Он не хотел умирать!
К 105-летию подвига Петра Николаевича Нестерова
8 сентября 1914-го года, 105 лет тому назад, совершил свой последний подвиг знаменитый русский лётчик, основоположник высшего пилотажа Пётр Николаевич Нестеров. В районе г. Жолква (территория современной Украины) Нестеров на своём самолёте "Моран" протаранил немецкий самолёт-разведчик "Альбатрос", ценой собственной жизни помешав врагу следить за передвижениями русских войск. Сам отважный пилот при этом погиб.
Пётр Николаевич Нестеров.
...и русский пропагандистский плакат, изображающий его подвиг.
По свидетельству генерала М.Д. Бонч-Бруевича, хорошо знакомого с Петром Николаевичем, Нестеров вовсе не собирался разменивать свою жизнь на жизни двух австро-венгерских шпионов, сидевших в "Альбатросе". Дело в том, что в начале Первой Мировой войны командование всех воюющих стран ещё не успело по достоинству оценить такую техническую новинку, как военная авиация, в силу чего ведение воздушных боёв между самолётами изначально не предусматривалось. Назначение авиации виделось в первую очередь в проведении воздушной разведки (на которую Нестерову доводилось вылетать неоднократно), а в русской армии - ещё и в бомбометании. На бомбардировки вражеских объектов, к слову, Нестерову также приходилось летать - причём отбомбился он настолько успешно, что австро-германское командование назначило денежное вознаграждение за его голову.
Однако неугомонному новатору тесно было в рамках установленных командованием задач. Нестеров искал способы более активно использовать авиацию в бою. И одной из первых идей, пришедших ему в голову, стала идея воздушного тарана. С начала войны он обдумывал различные его способы, о чём свидетельствуют архивные документы. В частности, Нестеров прицепил к задней части фюзеляжа своей машины нож, чтобы резать оболочки вражеских дирижаблей, собирался с помощью специального груза, спущенного с самолёта на тросе, опутывать винт вражеского аппарата. Но наиболее рациональным способом воздушного тарана он полагал удар колёсами сверху по плоскастям (крыльям) вражеского аэроплана. Поскольку тогдашние самолёты представляли собой достаточно хрупкие конструкции, Нестеров рассчитывал, что крыло будет разрушено, а изготовленные из более прочного материала шасси уцелеют, что позволит ему беспрепятственно посадить машину.
П.Н. Нестеров у своего самолёта
8 сентября (27 августа старого стиля) в районе Жолквы над позициями русских войск появился австро-венгерский самолёт "Альбатрос". История сохранила имена членов его экипажа - это были пилот Франц Малина и лётчик-наблюдатель Фридрих Розенталь. Немцы отслеживали перемещение русских войск. Нестеров в это время находился на земле, в своей палатке, только что вернувшись с боевого вылета (всего таких вылетов в его активе значилось 28 - за месяц). Опытным глазом Пётр Николаевич определил, что враг кружит над русскими позициями на высоте, недосягаемой для выстрелов с земли. Стоит также учесть, что, по свидетельству Бонч-Бруевича, "О зенитной артиллерии в начале Первой мировой войны никто и не слыхивал. По неприятельскому аэроплану стреляли из винтовок, а кое-кто из горячих молодых офицеров - из наганов". И Нестеров решил, что пришёл час проверки его выкладок относительно воздушного тарана - тем более, что успешно проведённая австрийцами разведка с воздуха могла бы дорого обойтись русским войскам, если бы по наводке вражеского лётчика по русским маршевым колоннам ударила бы вражеская артиллерия.
