Красные становятся белыми - и проигрывают
Ровно 25 лет тому назад, 3 октября 1993 года, в Москве произошли первые вооружённые столкновения между защитниками Конституции, грубо попранной Ельциным ради собственного непомерного властолюбия, и ельцинским ОМОНом. На следующий день, 4 октября, вызванные Ельциным в Москву танки расстреляли здание Верховного Совета России вместе с его защитниками. Оставшиеся в живых последние защитники конституции сдались "на милость победителя". О том, что с ними стало дальше, публицисты разных политических лагерей (и очевидцы с обеих сторон) спорят до сих пор. Согласно сообщениям "Радио России", сделанным по свежим следам, арестованных было столько, что московских тюрем просто не хватило для размещения всех, и более 600 человек разместили лагерем на стадионе в Лужниках, прямо под открытым небом, потому что везти их было некуда. А спустя три дня не по-октябрьски тёплые дни сменились первыми морозами. Более об этих шестистах узниках никто не упоминал... Но по свидетельствам сторонних наблюдателей (например, Вячеслава Кондратьева - vikond65), в Лужниках в тот период находился людный вещевой рынок, и никто никаких арестантов там не видел.
Столь же сложен и вопрос о том, кто конкретно штурмовал и расстреливал здание Верховного Совета. Официально это были танки Таманской дивизии, однако выжившие защитники Дома Советов в один голос утверждали, что отчётливо слышали в радиоэфире английскую речь: танкисты переговаривались между собой по-английски. Возможно, так оно и было: безоглядно проамериканская позиция Ельцина слишком хорошо известна, его готовность до бесконечности сдавать геополитические и даже внутриполитические позиции возглавляемого им государства в угоду "другу Биллу" - тоже, так что Запад и впрямь мог помочь своей марионетке удержаться у власти в момент острого правительственного кризиса. А возможно, сработал известный принцип "у страха глаза велики". Нашему поколению вряд ли суждено узнать всю правду об этих трагических событиях. И с этим придётся смириться.
Согласно официальной статистике, в ходе боестолкновений в Москве погибло чуть более 150-ти человек, включая мирных жителей, ни в каких боевых действиях участия не принимавших и просто подвернувшихся карателям под горячую руку. Почти все жертвы пали от рук пропрезидентских сил. На этой официальной цифре остановился, анализируя события Чёрного Октября, Вячеслав Кондратьев. Коммунистические источники говорят о тысячах погибших, причём говорят не голословно, а ссылаясь на интервью с родственниками. Наверняка правительственная цифра занижена, столь же наверняка коммунисты преувеличивают число погибших, ибо первой жертвой в любой информационной войне всегда становится правда. Разобраться во всех этих хитросплетениях пропагадистской лжи с обеих сторон, в противоречащих друг другу воспоминаниях и показаниях предстоит историкам будущего, не мне, ни минуты не проведшему в архивах, ставить окончательные точки и давать окончательные оценки. И всё же, поскольку эти события оказали сильное влияние на всю мою дальнейшую жизнь, скажу несколько слов о том, что лично для меня бесспорно.
