Гибель полководца.
К столетию со дня гибели Сергея Леонидовича Маркова.
25 июня 1918 года, 100 лет тому назад, в бою за станцию Шаблиевка пал смертью храбрых один из наиболее ярких героев Гражданской войны, участник Ледяного Похода Сергей Леонидович Марков.
Сергей Леонидович Марков
12 (25 нового стиля) июня 1918 года войска Добровольческой Армии навалились на две железнодорожные станции - Шаблиевка и Торговая. За Торговую бились Корниловский ударный полк и 3-я дивизия М.Г. Дроздовского, при них находился и главнокомандующий А.И. Деникин. Взятие Шаблиевки было поручено командиру 1-й дивизии Добровольческой Армии - генералу С.Л. Маркову. Деникин мог всецело полагаться на Маркова - помнил этого генерала-профессора ещё по Первой Мировой войне, помнил как высококлассного военного специалиста, искреннего патриота и лично отважного человека. Потому и предпочёл остаться с дроздовцами, которых он в бою. ещё не видел.
Целью наступления Добровольческой Армии было отсечь центральные губернии России от Северного Кавказа, прекратить подвоз в занятые большевиками районы кубанского и ставропольского хлеба, а на Кавказ из Центральной России - новых большевистских отрядов. Эту задачу решить удалось успешно, железнодорожное сообщение Кубани с Центральной Россией оказалось прервано. Но вечером того же дня 25 июня из Шаблиевки прислали донесение: "Станция Шаблиевская взята. Генерал Марков смертельно ранен".
Карта операции Добровольческой Армии против станций Шаблиевская и Торговая
Антон Иванович Деникин вспоминал: "1 июня Марков очистил от мелких большевистских банд район между Юлой и Манычем и приступил к операции против Шаблиевки. Станция оказалась занятой сильным отрядом с артиллерией и бронепоездами. Взять ее в этот день не удалось. Весь день 12-го продолжался тяжелый и упорный бой, вызвавший серьезные потери, и только к вечеру, очевидно, в связи с общей обстановкой большевики начали отступать. Уходили и бронепоезда, посылая последние, прощальные снаряды по направлению к брошенной станции. Одним из них вблизи от Маркова был тяжело ранен капитан Дурасов... Другой выстрел - предпоследний - был роковым. Марков, обливаясь кровью, упал на землю. Перенесенный в избу, он мучился недолго, приходя иногда в сознание и прощаясь трогательно со своими офицерами-друзьями, онемевшими от горя.
Сказал:
- Вы умирали за меня, теперь я умираю за вас...
Наутро 1-й Кубанский стрелковый полк провожал останки своего незабвенного начальника дивизии. Раздалась команда: «Слушай - на караул!..» В первый раз полк так небрежно отдавал честь своему генералу: ружья валились из рук, штыки колыхались, офицеры и казаки плакали навзрыд" (конец цитаты).
Более подробно рассказал об обстоятельствах гибели любимого командира марковец В.Е. Павлов. Накануне, 11 (24) июня Марков с большой группой бойцов своей дивизии выдвинулся на рекогносцировку. Не доезжая до станции 7 - 8 вёрст, он остановился на возвышенности, с которой хорошо просматривалась сама станция Шаблиевская, хутор перед ней, речка. Никаких признаков своего присутствия красные не обнаруживали. Казалось, картина совершенно мирная и ничто не предвещает кровавой развязки. И лишь стявший на станции без признаков жизни красный бронепоезд выдавал присутствие неприятеля. Однако вскоре показался поезд, на всех парах приближавшийся к станции с юга. С юга - значит, из районов, занятых большевиками. Стало быть, поезд контролировался большевиками и, судя по всему, не производил впечатления пассажирского, ибо Марков приказал своим артиллеристам его обстрелять. И первые же пушечные залпы полностью изменили недавно столь умиротворённую картину. Из хутора и со станции посыпались красные, поспешно занимали оборону. Конный разъезд, высланный по направлению к станции, сообщил о сосредоточении красной кавалерии для контратаки. Марков принял решение этой контратаки не дожидаться, а двинуться красным навстречу. Кавалерии, как выяснилось, против него было выставлено около полка, но точные залпы марковцев-артиллеристов рассеяли её, и конница поспешно ретировалась в сторону станции. В это время к Маркову прибыл разъезд донских казаков и принёс новые тревожные сведения: красные перешли на южный берег Маныча и, судя по всему, намерены его обойти. И снова Марков отдаёт приказ артиллеристам, и снова те меткими залпами вынуждают противника ретироваться к станции. Между тем, сам Марков вовсе не собирался атаковать её 24 июня. Вместо этого он приказал своим бойцам становиться на ночлег: "Сегодня нет желания драться с красной сволочью. А завтра дадим бой, что небу будет жарко. Спите спокойно!"