Нестеров поднял в воздух лёгкий и манёвренный "Моран". Он так торопился, что даже забыл надеть сапоги, а в кабине - не пристегнул себя ремнями. Самолёт Нестерова решительно пошёл на сближение. Однако то ли яркий солнечный свет помешал Петру Николаевичу как следует прицелиться, направляя свой аппарат на врага, то ли сильный еетер исказил траекторию его движения, но удар пришёлся не по крыльям, а в середину фюзеляжа "Альбатроса". Шасси "Морана" угодило под верхнюю плоскость вражеской машины, а основной удар сверху пришёлся винтом и мотором. В результате тяжёлый двигатель "Морана" оторвался и полетел вниз, а сам Нестеров, не успевший пристегнуться, разбил себе голову о ветровое стекло и вылетел из кабины. Бонч-Бруевич с ужасом наблюдал с земли за тем, как тело пилота отделилось от "Морана" и камнем полетело вниз. Следом за Нестеровым рухнул ра землю и неуправляемый "Моран". Однако и австрийскому аппарату досталось крепко. Бонч-Бруевич, налюдавший с земли за этим уникальным на тот момент боем, писал: "Австриец внезапно остановился, застыл в воздухе и тотчас же как-то странно закачался; крылья его двигались то вверх, то вниз. И вдруг, кувыркаясь и переворачиваясь, неприятельский самолет стремительно полетел вниз, и я готов был поклясться, что заметил, как он распался в воздухе". Оба австрийских лётчика разбились при падении о землю. Свою клятву о том, что, пока он жив, ни один вражеский аэроплан летать над расположением его авиаотряда не будет, Нестеров сдержал.
Подвиг Нестерова
К тому месту, где упало тело бесстрашного лётчика, Бонч-Бруевич немедленно вызвал санитаров. Но помочь Нестерову было уже невозможно. Пилот заплатил за первый в истории воздушный таран своей жизнью. Допущенный им промах оказался роковым. "Когда останки Нестерова были привезены в штаб и уложены в сделанный плотниками неуклюжий гроб, - вспоминал Бонч-Бруевич, - я заставил себя подойти к погибшему летчику, чтобы проститься с ним, - мы давно знали друг друга, и мне этот человек был больше чем симпатичен. Его темневшая изуродованная голова как-то странно была прилажена к втиснутому в узкий гроб телу. Случившийся рядом штабной врач объяснил мне, что при падении Нестерова шейные позвонки ушли от полученного удара внутрь головы... На панихиду, отслуженную по погибшему летчику, собрались все чины штаба".
Пётр Николаевич Нестеров не просто совершил первый в истории воздушный таран. По существу, он ценой своей гибели доказал возможность полноценного воздушного боя, возможность использовать самолёт в качестве оружия для уничтожения летательных аппаратов противника. Оказалось, что "петля Нестерова" и другие фигуры высшего пилотажа, изобретённые и отработанные Петром Николаевичем в мирное время - не просто эдакое воздушное хулиганство, не просто новое воплощение извечной русской лихости - а умение, которое вполне может пригодиться, чтобы уворачиваться в бою от ударов вражеских самолётов или для того, чтобы зайти на врага под выгодным углом атаки. И уже скоро после гибели Нестерова на самолёты начнут устанавливать пулемёты, а соотечественник погибшего пилота Казаков впервые в истории авиации уцелеет после воздушного тарана. К концу Первой Мировой войны во всех воюющих армиях имелись свои лётчики-асы, имевшие на своём счету не менее пяти побед в воздушных боях.
После гибели Нестерова "на гражданке" у него остались жена и двое маленьких детей - девочка 5-ти лет и мальчик 3-х лет. Представим себе, каково было семье жить без кормильца в условиях войны... А спустя три года разразилась революция, и такие, как Нестеров и его семья, в одночасье стали ненужным для нового "рабоче-крестьянского" государства балластом. Вероятно, они бы так и погибли, если бы заботу о семье погибшего друга не взял на себя Владимир Иванович Докучаев, преподававший в Нижегородском речном училище. Дети Нестерова выжили и выросли, нашли в жизни собственное место. Дочь Петра Николаевича скончалась только в 1995 году.
Пётр Николаевич Нестеров с женой Ядвигой и дочерью Маргаритой
_______________________________________________
При написании статьи использованы:
1) Статья о П.Н. Нестерова на сайте "Военное обозрение"
2) Мемуары генерала М.Д. Бонч-Бруевича
3) Акт расследования по обстоятельствам геройской кончины начальника XI корпусного авиационного отряда штабс-капитана Нестерова