На баррикадах перед "белым домом" "имперский" триколор монархистов развевался рядом
с флагами СССР. Красные и белые патриоты объединились против агрессивного западничества и
национал-предательства
Первое - это то, что основная вина в октябрьской трагедии 1993 года лежит на Ельцине. Его откровенно предательская внешняя политика (во многом ставшая продолжением политики столь яростно критикуемого им Горбачёва), столь же откровенно наплевательское отношение к народному волезиъявлению (осмелюсь напомнить, что не только в 1991-м году подавляющее большинство народа проголосовало за сохранение СССР, но и в 1993 году референдум по правительственному кризису большинством голосов выразил вотум доверия как президенту, так и парламенту, подверкнув тем самым народное пожелание, чтобы правительственный кризис был разрешён в рамках Конституции), наконец, его безумные экономические реформы, приведшие к тотальному обнищанию громадного большинства населения явно не способствовали национальному примирению и не работало на популярность в обществе президента и правительства. Чему, к слову, лучшее доказательство - тот самый мартовский референдум 1993 года. Вспомним президентские выборы 1991 года: какая феноменальная была явка и с каким огромным отрывом победил там Ельцин. Прошло чуть больше года - и мы видим, что референдум, на котором решается судьба не просто правительства и его курса, а фактически судьба всего конституционного строя, игнорируют больше 50% избирателей, а пришедших на избирательные участки с трудом хватило, чтобы президент (всенародно с огромным отрывом избранный!) наскрёб свои 50 % поддержки. Падение народного доверия к Ельцину - назовём вещи своими именами - просто катастрофическое! Указ же о роспуске Верховного Совета, подписанный в сентябре, знаменовал собой полномасштабный государственный переворот. Если выражаться точнее - узурпацию власти. Было бы странно, если бы правитель, не пользующийся реальной общественной поддержкой, совершив узурпацию власти, не нарвался бы на силовое противодействий сторонников конституции. Так что даже если считать события 3 октября 1993 года уличными беспорядками, констатируем безусловный факт, что эти беспорядки преднамеренно спровоцированы действиями президента.
Больше, чем просто фото: пенсионерка на баррикадах у "белого дома".
И таких, как она, было там множество - людей, которых "всенародно избранный" президент
нагло обокрал как липку, в одночасье лишив всех сбережений, которые эти несчастные
копили на собственные похороны
Второй момент, который столь же бесспорен, это то, что над восстанием с самого начала витала тень какой-то обречённости. И дело даже не в том, что слишком уж разнородные по своему социальному составу люди собрались возле "белого дома" и слишком уж разные цели они преследовали. И даже не в том, что лидерами восстания в силу обстоятельств, роковым образом сложившихся в августе 1991-го, оказались такие же западники и либералы, как и узурпировавший монопольную власть Ельцин. И Руцкой, и Хасбулатов были людьми из команды Ельцина, активно поддерживавшими его и в период противостояния с союзной властью в конце 1980-х, и в дни августовского кризиса 1991-го, и - что самое главное - в период распада СССР (и не надо говорить, что развалилась "искусственно созданная коммунистами под цели мировой революции псевдоимперия" или что "Россия избавилась от регионов-паразитов". Россия по факту утратила стратегически важные территории, в которых прочно обосновались наши геополитические враги, и нехватка этих территорий сегодня ощущается всё острее). Да, после своей победы в 1991 году "господа демократы" немедленно начали грызню за власть, да, в этой грызне парламент во главе с Хасбулатовым принял ряд вполне патриотических постановлений в пику Ельцину, но в целом, учитывая прошлое вождей, особо надеяться на смену курса в случае их победы не приходилось. Дело в чём-то существенно более важном и более глобальном. Хасбулатов не зря требовал от своих сторонников из числа военных: "Ведите сюда части! Добровольцы - это хорошо, но где же войска?" Штурм Останкино красноречиво продемонстрировал, что никакие, даже самые мотивированные повстанцы в условиях современного боя не способны одолеть регулярных, хорошо подготовленных и хорошо вооружённых воинских формирований. А уж когда в дело вмешивается военная техника, разгром восстания окончательно становится вопросом ближайшего времени.
Танки перед "белым домом". Формально - Таманской гвардейской дивизии.
А на самом деле - "тайна сия велика есть"
Пожалуй, самым главным итогом октябрьских боёв 1993 года в Москве стало окончательное и бесповоротное, до сих пор не всеми до конца осознанное крушение коммунистической идеологии. И дело не только в военном разгроме повстанцев, среди которых лидирующую роль явно играли коммунисты (в частности, отрядами, взявшими штурмом московскую мэрию и атаковавшими Останкино, командовал коммунист Альберт Макашов, впоследствии неоднократно избиравшийся в Госдуму от КПРФ). Нет, речь следует в первую очередь вести о крушении самой идеологии, о том, что эта идеология в ходе уличных боёв 1993 года сполна обнаружила свою несостоятельность.
