Из воспоминаний Владимира Олленгрена
Владимир Олленгрен - полковник Русской Императорской Армии, участник Белого Движения и близкий друг императора Николая Второго. В детстве Володя Олленгрен воспитывался вместе с великими князьями Николаем и Георгием Александровичами. Хочу привести один любопытный эпизод из его воспоминаний о детских годах будущего царя-страстотерпца. Полагаю, этот рассказ позволит лучше раскрыть его образ. Оригинал здесь.
Николай Александрович (справа) и его брат Георгий Александрович
Все рекорды наблюдательности и подражательности проявлял маленький Жоржик, - будущий Георгий Александрович. Молчаливый, робкий, - он чем-то напоминал приятного зверька, пожалуй, обезьянку, с необычайной запоминаемостью и точностью воспроизведения. Он изображал всех: и папу, и маму, и Диди (так они называли мою мать), и Аннушку. Все эти штуки он проделывал в «игральной» комнате и только в своей компании, причем обязательно за вознаграждение: чтобы его, например, два раза пронесли с припрыжкой на спине вдоль стен (это называлось «ездить на закорках») или что он будет кучером, а мы - ленивыми лошадьми, которых кучер подгоняет кнутом: при каждом кнуте мы обязаны были вздрагивать, трепетать кожей, и переходить в галоп. Или требовал, чтобы мы орали, как ослы на заре, и чтобы на этот рев прибежала испуганная Диди. Этот маленький актер понимал, что истинное искусство должно оплачиваться материальными благами и только в этих условиях оно не является пустым занятием.
Ники, как я потом понял, был существом очень наблюдательным и зорким, и, когда Жоржик представлял, как Березин открывает дверь или как М.П.Флотова держит голову набочок, разговаривая с maman, Ники упивался точностью сходства. И, чтобы получить это наслаждение, он шел на самые несурьезные требования Жоржа. Жорж однажды похвалился, что он может показать, как маме кланяется Хоменко, но условие: мы должны съесть по полложке песку. Я отказался, но Ники с заранее смеющимися глазами съел и к вечеру был болен, и пришлось вызвать Чукувера. В «игральной» комнате всегда была горка песку.
Чукувер жил в том же коридоре, что и мы. Это был не то лекарь, не то фельдшер. Его дело было оказывать первую помощь до прибытия врача.
***
Входим в комнату и видим: стоит сероватая старуха и с ней два мальчика в матросских рубашечках.
- Как тебя зовут?
- Владимир Константинович.
- Фу, какой важный.
Будущий император России Николай Второй с братом Георгием
Мама конфузится и толкает меня в бок и подсказывает: «Володя».
Я решил не сдавать позиций и стою на своем:
- Владимир Константинович.
Расчет простой: Владимира Константиновича не так-то скоро возьмешь в работу, как какого-то Володю. Стою на своем и в третий раз повторяю:
- Владимир Константинович.
Серая старуха идет на уступки и отвечает не особенно по-русски, а с каким-то присвистом, как у немки-булочницы:
- Ну, хорошо, - говорит, - Владимир Константинович, а вот это - Николай Александрович, а это - Георгий Александрович, великие князья, с ними учиться и жить будешь.
Я сию же минуту закатил серой старухе персидский глаз и сказал:
- Это великие князья? Ха-ха, смеялася Жанетта!
Серая старуха затряслась животом и сунула нас всех троих в соседнюю комнату, и в голове мелькнула мысль, что сейчас оно и начнется.
Огляделся: комната волшебная. Ничего подобного сроду не видывал. Во-первых, идет по полу железная дорога, маленькая, но настоящая, с рельсами, с сторожевыми будками, с тремя классами вагонов, стоят полки солдат с киверами, с касками, казаки в шапках, а вот лошади с гривами, верблюды с горбами, а вот Петрушка, вот медведь, вот Иван-дурак в клетчатых брюках, а вот барабан, ружья в козлах, труба с кисточкой, гора песку. Глаза разбежались. Спрашиваю:
- Чье это?
Старшенький матросик отвечает спокойно:
- Наше.
- Не врешь?
- Не вру.
- Пустить железную дорогу умеешь?
- Умею.
- А ну, пусти.
Матросик завел ключиком, паровоз побежал, из будки вышла сторожиха, замотала флагом, на платформе появился пузатый начальник, зазвонил звонок, и тут я впервые понял, что во дворце могут делаться чудеса.
