О книге Пьера Жильяра
Книга Пьера Жильяра «Император Николай Второй и его семья» - из тех, с которыми, на мой взгляд, каждый истинный почитатель памяти царственных страстотерпцев обязательно должен ознакомиться. Хотя бы в силу того, что Жильяр - один из самых осведомлённых свидетелей эпохи, причём свидетель весьма своеобразный.
Пьер Жильяр
Пьер Жильяр, швейцарец родом, с 1905 года состоял учителем французского языка у дочерей императора Николая Второго, а в 1913 году был назначен наставником к цесаревичу Алексею Николаевичу. В течение многих лет с 1905 по 1917 год Жильяр имел возможности изнутри наблюдать жизнь царской семьи, близко общался с государем и государыней, входил в число их доверенных лиц. В его книге описано немало сцен удивительной откровенности, с которой держал себя Николай Александрович с ним, иностранным подданным, в преданности которого император был уверен.
Жильяр - типичный человек с Запада, но при этом, что удивительно - не русофоб. Не русский и не православный, он успел за время своего пребывания в России искренне полюбить нашу страну и столь же искренне пытается её понять, хотя у него, как у неправославного, и не всегда это получается. Его размышления о России нам, русским, порой кажутся надуманными, а порой - и просто комичными, однако, в них сквозит непритворное желание понять и оправдать, а не осудить и заклеймить, что так характерно для западных публицистов, пишущих о России.
Стоит также обратить внимание на то, что Жильяр - не монархист по убеждениям. Православную монархию он считает «анахронизмом», а бремя, лежащее на плечах царя-самодержца, - «непосильным для человека». «Монарх, - пишет он, - человек, хуже всего подготовленный к предстоящей ему задаче, и ему впоследствии невозможно восполнить этот пробел. Чем более он хочет сам править, тем менее он в курсе того, что происходит. Чтобы отдалить его от народа, ему доставляют только искажённые, подтасованные и подстроенные сведения. Сколько бы силы воли, сколько бы упорства он ни проявлял, чтобы узнать истину, удаётся ли это ему когда-нибудь?» И вот при таких вот убеждениях, радикально диссонировавших с его собственными, Николай Александрович именно Жильяру решил доверить образование собственных детей и воспитание наследника цесаревича. Почему? Потому что этот иностранец и инославный подкупил его своей безупречной честностью и глубокой нравственностью, по сравнению с которыми его личные политические убеждения уже не играли никакой роли. Так что судьба Жильяра - наглядная иллюстрация того, чем руководствовался последний русский самодержец в вопросах кадровой политики.
Пьер Жильяр и цесаревич Алексей на яхте "Штандарт".
Любопытен взгляд Жильяра на революцию 1917 года. Он последовательно и довольно убедительно отстаивает мысль, что революционные события были спровоцированы германской пропагандой, жервой которой стали образованные классы российского общества, не сумевшие в критический для страны момент во имя победы сплотиться вокруг Престола. Более того - Жильяр приводит конкретные, известные ему факты провокаций, устроенных немецкими агентами и направленными на дискредитацию царственных страстотерпцев. После своей репатриации Жильяр много изучал воспоминания военачальников Первой Мировой войны по обе стороны фронта. А ещё - активно общался с дипломатами и политическими деятелями, определявшими "повестку дня" в предреволюционные годы и непосредственно в 1917 году. В частности - с министром иностранных дел императорской (а потом белой) России Сергеем Сазоновым и французским послом в России Морисом Палеологом. Поэтому его выводы не только интересны, но и небезосновательны.
Но интересна книга Жильяра не политическими размышлениями автора (которые порой кажутся верхом наивности, а иногда начинают просто противоречить тому, что сам же Жильяр писал парой страниц ранее) - хотя в этих размышлениях и чувствуется попытка отмотать историю вспять, осмыслить трагедию, происшедшую с Россией и с царской семьёй, найти тот роковой момент, когда была упущена возможность избежать катастрофы. Книга интересна тем, что доносит до нас живой образ царственных страстотерпцев, с большой любовью созданный человеком, близко их знавшим. Доносит собственные мысли и чувства государя, императрицы и их детей. При этом Жильяру как свидетелю эпохи можно верить: свою личную глубокую преданность государю он доказал тем, что добровольно согласился разделить с царской семьёй её заточение в Царском Селе и в Тобольске. Говоря о царственных мучениках и мотивах их поступков, Жильяр как бы старается самоустраниться, не комментировать, его воспоминания в эти моменты приобретают характер своеобразного словесного фотопортрета. Обо многих фактах, которые являлись для современников тайной за семью печатями, Жильяр хорошо осведомлён - ибо имел возможность расспрашивать о них лично императора. Любителей псевдоблагочестивых мифов о царской семье книга, возможно разочарует - ибо от некоторых из этих мифов она не оставляет камня на камне, но от свидетельства такого очевидца, как наставник цесаревича Алексея, сложно просто так отмахнуться. Тем более, что мотив Жильяра прост и благороден - он стремится очистить имена царственных страстотерпцев от пропагандистской лжи, обильно нагромождённой вокруг них революционной и либеральной пропагандой. Много внимания уделяется в книге различным провокациям, которые предпринимали германские спецслужбы в ходе Первой Мировой войны ради дискредитации Николая Второго и его супруги, результатом чего стало массовое недовольство и как итог - февральская революция.
Пьер Жильяр с цесаревичем Алексеем в Ставке во время Первой Мировой войны.
Уроки проводились в кабинете императора Николая Второго
Так что всем, кто интересуется эпохой последнего царствования, а особенно - всем искренним почитателям императора Николая Второго стоит заиметь книгу Пьера Жильяра в своей домашней библиотеке. Без неё представления о Николае Втором и его семье вряд ли будет полностью адекватным.