Как стать четырежды героем? Часть третья
... она же четвёртая. Начало здесь. Продолжение здесь и здесь.
В связи с очередной годовщиной со дня рождения великого русского полководца Георгия Константиновича Жукова, которую Россия отметила 1 декабря, самое время вернуться к теме боевого пути этого героя Великой Отечественной войны. И посмотреть, какова была роль Георгия Константиновича в событиях 1942 года.
На начало Сталинградской битвы Георгий Константинович Жуков
носил звание генерала армии
Жуков стал первым советским генералом, получившим звание Маршала Советского Союза уже в ходе Великой Отечественной войны. Все прежние маршалы были удостоены этого звания в счёт своих прежних заслуг - за Гражданскую войну. Часть их была расстреляна в годы "большого террора", те же, кто уцелел, не самым лучшим образом зарекомендовали себя на фронтах Второй Мировой. Жуков же имел за своими плечами удачный опыт Халхин-Гола и успешно выигранную Московскую битву. Даже если бы он ничего больше не сделал, одного этого хватило бы, чтобы навсегда остаться в летописи русского военного искусства. Однако война продолжалась, и необходимость в полководческих дарованиях Георгия Константиновича не отпала вместе с угрозой столице.
В начале 1942 года вопрос стоял о том, как будут действовать немцы после понесённого ими поражения. Многими, включая верховного главнокомандующего Сталина, овладела эйфория. Казалось, что остаётся сделать последнее героическое усилие - и разбитые вражеские полчища покатятся с оккупированной советской земли так же быстро, как покатились они из-под Москвы. Жуков не разделял этих иллюзий. Он, непосредственно руководивший Московским наступлением, ясно видел, что немцы остановились и укрепляются, а наступательный порыв советских войск выдохся, столкнувшись с прочной обороной превосходящих сил врага.
В этих условиях Георгий Константинович предлагал поберечь силы. И вместо общего наступления по всем фронтам нанести один сосредоточенный удар на Западном направлении - чтобы ликвидировать Ржевско-Вяземский плацдарм немцев и окончательно устранить угрозу Москве. На остальных же участках фронта Жуков предлагал ограничиться жёсткой обороной, дождаться наступления противника (которое непременно воспоследует - Жуков ведь видел, что немцы перебрасывают на Восточный фронт свежие силы), а затем, измотав его - перейти уже в общее наступление. То есть, успешно реализованный им план Битвы за Москву в 1942 году Жуков предполагал распространить на весь советско-германский фронт.
Однако, Сталин резко воспротивился. Отчасти играла роль его уверенность в скорой окончательной победе, недооценка сил и военного искусства врага, отчасти - влияние Хрущёва (да-да, того самого, будущего первого секретаря ЦК), спланировавшего масштабную Харьковскую наступательную операцию на южном крыле. Сталин идею Хрущёва одобрил, будучи в полной уверенности, что главным оперативным направлением для немцев и в новом, 1942 году станет московское направление, надёжно прикрытое Жуковым и его героями. Отчасти в этой уверенности верховного поддерживали... немцы, умело организовав дезинформацию.
Никита Сергеевич Хрущёв в 1942 году
На самом деле командование вермахта наносило главный удар на юге, в расчёте перерезать коммуникации Красной Армии по Волге и Дону и захватить богатые сырьём территории Кавказа. После этого Москва вместе с главными силами Красной Армии оказывалась в стратегическом окружении, а вся Европейская Россия могла превратиться в гигантский блокадный Ленинград. На южном направлении немцы сосредоточили свои главные силы. И именно на них напоролись наступающие войска советского Юго-Западного фронта, которым выпало реализовывать план Хрущёва. Итогом стало оглушительное поражение, стоившее Красной Армии 277 тысяч солдат и офицеров (из них 170 тысяч - погибшими) и целого ряда генералов. Практика подтвердила прозорливость Жукова. Ибо если бы наступление вермахта было встречено на хорошо подготовленных оборонительных рубежах, а не в открытом поле, то и потери были бы меньше, и наступление фашистов выдохлось бы задолго до Сталинграда.