У меня мороз по коже пошел, а мальчики в матросках стоят и не удивляются.
- Вы - великие князья? - спросил я старшенького.
- Да, - ответил тот.
Я расхохотался.
- Какие же вы великие, когда вы - маленькие?
- Нет, мы - великие князья, - серьезно, с верой в правоту, настаивал старшенький.
Второй молчал, смотрел на меня во все глаза и сопел.
- Хорошо,- сказал я, становясь наизготовку,- если вы - великие князья, тогда, хочешь, вы оба на леву руку.
- Мы не понимаем, - сказал старшенький.
- Чего ж не понимать? - сказал я. - Вот видишь, правую руку я завязываю поясом, а левую на вас обоих.
- Ты хочешь драться?
- Разумеется.
- Но мы на тебя не сердиты.
- Тогда я - первый силач здесь.
- Хорошо, - сказал примирительно старшенький, - а когда я рассержусь, мы попробуем.
Он меня потряс, этот мальчуган, чистенький, хорошенький, с блестящими глазками: на первый взгляд - девчонка. Смотрит прямо, улыбается, испуга не обнаруживает. Опыт Псковской улицы мне показал, что вот такие девчонко-мальчики оказываются в бою иногда серьезными бойцами, и я с первой минуты намотал это себе на ус.
И вдруг отворятся дверь, и в комнату шасть! Не мал человек, под потолок ростом, и всем существом я понял, что мне была расставлена ловкая западня с этими якобы великими князьями и заколдованной комнатой.
Вот пришел настоящий великий князь и сейчас начнет: держись, Владимир Константинович!
Маленький подбежал к не мал человеку и сказал, прижимаясь к нему:
- Он нас бить хочет.
- За что? Вы уже поссорились?
Не мал человек обратился ко мне, и я поспешил с ответом:
- Нет, мы не ссорились.
Старшенький стал на мою сторону и добился истины.
- Нет, нет, - сказал он два раза «нет»: так обыкновенно говорят два раза девочки. - Нет, нет, мы не ссорились, но он говорит, что он - первый силач здесь, а когда я рассержусь, тогда мы подеремся и узнаем. Я, если не рассержусь, драться не могу.
- И правильно, - сказал не мал человек, - зачем же даром тратить силу? Даром только дураки дерутся. А ты чего на них сердишься?
- А чего они говорят, что они великие князья? Они - маленькие мальчишки и больше ничего.
- А я - великий князь, как по-твоему?
- Вы-то? - ответил я с уважением, глядя на него в гору. - Хо-хо!
Николай Второй (крайний справа) с отцом, матерью, братом и сестрой.
Я увидел, что не мал человек радостно засмеялся, и у меня гора свалилась с плеч: я почувствовал, что мы с ним подружим, надо только хорошо начать дело. Он был огромен, светел, если щелкнет по лбу, кость на мелкие части, и зла в глазах нет, он был приятен, стоит за добрые дела и всегда даст пощаду.
В маленьком сердце есть собачье чутье, я не ошибался, возымел сразу большое доверие и от счастья начал хохотать, хватаясь за живот, и рассмешил не мал человека до слез.
- Он не честный, - сказал старшенький, указывая на меня, - он завязывает правую руку и хочет с нами обоими драться одной левой.
- Что? Что? - спросил не мал человек, не поняв сразу.
- Я на это не согласен, - тараторил старшенький, - драться, так обеими.
- Молодец, Никенька, молодец, правильно, бой должен быть равным, без скидок. Нет, брат, - обратился он ко мне, - ты свои шуточки с левыми руками забудь, здесь люди честные и на скидки не пойдут. Драка так драка. Зуб за зуб, кость за кость. Других условий мы не терпим. Фирма честная. Молодец, Ники! Хвалю. Но твою храбрость тоже хвалю, - сказал он мне, - вырастешь - офицером тебя сделаем. Хочешь быть офицером?
- Генералом хочу.
- Хо-хо, - одобрительно сказал не мал человек, - смотри, порох нужен на генерала.
- Порох есть, - ответил я, ободрившись и чувствуя к не мал человеку огромное доверие.
Он опять раскрыл рот и начал смеяться так, что в комнату вошли удивленные женщины.
- Ты доволен, Александр? - спросила какая-то новенькая, которой я еще не видел, и, продолжая смеяться, не мал человек ответил ей что-то не по-русски.