Красная кавалерия в 1918 году ещё не имела единого обмундирования.
Вероятно, та "колонна численностью до полка", с которой пришлось столкнуться марковцам,
могла выглядеть как-то так.
Произведённая Сергеем Леонидовичем разведка боем показала расположение сил большевиков, выявила она и то, как красные намерены действовать в случае атаки своих позиций. В то же время Марков словно послал большевикам предупреждающий сигнал: дескать, я с войсками прибыл к Шаблиевке и намерен штурмовать её. Некоторые белогвардейцы недоумевали: теперь большевики смогут перебросить в помощь Шаблиевке дополнительные силы. Но Марков рисковал осмысленно: как раз в это время Дроздовский готовился начать штурм Торговой - важного транспортного узла на пересечении двух желехнодорожных магистралей. Оттягивая на себя часть сил от Торговой (и давая большевикам время для переброски этих сил!) Марков облегчал задачу дроздовцам и содействующим им корниловцам.
Утром, ещё затемно, Марков поднял свою дивизию по тревоге. Кубанский стрелковый полк должен был по дисцпозиции атаковать хутор, выбить оттуда большевиков, а затем, развивая наступление, штурмовать станцию. Марков специально обратил внимание своих стрелков на то, чтобы не допустить взрыва моста при отступлении красных. Конная сотня во главе с есаулом Растегаевым и инженерная рота оставались в его резерве. К сожалению, в тот роковой день Марков не имел в распоряжении своей главной ударной силы - Офицерского полка (впоследствии получившего его именное шефство) - этот полк временно остался на Дону, чтобы помочь донским казакам защитить свои рубежи, а Добровольческой Армии - прикрыть тылы на первое время похода.
Когда рассвело, Кубанский стрелковый полк как раз выходил на исходные рубежи для атаки хутора и был замечен красными, которые открыли по стрелкам ружейный и пулемётный огонь. Пришлось залечь и передвигаться перебежками. Марков, заметив, что наступление стрелков замедляется, выслал конную сотню Растегаева в обход красным, дабы ударить по хутору с юго-востока, обойдя позиции красных по ложбинке. Растегаев эту задачу успешно выполнил. Сотня кубанцев почти незамеченной подобралас к хутору и атаковала левый фланг красных. Огонь по ней большевики открыли сликом поздно, и он не нанёс казакам вреда. Сотня Растегаева ворвалась в хутор и заняла его южную окраину, захватив при этом 150 пленных и два пулемёта.
Вероятно, вот так могла выглядеть атака казаков Растегаева
Углубиться дальше сотня Растегаева, ввиду ограниченности своих сил, не могла, однако, её атака заставила большевиков оставить позиции перед хутором, и Кубанский стрелковый полк пошёл на решительный приступ. Одновременно Марков, взяв с собой группу бывших при нём конных (вероятно, небольшой личный конвой) и орудие капитана Шперлинга, помчался к хутору. Красные, засевшие в сараях, пытались было встретить Маркова огнём, но ответный огонь трофейных пулемётов Растегаева и орудия Шперлинга вынудили их отойти. Хутор остался за белыми, а кубанские стрелки, не задерживаясь, переправились через речку и атаковали станцию.
В это время к станции подошёл красный эшелон с подкреплениями от Торговой. Именно на это и рассчитывал Марков. 1-я марковская батарея немедленно открыла по этому эшелону огонь, подбила его паровоз, после чего накрыла точными залпами красных, высыпавших из вагонов и поспешивших на станцию. Меткий огонь марковской батареи заставил также замолчать и сняться с позиций артиллерийскую батарею красных. Теперь у большевиков огонь по хутору мог вести только стоявший на станции бронепоезд.
Марков вышел из хутора, чтобы лично видеть переправу и последующую атаку кубанских стрелков. Однако, поскольку красный бронепоезд не прекращал огня, Сергея Леонидовича убедили покинуть столь опасное место. Марков послушался - но едва он скрылся между построек хутора, как то место, где он только что стоял, накрыл большевистский снаряд.
- Метко, но поздно, - усмехнулся Марков.
Марковцы-артиллеристы. Именно их меткий огонь во многом решил исход боя под Шаблиевкой.