Сам же Жуков в это время вёл упорные бои на Ржевско-Вяземском выступе, пытаясь "срезать" его силами двух фронтов. Сил оказалось недостаточно, да и немцы хорошо укрепили за время своего наступления на Москву позиции подо Ржевом. Тем не менее, определённого успеха Жуков добился - вспомогательное наступление, которое немцы планировали предпринять на Московском направлении, не состоялось, Гальдер в панике докладывал Гитлеру, что сил у немцев с трудом хватает, чтобы удерживать позиции, а уж о том, чтобы отразить непрерывные атаки Жукова, и речи не идёт [1].
Жуков на фронте. Ориентировочно - 1941 - 1942 гг.
В августе 1942 года, когда немецкие войска форсировали Дон и подошли к Сталинграду, Жуков был вызван в Ставку. Разочарованный действиями советских войск на южном крыле, понимая, чем грозит стране взятие Сталинграда, верховный принимает решение отправить под Сталинград Жукова в качестве представителя Ставки. А чтобы повысить его авторитет в глазах местного генералитета, Жуков назначается заместителем верховного главнокомандующего [2]. Георгию Константиновичу было поручено прибыть на Сталинградский фронт, занимавший оборону по Дону и упиравшийся флангом в Волгу, и организовать на этом фронте наступление.
29 августа Жуков вылетел под Сталинград. Прибыв на место, Георгий Константинович очень быстро убедился, что сил для масштабного наступления у Сталинградского фронта просто нет. Горючее и боеприпасы для техники не подвезены, войска не успевают занять исходные позиции. В то же время понимал Жуков и другое: враг вышел на подступы к Сталинграду и вот-вот бросится на штурм города. Паулюс не станет ждать, пока подвезут снаряды и пока Жуков удосужится начать своё наступление. И если врагу удастся перебросить хотя бы часть сил из полосы, удерживаемой Сталинградским фронтом, то 62-я армия Чуйкова, оборонявшая непосредственно Сталинград, будет раздавлена. Поневоле приходилось спешить. И Жуков делает две вещи. Во-первых, он жёстко наводит дисциплину в войсках, требует любой ценой прекратить самовольные отходы с позиций. Во-вторых, телеграфирует в Ставку с просьбой отложить намеченное наступление [3].
Сегодня нередко приходится слышать в адрес Жукова обвинения в злоупотреблении лобовыми атаками, в бессмысленном расходовании человеческих жизней, ему приписывают людоедскую поговорку "Бабы ещё нарожают!" [4]. Жуков, однако, никогда не был тупым мясником. Он как раз прекрасно понимал ценность солдатской жизни. Понимал - и потому задерживал наступление, чтобы обеспечить пехоте надёжное прикрытие танками и артиллерией. Понимал - и потому требовал от подчинённых командиров активизировать разведку. Выявлять укрепления и огневые точки противника и своевременно подавлять их, а не слать пехоту бездумно на убой - вот чего добивался от командиров Жуков. "Немцев на ура не возьмёшь, - писал он. - Нельзя полагаться только на патриотизм, мужество и отвагу наших бойцов, бросать их в бой на неизвестного вам противника. Разведку всех видов мы обязаны вести круглосуточно. Мы не имеем права губить людей понапрасну, и вместе с тем должны сделать всё возможное, чтобы выполнить приказ Ставки" [5]. И не лезть в лоб там, где можно действовать обходами и охватами. Жуков понимал, что наступать Сталинградскому фронту придётся по ровной и голой, как стол, степи. И если позиции врага не обработать как следует артиллерией (а снарядов нет!!!), если не прикрыть наступающую пехоту танками (а горючее ещё не подвезли!!!), то пехота приказ выполнит - но наступление быстро превратится в избиение. Беззащитную пехоту немцы просто выкосят артиллерией, миномётами и пулемётами. На этот раз верховный внял доводам Жукова. Наступление было отложено до 5 сентября. Жуков со своей стороны пообещал, что в случае атаки Паулюса на Сталинград он прикажет наступать немедленно, невзирая на нехватку ресурсов.
И снова практика блестяще подтвердила все выкладки Жукова. Три армии пошли на штурм и упёрлись в хорошо подготовленные позиции немцев. Ценой большой крови у врага отвоёвывались считанные километры. И в то же время Жуков приказывал не ослаблять натиска - в эти же самые дни Паулюс ринулся на штурм Сталинграда. В городе закипели уличные бои, на некоторых участках враг вышел к Волге. В таких условиях на счету не то что каждый полк - каждый солдат. Но из полосы ответственности Сталинградского фронта немцам не удалось снять в Сталинград ни одного человека. Наступление Паулюса выдохлось.