Всем сделалось необыкновенно весело, я увидел, что мама радуется, а серая старуха сияет всем ртом и причмокивает. Я опять-таки верхним чутьем почувствовал, что от этой серой старухи может поступать большая конфета: она была насквозь конфетная. Дело пошло как будто ничего.
Николай Александрович (справа) и его брат Георгий Александрович
Все рекорды наблюдательности и подражательности проявлял маленький Жоржик, - будущий Георгий Александрович. Молчаливый, робкий, - он чем-то напоминал приятного зверька, пожалуй, обезьянку, с необычайной запоминаемостью и точностью воспроизведения. Он изображал всех: и папу, и маму, и Диди (так они называли мою мать), и Аннушку. Все эти штуки он проделывал в «игральной» комнате и только в своей компании, причем обязательно за вознаграждение: чтобы его, например, два раза пронесли с припрыжкой на спине вдоль стен (это называлось «ездить на закорках») или что он будет кучером, а мы - ленивыми лошадьми, которых кучер подгоняет кнутом: при каждом кнуте мы обязаны были вздрагивать, трепетать кожей, и переходить в галоп. Или требовал, чтобы мы орали, как ослы на заре, и чтобы на этот рев прибежала испуганная Диди. Этот маленький актер понимал, что истинное искусство должно оплачиваться материальными благами и только в этих условиях оно не является пустым занятием.
Ники, как я потом понял, был существом очень наблюдательным и зорким, и, когда Жоржик представлял, как Березин открывает дверь или как М.П.Флотова держит голову набочок, разговаривая с maman, Ники упивался точностью сходства. И, чтобы получить это наслаждение, он шел на самые несурьезные требования Жоржа. Жорж однажды похвалился, что он может показать, как маме кланяется Хоменко, но условие: мы должны съесть по полложке песку. Я отказался, но Ники с заранее смеющимися глазами съел и к вечеру был болен, и пришлось вызвать Чукувера. В «игральной» комнате всегда была горка песку.
Чукувер жил в том же коридоре, что и мы. Это был не то лекарь, не то фельдшер. Его дело было оказывать первую помощь до прибытия врача.
***
Входим в комнату и видим: стоит сероватая старуха и с ней два мальчика в матросских рубашечках.
- Как тебя зовут?
- Владимир Константинович.
- Фу, какой важный.
Будущий император России Николай Второй с братом Георгием
Мама конфузится и толкает меня в бок и подсказывает: «Володя».
Я решил не сдавать позиций и стою на своем:
- Владимир Константинович.
Расчет простой: Владимира Константиновича не так-то скоро возьмешь в работу, как какого-то Володю. Стою на своем и в третий раз повторяю:
- Владимир Константинович.
Серая старуха идет на уступки и отвечает не особенно по-русски, а с каким-то присвистом, как у немки-булочницы:
- Ну, хорошо, - говорит, - Владимир Константинович, а вот это - Николай Александрович, а это - Георгий Александрович, великие князья, с ними учиться и жить будешь.
Я сию же минуту закатил серой старухе персидский глаз и сказал:
- Это великие князья? Ха-ха, смеялася Жанетта!
Серая старуха затряслась животом и сунула нас всех троих в соседнюю комнату, и в голове мелькнула мысль, что сейчас оно и начнется.
Огляделся: комната волшебная. Ничего подобного сроду не видывал. Во-первых, идет по полу железная дорога, маленькая, но настоящая, с рельсами, с сторожевыми будками, с тремя классами вагонов, стоят полки солдат с киверами, с касками, казаки в шапках, а вот лошади с гривами, верблюды с горбами, а вот Петрушка, вот медведь, вот Иван-дурак в клетчатых брюках, а вот барабан, ружья в козлах, труба с кисточкой, гора песку. Глаза разбежались. Спрашиваю:
- Чье это?
Старшенький матросик отвечает спокойно:
- Наше.
- Не врешь?
- Не вру.
- Пустить железную дорогу умеешь?
- Умею.
- А ну, пусти.
Матросик завел ключиком, паровоз побежал, из будки вышла сторожиха, замотала флагом, на платформе появился пузатый начальник, зазвонил звонок, и тут я впервые понял, что во дворце могут делаться чудеса.
У меня мороз по коже пошел, а мальчики в матросках стоят и не удивляются.
- Вы - великие князья? - спросил я старшенького.
- Да, - ответил тот.
Я расхохотался.
- Какие же вы великие, когда вы - маленькие?