Он был в прекрасном расположении духа: бой шёл в полном соответствии с его диспозицией, станция Шаблиевская вот-вот должна была пасть. Чтобы наблюдать за ходом боя, он поднялся на крышу одного из строений. Оттуда ему вскоре пришлось спуститься - прибыли гонцы от Торговой, из дивизии Дроздовского. Марков выслушал их доклад и приказал передать, что его дивизия сбила красных с хутора и ведёт атаку на станцию, после чего снова поспешил на окраину хутора. Вокрук Шаблиевский разгорался нешуточный артиллерийский бой. В конце концов белым артиллеристам удалось вынудить красный бронепоезд сняться и отходить в северном направлении. Но Марков этого уже не увидел - предпоследний снаряд красного бронепоезда разорвался в трёх шагах от него. Взрывом генералу размозжило голову. Без сознания, истекающего кровью, Маркова вынесли двое его офицеров, поручик Яковлев и прапорщик Петропавловский. Последний снаряд красных едва не накрыл их, осыпав хземлёй. Больше красные не стреляли. Но своё чёрное дело они сделали.
Раненого Маркова перенесли в дом, где доктор, осмотрев его, объявил, что положение безнадёжно. Сергей Леонидович пришёл в сознание спустя два часа. Первым его вопросом было: "Как мост?" - его беспокоило выполнение приказа, данного Деникиным, большевики не должны были разрушить мост при отступлении от Шаблиевки. Его заверили, что мост взят. Кубанские стрелки ворвались на станцию и выбили оттуда красных на север, за Маныч. Задача, которую Марков ставил своей дивизии, была решена, пусть и ценой гибели любимого командира.
Командир кубанских стрелков поднёс Маркову икону. Сергей Леонидович поцеловал её. "Вы умирали за меня. Теперь я умираю за вас", - проговорил он, обращаясь к офицерам. Спустя несколько минут его не стало.
Сергей Леонидович Марков умер, как подобает истинному полководцу - во главе своих победоносных войск, только что успешно завершивших спланированную им операцию. Умер на боевом посту от полученной во время боя раны. О том, что значила эта смерть для Белого Движения, можно судить по рассказам Павлова и Деникина. Павлов убеждён: перейди большевики после гибели Маркова в контрнаступление, кубанские стрелки не удержались бы. "Где Марков - там победа!" - в этом был убеждён каждый белый доброволец ещё с Ледяного Похода, Гибель Маркова привела к тому, что стрелки потеряли свой порыв. Но в том и была сила полководческого таланта Маркова, что проведённое им сражение оказалось настолько успешным, что полностью деморализовало красных. Ни о каком контрнаступлении они и не помышляли. Деникин отмечает, что когда на следующий день кубанцы провожали тело командира в Торговую, полк в первый раз салютовал небрежно: ружья колыхались в руках плачущих казаков. Сам же Деникин потерял в лице Сергея Леонидовича не только верного боевого друга, но и военачальника, которому он смело мог поручить самые рискованные операции - и не сомневаться в выполнении приказа. И сколько раз в дальнейшем, подбирая командиров, Деникин с Романовским горестно вздыхали: "Нет Маркова!". Заменить этого генерала, при огромном количестве белых добровольцев, в том числе и в высших чинах, оказалось некем.
Портрет С.Л. Маркова из белогвардейской газеты с сообщением о его смерти
Приказ Деникина, отданный на следующий день после кончины полководца, гласил: "Русская армия понесла тяжелую утрату: 12 июня при взятии станции Шаблиевки пал смертельно раненный генерал С. Л. Марков.
Рыцарь, герой, патриот, с горячим сердцем и мятежной душой, он не жил, а горел любовью к Родине и бранным подвигам.
Железные стрелки чтут подвиги его под Творильней, Журавиным, Борыньей, Перемышлем, Луцком, Чарторийском... Добровольческая армия никогда не забудет горячо любимого генерала, водившего в бой ее части под Екатеринодаром, в «Ледяном походе», у Медведовской...
В непрестанных боях, в двух кампаниях, вражеская пуля щадила его. Слепой судьбе угодно было, чтобы великий русский патриот пал от братоубийственной русской руки...
Вечная память со славою павшему..."
Тем же приказом Офицерский полк, которым Марков командовал в боях Ледяного Похода, получил вечное шефство Сергея Леонидовича и стал называться 1-м Офицерским генерала С.Л. Маркова полком или просто - Марковским, став второй по счёту (после Корниловского ударного полка) именной частью в Добровольческой Армии. По свидетельству В.Е. Павлова, уныния в сердцах марковцев не было - но на душе образовалась пустота. В конце концов, каждый из бойцов Марковского полка проникся решимостью "жить и умереть по-марковски". "Не будет с нами генерала Маркова, - говорил, обращаясь к марковцам, их командир Н.С. Тимановский, - но он будет жить в сердцах всех нас и незримо вести нас, руководить нами; мы увековечим его память своей жертвенной любовью к Родине, непоколебимым духом, своими делами, пример которых он показал нам; мы в рядах полка его имени будем выполнять свой долг с полной верой, что Россия снова будет Великой, Единой и Неделимой".
Марковцы на молитве
Испрашиваю молитв всех, кто это читает, об упокоении раба Божия Сергия.