Георгий Константинович Жуков вскоре после присвоения звания Маршала Советского Союза.
Это звание Жукову было присвоено как одному из разработчиков плана Сталинградской битвы.
А вот носил этот мундир Георгий Константинович не более месяца - вскоре ввели погоны и стоячие воротники.
Обычно крах немецкого наступления на Сталинград приписывают мужеству рядовых защитников города и полководческому мастерству Чуйкова и Родимцева. Это справедливо. Но несправедливо будет забыть о заслугах генерала Жукова, ценой большой крови приковавшего к себе значительные силы противника и не давшего немцам нанести по Сталинграду удар необходимой силы.
К середине сентября стало окончательно ясно, что наличными силами Сталинградский фронт на соединение с Чуйковым и Родимцевым не пробьётся. Для этого ему необходима, как минимум, ещё одна армия усиленного состава. 12 сентября Жуков вместе с начальником Генерального Штаба А.М. Василевским (также находившимся под Сталинградом) вылетел в Москву. В Ставке проанализировали обстановку на Сталинградском и Кавказском направлениях. После чего Георгий Константинович совместно с Василевским разработали план, получивший название операции "Уран". Суть сводилась к тому, что бить надлежит не по войскам Паулюса (6-я полевая армия которого считалась сильнейшей в вермахте), а под основание немецкого клина, глубоко врезавшегося вглубь советской обороны. На флангах клина находились румынские и итальянские части, о которых советское командование знало, что дерутся они куда менее энергично, чем немцы, да и подготовлены в военном отношении куда слабее. Именно по ним и предполагалось нанести два сходящихся удара - из района Серафимовича и из дефиле озёр Цаца и Барманцак. В случае успеха две немецкие армии - 6-я полевая и 4-я танковая, увязшие в руинах Сталинграда, - оказывались в кольце окружения.
Сталин идею наступления горячо поддержал. Силы же для наступления предполагалось взять из стратегических резервов Ставки - как раз в это время завершалось формирование нескольких резервных армий. В ноябре они могли выйти на позиции. Поэтому в качестве даты наступления было выбрано 19 ноября. Оставалось одно - защитникам Сталинграда продержаться до этой даты, не допустить захвата города противником. Жуков и Василевский снова углубились в расчёты. Сталина терзали сомнения: не слишком ли далеко замахнулись его полководцы своими клещами, не лучше ли нанести вместо двух сходящихся ударов один удвоенной силы? Последнее предложение и Жуков, и Василевский решительно отмели: в этом случае Паулюс мог своевременно вывести из Сталинграда необходимое ему число войск и парировать удар. Чтобы этого не произошло, Жуков настаивал, чтобы войска в городе продолжали держать жёсткую оборону, а с началом общего наступления - поддержали бы его собственными наступательными действиями. В конце концов план операции "Уран" был принят. Закипела работа по её подготовке.
Жуков и Василевский снова вылетели под Сталинград. И дальше их действия кажутся совершенно непонятными. Оба представителя Ставки почти не вмешиваются в руководство войсками, почти не бывают на командных пунктах фронтов и армий. Зато часами торчат на передовой. Общаются с солдатами. И высматривают, высматривают... Что? Эта "странность" поведения обоих стратегов отмечается в мемуарах неоднократно. А Жуков и Василевский прикидывают направления ударов, оценивают местность, лично изучают укрепления противника, которые придётся штурмовать их подчинённым. Они готовят операцию "Уран". Но им приказано молчать - чтобы враг раньше времени не разнюхал о подготовке столь масштабного наступления.