По сути, в России к сентябрю 1993 года сложилась классическая революционная ситуация. "Верхи" больше не могли править по-старому (откуда, собственно и возник антиконституционный указ Ельцина, как попытка выйти из правительственного тупика, когда любое решение исполнительной власти немедленно блокировалось законодательной, и наоборот). Низы жить по-старому тоже уже не могли - средств не хватало на самое необходимое, страна по сути скатывалась в натуральное хозяйство, создававшийся десятилетиями производственный потенциал стреительно разрушался из-за разрыва технологических связей после распада СССР. Недостатка в революционных партиях также не наблюдалось - РКРП, ВКПБ, "Трудовая Россия", РПК и тому подобные леворадикальные структуры росли на ниве народной беды, как грибы после дождя. Тем не менее, революции не случилось, а попытка левых реваншистов вернуть себе власть вооружённым путём оказалась подавлена в считанные часы. Тогда, в октябре 1993 года, стало окончательно ясно, что движение народных масс перестаёт быть двигателем истории, что это движение в современных условиях может увенчаться успехом только при поддержке (активной или пассивной) силовых структур. Если же армия продолжает выполнять приказы правительства (даже если эти приказы оказываются неконституционными), то существующая военная техника позволяет оперативно справиться с любыми, сколь угодно многочисленными народными выступлениями. Сам же народ лишён возможности одержать победу над современной армией - если, конечно, его выступление не спонсируется из-за рубежа. Век революций завершился.
Баррикады перед "белым домом". Весьма красноречиво - рядом с советскими флагами лозунг
"Мы русские, с нами Бог!" Нелепое сочетание. Но именно оно отражало настроения защитников "белого дома".
Помню, мне долго не давал покоя вопрос: почему генерал Макашов, вроде бы, грамотный военный, пошёл на столь очевидно бессмысленный с точки зрения стратегии шаг, как штурм Останкино. Даже в случае успеха этого штурма никаких стратегических выигрышей он повстанцам не давал. Просто появлялось ещё одно здание, на охрану которого пришлось бы отвлекать силы. А главное - штурм Останкино заставлял повстанцев тратить своё время и столь ценные человеческие жизни, оставляя все рычаги управления в руках президента-путчиста (главное - каналы правительственной связи; вспомним, что большевики в 1917-м постарались в первую очередь прервать именно связь правительства с регионами, захватив почту, телеграф и вокзалы). У Ельцина оказалось достаточно времени для того, чтобы стянуть в Москву верные правительству войска (и неважно, чьи это были войска, действительно ли Таманская гвардейская дивизия, или, как утверждали сами выжившие повстанцы, переодетые в российскую форму сотрудники западных спецслужб). Шанс на победу повстанцам давал бы только немедленный штурм Кремля, пока тяжёлая бронетехника была ещё за городом, арест или физическое уничтожение Ельцина, после чего армия была бы поставлена перед свершившимся фактом.
Эту иллюзию, однако, развеивает всё тот же Вячеслав Кондратьев. В отсутствии верных частей и тяжёлой бронетехники у Макашова и его сторонников просто не было сил, чтобы овладеть Кремлём. Хоть Московский Кремль и утратил в наши дни своё стратегическое значение как крепость, на случай уличных боёв с плохо вооружёнными повстанцами (имевшими только личное стрелковое оружие, но не артиллерию) он по-прежнему оставался полноценной крепостью. Ельцин не был идиотом - ворота Кремля на ночь оказались не только закрыты, но и забаррикадированы, а оборону Кремля нёс Президентский полк - воинская часть, готовая в любую минуту достойно поддержать традиции старой императорской Лейб-Гвардии. О том, как готовят его бойцов и на что они способны, можно полюбоваться здесь: Президентский полк является не декоративной, а вполне реальной боевой силой, которой Макашов ничего не мог бы противопоставить. Восстание было изначально обречено.
