Кто придумал стратегию «скифской войны» - Кутузов или Барклай?
Практически единодушное мнение историков, берущее начало от Пушкина, состоит в том, что автором идеи «скифской войны», т.е., отступления русской армии вглубь России - навстречу резервам - и уклонения от генерального сражения, является генерал Михаил Богданович Барклай-де-Толли.
Гроза двенадцатого года
Случилась: кто тут нам помог -
Остервенение народа,
Зима, Барклай иль Русский Бог? -
вопрошал Пушкин, очевидно, не нуждаясь в ответе. Действительно, ещё в 1807 году в беседе с немецким историком Б.Г. Нибуром Барклай-де-Толли на вопрос о том, что он будет делать, если Наполеон вторгнется в Россию, ответил: «В случае вторжения Наполеона в Россию следует искусным отступлением заставить неприятеля удалиться от операционного базиса, утомить его мелкими предприятиями и завлечь вовнутрь страны, а затем с сохранёнными войсками и с помощью климата подготовить ему, хотя бы за Москвой, новую Полтаву»[1].
Став главнокомандующим русскими войсками на начальном этапе Отечественной войны, Барклай-де-Толли начал столь эффективно проводить в жизнь этот свой план, что французы свидетельствовали: Барклай не оставил им на пути своего отступления не только ни одной пушки, но и ни одной телеги, и ни одного раненого[2] (хотя стычки с французским войсками у его арьергардов случались постоянно). Эти обстоятельства и заставили, вероятно Пушкина прокомментировать назначение главнокомандующим Кутузова в следующих выражениях:
И на полупути был должен, наконец,
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко.
С этим выводом Пушкина полностью солидарен и Н.А. Троицкий, ставящий Барклая как полководца на несколько голов выше Кутузова. Тем не менее, смею утверждать, что это ошибка. И установить её нам поможет та самая книга Н.А. Троицкого, на которую я уже ссылался.
Вернёмся от 1812 года на семь лет назад. В 1805 году произошло знаменитое сражение при Аустерлице, вершина полководческой карьеры Наполеона. Наполеон, располагая вдвое меньшими силами и занимая существенно менее выгодную позицию, одержал блестящую победу над союзной русско-австрийской армией. Вновь дадим слово Н.А. Троицкому: «В союзном (австро-русском - Mikhael_Mark) штабе только один человек был против генерального сражения с Наполеоном - главнокомандующий М.И. Кутузов. Он предлагал отступать к Карпатам до соединения с войсками Л.Л. Беннигсена и И.Н. Эссена и возможного наступления Пруссии. «Чем далее завлечём Наполеона, тем будет он слабее, отдалится от своих резервов, - говорил Михаил Илларионович, - и там, в глубине Галиции, я погребу кости французов»[3]. Александр Первый сам потом свидетельствовал: «Я был молод и неопытен, Кутузов говорил мне, что надо было действовать иначе, но ему следовало быть настойчивее!»
Как видим, за два года до Барклая все основные пункты «скифской стратегии» уже созрели в голове Кутузова, более того, были им публично (хотя и в устной форме) изложены. Об этих его предложениях, помимо царя, знали члены его свиты - Н.Н. Новосильцев и А.А. Чарторыйский. Император не послушал «старого сатира» ни перед Аустерлицем, ни в самый день битвы (когда Кутузов был против спуска армии с Праценских высот, немедленно после ухода русских занятых Наполеоном). Это обернулось катастрофой союзной армии и величайшим, наверное, со времён Нарвы (1700 г.) разгромом русских войск.
А что же Барклай? Я не знаю, были ли ему известны предложения Кутузова под Аустерлицем (во всяком случае, Википедия уверенно пишет, что в Аустерлицкой битве будущий фельдмаршал участвовал) или он дошёл до тех же идей независимо (как независимо от А.С. Попова изобрёл свой радиоприёмник итальянец Маркони). То что он эти здравые (хотя и тяжёлые для восприятия русским патриотом) идеи воспринял и отстаивал, то, что он начал проводить эти идеи в жизнь, не обращая внимания на град обвинений в измене, и то, как он эти идеи проводил (см. выше), несомненно, делает ему честь как полководцу. Но «научный приоритет» в изобретении «скифской стратегии» как единственно возможного средства победы над Наполеоном (автором выражения «Обилие войск всегда себя оправдывает»), причём приоритет в целых два года, столь же несомненно принадлежит Кутузову[4].
Почему же в исторической (да и в художественной) литературе прочно закрепилось мнение, будто отступление русской армии в 1812 году было целиком и полностью делом рук (и разума) Барклая-де-Толли? Только ли авторитет Пушкина тому виной? Или это стремление (не от большого ума) представить отступательную тактику ошибочной и снять с Кутузова ответственность за неё? Думается, всё дело в том, что Барклай в исчерпывающей мере обладал тем качеством, которого Кутузов, напротив, начисто был лишён. Гражданским мужеством. Вспомним свидетельство Александра Первого: «Кутузов говорил мне, что надо было действовать иначе, но ему следовало быть настойчивее!» Как раз настойчивости Кутузов и не проявил - ни под Аустерлицем, ни позднее, о чём он сам недвусмысленно говорил: «Когда он (Александр Первый - Mikhael_Mark) доказательств моих оспорить не может, то обнимет меня и поцелует; тут я заплачу и соглашусь с ним»[5]. А вот Барклай не остановился перед тем, чтобы выслать из армии царского брата за подрыв авторитета главнокомандующего, и никакие царские слёзы не остановили бы его на пути, который он считал единственно правильным. Поэтому и остался он в истории Отечества - автором Победы 1812 года. Затмив собой её подлинного автора - М.И. Кутузова.
Ну а выводы из этой истории пусть каждый делает сам.
[1] Цит по: Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. - М.: Центрполиграф, 2003. - с. 132.
[2] Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. - М.: Центрполиграф, 2003. - с. 141.
[3] Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. - М.: Центрполиграф, 2003. - с. 106.
[4] если верить Троицкому, сколько бы сей последний ни утверждал обратное.
[5] Цит. по: Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. - М.: Центрполиграф, 2003. - с. 324, со ссылкой на Н.К. Шильдера.