А.М. Василевский и Г.К. Жуков - разработчики плана операции "Уран"
Жуков делает для победы под Сталинградом ещё одну немаловажную вещь. Он привозит под Сталинград нужных людей, которых и расставляет на командные должности. Во главе бывшего Сталинградского фронта, переименованного в Донской, становится давний боевой товарищ и бывший командир Жукова - Константин Константинович Рокоссовский. Жуков безоговорочно доверял Рокоссовскому, друг с другом они были без чинов. Именно Рокоссовскому выпало завершать разгром Паулюса под Сталинградом, проводить операцию "Кольцо". Севернее Донского фронта в октябре 1942 года был сформирован ещё один фронт - Юго-Западный, во главу которого Жуков поставил Н.Ф. Ватутина, которого знал как осторожного и в то же время волевого военачальника. Именно удар Юго-Западного фронта должен был стать главным по замыслу операции "Уран". Думаю, не нужно объяснять, как важно для успеха дела надлежащим образом подобрать людей. С этой задачей Жуков справился.
Лишь в самых крайних случаях Георгий Константинович вмешивался в руководство войсками под Сталинградом. Таков его приказ от 2 октября авиации дальнего действия - уничтожить немецкий аэродром в районе Обливской и бомбардировщики, базировавшиеся на аэродроме Морозовский. Эти самолёты наносили непоправимый урон защитникам Сталинграда (а город надо было удержать любой ценой!) и могли снабжать по воздуху группировку Паулюса после завершения её окружения.
Примечательно, что осенью 1942 года снова активизировался Хрущёв. Вместе с командующим новым Сталинградским фронтом генералом Ерёменко он разрабатывает план контрнаступления под Сталинградом, в общих чертах повторяющий замысел операции "Уран", но отводящий на её реализацию поистине смехотворные силы, удар которых немцы с лёгкостью бы отразили. План был направлен Жукову и в Ставку, но не был отвергнут, несмотря на свою непроработанность. Это дало Ерёменко повод в дальнейшем присваивать авторство операции "Уран" себе. В действительности же план Ерёменко - Хрущёва не был отклонён только потому, что командование не хотело до поры до времени рассекречивать истинных намерений, давно согласованных Жуковым, Василевским и Сталиным. А в соответствии с планом Жукова и Василевского главный удар, как мы помним, наносил не Сталинградский фронт Ерёменко, а Юго-Западный Ватутина.
Генерал Андрей Иванович Ерёменко.
Жукову неоднократно приходилось летать в Ставку и обратно, чтобы согласовывать детали операции. Иногда это было сопряжено со значительным риском, тем более, что будущий маршал сознательно отказался от истребителей сопровождения. Один раз самолёт, на котором летели в Москву Жуков и маршал авиации Голованов [6], обледенел и едва не разбился. В другой раз садиться пришлось в тумане - и самолёт Жукова лишь чудом избежал столкновения с заводской трубой. Однако, риск себя оправдал: 19 ноября русские войска начали наступление и к 23 ноября замкнули кольцо вокруг группировки Паулюса. Две немецкие армии оказались в окружении.
Георгия Константиновича в это время под Сталинградом уже не было: Ставка разработала план операции "Марс" на Западном направлении - очередное наступление на Ржевском выступе. Жуков поддержал идею: мощный удар в направлении на Ржев, даже если и не привёл бы к ликвидации Ржевско-Вяземской группировки противника, всё же не позволил бы немцам маневрировать резервами и перебрасывать их под Сталинград [7]. Встал вопрос: кто будет командовать этим наступлением. И Жуков предложил свою кандидатуру: Ржевское направление он знал достаточно хорошо, а под Сталинградом оставались Василевский, Рокоссовский и Ватутин, в которых он был уверен, и оставался разработанный им совместно с Василевским и Сталиным план наступления. Сталинградский плод созрел - оставалось дождаться, когда он упадёт в руки. А вот из-подо Ржева вполне могла бы исходить угроза - и Жуков берёт на себя руководство практически заведомо провальным наступлением.
Впоследствии многие историки, не разобравшиеся до конца в проблеме, обвиняли Жукова в организации бессмысленной бойни подо Ржевом. Но они не учли общей стратегической обстановки. Исход войны решался под Сталинградом - а в этом смысле операция "Марс" прошла идеально. Результаты превзошли все ожидания: немцы не только не смогли снять из-подо Ржева ни одного полка, но оказались вынуждены перебрасывать подо Ржев (как и под Ленинград в августе - сентябре) дополнительные резервы.