Генерал Макашов с балкона взятой мэрии призывает к штурму "Останкино"
... и сам этот штурм, столь же беспощадный, сколь и бессмысленный
Впрочем, любопытна та роль, которую коммунисты оказались вынуждены играть в событиях 1993 года. По сути, в "чёрном октябре" они оказались на положении ... московских юнкеров ноября 1917-го. Точно так же, как белые юнкера в 1917 году, красные реваншисты оказались вынуждены сражаться за власть, которой они реально не поддерживали и не симпатизировали - просто в силу того, что выступившие против этой власти мятежники олицетворяли собой абсолютное, беспримесное зло. Защищали слабую, неубедительную и безыдейную власть ради того, чтобы не дать подобрать эту власть партии национальной измены. В 1917-м году измена и геополитическая капитуляция России перед внешним врагом олицетворялась большевиками, в 1993 году она персонифицировалась в Ельцине. Оголтелая русофобия - тоже. Как раз незадолго до трагических событий начала октября Ельцин заблокировал принятый Верховным Советом закон о религиозных объединениях, позволявший хоть как-то ограничить в посткоммунистической России произвол американских тоталитарных сект и хоть как-то защитить позиции Православной Церкви (и не случайно многие православные общественные активисты и некоторые священники энергично поддержали сторонников Верховного Совета в октябре). Заблокировал безо всяких внутрироссийских резонов, просто по грубому начальственному окрику из-за океана. Так что инстинктивно патриотически настроенная часть общественности чувствовала: при всей неубедительности позиций Верховного Совета (как и временного правительства) и тех кандидатур, которые его возглавляли (как и Керенского в своё время), их необходимо поддержать просто потому, что Ельцин (как и большевики в 1917-м) - ещё хуже. Красные, пусть и по другой причине, ощущали то же самое. Но осознать сходство исторических событий и своё место в них до конца они, увы, оказались не способны. В итоге идеи Белого Движение в умах значителной части наших сограждан не реабилитированы до сих пор, а представления о патриотизме необостнованно связываются с отжившими позднесоветскими догмами и культом личности генералиссимуса с трубкой. Тоскливо...
Ещё немного о лозунгах защитников конституции в 1993 году.
И всё же, при всей неубедительности, непоследовательности и эклектичности идейной платформы защитников Верховного Совета, при всей бестолковости руководства ими и при всей изначальной обречённости восстания, при всей моей - скажу прямо - радости от того, что коммунистическая идеология оказалась вынуждена разжать тиски, в которых она 70 с лишним лет держала умы наших граждан (и моё сознание в том числе), я сегодня со скорбью склоняю головы перед памятью тех, кто погиб, защищая парламент и конституцию в 1993 году. В своё время Антон Иванович Деникин писал, что ему было бы стыдно принадлежать к народу, который бы принял большевиков без сопротивления, что народ, безропотно покорившийся лениным и троцким, был бы недостоин именоваться народом. Так и мне было бы стыдно принадлежать к народу, который без сопротивления принял бы власть Ельцина и его окружения, оптом и в розницу торговавшего национальными интересами России и её суверенитетом, открыто глумящегося над нашей историей и её героями, демонстративно презиравшего всё русское. Народ, который смирился бы со столь катастрофическим геополитическим поражением, которое Россия понесла в декабре 1991 года, был бы достоин только стойла и пойла. Но те, кто в октябре 1993 года встал на защиту конституции, при всей ошибочности их лозунгов и при всей беспомощности их стратегии, спасли достоинство русской нации.
Слава Богу, я имею честь принадлежать к самому непокорному народу в истории человечества, пусть и переживающему сейчас не лучший период в своей истории.