмого этажа его квартиры видна вся Малая земля: она постоянно напоминала ему о пережитом.
В конце сентября 1974 года сын Валерий доставил отца с тяжелой формой диабетической гангрены ног и двусторонним воспалением легких в хирургическое отделение № 2 Донецкой областной больницы имени Калинина. Чтобы сохранить жизнь В.Н.Кайде, врачам пришлось ампутировать пациенту обе ноги: правую - выше колена, левую - ниже колена.
Но и после этого Владимир Никитович нашел в себе силы вести активный образ жизни: встречался с фронтовыми товарищами и молодежью, посещал мероприятия. 4 февраля 1978 года, в день 35-летия высадки десанта Цезаря Куникова, в Новороссийск приехали почти все оставшиеся в живых куниковцы - около восьмидесяти человек. Среди них был на протезах и с двумя палочками Владимир Никитович Кайда».
На основании своих личных воспоминаний о мужестве и героизме советских моряков, о трудных днях освобождения Новороссийска Владимир Никитович написал книгу «Атакует морская пехота».
Умер Владимир Никитович Кайда 4 марта 1984 года и похоронен в Новороссийске.В 2005 году на главном фасаде административного корпуса Дружковского метизного завода, где работал В.Н.Кайда, была установлена мемориальная доска, автором которой является дружковский художник Сергей Неверов. Разведчик и журналист, участник боев на Малой земле Г.Соколов написал книгу «Быль о матросе Кайде и его товарищах».
Владимир Никитович Кайда и его боевые товарищи навсегда в строю Бессмертного полка.
Источник