Тем не менее, за развитием событий под Сталинградом Жуков продолжал следить. В частности, он верно предугадал, что немцы попытаются деблокировать группировку Паулюса. И смог точно назвать [8], откуда они, скорее всего, ударят. 29 ноября в письме Сталину Жуков чётко назвал два пункта, из которых немцы могут нанести контрудары - это Котельниково и Нижне-Чирская. Две недели спустя Манштейн фон Левински составил свой план деблокады Паулюса, указав в качестве основного исходного пункта для наступления Котельниково, а в качестве запасного плацдарма - Нижне-Чирскую. Выбор Котельникова был неслучаен: во-первых в этом районе советские войска не имели достаточных сил, во-вторых, с этого направления можно было наступать, не форсируя Дон. Удар Манштейна удалось остановить благодаря успешным действиям 2-й гвардейской армии генерала Р.Я. Малиновского. А 24 декабря советские войска сами перешли в наступление и погнали Манштейна, освободив к 29 декабря Котельниково [9].
Георгий Константинович Жуков в зимней полевой форме 1941 - 1942 годов
Таким образом, характеризуя полководчество Жукова в 1942 году, можно сделать следующие выводы.
1. В начале года Жуков довольно точно и трезво оценил как намерения противника, так и реальные силы Красной Армии, исходя из чего предложил реалистичный план весенне-летней кампании. Если бы план Жукова был принят, инициативу у немцев советскому командованию удалось бы перехватить уже в 1942 году, а Сталинградская битва никогда бы не состоялась.
2. В ходе Сталинградской битвы Жуков принял все зависевшие от него меры для минимизации потерь и обеспечения войсковых операций необходимыми ресурсами. Результатом чего стало упрочение положения защитников Сталинграда. В частности, Жуковым справедливо была оценена роль разведки.
3. Жуков своевременно отказался от наступательных операций против войск Паулюса, предложив вместо этого глубокий охват сил противника и удар по слабо защищённым флангам фашистской группировки. Он готов был потерять два месяца - лишь бы тщательно подготовить намеченную операцию и дождаться прибытия всех необходимых резервов для её выполнения. Жуков лично проводил рекогносцировки мест будущих боёв, нередко подвергая опасности собственную жизнь.
4. Жуков грамотно расставил людей во главе советских фронтов перед началом контрнаступления.
5. В ходе советского контрнаступления под Сталинградом Жуков точно предсказал возможные попытки немцев деблокировать Паулюса и направления их ударов. В результате удары немцев были парированы.
6. Во время наступательной фазы Сталинградской битвы Жуков организовал наступление подо Ржевом, которое, хоть и не привело к освобождению этого города, не позволило немцам свободно распоряжаться своими резервами.
Таким образом, в успехе Сталинградской битвы немалая заслуга принадлежит Георгию Константиновичу. И присвоение ему воинского звания Маршала Советского Союза в начале 1943 года стало заслуженной наградой.
___________________________________________
Примечания
[1] Яковлев Н.Н. Жуков. - М.: Молодая Гвардия. - 1992. - с. 207 - 208.
[2] Характерно восприятие этого факта самим Жуковым. "Вначале я было отказался от этого назначения (выделено мной - М.М.), ссылаясь на свой характер, ссылаясь на то, что нам трудно будет работать вместе, но Сталин сказал: «Обстановка угрожает гибелью страны, надо спасать Родину от врага любыми сред- любыми жертвами. А что касается наших характеров-давайте подчиним их интересам Родины». Я сказал, что всегда готов служить Родине. И, надо отметить, с этого момента Сталин почти не принимал решений по вопросам организации операций, не посоветовавшись со мной. Почти всю войну я пользовался его расположением и доверием, и это помогало мне успешно осуществлять мероприятия по организации и проведению операций".
[3] Сталин требовал от своего заместителя начать наступление 2 сентября. Жуков же понимал, что обстановка не позволит ему выступить даже 3-го.
[4] Как до него приписывали Скобелеву, а до этого - Суворову, а до него - С.Ф. Апраксину...
[5] Цит. по: Яковлев Н.Н. Указ. соч. - с. 212.
[6] Голованов лично пилотировал самолёт
[7] Нечто подобное удалось реализовать Мерецкову под Ленинградом в ходе Синявинской наступательной операции.
[8] поскольку понимал стратегию и оператику
[9] Балашов А.И., Рудаков Г.П. История Великой Отечественной войны. - СПб: Питер, 2005. - с. 200.
Продолжение следует.