- Нет, мы - великие князья, - серьезно, с верой в правоту, настаивал старшенький.
Второй молчал, смотрел на меня во все глаза и сопел.
- Хорошо,- сказал я, становясь наизготовку,- если вы - великие князья, тогда, хочешь, вы оба на леву руку.
- Мы не понимаем, - сказал старшенький.
- Чего ж не понимать? - сказал я. - Вот видишь, правую руку я завязываю поясом, а левую на вас обоих.
- Ты хочешь драться?
- Разумеется.
- Но мы на тебя не сердиты.
- Тогда я - первый силач здесь.
- Хорошо, - сказал примирительно старшенький, - а когда я рассержусь, мы попробуем.
Он меня потряс, этот мальчуган, чистенький, хорошенький, с блестящими глазками: на первый взгляд - девчонка. Смотрит прямо, улыбается, испуга не обнаруживает. Опыт Псковской улицы мне показал, что вот такие девчонко-мальчики оказываются в бою иногда серьезными бойцами, и я с первой минуты намотал это себе на ус.
И вдруг отворятся дверь, и в комнату шасть! Не мал человек, под потолок ростом, и всем существом я понял, что мне была расставлена ловкая западня с этими якобы великими князьями и заколдованной комнатой.
Вот пришел настоящий великий князь и сейчас начнет: держись, Владимир Константинович!
Маленький подбежал к не мал человеку и сказал, прижимаясь к нему:
- Он нас бить хочет.
- За что? Вы уже поссорились?
Не мал человек обратился ко мне, и я поспешил с ответом:
- Нет, мы не ссорились.
Старшенький стал на мою сторону и добился истины.
- Нет, нет, - сказал он два раза «нет»: так обыкновенно говорят два раза девочки. - Нет, нет, мы не ссорились, но он говорит, что он - первый силач здесь, а когда я рассержусь, тогда мы подеремся и узнаем. Я, если не рассержусь, драться не могу.
- И правильно, - сказал не мал человек, - зачем же даром тратить силу? Даром только дураки дерутся. А ты чего на них сердишься?
- А чего они говорят, что они великие князья? Они - маленькие мальчишки и больше ничего.
- А я - великий князь, как по-твоему?
- Вы-то? - ответил я с уважением, глядя на него в гору. - Хо-хо!
Николай Второй (крайний справа) с отцом, матерью, братом и сестрой.
Я увидел, что не мал человек радостно засмеялся, и у меня гора свалилась с плеч: я почувствовал, что мы с ним подружим, надо только хорошо начать дело. Он был огромен, светел, если щелкнет по лбу, кость на мелкие части, и зла в глазах нет, он был приятен, стоит за добрые дела и всегда даст пощаду.
В маленьком сердце есть собачье чутье, я не ошибался, возымел сразу большое доверие и от счастья начал хохотать, хватаясь за живот, и рассмешил не мал человека до слез.
- Он не честный, - сказал старшенький, указывая на меня, - он завязывает правую руку и хочет с нами обоими драться одной левой.
- Что? Что? - спросил не мал человек, не поняв сразу.
- Я на это не согласен, - тараторил старшенький, - драться, так обеими.
- Молодец, Никенька, молодец, правильно, бой должен быть равным, без скидок. Нет, брат, - обратился он ко мне, - ты свои шуточки с левыми руками забудь, здесь люди честные и на скидки не пойдут. Драка так драка. Зуб за зуб, кость за кость. Других условий мы не терпим. Фирма честная. Молодец, Ники! Хвалю. Но твою храбрость тоже хвалю, - сказал он мне, - вырастешь - офицером тебя сделаем. Хочешь быть офицером?
- Генералом хочу.
- Хо-хо, - одобрительно сказал не мал человек, - смотри, порох нужен на генерала.
- Порох есть, - ответил я, ободрившись и чувствуя к не мал человеку огромное доверие.
Он опять раскрыл рот и начал смеяться так, что в комнату вошли удивленные женщины.
- Ты доволен, Александр? - спросила какая-то новенькая, которой я еще не видел, и, продолжая смеяться, не мал человек ответил ей что-то не по-русски.
Всем сделалось необыкновенно весело, я увидел, что мама радуется, а серая старуха сияет всем ртом и причмокивает. Я опять-таки верхним чутьем почувствовал, что от этой серой старухи может поступать большая конфета: она была насквозь конфетная. Дело пошло как будто ничего.